Моя бабушка курит трубку

Глава двадцать восьмая. О чем поет метель

-Был бы я твоим отцом, Эридар, придушил бы еще в колыбели, - выдохнул лорд куратор. Он с трудом прокопался сквозь могучий снежный занос сначала к окну, потом опять к окну. И лишь на третий раз ему удалось отыскать забитую снегом дверь в избушку. Применять огненное дыхание лорд Шерридар опасался: не зная точно, в каком месте находится избушка, мог и спалить невзначай вместе со студентами. Потому и пришлось куратору как следует поработать лопатой. Откопал дверь, с трудом открыл её, ругаясь на тех безруких и безголовых строителей, что так бестолково устроили жилище. Кому еще могло прийти в голову сделать дверь, открывающуюся наружу и при этом никак не защитить её от снежных заносов. Тут и вспомнишь уютный резной теремок сбежавшей супруги. Вот уж где все продумано до мелочей, а уж чего стоит горячий искусственный дождь в маленькой ванной комнате! Шерридар даже поежился, ощущая, как по спине стекают капельки – да что там капельки – целые ручьи и речки пота. А помыться - то тут и негде! Маленькая единственная комнатка была полна народу, хотя никого нового Шерридар не увидел. Разве что крошечный совенок на печи, уложенный на кусок кошмы. А рядом енотка – перышки перебирает, вытаскивает что-то из-под них, пощелкивая коготочкми. Нет, все же правильно Лена девицу в этого чудного зверька превратила, вон и брезгливость куда делась!

-Я вас тоже уважаю, лорд Шерридар, - буркнул принц, не отрываясь от своего занятия: сидя на импровизированном стуле (чурбан плюс все та же многофункциональная кошма) он выглаживал осколком стекла длинную фигурную трубочку. –Вы лучше совенка посмотрите. Мы так и не определились, кто он такое. И аура у него странная.

Аура у совенка и впрямь была странная. Проглядывала в ней и человеческая составляющая, в данный момент потускневшая до еле заметной ниточки, и чуть ярче светилась эльфийская зелень, смешанная с серебром дракона. И чего совсем не было в ауре малыша – коричневой составляющей оборотней.

-Да, без Феллена тут не разберешься, - мрачно выругался Шерридар, приступая к сканированию малыша. Студенты почтительно сгрудились возле стола, на который Шерридар переместил птенца, внимательно наблюдая за действиями куратора. По лицу Шерридара текли крупные капли пота, глаза были закрыты, а руки то и дело вспыхивали золотистым огнем первородной силы.

-Эмиль! Помогай! – неожиданно ткнул эльфа локтем в бок Ветерок. Он и сам уже протянул ладони к птенцу, направляя на него легчайшее дуновение ветра. Эмиль встряхнулся и тоже протянул руки, посылая в кончики пальцев особую энергию жизни.

Возились они довольно долго: когда Эмиль открыл глаза, за окном было совершенно темно, а комнатку освещала лишь жарко топящаяся печь. Эридар подсуетился: на загнетке шкворчала сковорода с пышной яичницей, тихонько шипел чайник, а енотка, устроившись на краешке глубокой печурки, ожесточенно грызла сухарик.

-Удержали! –выдохнул лорд Шерридар, медленно опускаясь прямо на пол. –Еще немного, и ничего бы уже нельзя было сделать…. А ребятенок и впрямь непростой. В нем смешалась кровь всех высших рас нашего мира. Но как такое могло получиться, почему он застрял в образе птенца –мне неизвестно. Надо к Фелену пробиваться, и чем скорее мы это сделаем, тем будет лучше.

Все студиозы согласно кивнули, понимая, что сидеть в заваленной снегом избушке далеко не лучший выход. Однако, осмотрев еще раз птенца, лорд Шерридар пришел к выводу, что ночью в гости к оборотням соваться все же не стоит, а потому можно перекусить, взглянуть на сундучок, который слабо мерцал отраженным светом в дальнем углу, переночевать, а с утра можно и к Феллену отправляться.

-Думаю, он все же откроет нам вход, - вздохнул Шерридар, отодвигая в сторону пустую чашку. –В конце концов, это его подопечный…. Может быть, и леди Елену там же найдем.

Сундучок, впрочем, его не удивил. Такая же золотая пластина с отверстиями, россыпь камней –на этот раз сапфиры. Золотые чешуйки и снизка жемчуга.

