На крючке ярости

Глава 5

Молодой человек медленно поднял голову и мрачно воззрился на себя в зеркало. В голове у него гудело.

— Чарлии… — противный зовущий голос откуда-то из подсознания заставил вздрогнуть и зажать уши руками. Он слышал его уже неделю как и, надо заметить, его это изрядно смущало — прежде галлюцинация сопровождала его не дольше одного-двух дней.

— Капитан Чарли! — зажатые уши не пропускали звук, но он шел изнутри, — Бешенный…

— Я врач! — он рывком опустил руки, со злостью взирая в глаза отражению, — Иди к двадцати проклятым осьминогам, каракатица белобрысая! — обзывать так собственное отражение было, конечно, немного странно, но Чарли был доведен до ручки.

Этот странный голос, непонятные видения преследовали его уже, наверное, с полгода как, и молодой человек небезосновательно полагал, что это есть последствия его бывшей жизни. Пиратской жизни в вымышленном мире мастера.

Он толкал его на какие-то противоправные деяния, пытался принудить вновь пойти против закона, пытался вернуть его к забытому прошлому!.. И с каждым днем Чарльз ощущал, что сопротивляться ему все сложнее. Каждый день голос убеждал его все больше и больше, что настоящая его жизнь, его судьба — вовсе не быть судовым врачом, изредка принимающим участие в боях, что ему на роду написано пиратствовать, губить чужие корабли и чужие жизни, что он должен послать к черту свою добропорядочность и вновь стать тем Бешенным, чье имя пугало моряков.

Здесь, на военном корвете, ходящем по волнам под флагом Великобритании, его тоже прозвали Бешенным — было несколько стычек, где судовой врач показал себя отменным воякой, чем заслужил большое расположение команды. Он с одной стороны гордился этим… а с другой жалел, что ему раз за разом напоминают о славном прошлом, о хождении под парусами и буйных приключениях, обращаясь по прозвищу.

— Бешенный! — вот и очередное напоминание стучится в дверь каюты. Чарли тяжело вздохнул и, опустив голову над раковиной, ополоснул лицо холодной водой.

Сегодня он с самого утра чувствовал себя не слишком хорошо, сегодня ему было не до того, чтобы лечить других… но долг по-прежнему звал и требовал исполнения.

— Чарли, черт возьми! — знакомый голос одного из матросов заставил его все-таки немного прийти в себя, — Капитан тебя зовет, не тормози!

— Иду, — сдерживая раздражение, бросил он и, еще раз ополоснув лицо водой, вновь глянул на себя в зеркало, тяжело вздыхая.

Пятнадцать лет. Пятнадцать лет! И он ни капли не изменился, спасибо стараниям отца. И благодаря им же вынужден часто менять корабли, чтобы не вызвать чьего-то подозрения своей нестареющей внешностью.

Акула сожри этих проклятых магов, сил с ними никаких уже нет! Это какое-то безумие, сумасшествие, почему они втянули его в эти свои делишки и сделали разменной монетой?

Он же был когда-то простым сухопутным доктором… А потом из него склепали пирата, заставили носиться по морям и, как только ему это понравилось — отняли вкусную конфетку, оставляя страдать от безнадежности и тщетности мироздания! Сказали, что он должен спасти мир, что он наследник величайшего из магов, должен победить рыжего шелудивого пса… и он сделал это!

Бешенный чуть приподнял уголок губ. Ладно хоть рыжий сейчас сидит в подвале замка и более не опасен. Хотя на жизнь его он влияние, безусловно, тоже оказал немаленькое — все-таки это же именно Чес был некогда его старшим помощником на фрегате. Ах, славное время…

Чарльз еще раз тяжело вздохнул и нахмурился. Внутренний голос звал, внутренний голос манил обещаниями быстрого обогащения, внутренний голос взывал к его пиратской сущности, а отражение пакостно подмигивало из зеркала. Сопротивляться становилось все сложнее, но, пока он уверен, что оборотень, пойманный его силами, находится взаперти, он сможет держать себя в руках. Ему будет ради чего сдерживаться, будет, ради чего стремиться улучшить себя самое.

Если же он выберется…

Парень мотнул головой. Ерунда! Чес под замком, скован, ему не выбраться! Да даже если и да… вряд ли он теперь придет за ним.

