На афганской границе

Глава 1

Апшеронский район. Апрель 2024 года. Российская Федерация

— Тихо, — шепнул я, — опусти карабин.

— Он щас к нам пойдет, — вскинув свою «Сайгу», напряженно проговорил Сергей.

— Тихо, говорю. Может, мимо протопает.

С этими словами я положил руку на ствол сайги, заставил Сергея медленно направить оружие в землю.

В кустах шуршало и хрустело. Крупное черно-бурое животное медленно продиралось сквозь них, хрипя и порыкивая. Это был медведь.

— Павел Степаныч, он к нам лезет, — тихо сказал Сергей и отступил, едва не поскользнувшись на зеленом мху, устелившим каменистый выход породы, выглянувший из земли среди стволов высоких деревьев.

— Это подросток, — возразил я. — Краснокнижный.

— А если он нас порвет⁈

— Не порвет.

— Я в воздух шарахну!

— Тихо, — осадил я занервничавшего Серегу.

Медведь и правда пробивал себе дорогу, сквозь спутанные кусты низкорослой чащи. Когда он встал на задние лапы и с хрустом проломил сплетенный диким виноградом молодняк акации, то предстал перед нами во всей красе. Не самый крупный из тех, что я видел, медведь был худым. Молодая особь еще не оправилась от зимней спячки. Вполне возможно, первой самостоятельной спячки в своей жизни.

Сережа испугался, когда зверь снова встал на задние лапы, показав нам широкую грудь.

— Без паники, — тихо сказал я, — и без резких движений. Он боится нас сильнее, чем мы его.

Сергей ничего не ответил, он только крепко сжал сайгу, которую я все еще не давал наставить на животное.

Медведь между тем тяжело опустился на четвереньки. Зверь смотрел своими черными бусинами глаз прямо на меня. Потом он сделал валкий шаг в нашу сторону. Сережа вздрогнул.

— Я его сейчас застрелю, — прохрипел он тихо.

Ничего не ответив, я только шикнул ему. Аккуратно вышел чуть вперед, навстречу медведю. Тот застыл, не спеша делать следующий шаг. Я внимательно всмотрелся в звериную морду животного. Заметил бледный шрам, пересекавший ее над самым носом.

— Трехлетка, значит, — прошептал я, — а я тебя знаю. Ну привет, Пацан.

Несколько мгновений мы с медведем так и стояли напротив друг друга. Вдруг, схватив ружье словно палку, я вскинул его над головой. Медведь испуганно вздрогнул. Я же громко крикнул. Подросток отскочил обратно к кустам. Когда я рванулся к нему, чтобы напугать, зверь тут же поторопился скрыться в зарослях, уходя в чащу.

Я видел, как его черная грузная фигура замелькала среди деревьев. Он тяжело бежал вверх по лесистому склону, уходя к вершине горы.

— Ну вот и все, — проговорил я ему вслед, — ты давай, не болей там больше.

Вспотевший Сережа опустил карабин, оперся о колени, переводя дыхание. Потом выругался матом.

— Я думал вы, Павел Степаныч, просто перестраховывались, когда говорили, что поисковой группе нужны вооруженные люди.

— Конец апреля. У медведей скоро гон начнется, — ответил я, все еще провожая взглядом молодое животное, — тут может быть опасно. Но это не значит, что надо палить куда попало. Ну как ты? Отошел?

— Чуть в штаны не наложил, — признался Сергей, ставя сайгу на предохранитель. — А как вы не испугались? А что, если бы он на вас кинулся?

— Не кинулся бы. Это первые раз пять страшно. Потом привыкаешь.

Молодой медведь, которого я видел еще медвежонком, скрылся среди деревьев. Ушел куда-то на вершину.

Когда мы встречались с ним в первый раз, он ходил в компании медведицы и своего братца. А еще был ранен. Видимо, их семейство нарвалось на крупного самца, и тот попытался убить детенышей, чтобы спариться с медведицей.

Мать увела медвежат подальше от буйного кавалера, туда, где живут люди. Мудрая медведица знала, что самец не решится идти к ним. А она, чтобы спасти своих медвежат, решилась. Там, под поселком Афипский мы и встретились.