-Хотелось бы мне знать, что это такое, -бурчал Шерри, перебирая жемчужины, тусклые от долгого лежания в темноте. Странно, что никаких магических следов ни на камнях, ни на золоте, ни на жемчуге он не нашел, как ни старался. Но ведь была в этот какая-то тайна: странное изделие из золота и драгоценных камней было бережно разобрано на составные части, разложено по одинаковым сундучкам, раскидано по разным местам.

За стенами избушки все так же бушевала метель. Лорд Шерридар все еще сидел, склонившись над раскрытым сундучком, бездумно перебирая синие самоцветы. Красивый камень сапфир. Особенно, если его правильно огранить, подобрать соответствующее обрамление, не затмевающее глубину и чистоту цвета. Но вот эти камни…. Что-то неправильное чудилось ему в ломаных линиях, в чуть заметных сколах на гранях. Будто камни долго и усиленно пытались не то разбить, не то повредить. Или крутили в барабане с другими камнями, с песком, а потом просто бросили в сундук и забыли на долгие годы. И жемчуг…. Он имеет свойство стареть, если долго не видит дневного света, и не соприкасается с влагой. Снизка, лежащая в сундучке, кажется, была готова рассыпаться в пыль, но каким-то чудом все еще удерживалась в твердом состоянии. Да и золотые чешуйки, странно похожие на чешуйки кедровой шишки. Может, это и есть та самая Золотая Шишка? Но ведь Эмильтель уверял, что ничего подобного в их хрониках нет. Впрочем, это может подождать. Главное сейчас Елена и дети. Он был почти уверен, что беглая супруга скрывается в Северных лесах, в теплых объятиях Феллена. Этот старый филин будет оберегать её как зеницу ока, как собственное гнездо, в которое никому не было хода. Даже самые близкие не знали, где именно находится жилище филина.

Наверное, он все же задремал под близкое завывание метели, потому что такого с драконом просто не могло быть наяву. Только во сне. Странные сны и раньше снились Шерридару, но никогда еще в его видениях не появлялась эта девушка....

....трескучий звонок дребезжит в коридорах светлого и такого уютного здания. Он опаздывает. Долго не было автобуса, на улице мороз за сорок, дома и деревья в куржаке, холодно, и в то же время сыро: город, что с него взять. Серый, перемешанный с солью и песком снег под ногами. Множество людей, спешащих по своим важным делам. Он торопится, а впереди топают две девчонки в искусственных шубках. На одной пуховая шаль, на другой яркая оранжевая шапочка. Почему-то она привлекла внимание. Наверное, потому что это было единственное яркое пятно в серой круговерти…. Девчонки весело пересмеиваются, размахивая разноцветными тряпочными сумками. Они идут по неширокой дорожке, ведущей к институтскому корпусу. Почему-то он никак не может обогнать их, хотя с обеих сторон достаточно места. Но все же обгоняет: занятия вот-вот начнутся, а опоздать на пару к куратору курса нельзя. Обгоняет и чуть скашивает глаза: та, в яркой шапочке отнюдь не красавица, на носу очки в темной оправе, но овал лица так нежен. Сколько лет ей может быть – девятнадцать? Двадцать? Впрочем, неважно. У него семья. Жена, три дочери. Мятущаяся душа и будущий спектакль. Да, он режиссер народного театра в районном селе. Говорят, талантливый. И ему уже за тридцать. Тьфу ты! О чем мыслишь, горе-любовник, - одергивает он себя, все же продолжая наблюдать, как из шубы выныривает фигурка в советской джинсе. Тут настоящие джинсы доступны только заядлым барахольщикам, а девчонки явно из провинции.

-О. какие красавицы! Девочки, а что вы делаете сегодня вечером?

Это Мишка Полянский. Его сокурсник, с четвертого заочного. Талантливый во всем. И в режиссуре, и в пьянках гулянках, и любимец дам. Женат в четвертый раз, и снова косит глазом на молоденьких.

-Библиотекари?

Голос у Мишки с легкой хрипотцой, темные глаза с поволокой, а улыбка обаятельная.

-Нет.

Отвечает вторая девушка. Невысокая, не выше полутора метров. Пухленькая, а глаза подведены тщательно. Её лицо так напоминает лица индийских киноактрис. Наверное, она хорошенькая. Но…. Лично для него незаметна. Вторая притягивает взгляд. Русые с легкой рыжиной волосы в художественном беспорядке падают на плечи, и девушка выдергивает из кармана деревянную расческу. И он замирает, не в силах оторвать взгляд от вечного: поднятые вверх руки, легкие движения, блеск и перелив света в волнистых прядях….