— Знаешь, а хорошо, что Чарли здесь нет, — Роман, который, пользуясь отсутствием сурового дяди Альберта, сидел на столе в гостиной, поставил на столешницу ногу и, облокотившись о колено, элегически вздохнул, — Он бы рыжего за Анри, должно быть, насквозь продырявил… и из револьвера и шпагой.

— А еще в белладонне бы искупал, — подхватил его младший брат, сидящий здесь же, за столом, закинув на него ноги, — И, между прочим, очень бы правильно сделал. Ты не думаешь наведаться в подвал?

Виконт изумленно вскинул брови — такого предложения он откровенно не ждал.

— Ты что, смерти моей хочешь? Луи, вспомни, что сказал Анри — Чес сумел даже обуздать силу Нейдра! Анхель может принять свой человеческий облик, заходя к нему в гости; песик набирает мощь! А вдруг я к нему зайду сыграть в шахматы, а он вместо фигуры съест меня?

Людовик искренне задумался над таким любопытным вариантом, стискивая в ладони неизменный эспандер — свою обожаемую игрушку, некогда созданную специально для него пресловутым дядей Альбертом, — и, упершись ботинком в столешницу, легонько качнулся на стуле.

— Думаешь, он настолько оголодал взаперти? Кстати, если так подумать, рыжику там не так-то уж и скучно… — парень в раздумье почесал эспандером висок, — В конце концов, к нему постоянно кто-то таскается — то ты, то Ан, вон даже Анри к себе затащил… Вообще, почему наш дядя не может лично навестить его и вправить ему мозги?

Роман тяжело вздохнул, пожимая плечами и немного ссутулился, демонстративно пригорюниваясь. По его мнению, надежды на Альберта быть просто не могло — к последнему виконт вообще относился без излишней симпатии.

— Луи, у тебя за пятнадцать лет память ослабла? — парень каверзно хихикнул, — Нет, все-таки не надо было отпускать Чарли в море, пока он тебя от склероза не вылечит… Так вот, я, будучи старшим, очень мудрым и владеющим безграничной памятью, напоминаю тебе, брат мой, о словах нашего великого дяди мастера, — он выдержал драматическую паузу, а затем легко отвел одну руку в сторону, — Альберт слабее Чеслава. И, если тот восстанавливает силу, подозреваю, что это уже вновь может оказаться правдой.

…Альберт вошел в комнату, и тотчас же едва не оказался сбит с ног бросившейся к нему маленькой девочкой лет четырех.

— Дедушка! — ее звонкий, счастливый голосок, заставил мужчину улыбнуться. Он склонился, легко подхватывая внучку на руки и, удерживая ее на одной руке, прошел дальше, туда, где его дочь сидела на кровати рядом с еще одним ребенком, на сей раз мальчиком.

— Что сегодня узнали нового, проказники? — великий маг аккуратно посадил девочку на кровать рядом с сияющим братом и взъерошил волосы последнего, — Ада, ты не сильно отвлекала Марка от учебы?

Мальчик, которого мама уже некоторое время как старательно учила читать, сморщил носик и мотнул головой.

— А я все равно не хочу учиться! — безапелляционно и довольно весело заявил он, — Хотя Ада меня и не отвлекает, лучше бы ее учили!

— А я умею читать! — девочка, дразнясь, показала брату язык, и тот сейчас же полез выяснять отношения.

Альберт, глядя на детскую возню, только покачал головой. Внуков своих мужчина любил безмерно, обожал их до полубезумия, начиная с выросшего весьма вредным Анри, и заканчивая маленькой Адой, однако, особенно баловать их себе не позволял. Порою, в минуты меланхолии, великий маг сетовал на свою мягкость в отношении старшего внука, и думал, что с младшими ему надлежит быть строже.

Это, впрочем, не мешало малышам обожать дедушку и каждый раз радоваться встрече с ним, пусть даже предыдущая состоялась лишь пять минут назад.

Мастер присел на кровать рядом с не слишком веселой дочерью и мягко коснулся ладонью ее плеча.

— Как Анри? — голос его звучал тихо и участливо, и Татьяна грустновато улыбнулась в ответ, тяжело вздыхая.

Ответить она, впрочем, не успела.

— Дедушка, а что, Анри заболел? — Марк, бывший на целый год старше сестры, остановил шутливую потасовку и серьезно взглянул на деда, — Он давно к нам не заходит, все один и один… А вы так о нем волнуетесь, он болен?

