На крючке ярости

Глава 7

За окном опять поднималась метель. Анри, сидящий, поджав ноги, на большом диване, установленном относительно недавно (всего пять лет назад) в библиотеке возле того самого окна, поднял голову и, бросив равнодушный взгляд на кружащиеся за окном снежинки, вновь вернулся к чтению.

Ему было неинтересно. Безмерно хотелось узнать причину, по которой дедушка вдруг решил выставить его из гостиной, хотелось разобраться, что придумали родственники, но он прекрасно понимал, что знать этого не должен. Не имеет права — через него обо всем узнает Чеслав, а этого допустить, судя по всему, нельзя.

Собственно говоря, дед впервые выгнал внука из гостиной, впервые что-то скрыл от него, и это одновременно огорчало и дарило надежду. Если он придумал что-то столь серьезное, что об этом не должен знать Чеслав, значит, быть может, это сумеет помочь решить проблему, и как-то отделить его сознание от сознания оборотня.

Или не сумеет.

Парень тяжело вздохнул и лениво перелистнул старинную страницу, давно пожелтевшую от времени, безучастно скользя взглядом по строчкам.

«На всякую огромную силу может найтись сила еще более великая, как на каждое действие есть равное ему, если не большее, противодействие. Никогда не переоценивай себя, друг мой. Никогда! Обязательно найдется тот, кто сумеет тебя одолеть, пусть даже лишь силой своей воли».

Анри тряхнул головой. Что это он такое читает, интересно знать? Вроде описание какого-то древнего сражения, что-то вроде битвы при Коринфе со слов очевидцев, откуда же здесь такие философские высказывания?

Звук знакомых шагов, неожиданно разрушивший тишину, заставил его удивленно повернуть голову, взирая на приближающегося человека.

— Такое чувство, что ты спокойно разгуливал по замку в человеческом облике, а не обратился секунду назад, — заметил он вместо приветствия, растягивая губы в улыбке, — Что нового?

— Пока ничего, — Анхель, полностью удовлетворенный тем, что сумел предупредить врагов о грозящей им опасности, ухитрившись почти не предать Чеса, и, уже тем более — не предать Анри, широко развел руки в стороны, — Чес в подвале, твоя родня в гостиной, ты в библиотеке… что читаешь?

— Черт знает, — честно сообщил молодой человек и, откинувшись на спинку дивана, сделал приглашающий жест, — Присаживайся. Дед почему-то выставил меня из гостиной, должно быть, придумал что-то новое, что Чеславу знать не полагается, но я не в обиде. Пусть уж лучше я буду в неведении, чем опять предам их…

— Пожалуй, — Ан задумчиво покивал, присаживаясь на край дивана и наполовину поворачиваясь к собеседнику, — Слушай, Анри… А если Чес вдруг бежит и устроит то, что грозился… ты успеешь выскочить из замка?

Анри уставился на друга, как ворон на попугая.

— Анхель… — он недолго помолчал, пытаясь сообщить приятелю все, о чем думает, в более или менее мягкой форме, — Я ведь, кажется, говорил, что в любом случае не оставлю своих родных и в первую очередь буду думать о них, а не о себе. Чем опять вызван вопрос?

— Тем, что теперь он может убить тебя изнутри, а не только извне, — буркнул с неожиданным раздражением ворас и, скрестив руки на груди, насупился, откидываясь на спинку дивана, — Я не хочу… и не хотел говорить, но, понимаешь… Чес когда-то сказал, что сделает ради меня все, что угодно. И неважно, буду ли я одобрять его действия. Если он посчитает, что твоя смерть мне принесет благо, то… — мужчина осекся и обреченно махнул рукой.

Анри, совершенно не испуганный, немного склонил голову набок, серьезно глядя на него.

— А она принесет тебе благо?

— Нет! — собеседник его так и подскочил, глядя на парня с откровенным негодованием, — Нет, ты с ума сошел! Анри, ты — мой друг, ты знаешь, как я люблю тебя, знаешь, что я не желаю тебя терять!

— Знаю, — спокойно кивнул юноша, — И я тоже не хочу терять тебя. Но я все-таки человек, Ан, и я смертен… — здесь он тяжело вздохнул и неожиданно сменил тему, — Слушай, а как ты думаешь, найдется ли для каждой могучей силы сила, превосходящая ее?

В голове предупреждающе кольнуло, и Анри оживился. Так-так-так! Если Чеславу неприятна эта тема, значит, он коснулся чего-то, действительно важного! Значит… значит… если еще немного подучиться, значит… Нет, лучше даже в мыслях не допускать этой надежды, или рыжая тварь убьет его, прежде, чем он превзойдет ее по силе.

— Ты что, надеешься найти силу, превосходящую силу Чеса? — ворас саркастически изломил бровь, — Ты меня, конечно, извини, Анри, но своего друга я знаю неплохо — с ним вряд ли кто сможет… Хотя сейчас он ослаблен.

В голове кольнуло сильнее, и парень поморщился.

— Ему неприятно, что ты так полагаешь.

— Я знаю, — Анхель нахмурился, — Знаю, что ему это неприятно, но ему стоит понять, что я не открываю тебе никакой тайны. О том, что сейчас он ослаблен, ты знаешь и так, и силу свою восстановить он сможет вряд ли скоро…

На сей раз боли в ответ на слова мужчины не последовало — видимо, оборотень все-таки признал его правоту. Ан же мрачно подумал, что Чес вполне удовлетворился его невольной ложью, его почти обещанием форы, которой на деле не ожидается.

