На крючке ярости

Глава 8

Анхель обратился на полушаге и, не в силах сдержать обуревающий его восторг, бросился к мрачно сидящему на полу другу. Тот не шевельнулся. Шаги друга он слышал, его воодушевление ощущал всем своим существом, однако, тая обиду, не желал поддерживать чужой радости.

— Чес!.. — Ан порывисто опустился на одно колено рядом с названным братом, хватая его за руки. Пленник едва заметно поморщился и неспешно руки высвободил.

— Ты предал меня, брат? — говорил он спокойно, ровно, но от этого почему-то только более пугающе и грозно. На вораса это, впрочем, особенного впечатления не произвело.

Он нахмурился, недоумевая, чем вызвано странное подозрение в его адрес, затем удивленно изогнул левую бровь.

— Что? Чес, почему ты…

— Молодой наследник глуп, Ан, — Чеслав немного отодвинулся и, привалившись к стене, с видимым удовольствием запрокинул голову, прижимаясь к каменной кладке затылком, — Он видит, но не замечает очевидного, не желает обращать внимания на маленькие детали… Мастер едва заметно склонил голову к плечу, прежде, чем попросил его уйти, — желтые глаза опасно сверкнули, однако, голос оборотня остался таким же ровным и спокойным, — Что ты сказал им, брат?

Анхель выпрямился, немного приподнимая подбородок — в нем, как всегда в секунды обвинений взыграла дворянская гордость. И пусть даже Чес был прав… Пусть даже он и в самом деле рассказал этим людям то, чего говорить не следовало! Он не имеет права вот так вот бросаться обвинениями — у него ведь даже нет доказательств!

Впрочем, врать и отнекиваться мужчина не стал.

— Я сказал им то, о чем ты просил меня умолчать, — негромко бросил он, прямо глядя в глаза друга, — И считаю, что поступил правильно. А знаешь, почему?

Рыжий дернул уголком губ, сдерживая рвущуюся наружу горькую ярость.

— Потому что защитил этим юного наследника?

— Нет, — ворас, не отрывая взора от его глаз, неспешно повел подбородком из стороны в сторону, — Нет, Чеслав, нет, друг мой, брат мой… Признаюсь, изначально это не входило в мои планы, но все обернулось как нельзя лучше! Если ты готов выслушать меня, я объясню и, клянусь, ты одобришь мой поступок.

Чес скривил губы, однако, кое-как изобразил по-прежнему закованными руками приглашающий жест, не произнося, впрочем, ни слова. Ему казалось, что оправдать поступок названного брата не сможет ничто.

— Анри — очень добрый и понимающий мальчик, — неспешно завел Анхель, задумчиво улыбаясь, — Мне бы не хотелось, чтобы что-то произошло с ним, не хотелось бы, чтобы он становился предателем… Но, увы. Мой молодой друг и в самом деле невольно подтолкнул развитие событий, могущих обернуться для его семьи… не самым лучшим концом. Ты, должно быть, слышал, как он уговаривал меня побеседовать с Виком?

Чеслав коротко кивнул. Пока что ничего важного в словах друга он не видел.

— Я поговорил с ним, — спокойно продолжил Ан, — И как бы невзначай упомянул, напомнил ему о прошлом, сказал о Рейнире… Заметил, что способ одолеть тебя, как и способ справиться с магией дыхания мог знать только он.

— Пока я не вижу в твоих речах ничего, что могло бы тебя оправдать, — рыжий едва заметно сузил глаза, одаривая собеседника взглядом довольно презрительным, — Напротив. Напротив, Ан, то, что ты говоришь, в моих глазах подтверждает твое предательство.

— Дослушай, — ворас кротко улыбнулся, — Итак, я сказал, что помочь справиться с тобой мог бы только Рейнир, но, увы… старик давно на том свете. Сказал, и ушел, а Виктор остался размышлять. Замечу сразу — граф, видимо, не совсем безнадежен, потому как после ночи раздумий его все-таки осенило. Сегодня, сейчас он предложил своим друзьям и родственникам совершить еще одно путешествие в прошлое, — губы мужчины растянулись в коварной ухмылке, и его слушатель немного выпрямился, начиная что-то понимать, — Путешествие, на сей раз, по памяти… Венсена, Чес. При помощи мастера они смогут оказаться там в материальном виде, смогут поговорить с Рейниром. И, если я пойду с ними…

— Так, — глаза оборотня загорелись: мысль друга становилась ему все более и более ясна, и вызывала ощутимый душевный подъем, — Ты пойдешь с ними… думаю, в облике паука, иначе они не возьмут тебя с собой. Что ты задумал, Ан?

Анхель хмыкнул.

— Я могу убить Рейнира до того, как он обучил Венсена всему, — бросил он, — Будущее изменится, Чес… Они застрянут в прошлом — ла Бошер не сумеет найти способа вернуться, он забудет обо всем! Они сгинут там, а может, я и сам их прикончу. Справедливость будет восстановлена — месть свершится в то время, когда должна была быть совершена!

— Подожди, подожди… — Чеслав на секунду прижал закованные руки к подбородку, — Мне нравится твой план, Ан, но ведь тогда и ты застрянешь в прошлом!

— Нет! — ворас триумфально хлопнул в ладоши и, не в силах удержаться, вскочил на ноги, прохаживаясь по темнице друга, — Нет, Чес, я не застряну там… Я знаю Рейнира — старый дурак все записывал, от и до, и я знаю, где и что искать. Вспомни, сколько раз мы перебирали его записи, сколькому мы научились из них! Я найду способ вернуться в настоящее, использовав способности хранителя памяти, но сам он… — мужчина с деланным сожалением прищелкнул языком и покачал головой, — Увы, увы. Ты все еще считаешь, что я предал тебя, брат?

Оборотень неспешно повел головой из стороны в сторону, задумчиво улыбаясь и, наконец, кивнул.

