Моя бабушка курит трубку

Глава двадцатая. Разговоры, разговоры

В этот вечер разговора у нас не получилось. Когда я после вечерних водных процедур вернулась в свою спальню, Шерридар уже сладко спал, свернувшись на моей кровати в позе эмбриона, подтянув к груди колени и положив одну руку под щеку. И таким беззащитным он показался мне в этот момент, что защемило сердце от внезапно нахлынувшей нежности. Он был беззащитен сейчас передо мной, далеко не юной девицей, уже давно приучившей себя никогда и никому не доверять. Уж так устроен мир людей, что верить можно только себе. Как там говорил Папаша Мюллер? – «Верить никому нельзя. Мне –можно». Вот и я жила на Земле с таким девизом, еще в детстве поняв, что обмануть доверие могут даже самые близкие люди. В этом мире мне пока мало встречалось людей, чтобы понять их тайную суть. Но я не думаю, что они намного отличаются от людей на Земле. Но здесь были и другие существа. Сейменский кот, уверяющий, что стал моим фамилиаром. Домовой дух Ермил. Мальчишка – оборотень с круглыми желтыми глазами. И вот этот дракон, почему-то ставший моим мужем. Мальчишки принцы, что человек, что эльф, представлялись мне именно мальчишками. Избалованными, но не злыми. Привыкшие все проблемы решать при помощи магии и своего положения. Еще ни разу никого и ничего не терявшие, и поэтому не умеющие беречь окружающих. Дети, живущие в теплом коконе заботы и опеки. Да и сам мир был этакой уютной колыбелью, в которой самая страшная проблема – потеря пустышки или игрушки. Хотя… Если пустышка пропала в три часа ночи….

Я осторожно присела на край кровати, добыла из кармана халата расческу, и принялась разбирать влажные пряди. За несколько месяцев, что я провела здесь, в Светлом Мире, волосы мои чуточку отросли, став ниже лопаток почти на ладонь, и это было несколько непривычно. Дома я долго пыталась отрастить волосы, да все время что-то мешало. А тут и не заметила. Кажется, они стали не только длиннее, но и гуще. И цвет стал более насыщенным, что ли, обретя глубину и блеск… Сижу, разбираю пряди, вожу по ним деревянным гребнем, а сама почему-то никак не могу оторвать глаз от спящего Шерридара. Как-то и не верится, что вот этот мужчина, с рассыпавшимися по подушке длинными черными волосами и трогательно припухшими со сна губами – дракон. Здоровенная сине-серебристая зверюга с острыми зубами размером в мою ладонь. А еще он плюется огнем, умеет летать, владеет магией, и мечтал остаться холостяком, чтобы ничто не отвлекало от науки. В конце концов, кто сказал, что магия не наука?! А вот теперь он – глава семейства. Муж неизвестно откуда взявшейся девицы, которая к тому же уже беременна маленькими драконятами. И это при том, что он и пальцем к этой девице не прикасался. Печально, но факт. К тому же Фимка успел меня просветить: как только на лапе дракона появляется брачная татуировка, он в принципе не может изменить жене. И что теперь делать бедняге Шерридару? Сомневаюсь я, что до встречи со мной он общался только с алхимическим оборудованием, или был последователем нашего первородного грешника Онана. Нет, я хорошо знакома с подростковыми проблемами, и прекрасно знаю, что большинство мальчишек – если не все – проходят этот этап. Но чтобы взрослый мужик запирался в ванной или в спальне…. Это вряд ли. И что с этим делать? Я же вижу, что совесть не позволяет ему просто принудить меня к отдаче супружеского долга. Но и как к этому подступиться – он не знает. У мужиков пунктик есть – как соблазнять беременную даму, если у нее уже имеется солидный живот? И как…. Вот именно –как этот самый супружеский долг исполнять? А вдруг детям повредит? А вдруг в самый ответственный момент даме станет дурно? А вдруг…. Этими «авдругами» я была сыта еще в прежней моей жизни, когда мой первый муж с круглыми от страха глазами убеждал меня, что «да ладно, я потерплю». А сам голодными глазами смотрел на проходящих мимо девиц в мини – юбках. И ведь изменил! С моей приятельницей. «Нет, нет, Леночка, я тебя люблю, но и ты меня пойми»…. Понять-то я поняла. Потом. Много позже. Потому и собиралась сейчас сделать то, что даст возможность моему дракону перешагнуть черту. Для этого мне нужен теплый полумрак спальни, топящийся камин, мерцающие огоньки свечей и аромат. Легкий, чуть заметный аромат цветущих яблонь, аромат ландышей и первоцветов. Шерри как-то проболтался, что любит аромат цветущих яблоневых садов.