— А я еще видела, что он какой-то сердитый ходит, — добавила девочка и, поежившись, переглянулась с братом, — Как будто ругаться собирается…

Девушка негромко вздохнула и, понимая, что поговорить с отцом о серьезных вещах в присутствии детей не получится, покачала головой.

— Не выдумывай, Аделайн. С Анри все хорошо, он просто… — она помялась, — У него просто плохое настроение.

Младший брат многократно упоминаемого молодого человека важно кивнул. Он был уверен, что причины плохого настроения Анри знает.

— Он, наверное, с девушкой поругался! — заявил паренек, — Вот потому и ходит все понурый, грустный…

Татьяна закрыла и открыла глаза, затем тряхнула головой. Наличие у старшего сына подружки стало для нее неожиданной новостью.

— С какой девушкой?.. — она неуверенно покосилась на отца, — Мне казалось, с Аннет он расстался уже месяца два как…

Марк почесал в затылке, пытаясь подобрать более или менее верный ответ.

— Ну… значит, из-за нее и переживает, — в конечном итоге уверенно заявил он, — Но он точно расстроен чем-то, мама, это же очевидно! Раньше он к нам с Адой каждый день заходил… — паренек вздохнул: по старшему брату он скучал.

Татьяна, прекрасно знающая и понимающая причины поведения Анри, сжала губы. Нет, не плохое настроение толкало его на это, совсем нет… Парень просто опасался демонстрировать врагу детей, не хотел, чтобы тот вздумал причинить им вред. И вряд ли ему это давалось легко.

О том, как Анри любит своих брата и сестру, девушка была прекрасно осведомлена, и очень хорошо понимала, что не видеться с ними ему сейчас тяжело — рядом с детьми парень всегда откровенно отдыхал от своих институтских, да и вообще «взрослых» дел. Но рисковать сейчас не мог себе позволить.

— Ты с ним говорила? — Альберт, внимательно выслушавший разговор дочери с ее детьми, чуть сдвинул брови, — Он…

— Он сказал, что Анхель не позволит Чеславу… — Татьяна быстро глянула на детей, понижая голос, — Не позволит ему сделать то, что тот задумал. Клялся, что Ан не причинит ему вреда, защитит его… Как бы мне хотелось, чтобы это было правдой, папа!

— Может, так оно и есть, — мастер медленно потянул носом воздух, — Я не доверяю Мактиере по вполне объективным причинам, и ты понимаешь это, Татьяна… Будь моя воля, я бы на пушечный выстрел не подпустил этого мерзавца к Анри!.. Но учитывая пятнадцать лет дружбы, связывающей их, я подозреваю, что от Анхеля может быть и польза… Да, к слову, — мужчина быстро улыбнулся, — Я зашел сказать, что приехал Викто́р.

— Дядя Вик? — Ада восторженно захлопала в ладоши, — Дядя Вик приехал! Ура, ура!

— Ураа! — присоединился к ней брат, обрадованный ничуть не меньше.

Альберт, глядя на это ликование, только усмехнулся. О том, с какой силой самые младшие члены его семьи любят основателя этой самой семьи, самого Виктора Базиля де Нормонда, ухитрившегося не только не умереть в шестом веке, но и дожить до наших дней, ему было прекрасно известно и, честно сказать, удивления не вызывало. В конечном итоге, Вик своих потомков — всех, без исключения, — обожал до потери пульса, а уж от маленьких детей и вовсе приходил в неописуемый восторг, что, конечно, не оставалось последними не замеченным.

Татьяна, видя, с каким рвением основатель рода балует своих маленьких потомков, неодобрительно качала головой, однако, ничего не говорила, жалея пережившего в свое время жуткую трагедию Виктора и позволяя ему маленькие вольности. Муж ее такого поведения супруги не одобрял, но, в целом, относился вполне лояльно.

— Надо принести Тио, она по дяде Вику тоже соскучилась, — скороговоркой затараторил Марк, уже явно собираясь бросаться куда-то и ловить упомянутое создание — кошку, уже давно и прочно поселившуюся в старом замке, — Да и он, я уверен, по ней скучал, он же ее любит!

— Вик?? — девушка, на чьей памяти основатель рода от кошки скорее шарахался, полагая ее вселенским злом и носителем проклятия, даже приоткрыла рот, — Марк, если честно… я не совсем уверена, что это хорошая идея.

— Почему? — искренне изумился мальчик, — Нет, я знаю, да, дядя Вик вечно шарахается от Тио, но, мама, она даже спит с ним, когда он гостит у нас!