— Я не уверен, Ан. Ты все объяснил мне, рассказал, все подробно и ясно, и план твой находит отклик в моей душе, но… Зачем ты рассказал им, что я наполовину свободен? Зачем, Ан, зачем?? В моих глазах это не имеет оправдания, а я не хочу думать…

— И не нужно, — Анхель ухмыльнулся, скрещивая руки на груди, — Чес. Подумай сам — сначала они узнают, что ты почти на свободе, а значит, над их головами фактически занесен меч. Потом Виктор подает им идею, как узнать о способе одолеть тебя… Как думаешь, что они сделают?

— Заспешат, — рыжий даже немного подался вперед, взирая на названного брата едва ли не с восторгом, — Будут торопиться, наделают массу ошибок! О, дьявол! — он хохотнул, — Да, Ан, прости мне мои сомнения, брат мой, я недооценил тебя! Как и они, — здесь оборотень прищурился и неожиданно склонил голову набок, — Ты предашь маленького наследника? Пойдешь против него, против его семьи?

Его собеседник посерьезнел, сдвигая брови и на секунду сжал губы.

— Против… его семьи — да, Чес, да, без раздумий. Но Анри не должен пострадать. Все будет выглядеть, как несчастный случай — его родные останутся в прошлом, он будет горевать… Но я в его глазах не буду выглядеть предателем.

Чеслав самодовольно улыбнулся — сейчас, на его взгляд, названный брат выбирал и принимал его сторону, наконец-то забывая про нового друга, и это не могло не радовать.

— Что ж, если это успокоит твою совесть… — оборотень легко пожал плечами и неожиданно поинтересовался, — Скажи, Ан… ты ведь заклинатель, насколько я помню? — дождавшись согласного и откровенно удивленного кивка друга, он продолжил, вытягивая вперед закованные руки, — Среди твоих заклятий не найдется ли одного, чтобы избавить меня вот от этого? Видишь ли, я все еще слаб… — Чес погрустнел и даже печально вздохнул, — Разорвать эти оковы сил у меня не достанет.

Анхель, не говоря ни слова, приблизился к нему и, вновь опустившись на одно колено, истинно аристократическим жестом возложил ладонь на кандалы. Лицо его приняло сосредоточенное выражение, в глазах полыхнуло отдаленное пламя, губы шевельнулись…

— Ogni cosa ha un limite[2] — сорвался с них едва слышный шепот. Длинные пальцы мягко скользнули по кандалам, словно чертя на них незримую линию.

По подвалу разнесся неприятный скрежет. Чеслав глубоко вздохнул и, не в силах более ждать, рванул руки, разрывая рассеченные другом кандалы, высвобождаясь из них и с наслаждением растирая запястья.

Оковы со своих ног оборотень сорвал сам — свободные руки словно прибавили ему сил, увеличив их тысячекратно, — и, счастливый вновь обретенной воле, осторожно поднялся на ноги. Пошатнулся, хватаясь за стену, прерывисто втянул воздух… и, подавшись вперед, крепко обнял старого друга, благодаря его за помощь и радуясь его преданности.

Анхель обхватил названного брата в ответ, поддерживая его, ощущая всем своим существом, что тот еще не настолько оправился и, глубоко вздохнув, вернулся к разговору.

— Венсен сказал, что позовет итальянцев, дабы они защитили Анри, пока взрослые будут заняты. Те прибудут к вечеру. В путь они намереваются отправиться завтра…

— В каком составе? — Чеслав, цепляясь за плечи друга, постарался встать более прямо и неловко переступил с ноги на ногу, — Они отправятся все, или…

— Не все, — ворас покачал головой, продолжая поддерживать его, — Они пойдут всемером — Татьяна, Венсен, Антуан, Рене, Роман, Людовик и Виктор. Остальные останутся в замке, плюс они хотят позвать Тьери и итальянцев.

— Что ж, это радует… — оборотень осторожно выпустил плечи собеседника и на поверку сделал робкий шаг самостоятельно. Ноги послушались, и рыжий довольно улыбнулся.

— Ты отправишься с ними, друг мой, и последишь, чтобы их планы не удались… Я со своей стороны поспособствую этому — я кое-что знаю о способностях хранителей памяти, а уж о том, как управлять браслетом и кулоном тем более, поэтому смогу вмешаться в их магию. Единственное, мне нужно будет быть рядом… но до завтра у меня есть еще несколько часов, я восстановлю силу. Нейдр не будет мне помехой — я научился сопротивляться ему. Итак, ты отправишься с ними, Ан, — Чеслав обернулся, взирая на внимательно слушающего его друга, как полководец, отдающий приказы армии, — А я займусь теми, кто останется здесь. Не беспокойся! — заметив напрягшееся лицо друга, он вскинул руку, упреждая его возмущение, — Мальчишку я не трону. Речь идет о других людях, и в первую очередь… — он зловеще улыбнулся, — Я бы позаботился о капитане Бешенном. Да, к слову! — рыжий немного склонил голову набок; в глазах его заискрился смех, — Мне забавно их намерение выведать у Рейнира, как можно одолеть меня — старик не знал этого. И, если уж говорить откровенно… этого не знаю и я сам.

Когда в гостиной замка возникли, словно бы из ниоткуда, два итальянца, в ней находился один только Людовик, расслабленно читающий какой-то детектив, с неимоверным наслаждением закинув ноги на стол. Он и гостей-то заметил не сразу, полностью погруженный в хитросплетения сюжета, не замечающий ничего и никого вокруг.

Один из вновь прибывших, высокий молодой человек, несколько бледный для итальянца, сероглазый и черноволосый, увидев столь увлеченного парня, широко ухмыльнулся и, переглянувшись со своим спутником, обреченно вздохнул.

— Вот теперь я понимаю, о чем говорил Винченцо, — нарочито негромко вымолвил он. Людовик от неожиданности подпрыгнул, торопливо убирая ноги со стола и растерянно заморгал, созерцая гостей, а итальянец продолжил:

— Если вы все тут научились так уходить в себя, наша помощь вам, безусловно, необходима, разгильдяи.

