Моя бабушка курит трубку

Глава тридцать девятая. Подготовительная

Феллен исчез надолго. Не пришел он в тот вечер, не появился на следующий день, ни через три дня. Я не заморачивалась. У меня было, чем заняться и без мировых проблем. Шерри рассказал, что драконята рождаются все же в человеческом облике, а значит, нам требовались пеленки-распашонки, ползунки и чепчики. К тому же, мои квартиранты с восторгом погрузились в проблему инкубации. Иной раз кричали и спорили до хрипоты, так что мне приходилось разгонять их по разным углам. Шерридар покопался в памяти…. Моей, между прочим. Наша связь становилась все более тесной, и топтался муж в моей голове, как у себя дома. А в ней, между прочим, хранилось столько самых разных сведений, что впору было каталоги составлять и по полочкам все раскладывать. Так вот, в моей памяти он откопал принцип создания примитивного инкубатора, умножил его на собственные познания в драконоведении. Пошушукался о чем-то с заглянувшим на огонек дедом нашего Эмиля. Кстати сказать, Эмильтель оказался вполне вменяемым эльфом, когда не был раздражен. Впрочем, мне было не до эльфийских заскоков. Мне стало не так уж благостно, как было до этого. И дышать тяжко, и передвигалась я только с помощью своего домового. И все прочие прелести последних дней беременности расцвели вдруг во всей красе. Да и детки как-то оживились, практически не давая мне отдыха. Такое чувство, будто они о чем-то яростно спорили. Или даже дрались. А еще они стали мне сниться. Очаровательная девчушка с темными кудряшками и синими отцовскими глазами. И серьезный мальчишка, удивительно похожий на меня в детстве. И почему-то я все время просыпалась в слезах, хотя на душе было светло и радостно. Шерри смотрел на меня с восторгом и любовью. Кидался исполнять любой каприз, а мне хотелось поскорее родить, чтобы вдоволь поваляться на животе….

Так вот, к концу недели Шерри и мальчишки торжественно проводили меня в ту комнату, которую мы предназначали для детской. Она располагалась рядом с нашей спальней. Эмильтель отворил двери, и я увидела…. Удивительно светлая и радостная комната получилась. Стены оклеены бежевыми обоями, по потолку плыли легкие курчавые облака, сменяли друг друга солнце и луна, улыбались звезды. На полу расстилался темно-зеленый ковер, ворсом напоминая лесной мох. Мебели пока не было. Шерри сказал, что в ближайшие два месяца мебель не нужна. Только в центре стоял двухместный кувез. Тот самый, который на Земле используют для выхаживания недоношенных детей.

-Это я из твоей памяти вытащил, - шепнул муж. – Начинка, конечно, магическая, как и положено. Но все предусмотрено. Температура, влажность, освещение и все прочее. Я даже настроил магическую уборку отходов. И кормление. Ты же не откажешься кормить малышей? Они в этом возрасте очень молоко уважают.

- Вообще-то, вся комната может быть инкубатором, -глубокомысленно заключил Эмильтель, внимательно рассматривая меня. –Тут мы устроили, как это…. А, полную стерильность. Шерри очень настаивал. Сказал, что вы предпочтете сами ухаживать за малышами.

Я только покивала. Мне б родить для начала….

А потом ко мне пришел Фимка и долго ныл, жалуясь, что его в детскую не пустили, нехорошие нелюди.

-Антисат…. Санит…. Грязный, мол, - жаловался он. –Это я-то?! Да я десять раз на дню моюсь!

Он бы жаловался и дальше, демонстрируя мне, как старательно умывается и чистится, но тут появился Феллен. Он притащил с собой сундучок, как две капли похожий на наши. Вытащил из-за пазухи подслеповато хлопающего глазами совенка. Совенка он тут же сунул мне в руки, а сундучок торжественно водрузил на стол.

- Пришлось попотеть, - хмуро сказал он. – Вот уж не думал, что придется самому по куширям да сугробам лазить. Смотреть будем?