Альберт негромко вздохнул, пряча улыбку. Ему было, что ответить на последнее заявление.

— Теперь понятно, почему он гостит у нас так редко, — как бы невзначай отметил он и неожиданно махнул рукой, — Ладно, Марк, иди, лови кошку. Только сделай одолжение — не приноси ее в гостиную сам, хорошо? Основатель нашего рода всегда искренне волнуется, когда видит, как она близка с детьми.

Анри сидел за столом в гостиной, мрачный, как грозовая туча и безмолвно созерцал столешницу под своими руками. Сидящий напротив него довольно молодой мужчина с каштановыми волосами и прозрачно-карими глазами, удивительно похожий на хозяина замка, спокойно следил за ним, покачивая уткнутый острием в столешницу стилет.

В гостиной царило молчание. Молодому наследнику говорить не хотелось, да он и опасался — любое слово могло оказаться тем самым, провоцирующим Чеслава, могло оказаться последним для него. Конечно, Ан сказал, что рыжий поклялся его не убивать… но почему он должен верить клятвам оборотня?

— На что ты так разозлился, что он ухитрился подцепить тебя?

Внезапно нарушивший тишину голос мужчины заставил парня вздрогнуть и немного ссутулиться. Этого человека он уважал, к его словам прислушивался и игнорировать его вопросы не мог.

— На родню, — буркнул Анри и, тяжело вздохнув, провел ладонью по лицу, — Знаете, Виктор, я ведь уже не ребенок. Мои поступки, то, что я сделал… я вообще не знаю — вам рассказали о том, что произошло?

Виктор де Нормонд, основатель рода, известный также как дядя Вик, тонко улыбнулся, легко опуская подбородок. Сообщить о постигшей одного из потомков беде мужчине не то, что успели — он, собственно, и приехал сейчас исключительно по этой причине.

— Я спрашивал не об этом, Анри, — он вгляделся в потомка пристальнее. Парень всегда был любимчиком Виктора, хотя бы уже потому, что невероятно напоминал тому собственного, давно погибшего сына, однако, воспитанием его старый граф никогда не пренебрегал.

И, не взирая на то, что по внешнему виду казался едва ли старше отца молодого человека, всегда внушал тому не только уважение, но даже и почти благоговение — мысль о том, что беседует с человеком, положившим начало всему роду де Нормонд, приводила парня в восхищение.

Правда, сейчас восхищаться он настроен особенно не был. Подоплека слов предка была понятна, отвечать на них не хотелось, как и обсуждать свой несдержанный характер, поэтому юноша предпочел лишь безмолвно надуться и опустить голову еще ниже.

— Я хорошо знаю Чеслава, — спокойно продолжал Вик, не сводя с собеседника проницательного взора, — Знаю, на что он может быть способен. Поймать кого-то на злости и, зацепив этой злостью, как крючком, притянуть к себе — для него раз плюнуть. Но сейчас он ослаблен… — мужчина немного склонил голову набок, — Чтобы притянуть к себе просто разозленного человека, сил у него не хватит, нужен более сильный выброс энергии. Ты возненавидел свою семью в тот миг, Анри?

В голосе основателя рода зазвучало что-то такое, что молодой человек испуганно вскинул голову и даже немного отшатнулся. Ему вдруг почудилось, что стилет, который Виктор продолжал покачивать, уткнув в стол, сейчас полетит ему в голову.

— Я… — он внезапно охрип и, кашляя, попытался объясниться, — Виктор, я клянусь вам, я никогда! Ненавидеть свою семью — я даже мысли об этом бы не вынес! Нет, честно, я был просто очень зол, был в ярости… Почему они не хотят понять и принять моего решения общаться с Анхелем? Я взрослый человек, я могу сам выбирать себе друзей…

— Однако, — прервал его собеседник, едва заметно сужая глаза, — Начал общаться ты с господином Анхелем еще не будучи взрослым, Анри, разве не так?

— Так… — парень вновь поскучнел, опуская голову, — Ну… ну и что? Да, я был маленьким, глупым ребенком, я спас нашего врага, но за пятнадцать лет дружбы успел если не изменить его мнение, то хотя бы смягчить его ненависть! Честно, Виктор, Ан, по крайней мере, теперь может заступиться за меня перед Чеславом, а это уже…

В голове предупреждающе кольнуло, и Анри, осекшись на полуслове, раздраженно потер висок. Быть постоянно под контролем ему, мягко говоря, очень не нравилось.