— Марко… — спутник парня чуть покачал головой, сдерживая улыбку. К шуткам его мужчина давно привык относиться вполне лояльно, но откровенных оскорблений в адрес обитателей замка позволять своему протеже не хотел.

Впрочем, Луи не обиделся. Он и сам отдавал себе отчет в том, что так уж зачитываться может быть рискованно, но дома ощущал себя абсолютно, совершенно уверенно, и полагал, что может позволить себе такую слабость. Даже не взирая на то, что самый опасный враг сейчас находится непозволительно близко, тоже, в общем-то, на территории замка.

— Привет тебе, помощник, — легко отозвался молодой маг, вновь закидывая ноги на стол и, сцепив руки на животе в замок (книгу он успел положить), с любопытством оглядел собеседника, — А чего ж ты не в хвостатом виде? Я тебя без полосок и не узнал как-то даже, — взгляд его скользнул ко второму итальянцу, и парень церемонно опустил подбородок, — Здрасте, синьор Паоло.

— Добрый вечер, Людовик, — итальянец кивнул в ответ и, шагнув к столу, окинул его долгим, задумчивым взором, — Прошу прощения, но… где же все? Винченцо позвал нас, мы сообщили, что прибудем вечером…

— Мы, конечно, не рассчитывали на красную ковровую дорожку, но хотя бы торжественный салют в нашу честь вы могли бы устроить, — ввернул Марко и, тоже оглядев стол, уставился на Луи почти с претензией, — И, если уж не взрослые, то где младшие члены вашего семейства? Мы давно не были здесь, я не видел Анри уже… — парень почесал в затылке, затем обреченно махнул рукой, — В общем, давно. Наверное, он подрос?

— Чуть-чуть, — Луи изобразил щелочку пальцами, демонстрируя, как мало вырос его племянник и, глубоко вздохнув, снисходительно взмахнул рукой, — Да вы присаживайтесь, гости дорогие. Скоро все подтянутся — у нас не проходит и получаса, чтобы кто-нибудь не пришел в гостиную. Это самое проходное, самое шумное место во всем замке… А вы вообще знаете, зачем мы вас позвали?

Паоло пожал сильными плечами и, отодвинув один из стульев, культурно опустился на него, кладя сцепленные в замок руки на стол.

— Винченцо говорил, вы вновь намереваетесь предпринять какую-то авантюру. Мельком упомянул, что это вновь связано с… — он быстро оглянулся по сторонам и понизил голос, — С Чеславом.

Людовик, принимая на себя вид чрезвычайно напыщенный, даже надуваясь от осознания собственной значимости, от того, что именно ему сейчас надлежит рассказать итальянцам, что же здесь происходит, самодовольно улыбнулся и, поменяв ноги местами, устроился поудобнее.

— Значит, в общем, так. С Чесом, это, конечно, связано, но, вообще говоря…

— С ним это связано самым непосредственным образом, — послышался из-за его спины чей-то знакомый голос с металлическими нотками в нем, сопровожденный звуком не менее знакомых шагов, — Луи, ноги со стола. Добрый вечер, синьор Паоло… Марко…

Паоло приподнялся на стуле, склоняясь в сторону приблизившегося человека в неглубоком поклоне.

— Здравствуйте, мастер Альберт. Признаюсь, ожидал, что встреча будет несколько более… ммм…

— Торжественной и пышной, — Марко, совершенно не питающий к великому мастеру уважения, все не могущий простить ему промашек в другом мире, кривовато улыбнулся, — Обидно было не услышать фанфар.

— Полагаю, их сполна сумеют заменить мои внуки, — Альберт тонко улыбнулся и, положив на стол толстую книгу, сел напротив нее, — Анри, правда, сейчас не в той форме, чтобы прыгать и скакать от счастья, но Марк и Ада сполна заменят его. Они скоро подойдут — меньше, чем через полчаса все соберутся на ужин, и дети, разумеется тоже. Луи, я, кажется, просил тебя убрать со стола ноги.

Молодой маг, исторгнув тяжелый, совершенно несчастный вздох, убрал ноги со стола и, сев на стуле с нарочито прямой спиной, поморщился.

— Какая тоска — просто сидеть на стуле. Моим ногам на полу холодно и одиноко.

— Ну, так переселись к ним сам — втроем вам там будет ой, как весело! — Марко захихикал и, сам внезапно испытав желание закинуть ноги на стол, ностальгически вздохнул, — Кажется, с появлением в этих стенах мастера подобные вольности стали дозволяться только капитану Бешенному. Где он, кстати, мы его увидим?

— Чарли в море, — Луи демонстративно закинул ногу на ногу, — Андре встречался с ним, но капитан… в смысле, господин судовой врач сказал, что покинуть корабль не может. Так что на Бешенного мы не рассчитываем, будем как-нибудь справляться своими силами. Да, так короче! Дело у нас в следующем…

Начать рассказывать Луи так и не успел. Альберт был прав — меньше, чем через полчаса в замке планировался ужин, обитатели его постепенно стекались в гостиную, и на сей раз парень оказался прерван появлением пресловутого Винченцо, Винсента, вертящего на пальце перстень со сверкающим опалом. Обнаружив гостей, мужчина на миг даже замер, но затем заулыбался и радостно бросился к ним.

— Марко! Паоло! Черт возьми, друзья, я счастлив видеть вас! Хотя, по правде говоря, ожидал вас чуть позже, думал, вы как раз к ужину прибудете… Ну, да ничего, так даже лучше. Поужинаем все вместе, да?

Альберт, усмехнувшись, кивнул и, сделав своему предку указующий жест на один из стульев, негромко вздохнул.

— Да, и я опасаюсь, что рассказать о том, что привело наших друзей к нам, мы сможем только во время этого самого ужина, когда все уже соберутся вместе. Не хотелось бы рассказывать впопыхах, а сейчас наверняка история будет прерываться.

Винсент, быстро просчитавший что-то в уме, неожиданно помрачнел и, вздохнув, подпер щеку кулаком.