— На улице метель, — он предпочел резко изменить тему, переводя разговор в другое русло, — Люблю такую погоду. Правда, до поместья будет неудобно добираться.

— Сколько раз предлагал тебе — ночуй в замке, — Анри негромко вздохнул, опуская снова взгляд к книге и продолжая уже несколько отстраненно, — Хоть здесь на диване, хоть в той комнате, что когда-то мама занимала…

— В комнате прислуги? — маркиз Мактиере скривился в непередаваемой гримасе, и его друг красноречиво закатил глаза.

— Ты сноб, Ан! Не хочешь ночевать в комнате прислуги — разгуливай по холоду, или вообще спи в облике паука, тоже ведь не хочешь!

— Не хочу, — согласно кивнул мужчина и, вновь меняя тему, неожиданно поинтересовался, — Давно хочу спросить тебя — как поживает Вик де Нормонд? Ты говорил, что Чес выгнал его, и я с тех самых пор не виделся с ним. Не то, чтобы сильно скучаю, но так уж…

— А вот он по тебе скучает, — Анри снова отложил книгу, вглядываясь в друга, — Нет, сам не вспоминает, если честно… но, стоит только речи зайти о тебе, так у него даже лицо меняется. Иногда в такие моменты он начинает повсюду расшвыривать стилеты.

— Сильно же он тоскует, — хохотнул Анхель и, закинув руки за голову, проникновенно осведомился, — И что ты подразумеваешь сейчас? Что, я должен подставиться под парочку стилетов, чтобы твоему предку стало полегче?

— Ну, не настолько… — парень смущенно потер подбородок и, пожав плечами, чуть улыбнулся, — Но ты мог бы поговорить с ним.

Ворас, как раз закидывавший еще и ногу на ногу, от неожиданности промахнулся и, коль скоро сидел на самом краю дивана, едва не соскользнул на пол, изумленно глядя на друга.

— О чем?? Анри, о чем мне с ним разговаривать? Я не считаю, что Чес поступил неправильно, выставляя его, напротив — на мой взгляд это один из самых верных его поступков! От Вика давно не было толку, он был нам помехой…

— Но все-таки не ты выставил его, когда он нуждался в помощи, — резонно заметил в ответ молодой наследник, — Но благодаря тебе он когда-то выжил… Ан, серьезно. Виктор до сих пор иногда, забывшись, называет тебя господином Анхелем и, замечу, почти не поправляется при этом! Мне кажется, если бы ты с ним поговорил… ну, просто, по-дружески… ему бы, не знаю, легче стало?

Мактиере тяжело вздохнул. Спор начинал казаться ему бессмысленным, говорить с Виктором резона определенно не было, и упорство Анри начинало потихоньку раздражать.

— Слушай, парень, ты, по-моему, слабо представляешь себе, что между нами произошло в шестом веке, — мужчина сел на диване поровнее, серьезно взирая на своего молодого друга, — Изначально Чеслав хотел убить Виктора за то, что тот выстроил замок на его земле, и не покинул ее даже не взирая на проклятие. Но когда граф сам заявился в наши руки, он передумал, решил, что из Вика выйдет неплохой помощник и велел мне укусить его. Ты знаешь, что такое укус вораса?

Анри согласно кивнул.

— Помню еще с тех времен, когда ты едва не укусил меня.

Анхель, совершенно не смущенный напоминанием о старых грехах, удовлетворенно кивнул.

— Молодец, мальчик, внимательно слушал. Так вот, я едва успел укусить Вика, как заявился Ренард, на которого Чеслав вообще возлагал очень большие надежды, думал, что Рене обязательно примкнет к нам! Он притворился Виком, начал заговаривать Ламберту зубы, но, увы, разговор зашел не в то русло… Я был неподалеку. Виктор лежал рядом — мы, признаюсь, немного потрепали его, прежде, чем обратить, да и то до конца обращен он еще не был. Чес сделал мне знак, я потащил Вика поближе, чтобы продемонстрировать Ренарду, Чес пытался объяснить ему, что все это во благо… Но Ламберт никогда не умел слушать никого, кроме себя. Он даже не дал объяснить моему другу, что граф жив, не дал сказать, что падение в воду не причинит ему вреда… Когда я собирался бросить Виктора в пруд, чтобы тот, наконец, обратился и обрел новую жизнь, Рене толкнул меня, и в пруд полетели мы оба. Вик-то обратился, выбрался на берег и, обнаружив Чеслава с кинжалом во лбу, кинжал выдернул, а вот мне повезло меньше. Я-то в воду падал человеком, обратиться как-то даже не подумал, а в пруду было чертовски грязное дно с кучей коряг. За одну я зацепился, все никак не мог выбраться, и не утонул только потому, что был бессмертен. Но вытащил меня из воды не Виктор, вытащил меня Чеслав! — мужчина негромко фыркнул, — Граф в тот миг был, видите ли, зол на меня, и спасать не пожелал. Это уж потом он сообразил, что зла ему никто особого не причинил, что я помог ему, и стал звать меня господином… Но осадок остался. У меня и, полагаю, что у него тоже, — Анхель помолчал, потом негромко, но очень уверенно продолжил, — Мы не друзья, Анри. С Виктором — нет, никогда. Он подчинялся мне, подчинялся Чесу, но дружбы между нами никогда не было. Я думал, ты знаешь.