Я откинула волосы за спину, и встала, чтобы сбросить на стул халат. Пригасила магические светильники, поправила в камине огонь, подбросив в него парочку яблоневых поленьев и бросив на них щепотку корицы. Постояла, кожей вбирая в себя теплоту огня и свежесть зимнего воздуха, струившегося из чуть приоткрытой форточки. Глубоко вздохнула, прислушалась к своим детям. Кажется, они тоже спят, как и их папочка. Что ж, это даже хорошо. Дети и отец познакомятся ближе во сне. В том сне, который мы сейчас разделим на двоих…. Еще раз вздохнула, настраиваясь на магические потоки, и шагнула к кровати.

В нашем мире никто так и не знает – что же такое наши сны. Откуда они к нам приходят, для чего. Но уже понимают, что снами можно управлять.

Я устроилась под боком Шерридара, прильнув к нему так, как только позволял мой весьма немаленький животик, и постаравшись перепутать наши волосы. Соединила пальцы правых рук так, чтобы татуировки касались друг друга, еще раз вздохнула, закрыла глаза и принялась вспоминать единственную феерическую ночь в своей жизни. С единственным мужчиной, которого я действительно любила. Любила, несмотря ни на что, и вопреки всему. В то время мне было как раз столько же, сколько и сейчас. Мать – одиночка, не желавшая унижаться в погоне за мужчинами, я к тому времени уже несколько лет была одна, старательно загружая себя работой, чтобы не выть в подушку от одиночества и зверской тоски по мужской ласке. Никогда не понимала приятельниц, с легкостью меняющих партнеров. Не осуждала – ибо кто я, чтобы судить. Соглашалась, что все мужики сволочи. Вытирала подругам слезы. Отпаивала чаем или вином, кормила самодельным тортом, соглашалась, что сыну нужен отец. А мне – мужчина, но все равно поступала по-своему, не желая тратить свое время и душу на тех, кого не считала достойными. Уж лучше никакого, чем те, кто к тридцати годам успел поменять пару – тройку жен. Они всегда осуждали бывших в неряшливости, неумении готовить, стирать – одним словом, не умеющими обслуживать Прекрасного (Потасканного) Принца.

Со своим рыцарем я встретилась в командировке. Мы были знакомы и раньше, но он был женат, трогательно любил жену и не обращал внимания на других. Редкий образец мужской верности. Он не был красавцем, но обладал почти магическим притяжением. Стоило лишь заглянуть в горячие карие глаза, услышать спокойный чуть глуховатый баритон, и вот уже ты в плену…. Мы встретились совершенно случайно, в маленькой кофейне, куда я заскочила на минутку – купить что – нибудь к чаю себе на вечер. Уронила кошелек, нагнулась, а когда выпрямилась и подняла глаза – увидела Его. Он сидел за столиком у окна, остановившимися глазами глядя прямо перед собой. Я не могла не подойти.

Села напротив него, заказала себе кофе, и долго –долго смотрела в глаза, как заклинание повторяя про себя его имя. Мы молчали. Не произнесли за два часа ни одного слова, но из кафе ушли вместе. В мой номер в гостинице, где я жила одна. Молчали мы и потом, жадно и нежно лаская друг друга, раз за разом сливаясь в единое целое, даря друг другу всю накопленную за долгие годы страсть? Нежность? Признание? Любовь?

Он ушел на рассвете, шепнув: «Я вернусь», и пропал. Лишь спустя неделю я узнала, что он попал под машину, вылетевшую из-за угла. Белый снег и алые тюльпаны…. Я собрала осколки, бережно упаковала и спрятала в самой глубине своего сердца. Я знаю, где похоронено его тело, знаю, что привело его в ту кофейню, знаю…. Я много чего знаю, но мне от этого не легче. Не скажу, что прожила в своем мире монашкой, но ощущение НЕ ТЕХ ладоней на плечах так и не дало мне смириться с пословицей «Хоть худой плетень, а все от ветра защита».