— Пойдем. Раз уж Пацан забрался и сюда, Аню нужно найти как можно скорее.

— Пацан?

— Это я про медведя. Кличка у него такая.

— Вы, что ли, дали?

— Я. Ладно, поторопимся. Нужно отыскать девчонку.

Поисковые работы шли полным ходом. Я видел, как над верхушками могучих дубов кружил спасательный вертолет.

Девочка по имени Аня потерялась утром, примерно четыре часа назад. Ее отец, выживальщик-любитель, притащил всю свою семью в лес на выходные, чтобы поночевать в палатках. Да только за девочкой не уследил.

Поисковую группу собрали быстро. Ее возглавлял начальник местного МЧС. Лесничество подключилось к мероприятиям, послав нескольких лесничих, работавших на этом участке. Среди них был и я. Также нам помогали волонтеры, цепочками бродившие по горе.

— Чертовы поисковые собаки, — пробурчал Сережа, парень лет двадцати пяти. — с ними больше проблем, чем пользы. Тянут каждая кто куда. Вот группа и разбрелась по всему склону.

Когда кончился контракт Сергея, он вернулся из армии и почти сразу устроился к нам в лесничество. Где именно служил Сережа, он не рассказывал. Да я и не спрашивал особо. Сергей был новичком. Трудился у нас с начала весны.

— А чем они тебе не угодили? — спросил я, опускаясь к кустам и осматривая сломанную веточку.

— След потеряли, теперь хрен знает, где девчонку искать.

— С их помощью мы сократили зону поиска до полутора квадратных километров. Этого достаточно. Я думаю, найдем ее часам к трем дня.

Я прислушался. Где-то выше по склону звучали крики волонтеров, звавших Аню по имени. Сережа, тоже услышав это, задрал голову.

— Слышите? — Спросил он.

— Слышу.

— Наверное, она тоже должна. Чего ж не идет на зов? — Заметил Сережа.

Я же опустился ниже к земле. Увидел у самых корней кустарника характерным образом примятую лесную подстилку. Если даже пригляделся, на сырой почве, в которую вмялась сухая листва, можно было разобрать рисунок подошвы. Судя по размеру отпечатка, он принадлежал ребенку. Девочка тут проходила. Я быстро смог разобрать линию следов и направление движения. К несчастью, ниже по склону начинался каменистый участок, где следы уже вряд ли можно было разобрать.

— Не идет, потому что напугана, — проговорил я, поднимаясь, — ребенку одиннадцать лет.

Мы с Сережей переглянулись.

— А может быть, она попала в беду, — добавил я. — Нужно быть готовым ко всему.

Сергей только сглотнул.

— Кажется, я нашел следы. Пойдем ниже, Сергей.

— Но там дальше перевал. Он крутой, мы не пройдем. Да и линии электропередач там тянутся. Окажемся без связи, — возразил Сергей.

— Девочка может быть как раз на перевале. Внизу проходит автодорога. Наверное, она услышала шум машин и пошла на звук. Свяжись с главным группы. Пусть направят вертолет пройти над перевалом.

Шедший за мной Сережа подотстал, коснулся рации, закрепленной на лямке рюкзака. Стал говорить с МЧСниками.

— Вертолет ушел, — сказал он, догоняя меня, — на дозаправку. Будет только через полчаса.

— Тогда проверим сами.

— Павел Степаныч, — вдруг сказал Сережа, идя за мной след в след, — а почему вы на старости лет решили в лесничие пойти? Работа-то, как я вижу, не самая простая.

— А чего это ты спрашиваешь? — Обернулся я.

— Ну… Почти все ребята у нас молодые. А, кто постарше в конторе сидят, бумажки перебирают. Один вы до сих пор по участкам ходите. Да только я уже сам испытал, как это не просто. А вам, видать, и подавно. Кстати, сколько вам? Лет шестьдесят?

— Шестьдесят один.

— Ну вот. Не хочется вам место поспокойней найти?

— Нет, Сережа. Не хочется.

М-да… Хотя болтать с Сережей мне не особенно и хотелось, я его понимал. После смерти супруги, моей Наташи, с которой прожили мы душа в душу больше тридцати лет, я решил, что от всего устал.