— Он следит, чтобы я не сболтнул лишнего… — парень скрипнул зубами и на несколько секунд бессильно закрыл глаза, — Какой же я идиот! Если бы не разозлился тогда так, ничего бы не случилось… но и если бы они сразу приняли…

— Анри! — стилет с тихим звоном упал на столешницу; Вик нахмурился, — Прекрати винить всех вокруг! За свои поступки и свои промахи в ответе можешь быть только ты, как перед самим собой, так и перед всем остальным миром. А ты до сих пор, видимо, не можешь и не хочешь понять, какой проступок совершил?

Молодой наследник поморщился.

— Я совершил много проступков.

Основатель рода тихо вздохнул и, сжав на миг губы, покачал головой.

— Мне в твоих словах слышатся его речи, мальчик. На твоей совести проступков не так уж и много, не стоит казнить себя по не вполне понятным причинам. Главная твоя ошибка в том, что ты спас врага, поверил врагу! И сам оказался под ударом.

— Но Ан не причем здесь! — парень негодующе вскочил на ноги, — Что вы… вы все… прекратите же винить его во всех смертных грехах сразу! То, что он ворас, что он дружен с Чеславом, и даже то, что он ненавидел потомков своего рода и рода ла Бошер больше тысячи лет, не значит, что он виноват кругом и всюду! Виктор, я же говорю вам — он заступился за меня перед Чеславом, он защитил меня! И теперь у меня есть надежда, что я не умру, — юноша неожиданно вновь поник, — Если, конечно, рыжая сволочь сдержит клятву, данную Анхелю.

— Время покажет, — не слишком оптимистично отозвался предок и, подняв стилет, вновь упер его острием в столешницу, легко покачивая.

Со стороны коридора, ведущего в хозяйские комнаты, послышался топот маленьких ног, и в гостиную, негодующе дергая хвостом, вбежала песочно-рыжая, очень красивая кошка.

Виктор напрягся, как-то непроизвольно стискивая стилет.

Следом за кошкой, немного запыхавшись от быстрого бега, вбежал пятилетний мальчуган и, резко затормозив, перевел взгляд с одного из присутствующих здесь людей на другого, будто выбирая, кого из них приветствовать первым.

Наконец, придя к какому-то выводу, он со всех ног бросился к мгновенно заулыбавшемуся и поднявшемуся Анри и, не будучи в силах дотянуться выше, обхватил его за ноги, крепко сжимая.

Молодой человек, негромко рассмеявшись, мягко высвободился из объятий младшего брата и, присев на корточки, нежно прижал его к себе.

— Соскучился?

— Еще как! — с жаром отозвался Марк, обнимая брата за шею, — Почему ты не заходил? Ты заболел?

— Нет… не совсем, — парень негромко вздохнул и, потрепав братишку по волосам, приподнял его над столом, демонстрируя второго из здесь присутствующих, — Смотри, кто приехал.

Мальчик, висящий в сильных братских руках и, по-видимому, получающий от этого удовольствие (ногами он, во всяком случае, болтал), улыбнулся и приветливо помахал рукой.

— Привет, дядя Вик. А правда, что дедушка говорит, будто ты так редко бываешь у нас из-за Тио?

Кошка, как раз чинно обходящая стол и добравшаяся до основателя рода, негромко, возмущенно мяукнула и, всем видом демонстрируя самую искреннюю приязнь к последнему, легко вспрыгнула ему на колени.

Виктор дернулся от неожиданности и, выронив стилет на стол, аккуратно взял кошку под передние лапы, ставя ее туда же.

— Не правда, — негромко отозвался он, сверля животное взглядом, — Я… к ней нормально отношусь.

Тиона, которой, в общем-то, с одной стороны, не разрешалось бродить по столу, а с другой — особенно никогда не возбранялось, тяжело вздохнула и направилась к своему излюбленному месту — графскому креслу во главе стола.

Добравшись до цели, она легко спрыгнула на мягкое сидение и свернулась там уютным клубочком.

— Ааа… — Марк, которого брат чинно усадил на соседний с собой стул, задумчиво потер нос и, глянув на уже явно успевшую заснуть любимицу, весело рассмеялся, — Надеюсь, папа не сядет на нее!

