Мяч в игре

Глава XI ВОЙНА С УПРАВХОЗОМ

Не такой характер у Тани, чтобы сидеть сложа руки и ждать пока мать договорится с другими родителями, и все вместе уломают управхоза. Да и удастся ли им это? Тем более — воскресенье уже прошло, а мать занята другими делами, не сдержала обещание, она успела побеседовать только с отцом Славика.

Нет, Таня все-таки решила попытаться еще раз подбить ребят на строительство спортплощадки.

Но теперь она действовала не так стремительно, как прежде. Надо говорить не со всеми сразу, а потолковать поодиночке с самыми авторитетными мальчишками, заручиться их поддержкой. Таким во дворе, кроме Коли и Валерия, которые давно обещали помочь Тане, был Федя Галкин.

Федя Галкин — заядлый радиолюбитель. Карманы его брюк и пиджака всегда оттопыривались; в них помещались целые склады катушек, мотков тонкой проволоки, сопротивлений, конденсаторов. Он вечно монтировал приемники, причем всегда по самой новейшей схеме. Однако, послушать передачу по новому Фединому приемнику никогда никому не удавалось. Едва закончив монтаж, Федя терял интерес к своему детищу. Его увлекал лишь сам процесс строительства, сборки. К моменту окончания монтажа появлялись новые, еще более сложные, интересные схемы, и Федя, едва построив, разбирал приемник и из тех же деталей монтировал новый.

Не разрушить готовый приемник Федя не мог: где взять детали для нового строительства? А опять покупать лампы, конденсаторы, трансформаторы, катушки было Феде не по карману.

Он пользовался уважением не только ребят, но в взрослых, потому что целыми часами очень интересно рассказывал о радиоволнах, телевизорах, передатчиках, а главное — всегда охотно и, конечно, бесплатно чинил приемники всем соседям. И чем сложнее оказывался ремонт, тем больше удовольствия получал Федя. Поврежденные приемники он любил гораздо больше, чем исправные.

И хотя Федя не занимался спортом, с ним первым поговорила Таня.

Федя сразу согласился, что спортплощадка совершенно необходима. Неизвестно, что особенно привлекло его в Таниной затее — сама спортплощадка или возможность радиофицировать ее. Хитрая Таня заранее договорилась с Валерием, что тот отдаст в Федино распоряжение старый, поломанный, давно уже валяющийся на антресолях приемник, а Федя поправит его и сделает усилитель, так что можно будет, поставив его на окно, слушать музыку прямо на площадке.

Дальше все пошло, как по маслу. Таня даже не стала опять созывать собрание ребят. Просто Коля сговорился, с несколькими своими друзьями, Федя тоже привел еще трех товарищей и было решено завтра же начать строительство.

Заманчивая идея тайной стройки вскоре увлекла и тех ребят, которые раньше протестовали против Таниной затеи.

— Важно — построить. А когда все будет готово, управхоз нам еще спасибо скажет, — объявила ребятам Таня. — Придет какая-нибудь комиссия обследовать наш двор, увидит площадку, кого похвалит? Управхоза! Тогда-то Иван Максимович поймет, кто прав — мы или он!

На дворе давно уже валялись два длинных бревна, неизвестно для чего привезенные еще месяц тому назад управхозом.

— Беспорядок! За это в «Ленинградской правде» надо пропечатать! Мокнут под дождем, только мешают пешеходам и транспорту, — сказала Таня, украдкой измеряя бревна веревкой. — А нам как раз подойдут!

Поздним вечером Таня, Коля, Федя Галкин, Славик (сосед Феди по квартире) и еще несколько мальчиков тайком унесли бревна за сарай, в «тупичок». Случайные прохожие не обратили внимания на ребят.

За сараем в полутьме, при тусклом свете раскачивающейся на ветру лампочки, висящей на металлическом стержне, вбитом в стену дома, ребята, молча, торопливо распилили бревна пополам. Получилось как раз четыре столба: два для турника и два — для волейбола.