Дети выросли, у них теперь свои семьи, внуки у меня растут. А мне, наконец, захотелось покоя. Вернее, я наконец, смог его себе позволить. Решив, что работа егерем в глухих лесах Апшеронского района принесет мне этот самый покой, я не ошибся. И душа, и разум отдыхают, когда ты обходишь свой участок, оставаясь наедине с природой. Да и физические нагрузки позволяют мне держаться в неплохой форме. Будто бы тормозят подходящую старость.

— А я, вот, уже подумываю поменять работу, — пробурчал Сергей. — Когда служил, думал, кончится контракт, так подыщу себе что-нибудь поспокойнее. Устал. А теперь жалею, что с пограничных войск уволился. Тут, в лесничестве, че-то тоже не сахар.

— Ты служил на границе? — Заинтересовался я.

— Угу. Казахской. В Оренбургской области. Один из местных пунктов пропуска охранял.

— Пограничник, значит.

— Ну, можно и так сказать, — робко улыбнулся Сережа, когда я к нему обернулся. — А вы что, тоже?

— Нет.

— А где служили?

— ВДВ.

Помотало меня неслабо. Вышло так, что призвался я осенью восьмидесятого года. Призвался вместе с младшим братом Сашей. Еще со школы знали мы, что оба попадем в пограничные войска. Сашку тогда очень расстроила эта новость. С детства он хотел служить в воздушно-десантных войсках. Быть как наш с ним уже покойный дядька Мишка. Но потом брат свыкся с этой мыслью и даже мечтал, что мы с ним станем служить на одной пограничной заставе. Правда, судьба-злодейка распорядилась иначе.

На девятке, сборном пункте Краснодара, все поменялось, как только появились офицеры «покупатели» из разных родов войск. Тогда Саша отправился на границу. Меня же, почему-то отобрали как раз в воздушно-десантные войска. Это было неожиданностью для нас обоих. Причин, как водится, никто не объяснял.

Второй неожиданностью стало то, что оба мы оказались в Афгане, только он по эту сторону границы, а я по ту. В переписке, думали мы, что, может быть, даже сможем когда-нибудь увидеться. Да встречи так и не вышло.

— Ого, — удивился Сережа. — Ну, теперь понятно, чего вы такой крепкий.

— Всякое бывало в жизни, — немногословно ответил я.

— А я, если честно, подумал, что вы тоже пограничник. Вы так удивились, когда я про себя рассказал…

— Нет, не пограничник, — я аккуратно спустился по крупному валуну небольшого скального обнажения, выглянувшего из-под корней массивного дуба, высящегося над нами. — Брат был пограничником.

— Надо же, — разулыбался Сережа. — У вас брат есть? А он где сейчас?

Я обернулся, заглянул в глаза Сереже так, что он даже замялся.

— Мой брат пропал без вести на афганской границе. Уже больше сорока лет он считается погибшим.

— Извините, — буркнул Сергей, после краткого молчания.

— Ничего. Ладно. Поторопимся.

Мы спустились еще ниже по склону. Закончились высокие лиственные деревья, закрывавшие чуть ни все небо. Их место заняли низенькие акации, орешник и дикие яблони.

Вдруг Сергей отстал, рация на его подвесе зашипела статикой.

— Да, слушаю, — отозвался он.

Я обернулся, поправил ремень своего сорок седьмого ИЖа, висевшего на плече. Быстро проговорив что-то по рации, Сережа приблизился.

— Говорят, на соседнем участке собака взяла след девочки. Нужно больше людей, чтобы прочесать его. Нас вызывают туда.

— Ты сказал им, что мы и сами нашли следы?

— Сказал, но они собакам больше доверяют, чем нам, — пожал плечами Сережа.

Я на миг задумался.

— Хорошо. Иди. Передай им, что я остался тут. Хочу кое-что проверить.

— Но вы же останетесь без связи. На перевале рации не работают.

— Иди-иди. Нормально все будет. Я быстро.

Не решившись мне возразить, Сергей неуверенно кивнул, поправил «Сайгу» и как-то нехотя направился вверх по склону.