— Знал, но не все… — несколько растерянно отозвался парень и, потерев лоб, прикрыл книгу, — Значит, ты тогда сам мог погибнуть? Если бы уже не был бессмертен… а как ты стал?..

— Убив Рейнира, Чеслав выпил приготовленное им зелье сам, напоил им Курка и, разумеется, оставил для меня, — ворас легко пожал плечами, — Зелья было много. Кстати, Вик даже не понял, в какой момент обрел бессмертие — он уже был избит, без сознания, я уже укусил его, а потом Чес влил ему в рот зелье. Он ничего не заметил и не почувствовал и, честно говоря, долгое время считал, что бессмертен исключительно благодаря тому, что ворас. Когда я узнал о его заблуждении, объяснил, как все было на самом деле, но он уже не расстроился. Знаешь, Анри… — мужчина задумчиво потер подбородок, — Виктор вообще довольно внушаемый человек. Он с готовностью верил всему, что мы ему говорили и, полагаю, не разозлись Чес в тот момент, по сию пору оставался бы верен нам. А может, и будь тогда я в состоянии остановить друга или просто находись я рядом, Вик бы оставался на нашей стороне. Впрочем… — Анхель неожиданно улыбнулся, — Тогда бы я не встретил тебя, мальчик. А дружба с тобой — это одна из самых прекрасных вещей, что случалась в моей жизни. К ужасу своему и прискорбию вынужден признать, что ты делаешь меня лучше, — здесь он рассмеялся и мягко взъерошил волосы тоже улыбнувшегося в ответ Анри.

Парень негромко фыркнул.

— Ну, а если я делаю тебя лучше, почему бы тебе все-таки не побеседовать по душам с Виком, Ан? Может, ты сумеешь найти еще одного друга в нем, в конечном итоге! Может, он откроет в тебе для себя то, что открыл я…

Мактиере красноречиво закатил глаза.

— Зануда! — почти простонал он и, не в силах больше спорить, раздраженно махнул рукой, — Черт с тобой, поговорю я с Виктором. Но учти, Анри, — за результат я не отвечаю! Если ему что-то не понравится — то, чур, не моя вина. Договорились?

— Заметано, — ухмыльнулся в ответ молодой человек и, покачав головой, вновь опустил взгляд на книгу. Мысль о том, что даже самой великой силе можно оказать достойное сопротивление, не прекращала интриговать его, и об этом хотелось узнать как можно больше.

…Эту ночь Виктор де Нормонд, в виду четко и ясно обрисованных проблем, решил все-таки провести в замке, даже не взирая на вероятное присутствие в его комнате кошки. Тиона к основателю рода и в самом деле питала самые нежные чувства и, не наблюдая в нем взаимности, всеми силами пыталась последнюю завоевать. Вик иногда даже шутил, что эта кошка стократ настойчивее любой женщины.

Свою комнату Виктор на ночь всегда плотно закрывал, во избежание проникновения на ее территорию хвостатых объектов, однако, на утро всегда неизменно утыкался носом в мирно мурлычащую на его подушке кошку. Впрочем, привычки своей он из-за этого не оставлял, как не изменил ей и сегодня — дверь была плотно закрыта, и разве что не заперта на замок по причине элементарного отсутствия последнего. Ночевать Вик предпочитал в одной из гостевых спален, тем самым словно подчеркивая, что к хозяевам замка он отношения уже не имеет, а на них запоров не было.

Итак, Виктор закрыл дверь, убедился, что кошке ее открыть будет затруднительно и, полностью удовлетворенный этим (хотя и не сомневающийся, что утром опять уткнется в Тиону носом), принялся раздеваться, готовясь ко сну.

На душе у него было смутно. С одной стороны, встреча с родней всегда радовала душу старого графа, но вот причина этой встречи… Вик тяжело вздохнул и, бросив брюки на стул, нырнул под одеяло, закидывая руку за голову.

И как только Анри угораздило ввязаться во все это? Вроде же был всегда умным, рассудительным парнем — и вот на тебе! Его дружба с Анхелем уже сама по себе малоприятна всем его родным, а если уж учесть, к чему она привела… Охохо. Дети-дети.

Мужчина прикрыл глаза, силясь побороть мрачные мысли, но упорно продолжая прокручивать в уме варианты решения возникшей проблемы. Сон неспешно начал наступать на него, Морфей нежно поманил в свои объятия…

— А ты неплохо устроился тут, Вик.

Знакомый, словно простуженный голос, заставил основателя рода де Нормонд рывком сесть, выныривая из сна и, ошалело таращась во мрак, попытаться сообразить, спит он или уже нет.

Из тьмы донесся негромкий смешок. Щелкнул выключатель и комнату снова озарил мягкий свет ночника — судя по всему, привлекать особенно много внимания ночной гость не желал.

Обнаружив рядом с кроватью до боли знакомого высокого беловолосого человека с загадочно посверкивающими в полумраке прозрачными зелеными глазами, граф невольно отодвинулся, рефлекторно подтягивая одеяло повыше.

Незваный гость откровенно расхохотался.

— Брось, Вик, ты не девушка на выданье, чтобы стесняться мужского визита в твою опочивальню! Тем более, что и я пришел не покушаться на твою честь, а всего лишь побеседовать по старой дружбе.