-А кто?

Мишка уже стоит возле нее и пытается перехватить руку. Она смотрит на него смеющимися глазами и говорит что-то невнятное- в губах зажаты шпильки.

-А мы рабфаковки – отвечает вторая. – А вам зачем?

-А замуж хочу позвать. – неожиданно серьезно отвечает Мишка. – Девушка, Вы станете моей женой?

-Ага! Прям сейчас и стану, - соглашается она. – Лен, пойдем. Пока не опоздали. Сегодня первой парой история. Ванька должен был места занять.

И девчонки стремительно исчезают в полумраке коридора.

-Поляна, ты кому глазки строил?

Из-за угла на них с шумом налетают сокурсники.

-С будущей женой знакомился, - на удивление серьезно отвечает Мишка, и почему-то перестает скалиться. – Хорошая девчонка, однако. У меня глаз – алмаз.

-Ох, Мишка, получишь ты в этот самый глаз, - качает головой староста группы – разбитная бабенка с ярко нарумяненными щеками. – Давайте быстрее, опаздываем! Ник-Ник будет ворчать.

И группа устремляется в аудиторию.

Из полусна-полузабытья Шерридара выдернул громовой раскат, кажется, прямо над избушкой. Он дернулся, открывая глаза. Мать – Вселенная! Кажется, он позволил воспоминаниям просочиться из прошлого в настоящее, чего быть никак не должно! Не должно! Не положено Душе Дракона помнить то, что с ней происходило в другой реальности. Прожил жизнь человека, проанализировал заработанный опыт, отложил важное в копилку, а все остальное –выкинул. Вычеркнул из памяти, как будто такого никогда не было. Ну, да! Да! Полагалось каждому дракону в день совершеннолетия сделать один единственный выбор: ткнуть пальцем в любую точку на небесной сфере. Выбрать мир, где драконов нет или никогда не было. Желательно такой, в котором существует всего лишь один вид Разумных. Никто молодым драконам не объяснял, для чего это нужно. Нужно – и все тут, да они и не особо спорили. Интересно же!

Юный Весенний Ливень выбрал Землю.

Его реципиентом оказался молодой мужчина, попавший в аварию. Травмы, несовместимые с жизнью…. Видимо, потому Душа так легко соединилась с телом, долгая реабилитация дала возможность осмотреться и продумать дела и поступки, а потому спустя какое-то время в мир вернулся другой человек. Нет, основы были прежними, поменялся взгляд. Если раньше он был работягой, то тут вдруг пошел в самодеятельность, в Народный Театр, стал много рисовать, увлекся шахматами, а потом и вовсе поступил в институт культуры на заочное отделение. И на предпоследнем году обучения встретил Чудо.

Над избушкой снова громыхнуло, и Шерридар потряс головой, отгоняя воспоминания. Нет, нельзя сейчас об этом, никак нельзя. Сейчас и здесь он прежде всего дракон. Представитель клана Весеннего Ливня. Женат на женщине по имени Елена, лорд-консультант и куратор группы студентов Маки. Вон они, безбашенные студиозусы, дрыхнут, вольготно расположившись кто на печи, кто на толстой кошме в дальнем уголке на печью. Енотка прижала к себе совенка, и сладко посапывает в уютной печурке. До рассвета осталось меньше часа, пора бы и на связь со старым Фелленом настроиться. Сейчас он должен уже вернуться с ночной охоты.

Шерридар потянулся, стряхивая сонную одурь, сосредоточился, представив себе лицо старого мага, мысленно потянулся к нему, и….

-Моя бабушка курит трубку,

Курит трубку, так её и растак!

Если бабушка курит трубку,

То значит, дело - табак….

Шерридар застонал. Одно радует – Леночка точно у Феллена. А иначе откуда бы старый филин узнал эту дурацкую песню, что с самой осени преследует всех, так или иначе соприкоснувшихся с беременной женщиной.

-Привет, старик! – негромко позвал Шерридар. – Ты нас к себе в Лес пустишь?

-Шерри? Наконец-то! – облегченно выдохнул Феллен, - Долгонько ты следы искал. Елене рожать скоро, а муж неизвестно где шляется.