Посмотрели. Все то же самое: пластина с отверстиями, стерженьки, чешуйки, снизка жемчуга и россыпь самоцветов. На этот раз – голубые топазы.

Тут из своего закутка вышел Ермил. Молчком подошел к столу, как-то по особому щелкнул пальцами. Сундучок исчез.

-Ты хоть бы вспомнил, что сделать нужно, - обвиняющее ткнул он указательным пальцем в Феллена. – глаз да глаз за вами нужон. Об чем только думаешь?

Феллен недоуменно почесал затылок.

-А что не так-то? –спросил он, разглядывая домового так, будто впервые увидел. –И вообще – кто ты такой, чтобы артефактом Стихий распоряжаться?

Ермил лишь укоризненно покачал головой и испарился, оставив Феллена хлопать глазами.

-Не понял, - осторожно выглянул из-за его плеча Эмильтель, придерживая за край рубашки собственного правнука. –Феллен, ты Бог, или как? Кому ты позволяешь собой командовать?

И – тишина…. Никто не знает, что сказать. Эмиль – младший озадаченно чешет в затылке: он уже хотел добыть из сундучка золотую четвертинку. Енотка жалобно тыкалась носом в ухо Эридару, явно жалуясь на самоуправство Ермила, который не дал ей утащить симпатичную блестяшку. Принц лишь успокаивающе гладил её по спинке. Ветерок хлопал глазами, Шерридар и вовсе ничего не понял. Единственный, кому вдруг стало весело – кот. Свалился на пол, катается по ковру и душераздирающе мяучит – хохочет.

-Феллен, ты что – не узнал? Не узнал?! – промурчал он наконец. – Ермил и есть Стихия! Сплав всех четырех стихий, если хочешь знать! Это в других мирах домовые вроде нечистиков и домашних духов считаются. А здесь он и есть тот самый Дух, которым вы все клянетесь, которого призываете!

Пока мои домочадцы зависали, внимая ржущему коту, я пыталась отодрать от себя вцепившегося в мою руку совенка. Больно, между прочим! Коготки у него немаленькие, крючковатые, да еще и испуганный он. Мелкое существо, удивительно похожее на привидение. Что говорить – совята красотой не отличаются. Глаза одни чего стоят! На пол…. Что там у птичек? На полмордочки, в общем. И они – тускло – желтые. Нет в них никакого огня жизни. Ни птичьего, ни человеческого. И только страх и безысходность. Он явно не понимал, зачем его принесли сюда. Не знал, кто его окружает, и совсем не думал о том, чего от него хотят…. Я человек довольно миролюбивый. На открытый конфликт иду редко, и только в том случае, если по-другому никак. Но вот сейчас…. Попадись мне на глаза те девицы – драконицы, еще раз наказала бы. Только за то, что у совенка пустые глаза…. А заодно добавила бы чего в похлебку Повелителю клана Зимней метели. И в самогон главы клана Весеннего Ливня…. А пуще всего – демиургу этому. Кстати, а вернется –то он когда?! А, ладно!

- Ермил, - позвала тихонько, понимая, что если кто и сможет мне сейчас помочь, так это мой домовой. И пусть все остальные считают его кем угодно, для меня он – домовой. Дух, который охраняет, бережет, обучает и прочая, прочая, прочая….

-Ермилушка, а пойдем в закуток, пошепчемся?

Ермил появляться не пожелал. Однако ход тайный мне приоткрыл.

-Заходи ужо, - проворчал он, - Вот уж не думал, что Ведающую буду в своих пенатах принимать…. Чаго тебе?

-А поболтать, -улыбнулась я, осматриваясь. И стало мне весело, потому как увидела я продолжение своего терема в псевдорусском стиле. Уютная комнатка с низким потолком, расписные бревенчатые стены, небольшое окошечко с расшитыми занавесками, пол, застеленный домоткаными половичками…. Я словно бы в сказку окунулась. Или же в картину Васнецова.