Я же продолжил спускаться ниже, пока не добрался до плосковатой опушки леса. Сильные ветра, приходящие с Черного Моря, старательно вылизывали эти места почти девять месяцев в году. Потому тут, на вершине перевала, растительность скудела, переходя в низкий травяной ковер, а потом и вовсе уступала место голым камням.

Я прошел к краю невысокой скалы, присел и внимательно осмотрелся. Судя по следам, Аня направлялась именно в эту сторону. Отвесная скала с немногочисленными ступенями внизу переходила в высокую осыпь, укрепленную вдоль серпантина стальной сеткой и каменными блоками.

Внезапно я услышал звук осыпавшихся камней. Крупный валун, увлекая за собой мелкие камушки, покатился вниз, к дороге. Это случилось где-то слева, немного за моей спиной. Я тут же обернулся на шум. Заметил, как внизу, между белых скальных выступов, мелькнуло что-то ярко-красное.

— Аня, — прошептал я и тут же встал.

Я быстро направился к тому месту края перевала, под которым сошли камни. Оказавшись где надо, я подошел к обрыву, присел, глянув вниз. Почти сразу я наткнулся на испуганный Анин взгляд.

— Аня, — тут же позвал я, — все в порядке, я из поисковой группы. Меня зовут Пашей.

Чумазая светловолосая девчонка, одетая в красную толстовку и джинсы, стояла на узкой скальной ступени и глядела на меня красными от слез глазами.

Когда новый камень откололся и покатился вниз, стало ясно, что хрупкая ступень с трудом выдерживает вес маленькой девочки. Мои догадки подтвердило и то, что истончившийся краюшек ступени тут же отправился вслед за камнем.

— Помогите, — пискнула Аня, испугано прижимаясь грудью к полосатым пластам горной породы.

— Сейчас. Стой спокойно и надвигайся. Я спущу тебе веревку. Сможешь подняться?

Девочка покивала.

— Хорошо.

Достав из кармана брюк рацию, я щелкнул кнопкой. Попытался вызвать остальных и сообщить, что девочка нашлась. Однако ответом мне стали одни только радиопомехи.

— М-да… — Протянул я, глядя на большие линии высоковольтных проводов, тянущиеся по горе в нескольких сотнях метров от нас.

Связи не было. Придется справляться своими силами.

Я торопливо снял рюкзак, достал оттуда моток альпинистской веревки, которую взял с собой на подобный случай.

— Аня, послушай.

Девочка вскинула голову, уставилась на меня.

— Мне нужно вернутся немного назад, чтобы найти, где закрепить веревку понадежнее. Я тебя не бросаю. Ты теперь не одна, поняла?

Девочка покивала.

— Хорошо. Вернусь через минуту.

Бросив ружье и рюкзак у обрыва, я побежал к опушке, нашел крепкий ствол упавшего дерева и закрепил вокруг него канат. Потом тут же направился к краю перевала.

— Ну как? Держишься?

— Да.

— Очень хорошо. Слушай внимательно. Сейчас я спущу тебе веревку. Сможешь обвязаться? Тогда я подниму тебя наверх.

Аня торопливо покивала, и я стал спускать трос. Когда он достиг девчонки, та схватила веревку, отошла от скалы, и из-под ступени тотчас же покатились новые камни. Край ее снова осыпался. Девчонка пискнула, бросила трос и прижалась обратно к скале.

— Я не могу… Я… я упаду! Подо мной сейчас все обвалится!

Видя, что девочка в панике, я понял, что сейчас она ни на что не способна. Придется идти другим путем.

— Все будет хорошо, — спокойно сказал я, не теряя с ней зрительного контакта. — Слышишь? Под тобой ничего не обвалится. Ты никуда не упадешь. Я тебя вытащу. Поняла?

Глаза девчонки снова покраснели. Слезки побежали по грязным щекам, прокладывая себе белые дорожки.

— Очень хорошо.

И так, что мы имеем? У меня было два варианта: идти за помощью, или идти за девочкой. Оба одинаково рискованные. Если оставлю девочку одну, решив вернутся к группе, хрупкая ступень под ней может обвалиться. Тогда она погибнет. Если пойду за Аней сам, ступень может не выдержать мой вес.

Размышляя, я встал.