-Я не следы искал, – покаялся дракон. –Я сразу сообразил, что ей негде больше быть, кроме как у тебя. Мои студиозусы отыскали совенка. Крошечное существо со странной аурой. Кое-как откачали, дали сил дотянуть до встречи со мной. Я его тоже слегка подпитал, но этого мало. Так что – мне мужиков будить?

-Буди. Через полчаса я вам проход открою, - ответил Феллен. – Управишься?

-Куда ж я с подводной лодки, - буркнул Шерри, мысленно дал себе подзатыльник, отключился от филина, и гаркнул на всю избушку:

-Рота, подъем!

После чего шмякнул себя по затылку уже наяву.

А дальше был бедлам. Эридар никак не мог отнять у енотки совенка. Маленькая зверушка прижала его к пушистой грудке так, будто это был её единственный ребенок. Она верещала, попискивала и плакала, ни в какую не желая расставаться с малышом. Продолжалось это до тех пор, пока Эридар не сказал строго:

- Ари, милая, малыша надо к лекарю отнести. Или ты хочешь, чтобы он погиб? Вот так, в твоих пушистых лапках загнулся?

И строго посмотрел на енотку. Она замерла на мгновение, глубоко вздохнула, и отдала малыша. А потом сама протянула лапки к принцу. Забралась ему на шею, прильнула тесно, ткнувшись мокрым носом в ухо.

-Его же спасут? - услышал Эридар жаркую мысль. -Ваше Высочество, его и впрямь спасут?

-Обязательно, - выдохнул он вслух, думая про себя, что теперь-то будущая женушка от него не отвертится, будет, как миленькая, с ним беседовать.

-Буду, - стеснительно пообещала енотка. -Я очень хочу снова стать собой, Ваше Высочество...

Ответить Эридар не успел, получив весьма чувствительный тычок от Ветерка. Подхватил одной рукой баульчик, другой покрепче прижал к себе енотку, и вслед за приятелями шагнул в портал.

Едва Шерридар, несший под меховой курткой совенка, переместился вместе со своими студентами в просторный общинный дом, как на него тут же налетел Филька. Налетел, подпрыгнул, всматриваясь в малыша, да так и завис над полом, от волнения обернувшись в птицу. Издал какое-то горловое уханье, рванулся к Феллену, заухал, заклекотал, поскрипывая и шипя.

-А сразу и не скажешь, что филин, -укоризненно сказал Ветерок, перехватывая мальчишку. -Чего ты, Филь? Сейчас дед твой все сам и рассмотрит. Мы, что могли – то сделали. Ты лучше скажи, леди Елена здесь?

Мальчишка встряхнулся, возвращая себе человеческий облик, помотал головой,силясь понять, чего от него хотят, а потом кивнул.

- Она в теремке, спит еще, наверное, - ответил отрешенно, продолжая тянуть голову в попытке рассмотреть найденыша. -А вы где его нашли? Это же наш! Ну, тот, кто с нами в ту ночь был. Савка его зовут.

И вновь бросился к деду.

- Филико, уймись! – обронил дед строго, бережно принимая из рук Шерридара совенка. – Проводи лордов к леди Елене. Тут им находиться невместно. Вот разберусь с Савкой, тогда и побеседуем.

И тут же исчез в портале, не сказав пришельцам ни «здрассте», ни «очень жаль, что вы приперлись». Принц Эридар лишь изумленно почесал вспотевшую под шапкой макушку. Впрочем, лорд куратор не удивился, следовательно, ничего необычного в поступке старого филина не было. Потому принц заморачиваться не стал, подхватил сползающую из-под куртки енотку, и повернулся к начальству:

-Мы идем, или так и будем здесь стоять?

Лорд Шерридар, мотнул головой, возвращая себе способность мыслить, и обернулся к мальчишке:

-Филь, веди.

И Филька повел. Недалеко: теремок притулился у стены общинного дома, спрятавшись под лапой старой ели. Он был весь засыпан снегом, украшен инеем, и живо напомнил лорду Рождественскую открытку, до которых была охоча одна из его (или все же не его) земных дочек. В рассветном сумраке уютно светились окна, из трубы вился светлый дымок, а на крыльце, обметая веником валенки, стояла Елена.