— Тогда и Анри придется сообщить о наших планах… Я понимаю, конечно, это было неизбежно, но все-таки надеялся оттянуть момент, когда Чеслав узнает…

— Погоди, а как Чеслав связан с Анри? — Марко, не в силах сдержать изумления, пораженно заморгал, скользя взглядом от одного из присутствующих к другому, — Ребята… что вы от нас скрываете?

Людовик, которому очень хотелось поведать обо всем, и который буквально изнывал от желания это сделать, покосился сначала на Винса, потом на дядю и, прочитав в их глазах несогласие, нескрываемо поморщился.

— Это долгая история, — буркнул он, — И рассказывать ее мы будем, когда все соберутся за круглым… то есть, квадратным столом и начнут активно жевать ужин. Притворимся, что у нас тут Камелот, стол круглый, а я буду королем Артуром! — парень горделиво выпятил грудь, прижимая сжатую в кулак правую руку к груди в области сердца, — И всем все сразу расскажу, снаряжу и вдохновлю вас на подвиги, разошлю в разные страны, а сам останусь править королевством!

— А потом придет злобный рыжий песик с паучком подмышкой, скинет тебя с трона, сломает стол, и история закончится, — последовал невозмутимый ответ со стороны хозяйских комнат, — Здоро́во, кот… два кота… И здравствуйте, синьор Паоло.

— Добрый вечер, — итальянец, чрезвычайно польщенный тем, что даже в буйных головах младших братьев Эрика вызывает уважение к своей персоне, быстро улыбнулся, опуская подбородок.

Роман, на секунду замерший на пороге, оглядел всех присутствующих, что-то себе прикинул и, махнув рукой, уверенно уселся рядом с демонстративно обиженным младшим братом.

— Не переживай, король, — видя, что Людовик даже разговаривать с ним не желает, парень легонько хлопнул его по плечу, — После того, как кончится одна история, начнется другая, и вот в ней мы уже победим рыженького и свергнем его сами. Потом проведем выборы и, может быть, если ты окажешься достаточно удачлив, опять займешь трон.

Луи недовольно дернул плечом.

— Стол жалко, — буркнул он и, глубоко вздохнув, немного расслабился, откидываясь на спинку стула, — Кстати, Винс, а что Тьери? Он придет или нам придется справляться с проблемами без его мудрого участия?

Хранитель памяти отмахнулся и, сам откинувшись на спинку стула, закинул руки за голову.

— Тьери придет завтра, может быть, даже после того, как мы отправимся. Или что, тебе хочется пообщаться со старым пройдохой?

— С пройдохой — нет, — решительно отказался вместо брата виконт, — А вот с отцом Чарли я бы поболтал, может, хоть ему известно, когда капитан намерен зайти в порт. Согласитесь — если бы здесь был Бешенный, в путь мы бы пошли куда как спокойнее!

— То есть, по-твоему, мы с отцом хуже этого пирата?! — Марко, вмиг вскипев, даже вскочил на ноги, — Мальчишка, сопляк! Что ты смыслишь в силе, porco cane[3]?! Дай мне шпагу, и, клянусь, я выпотрошу тебя, чтобы навек запомнил!..

— Марко! — Паоло, схватив названного сына за плечо, резко усадил его на место, — Успокойся! Ты, сынок, я вижу, отвык от общения с нашими друзьями, а между тем господин виконт нескрываемо провоцирует тебя.

Роман, самодовольно ухмыльнувшись, кивнул и сделал характерное движение, будто желая закинуть ноги на стол, но, глянув на дядю, благоразумно передумал, ограничиваясь издевательски приглашающим жестом.

— Шпагой я тебя запросто снабдить могу, хвостатый, но на твоем месте я бы не нарывался… — юноша картинно вздохнул, — Как же ты без хвоста по деревьям лазить будешь?

Итальянец зарычал, пытаясь вновь вскочить, однако, Паоло, не убирающий руку с его плеча, не позволил этого сделать.

— Smettila! — рыкнул он и, сознавая, что говорить на языке в присутствии людей, не понимающих его, невежливо, повторил уже по-французски, — Прекрати. Марко, Винченцо позвал нас не для того, чтобы устраивать свары, будь добр — усмири свой гнев. Остынь.

— Легко сказать… — молодой человек, шмыгнув носом, демонстративно насупился, опуская взгляд в стол и, не в силах сдержаться, пробурчал, — Вот уедут все, куда им там надо, я до него доберусь…

Виконт, конечно, превосходно расслышавший негодование своего несостоявшегося противника, победоносно улыбнулся.

— Обломайся, итальянец. Я отправляюсь с ними, так что тебе придется скучать в одиночестве… — парень на секунду пригорюнился, затем воодушевленно кивнул, — Впрочем, ты можешь попытаться уговорить Дэйва поиграть с тобой! Он с нами на сей раз не пойдет, так что вы, два котенка, запросто можете погоняться за солнечными зайчиками или поиграть с клубочками. Если, конечно, их найдете.

На сей раз Марко не нашел, что сказать и, предпочтя ограничиться резким выдохом, отвернулся, принимаясь демонстративно ожидать, когда же в гостиную пожалуют остальные участники событий.

…Роль рассказчика по давно сложившейся традиции, да и, в некотором роде, по праву главного устроителя экспедиции, была отведена Винсенту. Тот же, вопреки собственной любви к длительным, пространным рассказам, изложил все довольно коротко и емко и, предоставив друзьям и родственникам возможность обсуждать и обдумывать все это, принялся за еду.

— Нет, в целом мысль мне нравится… — Марко задумчиво постучал пальцами по столу, переглядываясь с названным отцом, — Поговорить с Рейниром — это, наверное, единственный разумный выход в этой ситуации и, если Винченцо с Альберто могут сделать это реальным…

Альберт, чье имя впервые было изменено на итальянский манер, поперхнулся от неожиданности и заставил себя мило улыбнуться. В первую секунду ему мучительно захотелось поставить молодого нахала на место, намекнуть ему, что великий мастер на то и великий, что его имя всегда должно оставаться без изменений, на каком бы языке оно ни звучало… но потом глянул на Ричарда, всегда нервно реагирующего на изменение его имени, вспомнил Чеслава, Анхеля, терпеть не могущих сокращения их имен, и предпочел смолчать. Уподобляться тем, кого в той или иной степени полагал ниже себя по рангу, маг не хотел и, если к Ричарду относился более или менее лояльно, особенно с тех пор, как оборотень вернул себе титул баронета, то Чеслава называл не иначе, как безродным псом, и с ним становиться на одну планку не желал. С Анхелем же вопрос в последнее время вообще осложнился, поэтому о нем мужчина предпочитал не думать.

