Мясная муха

22

На пристани Картхейдж можно легко купить продукты и заправиться бензином, но Бев Киффин никогда там не останавливается.

Она не замедляет хода лодки, проплывая немного подальше, к другой пристани, где находится дорогой ресторан. Восстановить его из некогда старых развалин влетело владельцам в копеечку, но Бев все равно называет его дерьмовой дырой. Богатые люди могут попасть в этот ресторан с материка, через Спрингфилдский мост, они могут есть мясо и морепродукты, пить что захотят, им не надо возвращаться домой в лодке, пробираясь через зловещие сумерки. Полгода назад Бев попросила Джея отвести ее туда на ее день рождения. Сначала он посмеялся над ней, а потом его лицо исказила ненависть, и он обозвал ее тупой уродиной, вышедшей из ума. Как она могла подумать, что он отведет ее в ресторан, любой, даже самый дешевый.

Бев проплывает дальше, направляя лодку к пристани «У Джека». Она представляет, как Джей прикасается к другим женщинам, и в ней снова просыпается ревность.

Она помнит, как отец сажал к себе на колени других девочек, как постоянно просил ее приводить домой друзей, чтобы он мог взять их на колени. Он был симпатичным преуспевающим бизнесменом, когда Бев была подростком, все ее подруги влюбились в него по уши. Он дотрагивался до них ненавязчиво, почти незаметно. Всего лишь невинное прикосновение его пениса к их ягодицам, пока они сидели у него на коленях. Он ничем себя не выдавал, никогда не разговаривал грубо, не ругался. Хуже всего, ее подругам нравилось, когда он нечаянно задевал их грудь, иногда они сами первыми старались его коснуться.

Однажды Бев ушла от него и больше не вернулась, так же, как мать, которая оставила ее, ребенка, с отцом и его пошлыми желаниями. Бев пристрастилась к мужчинам, выросла, постоянно в них нуждаясь. Она переходила от одного к другому, но Джей — это другое дело, хотя она сама не знает, почему еще не ушла от него. Она не знает, зачем, даже испытывая страх за свою собственную безопасность, делает все, что он попросит. Мысль о том, что однажды он может уехать и больше не вернуться, ужасает ее. Если он уйдет, это послужит ей уроком, ведь именно так она поступила со своим отцом, который умер от сердечного приступа в 1997. Она даже не пошла на его похороны.

Когда Бев отправляется на берег, она то и дело думает о Миссисипи. При благоприятных обстоятельствах до реки можно добраться за шесть часов, но она чувствует, что Джей догадывается насчет ее желания сбежать. Он много раз повторял, что Миссисипи — самая большая река в Штатах, более тысячи миль грязной бурлящей воды и притоков, которые превращаются в заливы, болота и топи, «где человек может с легкостью потеряться, и ее скелет в лодке найдут через много лет» — как говорит Джей. Он специально говорит «ее скелет», это не простая оговорка.

И все равно, когда Бев плывет на лодке, то восхищается Миссисипи, кораблями, казино, фруктовыми коктейлями и холодным пивом в стеклянных стаканах, видом на реку из окон красивых отелей с кондиционерами. Она спрашивает себя, сможет ли есть нормальную еду теперь, когда так долго питалась отбросами. Наверное, она уже не сможет спать на удобной кровати, спина заболит с непривычки, ведь ночь она обычно проводит на вонючем сломанном матрасе, на котором даже Джей отказывается спать.

Бев проплывает мимо бревна, неожиданно испугавшись, что оно может оказаться аллигатором. Она начинает чесаться, особенно под пряжкой ремня.

— Вот черт!

Она берет руль одной рукой, а второй нервно царапает кожу под одеждой.

— Проклятье! Черт, что меня только что укусило?

Тяжело дыша, Бев в панике выключает мотор, открывает люк и достает пляжную сумку. Нашарив репеллент, она обрызгивает себя с ног до головы.

Джей говорит, что все это у нее в голове. Полоски на ее коже — вовсе не от укусов, это просто крапивница, от нервов, ведь она наполовину сумасшедшая. «Я не была сумасшедшей до того, как встретила тебя», — говорит она про себя. «У меня в жизни не было таких полос на коже. Никогда».

Лодка тихо плывет в бухте, пока Бев обдумывает дальнейший план действий. Она представляет лицо Джея, когда она принесет ему то, что он хочет. Но тут же представляет его лицо, если не сделает этого.

Бев заводит мотор и разгоняет лодку до сорока миль в час, что довольно опасно для этого отрезка реки и совершенно неразумно, учитывая ее страх перед темной водой. Повернув налево, она резко сбрасывает скорость и выключает мотор, медленно вплывая в узкий приток и причаливая к болотистой почве, которая ужасно воняет. Бев достает из-под брезента пистолет и зажимает его коленями.