И до того знакомой вдруг показалась ему и яркая оранжевая шапочка, и шубка, трапецией расходящаяся к низу, и даже веник – березовый голик, что у Шерри защемило сердце: неужели это она, та девочка из далекого далека, из мира, что расположен где -то за тысячи или даже миллионы световых лет?! Девочка, когда- то с восторгом всматривающаяся в его игру на маленькой учебной сцене в двести девятой аудитории. Она сидела во втором ряду, уперевшись локтями в колени, поблескивая стеклами очков, а он, чувствуя ее поглощенность, играл для нее. Кажется, это был курсовой спектакль, он играл главную роль,выверяя каждый свой жест, движение, выстраивая мизансцены заново, перекраивая все, что было до того, как он увидел ее глаза в полумраке аудитории. Играл так, как никогда еще не делал этого раньше.А потом, слушая и не слыша почти шквал аплодисментов, все смотрел и смотрел в ее глаза, робко и чуть заискивающе…. А потом они долго беседовали на балконе в общежитии: успех надо было отметить, и в девичьей комнате громыхала музыка, звенели, сталкиваясь, граненые стаканы. Там пели под гитару, провозглашали тосты, потом как – то неожиданно все стихло, а они все так же сидели на кособоких стульях, смотрели, как за девятиэтажкой медленно гаснет солнце, и молчали. Шерридар даже вспомнил то ощущение тепла от узкой девичьей ладони….

Нет, ничего ТАКОГО между ними тогда не случилось, не те были времена на Земле, и девушки не спешили бросаться девственностью, храня ее для того, кто станет единственным. Но…. Есть ли смысл в бурном сексе? А может быть, его гораздо больше в том ощущении единения Душ?

Он так и стоял, жадно наблюдая за женой, отслеживая мельчайшие жесты, вслушиваясь в голос: Елена сейчас здоровалась со студентами, просочившимися вслед за бодрым Филькой на крыльцо.

-Леди Елена, а мы к вам! – тараторил Ветерок, шустро подталкивая к приоткрытым дверям своего принца.- Вы же добрая женщина, не дадите усталым путникам умереть? Ведь правда? А то мы не местные…..

-Дайте напиться, а то так есть хочется, что переночевать негде,-рассмеялась женщина, отступая в сторону, и пропуская молодых нахалов в дом. -Та проходьте, гостенечки дорогие, мы вас так ждали, глаза проглядели, на базар триста раз сбегали, все гадали, чем вас кормить-угощать, а на базаре все так дорого.... А вам, мой лорд, особое приглашение требуется, или вы с места все же соступите, на ковровую дорожку шагнете?

А в глазах бесенята скачут, в уголках маленького рта лукавая усмешка притаилась. В голосе ласковая укоризна:мол, что это ты, друг дорогой, на пороге замер? Чай, домой пришел, не к соседу в гости…..

Шерридар облегченно выдохнул, шагнул вперед, подхватил жену на руки. Уткнулся носом куда-то в распахнутый воротник, вдохнул такой знакомый запах, хотел что-то сказать….. И получил сокрушительный пинок в печенку. Двойной. Елена охнула.

-Это тебе привет от деток, -шепнула в ухо. – Соскучились, однако.

-Ленка-пенка, голые коленки,- промурлыкал он ей в ухо. -Ты родишь мне сына, ты родишь мне дочку. Буду я гулять с ними у садочку. Точка.

- Так значит, это и в самом деле был ты? Там, на Земле, это был ты?!

Она внимательно всмотрелась в его лицо, в глаза, в самую Душу заглянула. А потом с наслаждением влепила затрещину. И заплакала, совсем как маленькая девочка, у которой кто-то отнял любимую игрушку.

-Леночка, прости меня, за все прости, Лена! Я расскажу тебе все, что смогу, что сам понял лишь сегодня ночью, - бормотал Шерридар. – Пойдем в дом, милая, здесь холодно, ты озябла, мы сядем с тобой в нашей спальне, выпьем твоего любимого зеленого чаю, и я все тебе объясню!

-Откуда здесь зеленый чай, Шерри?- всхлипнула Елена, вытирая нос и глаза.

-Я его сам вырастил, милая, сколько вариантов перебрал, кучу времени угрохал, с Эмильтелем, ну, который дед нашего эльфенка, чуть ли не на смерть переругался. Но все же создал пару кустиков. Не успел тебе показать…. Но это неважно. Главное, мы вместе! Я даже демиурга нашего не буду ругать. Так, немного физию подправлю при случае…. Пойдем?

-Куда ж тебя девать, лорд Шерридар Андрей Соловьенков, -вздохнула она. – Видимо, реинкарнация и впрямь существует, ты все же выиграл наш давнишний спор.

Они вошли в дом, и, словно бы дождавшись дверного скрипа, на Северный лес обрушилась метель.