— Дядь Паша, — вдруг подала голосок Аня. — Пожалуйста, не бросайте меня одну. Я очень боюсь и хочу к маме с папой…

— Не брошу, — решился я. — Стой спокойно. Сейчас я спущусь за тобой.

Глаза девчонки наполнялись страхом.

— Мы упадем! Тут все обвалится!

— Не обвалится. Я обещаю, что вытащу тебя.

С этими словами я вернулся к пню. Распутал веревку. Разделил ее ножом, получив две веревки: одну покороче, другую достаточно длинную. Даже с избытком. Короткую приладил к пню, так, чтобы получить петлю. Длинную же продел в эту петлю, предварительно связав на свободном конце стремена, чтобы можно было пропустить в них ноги.

Дело это не простое, но у меня было достаточно сноровки, чтобы справиться довольно быстро. Теперь все будет зависеть от силы моих рук. Ничего. Сдюжим.

Я вернулся к девочке, держа второй конец каната и уже закрепив ноги в петлях так, чтобы веревка оказалась чуть ниже пояса. Затем я стал медленно спускаться, потихоньку стравливая веревку и помогая себе ногами. Девочка была не очень низко. Нас разделяли четыре или пять метров.

Когда я оказался на ступени, аккуратно встал подальше от ее края, стал стягивать с себя петли. Потом мы снова услышали, как снизу посыпалось. Девочка прижалась ко мне. Заплакала.

— Все хорошо. Сейчас ты пойдешь наверх, поняла?

Она быстро-быстро закивала, прижимаясь к моей груди.

— Мама с папой меня ищут?

— Ищут, — я кивнул. Потом хмыкнул. — Скажи, а зачем ты сюда полезла?

Девочка втянула голову в плечи.

— Увидела медведя и очень испугалась. Когда он пошел на меня, то я слезла вниз, а подняться уже не смогла.

Видимо, это был Пацан… Вот зараза шерстяная. И сюда добрался, гад.

— Ничего, того медведя я прогнал. Он тебя больше не напугает. Ну что? Готова? Давай-ка, ноги вот сюда.

— Только не отпускайте! А то я упаду!

— Ни в коем случае не отпущу, — улыбнулся я. — Смотри, я стану тянуть за трос и помогу тебе забраться. Ясно?

Девочка кивнула.

— Готова?

Снова кивнула, но уже не так уверенно.

— У тебя все получится. Слышишь, Аня? Обязательно получится. Мы выберемся отсюда оба. Ясно?

— Да…

— Тогда поехали.

Насчет «раз, два, три», я дернул за веревку, а Аня полезла вверх по неровностям скалы. Ее тело почти полностью держалось на весу за счет силы моих рук. Потому девочке было не очень сложно карабкаться все выше и выше.

А вот мне, напротив, было совсем нелегко. Мышцы горели так, что я стискивал зубы, стараясь не обращать внимания на боль. С каждым движением силы уходили, а кожа на ладонях стиралась о веревку. Но я просто отбросил любые мысли о боли. Нужно было спасти ребенка. Спасти и точка.

Внезапно непослушный камень обломился под ногой девочки, и та крикнул, отцепилась от скалы, полетела вниз. Меня дернуло так, что едва не вырвало руки из суставов. С трудом, но я удержал веревку. Да только для этого мне пришлось отклониться, расставив ноги. Край ступени немедленно обвалился, за ним последовал еще обвал, оставив чуть больше трети выступа, на котором я мог стоять.

Ломкий сланец под ногами уже не выдерживал. Я понимал, что вот-вот ступень обвалится. Нужно действовать быстрее.

Девочка пролетела не меньше метра, прежде чем я смог остановить падение.

— Все нормально! Я тебя держу! Сможешь дотянуться?

Аню раскачало на веревке, но она, хоть и не сразу, все же успела зацепиться за край скалы.

— Нам осталось пара метров, — невозмутимо сказал я. — Продолжаем.

Не слушая ее причитаний о том, что она боится и не может лезть, я просто продолжил тянуть веревку. Это снова заставило Аню карабкаться выше.

— Павел Степанович! — Прозвучал знакомый голос откуда-то сверху.

— Сережа! — Крикнул я — Принимай девчонку!