Шерридар же… Он чем-то неуловимо был похож на того, кого я любила когда – то. В движениях, жестах, в том, как говорил, даже тембр голоса был похож. Может быть, поэтому я так легко приняла случившееся с нами?

Шерридару снилась весна. Цвели яблони, осыпая землю бело-розовыми лепестками, нежно и тонко пахли едва распустившиеся ландыши, игривый ветерок доносил откуда – то из полей аромат первых весенних цветов, названий которых он не знал. А еще из-за деревьев доносился радостный женский смех – Шерридар знал, кого он увидит, едва свернет за угол беседки, созданной из каменного кружева. Лена. Леночка – Еленочка, его единственная. Его избранница, та, кого он искал множество лет. Сегодня их первая брачная ночь, и она начнется прямо сейчас, в этот полдень, в беседке. Недаром же он приказал с утра приготовить в ней роскошное брачное ложе, застелить коврами каменные полы, раскидать по ним множество разномастных подушек, поставить у ложа низкий стол с двумя сверкающими бокалами, вином, принести большое блюдо с самыми разными фруктами и виноградом. Он будет кормить любимую спелыми сочными ягодами, смотреть, как по её губам стекает сладкий сок, а потом сам сцелует его с розовых губ, так похожих на яблоневые лепестки.

А вот и она, его милая. Стоит, прильнув к корявому стволу старой яблони, окутанной розовыми лепестками. Эту яблоню Шерридар принес когда-то с человеческих земель крошечным ростком, и заложил будущий сад. Сколько лет прошло с тех пор? Пятьдесят? Сто? Он уже и не помнил. Да это уже и не важно. Главное, что она зацвела именно в день его свадьбы. Значит, брак будет таким, как он и хотел. Шерридар делает шаг, другой и тут же подхватывает на руки жену. Целует, и несет в беседку. Тут их никто не увидит, тут будет их маленький рай. Они молчат – зачем слова тем, кто уже давно все друг другу сказал! Взглядами, прикосновениями, поступками…

Она не сопротивляется, когда Шерри начинает освобождать её и себя от излишков одежды, не трепещет испуганной ланью, но и не набрасывается на него со страстью, подчиняясь и подчиняя, открываясь во всей красе, возвращая поцелуи, не менее страстные, жаркие, сводящие с ума…. Она покорна его желанию, но и сама покоряет, заставляя трепетать его большое и сильное тело в предвкушении. По внутренней связи Шерридар чувствует, что любимой все равно немножечко стыдно. Но не его она стыдится. Скорее того, что таинство вершится при свете ясного дня, и тогда Шерридар укрывает любимую собой. Целует, ловя первый болезненный вскрик, входя в жаркое лоно одним плавным сильным движением. Замирает на секунду, всматриваясь в широко распахнутые серо-сине-зеленые глаза: из уголка правого медленно скользит хрустальная слезинка.

-Не бойся, я с тобой, - думает он, ловя губами солоноватую каплю. Лена улыбается и медленно прикрывает глаза длинными ресницами.

-Я тебе верю, - отвечает одними губами. –И я тебя люблю….

А дальше…. Дальше был танец. Извечный танец двоих, наполненный любовью нежностью и надеждой. Шерри казалось, что они кружатся среди облаков, то взмывая ввысь, то опускаясь, то вдруг погружаясь в яблоневый цвет – как в диковинную перину. И кто-то добрый с грустью и нежностью смотрел на них, радуясь и благословляя.

- В такую ночь случаются чудеса, - доносится до него чья-то мысль. – В такую ночь зачинаются дети…

Дети…. Дети…. Солнечное утро - тридцатое утро их семейной жизни. Леночка в легком сарафанчике, расписанном васильками и ромашками, розовая от солнечных лучей и жаркого смущения, тихо шепчет ему в самое ухо:

-Ты скоро станешь папой, Шерридар. – и кладет его тяжелую ладонь на свой, еще плоский, живот. Он неверяще улыбается, чувствуя, как под пальцами разгораются искорки новой жизни. Их дети. Он не уверен, но, кажется, у них будут близнецы. И легкое сожаление, что теперь придется забыть о маленьких радостях – вдруг это навредит малышам. И укоризненный взгляд жены:

-Уж не собрался ли ты стать отшельником, милый? – качает Леночка головой. –Это совершенно необязательно. Просто мы будем немного осторожнее и сдержанней. Оставим безумство страсти на потом. Даже не думай, что беременность заставит тебя покинуть мою постель. Мы пройдем этот путь вместе, любимый…

-Пройдем вместе, - эхом отвечает Шерридар, крепче обнимая меня и прижимая к себе. Левая рука дракона ложится на живот, гладит осторожно и бережно, замирает, чувствуя два синхронных толчка в ладонь –кажется, дети согласны со мной. А я осторожно касаюсь губами его щеки. Она гладкая и прохладная, и вкусная. Так же как и уголок твердых губ. Шерри отвечает на поцелуй, все еще находясь во власти сотканного мной сна.