— Мысль хорошая, — поймав взгляд молодого итальянца, мастер предпочел сделать вид, что хотел сказать нечто иное, — Мне лишь жаль, что теперь и Чеслав осведомлен о наших планах… Извини, мой мальчик.

Анри, к которому и были обращены последние слова великого мага, быстро дернул уголком губ, пытаясь изобразить скупую улыбку и, тяжело вздохнув, попытался, было, углубиться в еду… но тотчас же резко бросил вилку на стол.

— Нет… нет, дедушка, я боюсь, что ты не совсем прав, — юноша окинул долгим взглядом всех собравшихся за столом и тихо проговорил, — Я не чувствую его присутствия сейчас. Не ощущаю, чтобы ему это было интересно, а прежде я чувствовал! Не понимал, осознал лишь сейчас, когда не ощутил… Почему его не интересуют наши планы? — молодой наследник нахмурился, устремляя напряженный взгляд на деда, — Раньше его интересовала любая мелочь, а теперь… или он уже знает?..

Роман, хмурясь, интенсивно замотал головой. Предположение племянника показалось виконту абсурдным.

— Анри, откуда он может знать? Все это время тебя не было рядом с нами, когда мы обсуждали планы, и я почти уверен, что ты не подслушивал, — молодой человек каверзно прищурился, — Или ты решил коварно подсобить рыжему?

Анри шутки не поддержал. Он вообще в последнее время не был слишком предрасположен к веселью, был мрачен и задумчив, постоянно ожидая подвоха от рыжего оборотня, каждую секунду чувствуя нож у горла.

— Я — нет, — тихо бросил он, — Но вот… — он сжал губы и не стал продолжать.

Его отец, молодой граф де Нормонд, поняв сына с полуслова, сдвинул брови, непонимающе переводя взгляд с него на, как ни странно, свою супругу.

— Разве он не клялся не предавать тебя?

Молодой человек печально улыбнулся и отрицательно покачал головой.

— Нет. Нет, папа, Ан клялся, что не даст Чеславу меня убить… но о его предательстве речи не шло. Зато он многократно повторял, что не может оставить свою ненависть, что по-прежнему мечтает избавиться от всех потомков Мактиере и ла Бошеров… а я вдруг лишь сейчас сообразил, что мы с ним родственники, — парень, потрясенный собственной догадкой, выпрямился на стуле, обалдело переводя взгляд с отца на мать, потом на деда, а затем на троих своих дядюшек, — Нет, я, конечно, знал, но… как-то вдруг только сейчас это понял. Интересно… кем он мне приходится?

— Дядей, скорее всего, — его дед пожал плечами, все-таки принимаясь за ужин, — Мы все — потомки ребенка, произведенного на свет одной из его сестер.

— От моего брата, — ввернул Винсент и, перехватывая инициативу, продолжил сам, — Так что, да, Анри, Анхель Мактиере тебе дядя. Даже не знаю, хорошо или нет, что вы так с ним сдружились…

Анри тихонько вздохнул и, ковырнув предложенную ему пищу вилкой, поднял взгляд на собеседника, выдавливая из себя улыбку.

— Если честно, Винс… я уже и сам этого не знаю. Не хочу думать, что Ан мог меня предать, но… своя рубашка всегда ближе к телу, как и своя ненависть, хотя я уже давно прошу его избавиться от нее.

— Может, когда-нибудь, вы и достучитесь до него, юноша, — итальянский маг, ободряюще улыбнувшись, чуть кивнул ему, — Вы повзрослели с нашей последней встречи, посерьезнели, я бы сказал — взялись за ум. Жаль, что для этого вам пришлось пережить… не самые приятные вещи.

— Жаль, — эхом отозвался Анри и предпочел сменить тему, — Значит, в прошлое отправится Винс с дедушкой, мама, дядя Роман и дядя Луи, Ричард и Виктор. Мы с папой остаемся здесь, плюс Марко с Паоло, Тьери, Влад и Дэйв… Что ж, думаю, мы сумеем при случае защитить Марка и Аду. И, мама, я клянусь тебе, что скорее умру сам, чем позволю этому рыжему уроду…

— Анри! — Татьяна, отнюдь не обрадованная героической готовностью сына пожертвовать собой, еле удержалась, чтобы не стукнуть кулаком по столу, — Во-первых, будь добр не выражаться за столом. А во-вторых, поклянись мне, сынок, что когда мы вернемся вы — вы все! — будете живы и здоровы. Не надо жертвовать собой, я не хочу тебя потерять!

Паоло, широко улыбнувшись, протянул руку и успокаивающе потрепал девушку по плечу.

— Мы ему этого не позволим, госпожа графиня, не стоит волноваться. Ваш сын — способный юноша, но кроме него здесь буду еще я, мой сын и наш общий друг Тьери. Кроме того, и Дэйв, как я помню, отличается немалой силой, да и Владислав, в случае опасности, покажет, на что он способен. Я уж молчу про вашего досточтимого супруга! Вы можете отправляться со спокойной душой — мы не позволим Чеславу причинить вред кому-то из вашей семьи.

— Вы же не зря нас позвали, — Марко, подтверждая слова названного отца, быстро подмигнул взволнованной девушке, — Не бойтесь, все овцы будут целы, а вот волков… кормить мы не будем.

— И они умрут голодной смертью! — замогильным голосом прибавил Людовик и, очаровательно улыбнувшись, уточнил, — Тогда все проблемы будут решены. Хватит болтать, давайте ужинать! Нам завтра предстоит серьезный путь… надо набраться сил.