Над нами появился Сергей. Видимо, он все же решил вернуться.

— Вы ее нашли!

— Быстрее! Плита подо мной вот-вот осыпется!

Сергей выпучил испуганные глаза. Остолбенел, когда услышал мои слова. Парень просто впал в ступор, не совсем понимая, что ему делать.

— Хватай веревку и тяни!

Будто очнувшись от транса, он все же схватил трос, стал вытягивать Аню. Той даже не пришлось карабкаться, так быстро пошло дело. Уже спустя секунду Сергей схватил девочку и втащил ее наверх. Повременив несколько мгновений, оба они усталые, переводя дыхания, глянули на меня.

— Дядь Паш! Хватайте веревку — Крикнул Сергей. — Я вас вытащу!

— Да! Мы вас вытащим! — Поддакнула ему девочка.

— Не сомневаюсь, — ответил я с улыбкой.

Плита обрушилась внезапно. Я хотел было схватиться за веревку, но от первого удара о камни, казалось, у меня отнялись руки. В одно мгновение перепутались земля и небо. О скалу меня било так, что после второго удара я перестал чувствовать тело. Мысли, ощущения, боль — все это смешалось в какую-то кашу.

Оказавшись на дне перевала, я понял, что еще жив. И даже удивился этому. Передо мной открылось широкое синее небо. Вертушка хлопала где-то вдали своими лопастями.

«Вовремя», — подумал я про себя и даже захотел ухмыльнуться, но не смог. Не было сил.

— Павел Степанович! — Кричал сверху Сергей. — Павел Степанович!

Крик его звучал так, будто бы доносился откуда-то из-под воды. Сергея я уже не видел. Не было боли, не было страха. Лишь спокойствие и… умиротворение. А потом пришла и темнота.

Сборный пункт «Девятка», город Краснодар. Октябрь 1980 года. СССР

— Паш, Пашка! Вставай давай!

Я вздрогнул, когда какой-то знакомый голос меня позвал. Звучал он будто бы издали, словно со дна глубокой ямы.

— Пашка!

Я зашевелился. В нос тут же ударил неприятный запах несвежего белья и застарелого пота. Вокруг гомонили многочисленные голоса. Звучала шумная суета. Я разлепил глаза. Первым, что я увидел, был высокий беленый потолок. Холодным светом горели трубки ртутных ламп. Я сощурился, прикрыл глаза от неприятного свечения.

— Всех поднимают! Давай!

Первые несколько мгновений я не понимал, что происходит. Я где-то лежал, а вокруг что-то происходило. Вот и все. Грешным делом, я даже подумал, что нахожусь в больнице. Многое на это указывало: койка, в которой я проснулся, белый потолок, какая-то неразбериха, бурлящая вокруг.

Однако в теле, после такого серьезного падения, не было боли.

«Вот зараза, — подумалось мне, — что, шею свернул, и остался живой? Потому и тела не чувствую? Да лучше б помер и все тут».

Мысли были тяжелыми и текучими, словно кисель. Даже их приходилось преодолевать. Неожиданно в голову мне пришло кое-что другое:

«Что это за смутно знакомый голос, что меня зовет?»

Я попытался подняться, почти уверенный, что у меня не выйдет, и к собственному удивлению… Поднялся. Во всем теле почувствовал я такую легкость, которой не ощущал, наверное… Много-много лет. Что за черт?

Когда глянул на человека, что звал меня, сонливость тотчас выветрилась из моего сознания. Голова словно бы разом прояснилась.

На меня смотрел… Я сам. Только совсем молодой. Такой, каким я был в восемнадцать лет. У меня были светлые, стриженные единичкой волосы, резкие, правильные черты лица и внимательные голубые глаза, в которых вовсю плясали задорные искорки. Такие бывают у беззаботных, молодых душей и телом людей, что только недавно вступили на путь тяжелой взрослой жизни.

А потом пришло осознание

— Сашка… — Протянул я хрипловато.

Это был совсем не я, а мой погибший брат-близнец по имени Саша. Это он заглядывал ко мне, на второй этаж нар. Рассматривая меня, он удивленно приподнял брови.

— Пашка, ты чего? — Спросил он. — Как с луны свалился!