Когда совсем стемнело, Таня вышла на разведку. За нею, на расстоянии двадцати шагов бесшумно крались Федя и Коля.

Возле ворот валялась длинная тонкая водопроводная труба, давно примеченная ребятами. Из нее могла выйти отличная перекладина для турника. Но, как нарочно, труба лежала на очень заметном месте, возле самой дворницкой.

Таня беспечно прогуливалась взад-вперед около трубы. Девочка делала вид, будто внимательно изучает светящиеся окна большого дома. И в самом деле, Таня вдруг обнаружила, что все окна разноцветные: голубые, оранжевые, красные, желтые, зеленые. Как она прежде не замечала!

Таня снова прошла мимо дворницкой. Все было тихо. Вокруг — ни души. Девочка подняла руку. Сигнал! Федя и Коля, схватив трубу, унесли ее в «тупичок».

Уже наступала ночь. Непривычно тихий, полутемный двор, с блуждающими по булыжнику пятнами света от раскачивающихся на ветру лампочек, прикрытых железными колпаками-тарелками, казался незнакомым и таинственным.

Быстро прикрыв бревна и трубу кусками старой покоробившейся фанеры, всякой ветошью, обрывками газет, и засыпав сверху опилками, ребята, как заговорщики, поодиночке бесшумно разошлись по домам.

Утром все снова собрались в «тупичке». Коля принес специальную пилу, чтобы отрезать нужный кусок от длинной водопроводной трубы.

Работа двигалась медленно. Ребята пилили, сменяя друг друга. Только Валерий сидел в стороне, на чурбане. Сердито насупившись, он старался не глядеть на Колю.

Как назло, пила вскоре затупилась, ее старое заржавевшее полотно с визгом скользило по железу.

Ребята устали, на ладонях вздулись пузыри. Прошло уже, наверно, полчаса, а трубу надпилили лишь наполовину. Потом положили ее одним концом на землю, другим — на чурбан, и все по очереди стали прыгать на нее, чтобы сломать по надпилу.

Но труба упорно не ломалась.

— Стойте! — скомандовал Коля. — Рационализация! Чего мы скачем поодиночке? Действовать надо коллективно!

Он велел всем ребятам влезть на трубу и стоять на ней. Труба прогнулась, но не сломалась. Тогда Коля разбежался и с силой прыгнул обеими ногами на место надпила.

Мальчишки упали в разные стороны. Коля тоже очутился на земле. Но все поднялись довольные: труба развалилась на два куска.

Тайная подготовительная работа закончилась. Теперь предстояла самая рискованная часть дела: вкопать столбы. Тут уж скрываться невозможно: придется работать на глазах у всех.

Единственное, что смогли придумать ребята: выбрать момент, когда управхоз уедет куда-нибудь по делам. К счастью, Иван Максимович часто уходил, то в жилищное управление, то на склады, то в милицию.

Ребята сидели в «тупичке», а Таня снова пошла на разведку. Девочка направилась прямо в контору домоуправления. Чуть-чуть приоткрыв дверь, заглянула в «каюту». За столом сидел старичок — бухгалтер, щелкая костяшками счетов. Управхоза не было.

Но он мог находиться где-нибудь поблизости. Надо выяснить. Таня смело вошла в контору и громким недовольным голосом спросила:

— Опять нет Иван Максимовича?! Когда он придет?

— Вызвали в жилищный отдел, вернется, наверно, не скоро, — не поднимая головы, ответил бухгалтер.

— Вечно его куда-то вызывают, — тем же недовольным тоном пробормотала Таня и, стараясь не выдать своей радости, быстро выскочила из конторы.

Ура! Самое страшное миновало. Девочка настолько осмелела, что пошла прямо в дворницкую и на глазах у дяди Анисима взяла две лопаты, стоящие в углу коридора, рядом с метлами и ломами, под висящим на стене красным огнетушителем и двумя скрещенными топорами.

— Строить спортплощадку, — храбро сказала она, хотя дворник и не спросил, зачем понадобились лопаты.