— Господин Анхель… — сорвался с губ Виктора почти испуганный вздох, и мужчина тотчас же нахмурился. Проявлять уважение к этому человеку казалось глупым, неправильным — в конечном итоге, время, когда он покорно служил ему, миновало пятнадцать лет назад, — и он поторопился исправить могшее сложиться впечатление.

— Что тебе нужно здесь? Сейчас! Ты заявился на ужин, когда тебя не звали, всех взволновал, нарушил наш покой, а теперь… теперь-то что? — Вик откинул одеяло и сел на кровати, спуская ноги на пол, — Убить меня, что ли, явился?

— Да кому ты нужен, убивать тебя! — Мактиере хмыкнул и, скрестив руки на груди, окинул бывшего подчиненного одновременно насмешливым и жалостливым взглядом, — А Анри был прав… ты и в самом деле продолжаешь звать, а значит, и считать подспудно, меня «господином».

— Это ложь! — граф попытался вскочить, но собеседник легким толчком в плечо вынудил его упасть обратно, — Если я и говорю так… я… я… это не более, чем привычка, Анхель! И вообще, после всего, что ты и твой дружок вытворили, после того, как Чеслав чуть не убил меня, выгоняя…

— Притормози, — Анхель огляделся и, обнаружив неподалеку стул, заваленный вещами, откровенно скривился, — Боже, в этом замке даже некуда присесть… Не знал, что они настолько обнищали, — он вздохнул и, оставшись стоять, вновь устремил взгляд на мрачного Виктора, — Я пришел поговорить с тобой лишь потому, что об этом меня просил Анри. Честно сказать… я и сам слабо представляю, о чем мы можем поговорить с тобою сейчас. Но друг мой настоял, и вот я здесь! Хм, — ворас прошелся по комнате и, остановившись в некотором отдалении от кровати, вновь глянул на собеседника, немного склоняя голову набок, — Я слышал, ты не ворас больше. Не жаль утраченной силы?

— Силы? — Вик раздраженно фыркнул, — Да ты навязал мне эту силу, ты и Чеслав! Ты думаешь, я не помню? Вы избили меня, ты меня укусил и, как сам же рассказал потом, еще и напоили меня зельем!

— Благодаря которому ты дожил до сего дня, узнал, что род твой не угас и что потомки твои вполне достойны носить гордое имя Нормонд, — методично перечислил Ан и, тонко улыбнувшись, с чувством прибавил, — Какой ужас! И как только мы могли обречь тебя на такие страдания?

— Кретин, — совсем разозлился основатель рода, — Мне твои шуточки уже в печенках сидят! Прекрасно знаешь, как я страдал больше тысячи лет, знаешь, что я гонялся не за тем и ненавидел не того, кого должен был!.. Впрочем, ты прав, — Виктор неожиданно остыл, — Не ты проклял мой род, господин Анхель, не ты стал первопричиной моих мук. К тебе я отношусь с подозрением, конечно, но все-таки лучше, чем к твоему дружку. Обидно будет, если он выберется… ты позлорадствовать пришел?

Анхель помолчал, размышляя, как ответить, прикидывая, может ли, имеет ли право довериться человеку, которого обманывал и использовал на протяжении такого долгого времени. Может ли предать лучшего друга, сойдясь с тем, кого он всегда ненавидел… Может ли он говорить открыто с Виктором де Нормондом?

— Как ни странно, нет, — мужчина в раздумье постучал себя пальцем по губам, — Вик… ты знаешь Чеслава если не так хорошо, как я, то, в целом, и не намного хуже. Ты понимаешь, что он восстановит силы и, думаю, как и я, не сомневаешься, что произойдет это довольно скоро. Пойми меня правильно! — ворас сделал несколько резких шагов, останавливаясь перед серьезным собеседником и внимательно глядя на него сверху вниз, — Я не хочу предавать Чеслава! Я счастлив, что он сумел восстановить силы, буду рад, если ему удастся бежать, но… — мужчина осекся и, тяжело вздохнув, опустил взгляд.

Виктор понимающе кивнул.

— Анри?

— Да… — Анхель слабо улыбнулся и мотнул головой, — Анри. Ты знаешь, когда Чес ухитрился затащить его в подвал, Анри ударил его. Дважды. Ударил, не взирая на то, что Чес был скован и не мог ответить…

— И вы боитесь, что ваш друг захочет отомстить ему? — граф, стихийно переходя на уважительную форму обращения, немного склонил голову набок. Собеседник его поморщился — видимо, хорошо Вик знал не только Чеслава, но и «господина Анхеля».

— Именно. А я не хочу, чтобы Анри пострадал — он спас мне жизнь, он мой друг, да в конце концов, он просто хороший парень и не заслуживает такого! Но против Чеслава никому из вас не выстоять, Вик… ты знаешь.

— Мы одолели его единожды, и сможем победить вновь, — Виктор подтянул колено к груди и, обняв его, оперся не него подбородком, — Плохо то, что теперь он может шантажировать нас здоровьем Анри… Вы хотите помочь нам, господин Анхель?

— Нет! — Ан отшатнулся, будто его ударили, — Нет, ты что, с ума… — он осекся и, запустив руку в волосы, на несколько секунд замер, закусывая губу.

Хочет ли он помочь? Нет, ни в коем случае — это бы точно означало предать Чеслава! Но… без его помощи они не сумеют победить рыжего оборотня, а значит, Анри будет грозить смертельная опасность.