— Какая разница, она все равно бессмертна, — ворчливо отозвался основатель рода, опять поднимая стилет и утыкая его в столешницу.

Анри, который в присутствии младшего брата как-то сразу ощутил себя очень взрослым и очень уверенным, легко приподнял бровь.

— Совсем забыл сказать, что стол дорогой, — как бы между прочим заметил он и, услышав голоса со стороны все того же коридора, повернулся на стуле.

В гостиную вошли Татьяна и Альберт, успевшие по дороге прихватить с собою и Эрика. Последний при виде предка расплылся в улыбке — Виктор в замке был действительно не частым гостем, однако, обитатели относились к нему с искренней теплотой.

— Ваша светлость, — молодой граф, приблизившись к предку, сердечно пожал ему руку, — Рад видеть. Вы, я вижу, все никак не оставите привычки портить все встречные столы?

Вик, за короткий промежуток времени получивший уже второй укор в порче замкового имущества, вспыхнул и, легко подкинув стилет в руке, метнул его вперед, выше головы сидящего напротив Анри.

Стилет вонзился в косяк двери, ведущей к коридору, где располагалась библиотека, а далее — гостевые комнаты, и выходящий в этот момент из нее черноволосый, лохматый мужчина дернулся от неожиданности.

— Ну и приветствие… — пробормотал он и, устремив саркастический взгляд на Виктора, вежливо осведомился, — Серебром в меня швырять изволите, Ваша светлость?

— Мои стилеты не серебряные, — мужчина вздохнул, слегка разводя руки в стороны, — Прости, Рене. Я не ожидал, что так получится.

— Еще бы, — человек, известный как Ричард Лэрд, а также как некогда опальный баронет Ренард Ламберт, ухмыльнувшись, легко выдернул вошедший довольно глубоко в косяк стилет и, поигрывая им, приблизился к столу, занимая свое место, — Ожидал бы — подготовился бы лучше. Что тебя так взволновало, друг мой? — мужчина еще раз подкинул стилет на ладони и, перехватив его за лезвие, протянул старому знакомому рукояткой вперед.

Тот принял оружие и, окинув долгим взглядом обитателей замка, культурно уложил его на столешницу.

— Меня упрекнули в порче имущества, — буркнул он и, вздохнув, хотел, было, сказать что-то еще, однако, оказался перебит громогласным, возмущенным мявом.

Тиона, которую молодой граф попытался вежливо и очень аккуратно вытурить из своего кресла, возмутилась такой дерзостью и без раздумий выпустила когти.

Эрик, который, в общем-то, к кошке относился более, чем благодушно, даже любил ее, зашипел сквозь зубы, созерцая несколько быстро наливающихся кровью царапин.

— Хорошая киса… — пробормотал он и, окинув взглядом всех, присутствующих в гостиной, остановился на младшем из своих сыновей, — Сынок, ты, кажется, умеешь с ней договариваться?

Марк равнодушно пожал плечами. Он, как, впрочем, и старший его брат, с кошкой договариваться действительно умел, но и характер ее знал прекрасно, так что предсказать действия хвостатой безобразницы мог.

— А толку-то? — Анри, заметив жест брата, предпочел расшифровать его, — Папа, если Тио не захочет уйти сама — ее не выгнать. Придется, видимо, пока что уступить право восседать во главе стола ей, — он быстро глянул на братишку и, стараясь скрыть улыбку, облизнул губы.

Паренек, сам хихикая, важно кивнул.

— Да, папа, Тиона у нас благородных кровей, и вполне имеет право сидеть на твоем троне. Не будь жадиной!

Молодой граф ограничился красноречивым вздохом и, присев на соседний с креслом стул, перевел взгляд на усмехающуюся супругу.

— Милая, тебе не кажется, что мы излишне разбаловали наших детей и животных?

Татьяна, ощущая, что ее начинает душить смех, заинтригованно приподняла брови.

— Прости, милый, а под «животными» во множественном числе, ты подразумеваешь еще Винсента и Ричарда? — заметив явственно негодующий взгляд оборотня, она куснула себя за губу и очень серьезно кивнула, — В этом случае — да, безусловно, мы нещадно их разбаловали. Но, боюсь, с этим уже ничего не поделать.

Муж девушки выразительно воздел взгляд к потолку и, ничего не сказав, махнул рукой. Продолжать тему сейчас не хотелось.