-Энто я из твоих воспоминаний вынул, - виновато сказал Ермил, усаживая меня в удобное деревянное креслице и подсовывая подушечку под спину. Придвинул столик с большой кружкой чаю. Укрыл ноги пушистым покрывалом. Посмотрел на совенка, который как-то враз успокоился. Перебрался с руки мне на живот, распластался, будто пытаясь обнять куцыми крылышками. А вот детки мои неожиданно перестали пинаться, притихли, и теперь лишь нежно касались меня изнутри. Как раз в том месте, где располагалась круглая головенка птицы.

-Мамку чует, - умильно сказал Ермил. –Сам-то он сирота, можно сказать. Из стихий-то какие родители – так, силу дали, родиться помогли, а дальше уж сам пробивайся. А тут еще и на погибель в лесу бросили, вот он и выбрал для себя форму. Видать, птенцом легче выжить было.

-А в человеческую форму-то его возможно вернуть? –поинтересовалась я. –Жалко же мальчонку.

-А что ж не можно-то? Можно. Вот как подойдет твое время, так и родится у тебя еще и совенок. То бишь, как ты детей-то своих рожать будешь, Сила выйдет. Если мальчишка с тобой в это время рядом находиться будет –то и ему хватит. Не так уж и много ему Силы-то надоть. Лишь бы успел впитать хоть крошечку. Тогда-то он в себя и придет. А сейчас пусть при тебе побудет. Да и дочка твоя на него хорошо влияет. Али он на нее. Быть им рядом, по всему выходит.

Вот тут уже я полезла в потылицю. Неужто у моей, еще нерожденной, дочери жених появился?

-Да нет, Леночка, нет! –отмахнулся Ермил, сноровисто добывая откуда-то сдобу и вазочку с мороженым. –Не жених он ей! Какие женихи в пеленках?! Вырастут -сами разберутся, кто кому кем доведется. Братом им обоим будет. А там – как получится.

Мы помолчали, увлеченно смакуя мороженое с вишневым вареньем. А мне еще хотелось бы и абрикосового джема. И апельсинового. И еще самых разных….

-Ермил, ты и в самом деле тот самый Дух? –решилась я спросить. А что? Что-то грустно мне – все говорят о Силе, Стихиях, магии. Даже мой домовой вдруг оказывается кем-то «тем самым Духом». А я все еще плаваю в предмете разговоров. Да и титул Ведающей…. Кажется, мы вкладываем в это понятие каждый свое. Помнится, на Земле я читала, что Ведающей Матерью в некоторых племенах звали старших женщин. Тех, которые успели вырастить детей и внуков, соблюдали обиход, руководили жизнью племени. Учили, лечили, на ум наставляли. А тут? О жизни в Светлом Мире я пока знаю ничтожно мало, только то, что мне вкратце рассказали. До знакомства с историей дело пока так и не дошло. Так что ни учить, ни лечить я пока никого не могу. Да я о Демиурге-то пока еще ничего путем не знаю. И не понимаю – что связывает драконов, эльфов и Феллена.

- А Феллен и в самом деле Бог? – задала еще один вопрос, долизав холодную ложку. Ермил вздохнул.

-Оно может, и так, -ответил он. –Может, и так. А может – и не так. Ни к чему тебе сейчас вся эта философия, дочка. Я-то и в самом деле Дух. Дух дома, который ты сама создала. Дом создала, и меня от долгого сна пробудила. А уж когда имя мне дала – я и вовсе в силу вошел. Вот вместе с тобой сейчас с Миром-то знакомлюсь. Вспоминаю. А что до тебя…. Кто ж ты, как не Ведающая? Эвон, сколько всего в наш мир принесла. И теремок на воздушном ходу, и душ. Да и мороженое твое больно уж вкусно. Я думаю, что немало еще чудес у тебя в загашнике прячется.

Тут он широко улыбнулся, погладил меня по буйной головушке.