На следующее утро Анри был мрачен, как осенняя ночь и, сидя на своем стуле в гостиной со скрещенными на груди руками, поджидал, когда проснутся его родные.

Эту ночь юноша провел плохо, проснулся, когда еще было темно и, сознавая, что спать более не в силах, предпочел спуститься в гостиную. Первой мыслью его было почитать, чтобы немного расслабиться, но, опустившись на стул, парень отверг эту мысль. И не потому, что за книгой следовало бы идти в библиотеку или возвращаться в комнату, нет — будучи довольно способным магом, молодой наследник не затруднился бы переместить ее к себе. Но, оказавшись в одиночестве в темном помещении, он неожиданно понял, что читать его совершенно не тянет и предпочел уделить время размышлениям.

Когда вниз спустился Альберт, внука он обнаружил сидящим на стуле со скрещенными на груди руками и закрытыми глазами. В первую секунду мужчина подумал, что юноша дремлет, но тот, услышав его шаги, открыл глаза.

— Хорошо, что это ты, дедушка, — в голосе его зазвучало нескрываемое облегчение, и великий маг насторожился.

— Что-то случилось?

— Ну, как сказать… — парень тяжело вздохнул и, протерев лицо руками, быстро оглянулся по сторонам, словно опасаясь быть услышан кем-то не тем, — Ты же помнишь… знаешь, что я… мне… в общем, что мне, в некотором роде, передался твой дар предвидения? Мне снятся сны…

— Так, — Альберт присел на стул рядом с внуком и, хмурясь, внимательно вгляделся в него, — Что ты видел?

Анри вновь протер лицо руками, чувствуя себя неизмеримо виноватым. Сна он не помнил.

— Не знаю… Не знаю, дедушка, не помню, честно! Но общее ощущение… Я боюсь, может что-то произойти, что-то случится, как раз когда вы будете уходить в прошлое. В тот самый миг… что-то произойдет, и это может сказаться на вашем пребывании там. А еще я боюсь, что чертов оборотень благодаря магии дыхания способен видеть и мои сны, и как-то мешать мне запомнить их.

— Магия дыхания так не работает, Анри… — мужчина в раздумье потер подбородок, — Он слышит твоими ушами и видит твоими глазами, он может влиять на твое физическое состояние, на количество кислорода в твоем мозгу, но видеть твои сны он, по счастью, не способен. Как и мешать тебе запоминать их… Полагаю, ты не запомнил сон потому, что в последние дни живешь в постоянном напряжении, твой разум просто не справляется с этим, вот и стирает то, что ему кажется неважным.

Парень негодующе подался вперед.

— Но это же важно! Дед, я не хочу, чтобы с вами что-то случилось, ты знаешь… Анхель мне клялся, что я не пострадаю, но о вас он такого не говорил. Тем более, что именно тебя он вообще ненавидит всей душой, потому что ты, видите ли, похож на Антуана ла Бошера, этого ублюдка, отправившего Винса на каторгу…

— Анри, ради Бога, — Альберт глубоко вздохнул и, скользнув ладонью по своим волосам, покачал головой, — Ругаться с утра пораньше — откуда у тебя эта привычка, мальчик? Или этому учат в Сорбонне?

Анри ощутимо смутился и хотел, было, что-то сказать, как-то извиниться перед дедом, но тот повелительным жестом прервал его.

— Теперь слушай. Твое предвидение, быть может, и не лжет, хотя сам я ничего подобного не видел. Напротив — я видел, и вижу по сию пору опасность, угрожающую вам, остающимся здесь, опасность, которой, увы, мы не сможем помешать. Опасность, с которой вы должны будете справиться самостоятельно, с которой ты должен будешь справиться, мальчик мой. Поэтому постарайся взять себя в руки. В последнее время ты разбит, ты постоянно опасаешься Чеслава и, поверь, это заметно не только мне. Постарайся обуздать свой страх, Анри! Если ты боишься — битва уже наполовину проиграна. Вспомни, на что ты способен, вспомни, сколько ты учился, признай сам себя действительно достойным магом! Да, Чеслав силен, очень силен и очень опасен. Но, Анри… — мужчина протянул руку и мягко сжал пальцы внука, — Ты не должен его бояться. Вспомни — он ослаблен, сейчас он даже не способен обращаться и, хоть и возвращает себе силы, они все еще не столь велики, как прежде. Если есть шанс одолеть его, то именно сейчас! А ты, мой мальчик, мой маленький ученик, ты в свои годы уже практически равен по силе мне, и это что-нибудь да значит. Я не призываю тебя выступать в одиночку против Чеслава — а зная твою горячую голову, вполне могу предположить, что ты именно так и подумал, — но я призываю тебя не бояться его. Уверен, в битве один на один ты бы сумел его одолеть.

Парень неловко пожал плечами. Доселе ему, говоря откровенно, еще не доводилось выходить против кого-то один на один, не считая тренировочных сражений с дедом и дядей Луи, и такого опасного врага он встретил впервые. Впервые кто-то вдруг начал угрожать его жизни, впервые родственники, которые всегда защищали его, не смогли оказать помощь… И сейчас они собирались отправиться в далекий, скорее всего, опасный путь, а он должен был смиренно ждать их возвращения, находясь под опекой отца и нескольких сильных магов. Он сам себе казался тяжело больным, и уже начинал привыкать к этому состоянию.

Альберт угадал его мысли.

— Ты взрослый парень, Анри, — говорил великий маг негромко, но очень внушительно, — Тебе негоже уже прятаться за родителей, тебе пора выходить на собственную дорогу. Возможно, мы совершили ошибку, постоянно оберегая и защищая тебя, возможно, тебе бы следовало узнать об этом мире больше… — он вздохнул и слегка махнул рукой, — Ну, да неважно. Я знаю, что это не происходит за один миг — ты привык, что у тебя за спиной всегда кто-то есть, привык чувствовать себя защищенным. Но сейчас пришло время тебе, наконец, осознать свою силу. Анри, нам больше нет нужды защищать тебя… это ты должен защищать нас.