Альберт, присевший с другой стороны стола, как раз напротив графского кресла, и уже некоторое время как о чем-то размышляющий, внезапно нахмурился.

— Ребята… а кто-нибудь из вас случайно не знает, где мой сын? Мне кажется, он обещался вернуться вчера к вечеру, но я по сию пору его не видел.

Татьяна пожала плечами, усаживаясь рядом с младшим сыном. Она трагедии в этом не видела.

— Папа, Андре постоянно где-то пропадает по своим контрабандистским делам, уж ты-то должен бы знать! — она вздохнула, — Даже я уже смирилась с этим. Он мне, кстати, вчера звонил, сказал, что еще немного задержится. Что-то смутное упомянул, что хочет старого друга навестить… — девушка внезапно смутилась и неловко заерзала на стуле, — Я ему вкратце объяснила, что тут у нас происходит.

Великий маг удивленно изогнул бровь. Ругать дочь за проявленную несдержанность он не намеревался — даже наоборот, был рад, что она обо всем сообщила брату, поражался скорее его поведению и реакции.

— И… и что, он даже не пожелал поторопиться?

Девушка сжала губы и отрицательно покачала головой.

— Он сказал, что в таком случае просто обязан повидать «старого друга». Честно говоря, не знаю, о ком идет речь — Андре не уточнял, а друзей у него может быть много…

— Или всего один, — осторожно заметил Анри и, неловко коснувшись виска, виновато прибавил, — Всем нам хорошо известный морской волк.

Чарли вошел в рубку, недовольно почесывая подбородок — побриться он не успел, отвлеченный галлюцинациями и вызовом, и теперь чувствовал себя несколько неуютно.

Обнаружив, кроме капитана, в рубке еще одного человека, Бешенный резко затормозил, изумленно вскидывая брови.

— А ты что здесь делаешь?

Капитан негромко хмыкнул, не позволяя ответить неожиданному визитеру.

— Значит, вы и вправду знакомы?

— Виделись, — Чарльз раздраженно сунул руки в карманы, сдвигая брови, — Было дело — штормовали вместе у английских берегов.

— Да, что-то вроде парусной регаты, — подхватил его знакомый: парень, по виду не старший, но какой-то более матерый по сравнению с худощавым экс-пиратом. Он был достаточно высок, одет, по прекрасно известной последнему привычке, в легкую рубашку с распахнутым воротом, позволяющим увидеть платок, охватывающий шею, и простые джинсы, скрывающиеся в голенище высоких сапог. Светловолос и длинноволос, впрочем, шевелюру свою собирал в небольшой хвостик на затылке. В левом ухе у него покачивалась откровенно разбойничья серьга, что прибавляло этому парню сходства с пиратом.

Впрочем — и Чарли знал это — как раз пиратом молодой человек никогда и не был.

— Угу, — Бешенный немного помрачнел, — Этот придурок тогда корабль на рифы посадил.

— А мне помнится, что это ты отобрал у меня штурвал, и отправил «Соарту» прямиком на рифы, — прищурился старый знакомый. Экс-капитан так и вспыхнул, гневно сдвигая брови и взмахивая вытащенной из кармана рукой.

— Да ты мне штурвал не давал, дергал его во все стороны, шакалий выродок! Если бы твоим бригом правил я…

— Так, парни! — капитан, очевидно, утомившийся слушать непонятные разборки между одним из своих подчиненных и причалившим к корвету незнакомцем, почел за лучшее вмешаться, — Идите-ка вы в каюту Чарли, и там ругайтесь. Море пока спокойно, матросы здоровы, думаю, мы проживем полчасика и без судового врача.

Бешенный сумрачно кивнул в знак благодарности и, козырнув по привычке, махнул рукой старому знакомому, призывая его следовать за собой. Тот не преминул подчиниться.

До каюты шли молча, не желая беседовать на слишком интересные темы в присутствии матросни, туда-сюда снующей по палубе. Когда же Чарли, наконец, пропустив старого знакомого внутрь, закрыл за собою дверь, тот повернулся к нему с широкой улыбкой и, отбросив церемонии, крепко обнял, хлопая по спине.

— Рад видеть тебя живым и здоровым, капитан, — ухмыльнулся он и, дождавшись ответных объятий, отстранился, — Сколько лет, Чарли! А ты все такой же.

— Ты ведь знаешь, чья это заслуга, — Бешенный негромко вздохнул и, присев на койку, скупо улыбнулся, — Ты тоже не меняешься, Андре. И, как мне известно, тоже благодаря отцу… что тебя привело ко мне?