— Я не знаю… — он тяжело вздохнул, — Не хочу помогать, но не хочу, чтобы пострадал Анри, и понимаю, что вам не одолеть Чеса! Теперь не одолеть, когда Анри в его власти — ты прав, он будет шантажировать вас его здоровьем и не позволит даже приблизиться. Когда я думаю об этом… знаешь, мне кажется, только Рейнир и знал, как совладать с Чеславом. Знал… но не успел ничего сделать, по глупости доверившись ему.

Виктор покивал, размышляя о чем-то, внимательно изучая собеседника взглядом. Затем вдруг немного подался вперед, опуская ногу на пол и всматриваясь в него еще внимательнее.

— Господин Анхель, — видя, что собеседник тоже задумался, граф окликнул его, — Вы не боитесь, что на сей раз мы можем не заточить Чеслава в темницу, а… убить его?

Анхель вздрогнул, как от удара тока и попытался выдавить из себя неуверенную улыбку.

— Вы… не сможете, — он с трудом усмехнулся и отрицательно покачал головой, — Вик, Чеса убить невозможно. То зелье, что готовил для себя Рейнир, та магия нерушима. Если и был способ одолеть истинно бессмертного когда-то, то о нем знал только давно почивший старый колдун, и никто другой. Он же, думаю, знал и как одолеть магию дыхания… Но теперь это уже не важно, — ворас глубоко вздохнул, заставляя себе успокоиться и перестать нервничать, вновь обретая холодный аристократизм, — Я искренне хочу верить, что Антуан не зря прозван великим мастером, хочу надеяться, что он сумеет помочь внуку. И, пусть даже моя ненависть к этому чертову потомку старого ла Бошера, как и ко всему его роду, никогда не угаснет — преемник его силы должен выжить! Должен, и я не дам ему умереть. Можешь передать это всем, Виктор, — мужчина гордо приподнял подбородок, — Анхель Франциск Мактиере клянется, что не даст своему другу погубить наследника де Нормондов!

— Слушай, Ричард, я давно хотел тебя спросить… — Людовик выдержал паузу, задумчиво созерцая несколько удивленного дядю, — Ты вообще знаешь, что человечество давно придумало такие штуки… ммм… расчески называются, это чтобы волосы приводить в порядок. Знаешь?

Оборотень, недовольно сморщившись, попытался пригладить взлохмаченную, как обычно, шевелюру.

— Знаю, — огрызнулся он, — Просто мои волосы никакие расчески не берут! И вообще-то, сейчас я причесан.

— Так это он причесан? — Роман, не могущий оставаться в стороне, с любопытством вгляделся в дядюшку и длинно присвистнул, — Ну, дела… Знаешь, дядя, я почти напуган. Если вот это в твоем понимании значит «причесан», то как же ты должен выглядеть, будучи лохматым?

Ричард скорчил племяннику красноречивую рожу и поспешил занять свое место за столом. Андре, зашедший следом за кузенами, и прекрасно слышавший весь разговор, хмыкнул и, сунув руки в карманы, деловито предположил:

— Может, это когда волосы ежиком торчат? Этакий молодежный авангард, а, Рикки? — наткнувшись на взгляд баронета, парень на миг закусил губу, но удержаться все-таки не смог, — Признайся — твоя лохматость это просто протест против длинной шевелюры некоторых в этом замке!

— Себя ты, надеюсь, не забыл к «некоторым» причислить? — вежливо осведомился коротковолосый Луи и, скользнув ладонью по собственной шевелюре, пригладил ее, внезапно меняя тему, — Вообще, чем вызвана резкая необходимость созвать собрание? Мы что, разве еще не все последние новости обсудили?

Брат, полностью солидарный с младшим, закинул руку ему на плечо, заговорщицки приближая губы к его уху.

— И заметь — Анри опять нет! Стало быть, дело и в самом деле важное, раз маленьким такое слушать вредно.

— Вредно не маленьким, а рыженьким, — моментально отозвался Людовик, — У них от наших новостей несварение мозга может случиться.

— А со злости они опять начнут обижать ребенка, — поддакнул Роман и, окинув взглядом неполное собрание, тяжело вздохнул, с претензией вопрошая, — Я не понял, где всех носит? Нас разбудили, заставили прийти сюда, а теперь что? Будем тут в остроумии упражняться, пока остальные не проснутся?

— А то при них ты в остроумии упражняться не будешь! — Ричард красноречиво фыркнул, а потом демонстративно насупился, — Особенно за мой счет…

Братья, переглянувшись, на удивление синхронно замотали головами, всем видом демонстрируя, что дядя заблуждается, и его обижать они совершенно даже не планировали.

— Не за твой, а за счет твоей шевелюры, — ответить, тем не менее, вместо двух шутников предпочел их кузен, — Кстати, вопрос отсутствия всех прочих меня тоже остро интригует. Чего мы, вчетвером, что ли, будем собрание проводить?

— Вот ты мог бы сходить и спросить, где застрял твой папа, — вредноватым голосом посоветовал Роман, — А Рик — ответить, куда спрятался его домашний кот. А я мог бы сказать, куда делся наш общественно домашний кот, только я, увы, этого не знаю, — парень тоскливо вздохнул и перевел взгляд на младшего брата, — А вот Луи… ммм… может быть, тебе известно, где наш брат со своей супругой?