Молодой наследник медленно расправил плечи. Слова дедушки, слова правильные, абсолютно резонные, проникали юному магу, казалось, в самую душу, и заставляли испытывать гордость за самое себя, заставляли ощущать силу, о которой говорил великий маг.

— Я надеюсь, что без нас ничего по-настоящему серьезного не случится, — закончил Альберт, — Но также надеюсь и что к нашему возвращению ты немного изменишь мнение о самом себе. Ты ведь и в самом деле уже не ребенок, Анри, уже не тот шестилетний мальчик, который по глупости спас вораса. Твои вспышки гнева, твое ребячество… Если ты действительно хочешь стать взрослым, если действительно готов бороться и защищать, ты должен забыть об этом. Забыть то, что когда-то было тебе привычно… увы, ради достижения наших целей нам иногда приходится переступать даже через самих себя.

— Хорошо… — Анри немного приподнял подбородок, — Хорошо, дедушка, я… Я обещаю, что подумаю над твоими словами, нет, я клянусь, что я сделаю, как ты говоришь! Когда ты вернешься, вы все вернетесь, ты увидишь, что я стал совсем другим! В конце концов… — он грустно улыбнулся, — Я же не только сын, внук и племянник. Я еще и старший брат, и должен подавать пример Марку и Аде.

Альберт, совершенно удовлетворенный таким выводом, воодушевленно хлопнул внука по спине и радостно кивнул.

— Это именно то, что я хотел от тебя услышать, мой мальчик. Теперь в путь я отправлюсь со спокойным сердцем, теперь я буду знать, что, если придется, ты защитишь не только самого себя, но и всех, кто останется в замке. Да?

— Да! — последовал твердый и уверенный ответ. Анри улыбнулся с нотками нескрываемого облегчения и, глубоко вздохнув, внезапно подумал, что Чеслав, должно быть, не считает его особенно сильным и не думает, что он может повзрослеть. Иначе — и в этом юноша был уверен, — проклятый оборотень наверняка не дал бы ему дослушать деда, причинив боль.

Но, если страх врага — половина победы, то что же можно сказать об излишней самоуверенности этого врага?

Анри едва заметно ухмыльнулся и чуть сузил глаза. Ничего. Он докажет рыжему, что тот зря его недооценивал…

…Тьери все не было. Путники поначалу решили, было, его дождаться, и лишь потом отправляться в прошлое, но после того, как Роман высказал предположение, что старик, должно быть, еще спит, тогда как они подорвались ни свет, ни заря, передумали.

Они и в самом деле встали достаточно рано, уже успели позавтракать и были целиком и полностью готовы отправляться в путешествие, которому, в целом, трудным быть не полагалось, но от которого можно было ждать чего угодно.

Отправляться решили из гостиной — никаких тайн и секретов от друзей сейчас не было, прятаться и скрываться где-то в комнатах не имело смысла, тем более, что и количество людей, отправляющихся в прошлое, было сейчас немалым.

К путешествию каждый готовился, как мог — Людовик мучил эспандер, успокаивая невольное волнение; Роман поправлял неудобный и тесный камзол («Мы же отправляемся в прошлое, надо выглядеть соответственно!»); Татьяна обнимала мужа и сына; Винсент с Альбертом что-то тихо обсуждали, рассматривая браслет на руке великого мага, а Виктор с Ричардом рассуждали на тему их общего прошлого.

— Уходите уже, — не выдержал, наконец, Дэйв, совершенно недовольный тем, что хозяин отправляется в прошлое без него и, недовольно махнув рукой, прибавил, — Долгие проводы — долгие слезы, тем более, что лично со мной вообще еще никто не попрощался.

Как выяснилось сразу, сказал он это напрасно — Роман с Луи, усмотрев в словах хранителя памяти приглашение, моментально бросились к нему, с явным желанием повиснуть на прощание на шее, и молодому человеку пришлось спасаться бегством.

Марко и Паоло, скромно стоящие в сторонке, переглядывались, безмолвно улыбаясь и иногда обмениваясь какими-то фразами на итальянском. На сей раз беседовать на языке, никому, кроме них, непонятном и неизвестном, неприличным итальянцам почему-то не казалось.

— Значит, Тьери ждать не будем, — в пятый раз уточнил Винсент и, решительно кивнув, протянул руку Альберту, — Что ж, хорошо. Потомок…

Великий маг хмыкнул и, обойдя собеседника, сжал его левую руку своей правой, той, на которой был браслет. После чего выжидательно воззрился на него.

Хранитель памяти, картинно откашлявшись, прикрыл глаза и, подняв в воздух свободную руку, принялся что-то рисовать, чертить ею на пустом пространстве какие-то символы, странные знаки, которых, разумеется, никто, кроме Марко и Дэйва, тоже бывших хранителями памяти, не понимал. Впрочем, итальянец вполне мог быть и исключен из числа понимающих — не взирая на собственную сущность, ничьей памяти парень никогда не хранил, и путешествовать сквозь время не умел.

Действия Винсента в данный момент вызывали в его душе почти восхищение и, надо признать, следил за ними парень с большим интересом.

Правая рука ла Бошера взмыла в воздух вновь, резкими взмахами рассекая пространство, будто рисуя створку двери. Альберт приподнял подбородок и, подняв свою левую руку, сам принялся что-то чертить, писать на невидимой пока еще створке, одновременно беззвучно проговаривая слова заклятия, упрочивая его, делая незыблемым. Изящный браслет в виде кошки, опоясывающий его правую руку, а точнее — черный камень, его венчающий, ярко сверкнул и тотчас же погас, будто поглощая собственный блеск.

Винс протянул руку и, погрузив ее в пространство, что со стороны выглядело, мягко говоря, впечатляюще и, говоря откровенно, не слишком приятно: половина руки мужчины просто исчезла, будто обрубленная невидимым клинком; принялся шарить в нем, ища ручку. Наконец, последняя была обнаружена, и хранитель памяти уверенно потянул ее на себя, с некоторым усилием распахивая пространство.