-Ничего, дочка, ничего. Ты у нас умница, чего попало не принесешь в обиход, а все остальное вам с Шерридаром-то под силу. Да и мы кой чего стоим. Не горюй! Энто сейчас тебе все непонятным кажется, а вот как опростаешься, так и пойдет дело-то. Да и на Петериса нашего сильно не обижайся. Не такой уж он и дурак, каким кажется.

Про Петериса мне пока было не интересно, потому я пропустила это мимо ушей. Совенок немного пришел в себя, и теперь уже не лежал на моем животе, а сидел на подлокотнике, с любопытством разглядывая остатки мороженого. У него даже глаза чуточку наполнились светом. Мне показалось, что и проблеск разума появился. Что ж, это радует. Мальчишку мы все равно вытащим, нечего от нормальной жизни отлынивать. А что до меня…. где два чада – там и три. Или четыре – если Фильку вспомнить.

Кажется, Ермил тоже в моей голове пасется, потому что одобрительно улыбнулся.

Отступление.

-Я крайне недовольна вами, Петерис!

Прекрасная, как свет утренней зари, Святая Каталина нервно барабанила розовыми коготками по столешнице. Массивный письменный стол ( красное дерево, инкрустация золотом и самоцветами) был девственно чист, если не считать одинокого листа почтовой бумаги, испещренного странными каракулями. В них с великим трудом можно было узнать знаки рунического письма – так сильно они напоминали отпечатки лапок палевой саламандры.

Петерис, растерявший весь свой апломб, стоит перед своим научным руководителем, вытянувшись в струнку. Преданно ест глазами начальство, про себя считая до тысячи. Сбивается, начинает вновь, одновременно стараясь не пропустить момента, когда можно вставить слово оправдания.

-Вы так и не выполнили возложенную на вас миссию, - говорит Каталина, искоса любуясь своим отражением в начищенном до блеска чернильном приборе из серебра. – До сих пор не произошло заключение брака принца Эридара и этой девицы, как бишь, её? Авдотья? К вашему сведению, в Светлом мире нет девушки с таким именем. Дракон Шерридар женат на совершенно посторонней женщине. Аргения Снежная исчезла из поля зрения, значит, рождение дракона с новыми качествами откладывается. И да – вы до сих пор не сдали мне курсовую по созданию артефакта, известного как «Золотая шишка».

-Так в библиотеке нет никаких сведений, госпожа Каталина, - мрачно отвечает Петерис, почти физически ощущая в руках липкие и склизкие пробирки, которые ему снова придется мыть. – Я перерыл всю библиотеку, но ничего так и не нашел.

Он мужественно пытается не вспоминать ту самую пыльную книжонку о поделках из природных материалов. Может быть, надо ее прочитать?

- А между тем , в Светлом мире едва ли не каждый первый говорит об этом артефакте. Его разыскивают. Кроме того, земли оборотней - птиц закрыты. Что там происходит – не знает никто. А эльфы и драконы как-то странно притихли. Будто чего-то ждут. Вы можете мне сообщить – чего они ждут?

Петерис лишь поднимает очи горе. Ему-то откуда знать, чего ждут драконы и эльфы. Особенно, если учесть, что он уже несколько месяцев торчит здесь, готовясь к защите звания магистра. Судя по всему, защиту он уже провалил.

Святая Каталина пристально взглянула на подопечного. Вновь забарабанила коготками по столешнице.

-Я решила – и ректор меня поддержал – что вам нужно вернуться в Светлый, - сказала она наконец. – Вы вернетесь к себе, проверите все слухи, наведете порядок, побеседуете с представителями кланов драконов и эльфов. И обязательно –слышите, ОБЯЗАТЕЛЬНО встретитесь со своим куратором Фелленом! Убедите его предоставить вам сведения по артефакту. Времени вам отводится до начала третьего месяца весны. Идите, Петерис.

Петерис осторожно выдыхает. Раскланивается, замирает на секунду, решая: стоит ли задать научному руководителю вопрос. Но…. Не задает. Пятясь задом, просачивается за дверь. И почти бегом бросается к своим апартаментам.