Людовик, к изумлению и даже некоторому негодованию брата, ответить все-таки сумел, причем ответ дал почти исчерпывающий.

— Я их видел возле комнаты Виктора. Судя по обрывкам разговора, важные новости сообщать они планировали все вместе, втроем, поэтому… Ричард, что мог задумать твой старинный друг?

Ричард нескрываемо скривился, пытаясь изобразить не то сарказм, не то удивление, не то все-таки неприязнь к упомянутому человеку.

— А что мог задумать твой предок? — в тон племяннику осведомился он и, вытянув руки, почти лег грудью на стол, утомленно зевая, — Ах, я так надеялся сегодня выспаться… Куда только делось все спокойствие из нашего замка? Стоило Чесу зашевелиться в подвале — как все! Ранние подъемы, бесконечные совещания и, увы, ничего определенного! Роман, почему ты думаешь, что Анри не позовут?

Виконт удивленно отвел одну руку в сторону (другой он все еще продолжал опираться на плечо брата) и недоуменно уставился на дядю. Таких предположений он, насколько помнил, не высказывал и, надо признать, вопросом был изрядно удивлен… впрочем, за ответом, как обычно, в карман не полез.

— Я не говорил, что так думаю, Рик, — парень пару раз моргнул, — То есть я, конечно, может быть, о чем-то подобном и думал, но мне казалось, что мысли ты читать не умеешь… коварный обманщик. В следующий раз читай мои мысли внимательнее, дядя, — я всего лишь сказал, что Анри здесь нет сейчас. В данный момент времени, но кто его знает — племянничек может и заявиться! Хотя вообще-то, сугубо мое мнение — парня не стоит вообще приглашать на собрания. Чем меньше Чеслав будет знать…

— Тем лучше нам всем будет спаться по ночам, — подхватил Людовик и, глубоко вздохнув, хлопнул брата по спине, — Ты прав. Но по отношению к Анри это жестоко.

Дверь, ведущая к комнатам хозяев, отворилась, пропуская в гостиную деда обсуждаемого молодого человека, Альберта Антуана де Нормонда, великого мастера, от которого беседа не осталась тайной.

— По отношению к Анри это милосердно, мальчик мой, — мужчина отодвинул стул, находящийся с края стола, четко напротив того места, где обычно восседал хозяин замка: здесь он за долгие годы жизни в последнем привык сидеть, и никто, собственно, против этого не возражал. Уважение к великому магу, некогда утерянное, было восстановлено вновь, сила его, казалось, давала мужчине право на некоторый почет, и место его за столом как бы ставило мастера на вторую ступень после графа де Нормонд.

Альберт этим был вполне удовлетворен, особенно потому, что к словам его прислушивались, и мнение его уважали едва ли не больше мнения Винсента — тоже очень знающего человека.

Вообще, роли в замке давно уже распределились определенным, очень удобным для всех его обитателей образом, где каждому было отведено свое место, и каждый имел свои, не оспариваемые другими, права.

— Представь, что с ним может сделать Чеслав, если услышанное вдруг ему не понравится, — продолжил Альберт, сев за стол и сцепив руки в замок, — Единственное, что мы можем сделать, чтобы обезопасить, защитить нашего мальчика — это не допускать его на собрания, оставляя в счастливом неведении. Да, мне тоже это неприятно! — заметив на лице племянника протест, великий маг нахмурился, — Анри — знающий и способный мальчик, он мог бы оказать нам хорошую помощь, и я знаю, он хочет этого!.. Но, по счастью, сейчас он не шестилетний ребенок, и прекрасно понимает, что должен оставаться подальше от наших обсуждений и мириться с тем, что защищать его будем мы.

— По-моему, сейчас он даже не обижается на это, — поддакнул Андре, слегка пожимая плечами, — Вырос мальчик-то, понимать стал.

— Рад, что ты заметил это, уважаемый кузен, — голос графа де Нормонд, вошедшего в гостиную в сопровождении супруги, Виктора, маячащего за их спинами и даже Винсента, рассыпался под потолком мириадами отголосков, заполняя, казалось, все помещение сверху донизу.

— Мой сын, — помолчав, продолжил он, — Действительно взрослый человек, он вполне сознает опасность, которой подвергается и не желает, чтобы мы защищали его. Но также он понимает, когда нужно прибегнуть к помощи, и согласен делать все, что мы считаем нужным и верным для его здоровья.

— Вот я и говорю — вырос, — безмятежно отозвался контрабандист и, откинувшись на спинку стула, приглашающе взмахнул рукой, — Ладно, давайте, рассаживайтесь по местам и сообщайте нам последние новости. Мне до колик хочется узнать, что вы выдумали новенького для защиты моего племянника.

Возражений не последовало — узнать о новых идеях хотелось всем, а тем, вернее, тому, кто был основоположником этих самых идей, не терпелось о них рассказать.

— Я не буду ходить вокруг да около, — завел Виктор, едва оказавшись на своем месте и, окинув слушателей внушительным взглядом, четко проговорил, — Вчерашним вечером меня навещал господин Анхель. По его словам, делал он это исключительно по просьбе Анри, был искренен, волновался за мальчика, говорил, что нам не одолеть Чеслава… поклялся, что не даст ему убить парня. И отметил, что способ побороть магию дыхания, как и способ справиться с Чеславом был, скорее всего, известен лишь одному человеку на всем белом свете, — граф глубоко вздохнул, сцепляя руки в замок, — Человеку, которого чертов оборотень лично отправил к праотцам. Рейниру.