Таня рассчитала безошибочно: если она так открыто говорит о спортплощадке, дяде Анисиму и в голову не придет, что строительство ведется без согласия управхоза.

С лопатами на плече победно прошагала Таня к «тупичку», где ее с нетерпением ждали.

— Строить! Главное — быстро! — крикнула девочка.

И работа закипела.

Коля и Федя Галкин стали энергично рыть ямы для столбов. Вскоре их сменили Славик и Юра. Потом опять копали Коля и Федя.

— Не годится, — сказала Таня. — На четыре ямы две лопаты. Рабочая сила простаивает.

Она опять смело пошла в дворницкую.

— Дядя Анисим! Еще лопаты нужны, — нисколько не смущаясь, заявила Таня.

— Больше нету, — развел руками дворник.

— Непорядок! — строго сказала девочка и, захватив два лома, вернулась на стройку.

Теперь работа пошла еще живее — готовили сразу четыре ямы: две для турника, две — для волейбольной площадки.

Вскоре ямы были выкопаны, ребята притащили из «тупичка» столбы, установили их и стали быстро засыпать ямы землей.

Малышам, собравшимся со всего двора, и давно уже жаждущим активно вмешаться в строительство, теперь тоже нашлась работа.

Они плясали и прыгали вокруг столбов, утрамбовывая землю.

— Полный порядок! — вытирая пот со лба, сказал, наконец, Коля, когда все четыре столба были прочно установлены.

— Вернее — полный беспорядок! — вдруг раздался чей-то сердитый голос.

Ребята оглянулись. Сзади стоял управхоз. Его лицо и даже шея побагровели от гнева. Косматые брови вплотную сошлись на переносице. Воротник кителя стал узок, сдавил горло. Иван Максимович рванул крючок воротника и закричал:

— Самовольничаете! Хулиганите! Я вам покажу!

Голос его сорвался. Ребята еще никогда не видели управхоза в такой ярости. Оказалось, эти столбы предназначались для двадцать седьмой квартиры в пятом этаже. Там за годы войны осел потолок и грозил вот-вот рухнуть. На капитальный ремонт пока не было средств и материалов, поэтому управхоз решил временно подпереть потолок столбами. Он раздобыл их с большим трудом, а ребята испортили, распилив пополам. Теперь столбы не достанут до потолка.

Ребята смутились. Они не знали, что столбы приготовлены для ремонта. Многие мальчишки поспешно удрали со двора.

Но Таня осталась. От волнения покусывая нижнюю губу, она стояла против управхоза, не отступая ни на шаг.

— Всех ваших родителей оштрафую! — немного успокоясь, заявил управхоз. — Пусть где хотят достают новые бревна. Ишь, самовольники! Запросто взяли бревна по бесплатной цене и еще думают — порядок!..

— Анисим, — крикнул он дворнику. — Ломай столбы! Вырвать их с корнем!

Дворник поспешно направился к управхозу. Левая нога у дяди Анисима была скрюченная, короче правой. Торопливо шагая, он то выпрямлялся на здоровой ноге, то приседал на больной — словно нырял.

Иван Максимович сам первый налег своим могучим плечом на столб, расшатал его и легко выдрал из ямы.

Таня чуть не заплакала.

— Ну, хорошо, ну испортили столбы, ну виноваты, — быстро-быстро заговорила она. — Но зачем площадку-то разрушать? Все равно — столбы уже для потолка не годятся! Таких, как вы, еще классик Салтыков-Щедрин прохватил! У него начальник тоже орет, вроде вас: «Не потерплю!» Эх, вы, несознательный элемент!

— Это я-то — «несознательный»? — возмутился управхоз, вместе с дворником, как репку, выдергивая второй столб. — Меня классики прорабатывают?! А вот ты, значит, шибко сознательная: социалистическую собственность портишь, — указал он на бревна.

Все Танины доводы не помогли. Управхоз не успокоился, пока не вырвал и остальные столбы.

Танина затея снова рухнула.