Открылся проем, заполненный серовато-сизым туманом, невнятным, неразличимым и смутным, вселяющим определенный трепет в души даже бывалых путешественников во времени. Луи и Роман, прежде таковых путешествий не предпринимавшие, переглянулись и синхронно поежились.

— Кажется, я забыл парашют… — растерянно пробормотал виконт и, глянув на совершенно спокойных хранителя памяти и великого мага, изогнул бровь, — Винс? А самолеты тут не полагаются?

— За порогом твердая земля, — ответ последовал не от Винсента, а от его помощника. Альберт едва заметно усмехнулся и, вздохнув, покачал головой.

— Не трусьте, ребята, даже моя дочь не боится сейчас. Все сделано правильно, никаких осечек или промашек не предвидится.

— Ага, — безо всякого энтузиазма протянул Людовик, — Кажется, я завещание написать забыл…

Ричард, к этому путешествию относящийся с немалым трепетом и некоторым нетерпением, как, впрочем, и стоящий рядом с ним Виктор, нахмурился.

— Хватит дрейфить! Пошли, Вик… Винс, можно?

Винсент усмехнулся и, отступив назад, не выпуская при этом руки Альберта, дабы не разрушить хрупкую магию, сделал приглашающий жест в сторону двери.

— Шагайте. Мы зайдем последними, чтобы закрыть дверь.

— Отлично, — Лэрд решительно расправил плечи и, демонстрируя пример отчаянно безрассудной храбрости, уверенно шагнул вперед, проваливаясь в сизый туман. Виктор, быстро оглянувшись на остающихся тут друзей, виновато улыбнулся и последовал за ним.

Остальные путники принялись подходить к двери, сопровождающие смотрели на них… и никто, ни один человек не заметил, как за спинами собравшихся вдруг возник из ниоткуда высокий молодой человек с ярко-рыжими волосами, желтыми прищуренными глазами, и большим вороном, сидящим на его согнутой левой руке. Он принялся быстро что-то шептать, не то давая указания птице, не то заговаривая проход в прошлое, а путники, не подозревая ни о чем, продолжали один за другим скрываться в сизом тумане.

Вот туда вступила Татьяна, за нею Роман, Людовик… Альберт и Винсент, готовые последовать за друзьями, а после закрыть дверь, шагнули, было, вперед…

И тут огромный ворон тяжело сорвался с руки хозяина и, тенью скользнув над их головами, скрылся в двери.

Винс вздрогнул, резко оборачиваясь; великий маг последовал его примеру, как, впрочем, и все, остающиеся в гостиной. Рыжий издевательски улыбнулся и, прижав руку к груди, склонился в подобии поклона. Желтые глаза его при этом сверкнули так яростно, с такой ненавистью, что ни Альберт, ни Винсент не нашлись, что сказать. Только взволнованно оглянулись к двери и, сознавая, что там сейчас, возможно, их друзьям и родным угрожает опасность, метнулись внутрь.

Реальность сомкнулась за их спинами, поглощая всех и каждого, проникшего сквозь нее, унося в прошлое спасение и проклятие.

Рыжий криво улыбнулся и, насмешливо коснувшись двумя пальцами виска, исчез, так и не произнеся ни слова.

Оставшиеся в замке люди в растерянности переглянулись.

— Это был Курк… — голос молодого графа немного сел от волнения, однако, звучал достаточно твердо и уверенно, — Как мы могли забыть, он же бессмертен! Проклятый ворон, что он натворит там…

— Ворон? — Анри тихо вздохнул и, быстро улыбнувшись, покачал головой, — Я не думаю, чтобы ворон мог что-то сделать. Вспомни, отец, когда вы отправлялись за Нейдром… как Виктор нагнал вас?

Дэйв, обеспокоенный не меньше прочих, резко шагнул вперед, хватая парня за плечо, вынуждая его немного повернуться.

— Парень, ты… ты что, хочешь сказать, что этот твой приятель-альбинос…

— Боюсь, что да, — молодой наследник сжал губы, давя горечь и повторил то, что говорил отцу, — Он никогда не обещал не предавать меня. Он обещал не дать мне умереть, но о предательстве… — Анри сдержал вздох и махнул рукой. Продолжать не хотелось.

— И что нам теперь делать? — Влад, тоже присутствующий в гостиной, предпочитавший доселе держаться где-то в углу у камина, но теперь не выдержавший, шагнул вперед, — Что… как им помочь, что вообще может натворить Анхель в прошлом?!

— Все, что угодно, — мрачновато бросил итальянский маг и, окинув долгим взглядом всех союзников, покачал головой, — Но от нас теперь ничего не зависит. Чтобы попасть в то прошлое, у нас недостаточно ресурсов, тем более, что, уверен, Чеслав не ограничился лишь отправлением в след нашим друзьям своего приятеля.

Его названный сын кивнул, подхватывая и развивая мысль отца.

— Да, я тоже думаю, что Чес мог как-то вмешаться в магию Альберто и Винченцо. И, если так, то, знаете… — он тяжело вздохнул и махнул рукой. Продолжение было ненужно, оно было совершенно очевидно — если дело действительно обстоит так, то теперь в прошлом может произойти все, что угодно.

— В любом случае, наша обязанность сейчас — не дать Чеславу сделать что-то в настоящем, — Эрик Стефан де Нормонд, граф и хозяин замка, решительно шагнул вперед, сдвигая брови, — Мы все слишком хорошо знаем этого оборотня, чтобы полагать, будто он ограничится только надеждой на действия Анхеля в прошлом. Уверен, он, будучи отныне свободен, попытается напасть на нас и сейчас. Надеюсь, что Тьери вскоре все-таки подойдет.

— Не волнуйся, папа, — Анри уверенно положил ладонь на плечо отцу, — Помощь Тьери лишней, конечно, не будет, но как сказал когда-то Винс — старик плохой воин. Но не волнуйся. Если придется сражаться, клянусь, я сполна покажу рыжему все, чему меня обучил дедушка!