-Просыпайся, милый, -думаю я, -Шерри, ты задолжал мне брачную ночь, и теперь я хочу получить её. Пока что без процентов.

-А детям это не повредит? – уже совершенно не сонно спрашивает муж, и я улыбаюсь –получилось все же!

-Я думаю, что ты не сможешь навредить своим детям, родной. Мы просто будем осторожны…

- Свершилось! – мурлычет на ухо домовому здоровенный сейменский кот. – Они договорились, Ермил! Ты слышишь?

-Я-то слышу, -ворчливо отозвался домовой и щелкнул пальцами, отрезая спальню хозяйки от всего мира пологом тишины. –Я-то слышу, а всем остальным это слышать не полагается. Иди –ка ты на печь, Фимка. Нечего под супружеское одеяло любопытный нос совать.

-Брак консуммирован!

Повелитель клана Весеннего Ливня Арст Шелест подпрыгнул в кровати, едва не спихнув на пол жену. Та недовольно буркнула что-то, отвернулась, и продолжила спать.

-Брак консуммирован!

-Какой еще брак! - страдальчески прошипел Арст, потирая разламывающийся от боли затылок. Все же третья бутылка наррского самогона была лишней, но не отказываться же, когда за твоим столом сидит старинный приятель из племени Фелейнов, один из самых могучих магов Северных Лесов.

-Какой еще брак, - повторил он, нашарив на тумбочке у кровати кувшин с холодной водой. -Если мой, так этому событию уже лет... Э-э-э... Не помню точно, но давно за тысячу перевалило. Да и разговоров о скорых бракосочетаниях я не слышал. Разве что кто - то из не приближенных сподобился, но все равно я был бы в курсе. Милая! Кто у нас вчера женился? Ты не узнавала?

Повелитель осторожно ткнул супругу в пухлый бочок.

-Вот заняться мне больше нечем! - сварливо ответила она. -Скорее всего, кто - то из баронских сынков сподобился.

-Думаешь? - недоверчиво взглянул на жену Арст. Сполз с кровати, набросил на плечи халат, и пошлепал в Геральдический Зал - выяснять, кому это так приспичило, что Золотое Древо будит Повелителя еще до рассвета.

В Геральдическом Зале было пусто, но магические светильники горели ярко и торжественно, впрочем, как и всегда. Уж такое это место! Место, где росло единственное в своем роде Золотое Древо, на котором росли, расцветали, наливались соком самые странные плоды: медальоны с портретами всех членов клана. Тонкие ветви указывали степень родства, связи, наличие детей, внуков, правнуков.... Когда - то давно родоначальник клана принес росток Древа из Мира Изначального, и с тех пор пор оно росло и развивалось здесь, став основой всему.

-Брак консуммирован! - в третий раз прошелестели золотые листья, и глазам Повелителя проедстал свеженький, только что раскрывшийся цветок. В его сердцевине полыхал расплавленным золотом раскрытый медальон, на котором медленно проступала надпись: "Лорд Шерридар и леди". На правой половине, как и положено, сиял свежей эмалью портрет Шерридара. А на левой.... А вот на левой портрет леди хоть и присутствовал, но почему - то был полускрыт золотистым лепестком.

-И что бы это значило? - встрепенулся Арст, едва ли не втыкаясь носом в медальон. - Почему не открылся портрет? И почему нет имени леди? Так, а эт-то еще что такое? Когда ж они успели -то? За одну ночь?! Что?! Еще и близнецы?! Владеющие магией основных четырех стихий! Ну, Шерридар! Ну, племянничек! Ну, удружил!

В окружении стилизованных листочков и веточек на обеих половинках медальона медленно проступали очертания двух разноцветных бутонов.