— Так, — Роман с видимым интересом склонил голову набок и, поспешно просчитывая различные варианты решения проблемы, закинул ногу на ногу, — Дальше ты предложишь нам провести спиритический сеанс, да? Вызвать дух древнего мага, поболтать за жизнь… ну, или за смерть, что для него более логично.

— Можно и так сказать, — основатель рода де Нормонд таинственно улыбнулся и продолжил уже, казалось бы, на несколько иную тему, — Я думал всю ночь. Не мог заснуть, размышлял, прикидывал, вспоминал… И вспомнил кое-что любопытное. Вы рассказывали мне как-то о путешествии в прошлое, которое предприняли Татьяна и Винсент, в прошлое Эрика…

— Стоп, — Луи, ухитрившийся поймать мысль предка на лету, покачал головой, — Во-первых, прошлое было не слишком далекое, не то, что дни бытия Рейнира. Во-вторых, насколько мне известно, тогда у Татьяны на руке был браслет, которым она не умела управлять. В-третьих…

— Но теперь браслет и кулон у папы, — вставила девушка, неспешно переводя взгляд на Альберта, — А его, мне кажется, не зря называют великим мастером…

Теперь уже Андре, до которого, наконец, дошел весь смысл и, вместе с тем, — вся абсурдность предлагаемого, не выдержал и, высказывая свое мнение, даже вскочил на ноги.

— Погодите-погодите, вы что… хотите предложить… вы что, с ума сошли?! Отправиться в прошлое, чтобы спросить совета у старого Рейнира — да это же… это… черт возьми!

— А зачем владеть магией, если не можешь иногда совершить что-то безумное? — Эрик, который, вообще-то, поначалу на эту идею отреагировал точно так же, но по здравом размышлении, согласился с ней, легко развел руки в стороны, — Среди нас есть люди, обладающие немалой силой, для них не составит труда обратиться к прошлому за помощью.

— А чтобы попасть в это прошлое, я с радостью предоставлю собственную память, — вставил Винсент, — И сам лично отправлю нас туда. В конце концов, Андре, мы ведь должны помочь мальчику! Если способ сделать это знал лишь учитель… — мужчина глубоко вздохнул, качая головой, — Я с радостью и готовностью пообщаюсь с ним. К тому же, это практически безопасно — Рейнир был умным человеком, уверен, после нашей встречи, он сам себе сотрет воспоминания о ней, чтобы случайно не изменить и не испортить будущее. В общем, я за эту мысль. Вик, по-моему, сделал вполне здравое предложение.

— Я тоже! — оживился виконт, — Давно мечтал побывать в прошлом, побродить по чьей-нибудь памяти… — он элегически вздохнул, поднимая глаза к потолку. Его младший брат согласно кивнул.

— Я тоже хочу побродить по просторам прошлого! Любопытно же увидеть молодого Винса, старого Рейнира…

Хранитель памяти, усмехнувшись, покачал головой.

— Если все пройдет гладко, меня мы не встретим. Мне, честно сказать, хватило и прошлого раза, больше общаться со своим вторым «я» не желаю. Тем более, что в те годы я был Венсеном ла Бошером — озлобленным беглым каторжником, бастардом Антуана, презираемым и нелюбимым. Не знаю, на что я мог бы быть способен тогда…

Альберт, внимательно слушающий беседу друзей и родственников, задумчиво склонил голову.

— Думаю, я тоже отправлюсь. Встретить Рейнира, услышать его наставления — это всегда было моей самой заветной мечтой, а если учесть, что наставления эти могут спасти жизнь Анри… — он слегка повел плечами, — Кроме того, без моей помощи вы и не попадете туда.

— Насчет тебя, дядя, признаюсь, сомнений у меня не возникало, — молодой граф де Нормонд чуть усмехнулся и, вздохнув, положил ладони плашмя на стол, — Но я все-таки считаю целесообразным еще раз обдумать ситуацию, и решить — кто отправится в прошлое, а кто останется здесь. И лично я… предпочел бы остаться, — он немного выпрямился под удивленными взглядами соратников, — Не хочу оставлять сына одного. Мы не знаем, что и когда может предпринять Чеслав, поэтому лучше быть настороже.

— Хорошо… — Альберт, помолчав, вновь неспешно кивнул, — Я отправляюсь. Венсен тоже. Роман, Луи, Татьяна… если, конечно ты, мой мальчик, отпустишь супругу с нами.

Девушка выжидательно уставилась на мужа, умоляюще прижимая руки к груди — завзятая путешественница во времени, она не могла позволить хоть одному путешествию в прошлое пройти без ее участия. Тем более, что на сей раз путь обещал быть вполне безопасным.

Эрик помолчал, мысленно сопоставляя склонность любимой супруги к авантюрам и способность ее отца и дяди останавливать ее и, наконец, глубоко вздохнув, легко махнул рукой.

— Хорошо. Если ты пообещаешь мне соблюдать осторожность — ладно. Я догадываюсь, что пребывание в замке, пока наши друзья бродят по дебрям прошлого, для тебя, моя милая, будет смерти подобно.

— Вот именно! — Татьяна восторженно хлопнула в ладоши и в порыве чувств крепко поцеловала мужа в щеку, — Значит, нас пять, или… — взгляд ее упал на хладнокровно дожидающегося своего часа Виктора, и девушка немного смутилась, — Я даже не знаю… Дядя Вик, вы пойдете с нами?