Андре, которого упомянутый отец в замке ожидал с таким нетерпением, легко пожал плечами и, мгновенно серьезнея, внезапно погасил улыбку.

— Поначалу я хотел просто проведать тебя, — негромко начал он, — Узнать, как жизнь, как море… но по пути узнал кое-что важное, о чем не имею права умалчивать. Тем более, что ты к этому имеешь прямое отношение, Бешенный, ты ведь все еще наследник…

— Стоп! — экс-пират резко вскинул руку, сдвигая брови, — Единственное, к чему я мог иметь отношение как его наследник, уже давно в прошлом, Андре. Чес сидит в подвале Нормонда, Ан навечно обращен пауком — жизнь прекрасна и спокойна, и что может ее поколебать…

— Ну, хотя бы то, что Ан уже пятнадцать лет как не паук, — невозмутимо отозвался контрабандист, и Чарли внезапно порадовался, что сидит. Он приоткрыл рот, недоверчиво и непонимающе вглядываясь в старого друга и, наконец, неуверенно покачал головой.

— Это… Слушай, капитан, шутить ты никогда не умел, но сейчас…

— Это не шутка, — Андре мрачно улыбнулся и, тяжело вздохнув, окинул приятеля внимательным взглядом, — Правильно сделал, что сел. Мне самому Татьяна рассказала только вчера, когда я позвонил, чтобы предупредить, что задержусь, я, к сожалению, стоял… За штурвалом катерка, на котором причалил к вашему корвету. Клянусь, едва за борт не вывалился! Ан — не паук, потому что Анри, будучи шестилетним сопляком, снял проклятие, что наши навели на него. И все пятнадцать лет они общаются как хорошие друзья, более того — мальчишка убежден, что ворас и в самом деле искренен с ним!

— Он что, с ума сошел?.. — Чарли ошалело покрутил головой, — Нет, Андре… я… Анри вырос умным парнем, не мог же он оказаться так глуп, чтобы совершить… такое, — парень сделал страшные глаза, — С твоих слов понимаю, что хоть мальчик и верит, Анхель не искренен?

Андре задумчиво потер подбородок и прошелся по каюте. Он сам знал мало что — сестра по телефону пересказала ему все, творящееся в замке, очень и очень сжато, поэтому многого он так и не понял, но сознавал необходимость поставить старого друга в известность.

— В общем, слушай, — парень махнул рукой, — Перескажу, как знаю сам, а там уже… посмотрим.

Собеседник его кивнул и всем видом изобразил внимание.

…Рассказ у контрабандиста не занял и пяти минут — если ему все было пересказано вкратце, то сам парень сокращал это еще больше, чем совершенно запутал слушателя, но, в конечном итоге, все-таки сумел прояснить для него ситуацию.

Чарли помолчал, прикидывая масштабы катастрофы и мысленно сопоставляя их со своими возможностями, потом вздохнул.

— Я не смогу покинуть корабль, Андре, — парень сцепил руки в замок, облокачиваясь на собственные колени и глядя в пол, — Сейчас не смогу…

— А даже если бы и смог, — неожиданно поддержал его собеседник, — Чтобы ты сделал? Если Чес научился сопротивляться Нейдру — он может и еще один прямой удар пережить! Или даже похуже — вырвет его у тебя из рук, и… — Андре содрогнулся, представив исход такой ситуации и, поморщившись, продолжил, — Нет, Чарли, если Чеслав начинает вновь набирать силу, я думаю, что тебе лучше бы держаться подальше от замка, да и вообще от Франции. Боюсь, что эта рыжая тварь в первую очередь именно на тебе отыграться и захочет — месть и все такое.

— Ему вроде есть кому мстить, — пасмурно откликнулся парень, — Если Анри удастся перевоспитать его дружка, обязанности по вселенской мести придется взвалить на себя Чесу. Я бы на твоем месте поспешил домой, друг — за твою семью я боюсь больше, чем за себя.

— И очень напрасно! — контрабандист укоризненно воздел палец и покачал им, — Моя семья состоит из нескольких весьма сильных и способных магов, а после свадьбы Эрика и Татьяны их число только увеличилось! Они защищены куда больше тебя, — Андре сдвинул брови, — Будь осторожен. Будь очень осторожен, Чарли и, если что… мой номер у тебя есть.