42

Марино не слишком нравится водитель такси, и он спрашивает, откуда тот родом.

— Кабул.

— Где конкретно? — спрашивает Марино. — То есть я, конечно, знаю, в какой стране (неправда), просто географически — это где?

— Кабул — столица Афганистана.

Марино пытается представить себе Афганистан. Все, что приходит на ум, это диктаторы, террористы и верблюды.

— И чем ты там занимаешься?

— Я ничем там не занимаюсь. Я живу здесь, — водитель смотрит на Марино в зеркало заднего вида. — Моя семья работала на лесном заводе, я приехал сюда восемь лет назад. Вы должны побывать в Кабуле. Там очень красиво. Меня зовут Бэбор. Если возникнут какие-нибудь вопросы или понадобится такси, звоните в мою компанию, спрашивайте меня, — он улыбается, его белые зубы блестят в темноте.

Марино чувствует, что водитель над ним издевается, но не может понять, в чем подвох. Он безуспешно пытается прочесть водительское удостоверение, прикрепленное к спинке пассажирского кресла, но зрение уже не то. Несмотря на все настояния Скарпетты, он отказывается носить очки и слышать не желает о лазерной хирургии, утверждая, что после этого окончательно ослепнет.

— Что-то я не узнаю дорогу, — замечает Марино своим обычным недовольным тоном, наблюдая за незнакомым пейзажем, пролетающим за окном.

— Мы сократили путь, проехав по пристани, скоро выедем на набережную. Красивые виды, не правда ли?

Марино подвигается вперед, пытаясь увернуться от пружины, которая выскочила из обивки сиденья и уколола его в ногу.

— Мы движемся на север, мусульманский засранец! Может, я и не из Бостона, но знаю, где находится набережная, а ты даже не по правой стороне реки едешь!

Водитель такси, называющий себя Бэбором, не обращает внимания на пассажира. Он продолжает путь и показывает по дороге местные достопримечательности, включая городскую тюрьму и центральный госпиталь Массачусетса. К тому времени, когда он высаживает Марино на Сторроу-драйв, расположенную не так уж близко от дома Бентона, на счетчике замирает цифра 68.35. Марино открывает дверь и бросает на переднее сиденье скомканную долларовую бумажку.

— Эй, ты мне должен еще шестьдесят семь долларов тридцать пять центов, — кричит водитель такси, развернув долларовую бумажку. — Я вызову полицию!

— А я тогда тебя так отделаю! Ты и вякнуть не сможешь, ведь у тебя нет лицензии, так? Покажи мне ее, ты, засранец, и знаешь, что? Я сам из полиции, у меня тут пистолет под рукой, — он выхватывает бумажник, демонстрируя полицейский значок, который не вернул, уволившись из полицейского управления в Ричмонде.

Просто сказал, что потерял его.

Раздается визг тормозов, и водитель резко трогается с места, выкрикивая в открытое окно проклятия. Марино поворачивается к мосту Лонгфелло, сворачивает на юго-восток и шагает по аллее, где сегодня шел с Бентоном. Он оглядывается по сторонам, проверяя по старой привычке, нет ли «хвоста». Марино не думает о Шандонне. Сейчас он остерегается обычных ночных хулиганов, хотя еще не заметил ни одного в этом районе.

Когда перед ним возникает дом Бентона, он замечает, что в квартире 56 не горит свет.

— Черт, — бормочет Марино, бросая сигарету.

Должно быть, Бентон вышел поужинать или отправился в спортзал. Но это маловероятно, и беспокойство Марино усиливается с каждым шагом. Он прекрасно знает, что когда Бентон уходит, то оставляет включенным свет. Он не тот человек, чтобы входить в темную квартиру или дом.

На этот раз подъем на пятый этаж дается Марино с еще большим трудом, потому что адреналин и выпитое пиво заставляют сердце биться чаще, он почти задыхается, добравшись до квартиры. Постучав, Марино прислушивается, но из-за двери не доносится ни звука. Он стучит еще громче.

— Эй, Том!

Загрузка...