Основатель рода де Нормонд неспешно повернул к ней голову, и тотчас же склонил ее набок.

— А по какой причине я не должен идти?

— Ну, как по какой… — Роман, глубоко вздохнув, даже немного замялся, — Всякие воспоминания, проклятия, старые добрые времена…

Виктор хотел, было, что-то сказать, но неожиданно промолчал, опуская голову. Ему, с одной стороны, было действительно больно даже думать о возвращении в те времена, когда он еще был счастлив, когда не помышлял о проклятии, быть может, видеть дорогих его сердцу людей, сознавая, что потом вернется в мир, где их нет… и одновременно, именно это и тянуло его в прошлое, именно это и толкало на эту авантюру — желание, возможность увидеть хоть еще один раз свою жену, детей, пусть мельком, но все же…

Он тяжело вздохнул и опустил голову ниже.

Андре, созерцающий происходящее без особенного энтузиазма, неприязненно фыркнул. Ему, как это ни удивительно, мысли старого графа были поняты, и он их не одобрял. В конечном итоге, путешествие в прошлое должно было преследовать благородные цели, а не личные.

— Я не пойду, — категорично заявил он, хмуро созерцая авантюристов, — Я разделяю мнение Эрика — кто-то должен остаться и защитить Анри. И, кстати, тут еще кое-кто не высказался… — парень демонстративно повернулся к мрачно созерцающему собственные ладони баронету Ламберту, — Судя по твоему смущению, я смею надеяться, что ты…

— Я пойду, — Ричард медленно поднял голову; лицо его было серьезно, — То время… Я понимаю, да, Винс тоже хорошо разбирается в нем, но и я был знаком с Рейниром в свое время. Может, смогу быть полезен.

— Так, а кто останется с нами? — Андре, не так давно вновь вернувшийся на стул, негодующе приподнялся, упираясь ладонями в столешницу, — Я, конечно, о себе хорошего мнения, да и сам Анри отнюдь не слабак, но, ребята… Парню действительно может потребоваться защита, а все наиболее сильные уходят! Как это понимать?

— Во-первых, не все, — Эрик быстро, скупо улыбнулся, прозрачно намекая на собственную персону и прекрасно сознавая, что намек этот, в целом, довольно глуп: сам-то граф силой особенной тоже не обладал, — Ну, а во-вторых… Кроме меня и тебя, кузен, в замке остаются, как я понимаю, Дэйв, Владислав… мы можем попросить побыть немного здесь Тьери…

— А я позову Марко и Паоло! — Винсент воодушевленно хлопнул ладонью по столу, — Паоло — сильный маг, да и Марко отнюдь не промах, ребята вполне смогут помочь вам! А Анри, как ты верно заметил, парень, совсем даже не слаб и при случае вполне сможет оказать сопротивление… может быть, даже Чеславу.

Андре скривился.

— Ну да, если тот его изнутри не прикончит… между прочим, тут еще и маленькие дети есть!

— А Влад неплохо умеет с ними ладить, — ввернула Татьяна, — В свое время об Анри он хорошо заботился. Кстати, где он?

— В своей комнате, — откровенно изумленный вопросом Роман пожал плечами, — Вчера поздно вернулся, я случайно его увидел. Правда, был доволен, сказал, что продал несколько картин и, кстати, благодарил Андре.

— недовольно отозвался контрабандист, и демонстративно насупился.

Виконт расплылся в счастливой, широкой улыбке. Критиковать стихи кузена парень обожал, делал это всегда с огромным наслаждением, однако, в последнее время такая возможность выпадала, увы, не часто — при Романе Андре старался сдерживать поэтический пыл.

— И как это он на бредни смотреть собрался? — юноша прищелкнул языком, качая головой, — Мы их вроде на стенах не пишем, в воздухе не рисуем, или он нам в рот заглядывает?

— Да он просто нас опять старается обидеть, — фыркнул в ответ его младший брат, — Причем в стихотворной, отвратительно зарифмованной форме. Кузен, ты что это, хватку теряешь, что ли? Прежде у тебя рифма так не хромала.

— С вами потеряешь, — сердито буркнул Андре и, скрестив руки на груди, надул губы. К стихам своим парень относился с большим пиететом, и терпеть не мог необоснованной критики.

— Так что мы решили? — Ричард, которому затяжные обсуждения всегда претили, хлопнул в ладоши, привлекая всеобщее внимание, — Отряд путешественников в прошлое составлен, а кто остается с Анри? И через сколько отправимся?

Винсент, будучи человеком, существом, от которого, в немалой степени, зависел успех путешествия, уверенно поднялся на ноги, чертя указательным пальцем смутные линии на столешнице.

— Я свяжусь с Марко и Паоло, попрошу их прибыть. Думаю, здесь быть они могут уже к вечеру… Тьери попросим прийти завтра. А когда он придет — отправимся, я не думаю, чтобы наше путешествие длилось дольше нескольких часов! В конце концов, цель-то у нас всего одна — просто поговорить.

Собеседники и слушатели его наперебой закивали, высказывая собственные мнения, уточняя конкретное время отбытия и прибытия, обсуждая еще что-то, еще что-то и еще… и никто, ни один из них не заметил белого паука, сидящего на камине и спокойно слушающего их сокровенную беседу.