На морских дорогах

Интерлюдия 2

Чон Ён Суль медленно брёл вдоль стены, ища проход. Вокруг него простиралась пустыня жёлтого песка, раскалённого на солнце, а из-за каменной преграды ветер доносил пусть едва ощутимую, но прохладу. Однако сама стена была достаточно высока, чтобы ту не мог перепрыгнуть даже мастер боевых искусств, её поверхность оказалась зеркально гладкой, зацепиться было не за что, а в стыки камней ни мог проникнуть ни меч, ни кинжал, ни даже волос. Ён Суль уже кажется испробовал всё. Он даже пытался насыпать холм из песка перед стеной, которая лишь стала выше и предпринял попытку просто пробить камень, но лишь привёл в негодность своё оружие и разбил кулаки в кровь.

А потому теперь просто брёл вдоль преграды, ища проход и ведя по ней обломком меча. Мастера боевых искусств можно было обвинить во многом, но точно не в отсутствии упорства. Если стену можно преодолеть лишь через ворота, то именно там он и пройдёт, наконец выбравшись из безжизненной пустыни, в которой нельзя даже умереть по человечески. Ён Суль не был дураком, он потерял счёт времени, так как солнце в этом странном месте всегда стояло в зените, но был уверен, что его попытки преодолеть преграду уже заняли более трёх дней. Даже организм воина духа в таких условиях должен начать сбоить. Но однако этого не происходило, следовательно кончина от голода и жажды ему пока не грозит.

Осознав это он просто отнёсся к имеющейся ситуации, как к испытанию, которое надо преодолеть. Таких в его жизни вообще было довольно много, однако пока что он неплохо справлялся вопреки всему. Семья желала, чтобы он продолжил семейное дело, будучи купцом, для двенадцатилетнего паренька это было серьёзным препятствием к тому чтобы заниматься боевыми искусствами. И тогда он просто сбежал из дома. Нагнали его уже в монастыре Небесной Звезды, куда он был принят послушником, пришлось дяде уйти не солоно хлебавши. Там из него, кроме обучения конечно, пытались выбить бунтарский дух, но лишь укрепили его в юнце. Ён Суль никогда не перечил наставникам настолько, чтобы его изгнали, однако и никогда не считал их слова истинной в последней инстанции. А когда черноволосому парню с благообразным лицом стукнуло двадцать, он вместо того чтобы стать полноценным монахом прервал своё послушание и вернулся к семье.

Та встретила его несколько насторожено, однако юноше хватило ума правильно повернуть разговор со своим многомудрым дедом. Не всем дано быть хорошими торговцами, но кто-то должен водить корабли семьи Чон в другие страны и охранять как их, так и сухопутные караваны. Заниматься же ратным делом куда проще, когда ты воин духа, а не простой смертный. Дед аргументы принял и помог блудному внуку с дальнейшим обучением, хотя и посетовал, что с таким умением убеждать торговался бы он тоже весьма неплохо. Однако старый Джу Ан подбросил вместе со своим согласием и новое испытание. Отучили его для начала на телохранителя, а затем приставили к его же племяннице и племяннику, как младшего к старшим до возвращения в Срединную Империю.

Перебороть унижение было нелегко, однако Ён Суль справился и с этим. А потом вытерпел все дурости, которые умудрились совершить взбалмошная малолетняя девица и её непоседливый брат, раз за разом спасая их от неприятностей. Особенно тяжело пришлось на соседнем варварском континенте, куда они отправились расширить свой кругозор и заодно показать работникам едва ли не самой дальней фактории, что семья Чон по прежнему помнит о них.

Затем начался обратный путь, в конце которого опостылевший труд телохранителя можно будет оставить в прошлом. Впереди маячило обучение отставных офицеров императорской армии, затем наработка опыта и в итоге должность главы охраны семейных предприятий. Эта перспектива грела сердце Ён Суля, за несколько дней до Бас Ан Эс он даже позволил себе выпить на ночь вина вместе с капитаном их корабля. А потом оказался здесь.

Одно время у него было подозрение, что он умер. Однако это место слабо напоминало благословенные сады Аматерасу или ядовитые джунгли Дзигоку. Скорее уж место походило на пустыню Гани, где Ён Суль побывал в детстве с родителями, но тоже весьма отдалённо. К тому же там не было стены. Однако как бы то ни было, но телохранитель подозревал, что капитан его чем-то опоил и дальше случилось много нехорошего. А потому ему было необходимо перебраться за каменную преграду. Ещё одно испытание, но он преодолеет и его. Всё будет как всегда.

Через всё тоже неопределённое время Ён Суль вдруг заметил, что свежий ветер с той стороны стал заметно сильнее, он даже стал заносить в пустыню ростки зелени и обломки веток. Но хватало их крайне ненадолго, безжалостное солнце иссушало зелёные листья буквально за минуты. Однако с ветками вишни прилетали и спелые ягоды, несколько он даже успел съесть, почувствовав прилив сил. Однако новые попытки перепрыгнуть или пробить стену опять провалились, та лишь стала будто выше и прочнее.

Ветер за преградой поднимался ещё несколько раз, однако веток плодовых деревьев в пустыню он заносил уже значительно меньше. Но это дарило надежду, видимо кто-то по ту сторону стремился ему помочь. По крайней мере Ён Суль хотел в это верить. И видимо не зря.

В какой-то момент ведя обломком меча по стене от горизонта до горизонта, вдоль которой двигался, воин духа ощутил вибрацию. А через секунду она повторилась. И ещё раз, и снова. Стало очевидно, что кто-то пытается пробить стену с той стороны. Вряд ли это возможно, впрочем что не удалось ему, может удастся кому-нибудь другому. И этому кому-нибудь неплохо бы помочь. Ён Суль скептично осмотрел короткий обломок меча, спрятал его в ножны и начал бить по гладкому камню кулаками, стараясь, чтобы удары с двух сторон стены происходили одновременно. И это принесло плоды!

Сначала воин духа услышал скрежет металла о камень, который сменил тишину, иногда прерываемую шелестом ветра, а затем из-за стены послышалась отборная брань:

— Убл@док, мать твою, а ну, иди сюда, г@вно собачье, а? Сдуру решил ко мне лезть, ты? Засранец вонючий, мать твою, а? Ну, иди сюда, попробуй меня трахнуть — я тебя сам трахну!…

Ругань лилась как из рога изобилия, но после нескольких вроде бы недолгих дней в одиночестве Ён Суль был и ей чертовски рад, а потому сделал то, чему его воспитание весьма противилось, но зато к чему его явственно подталкивал мятежный дух. То есть тоже начал на чём свет стоит поносить создателя стены и её саму:

— Сын шакала и грязной шлюхи! Позор своих предков! Криворукий скотоложец, да усохнут твои члены! Да выложат из этих проклятых богами камней путь к самым грязным отхожим местам Империи!…

В какой-то момент синхронизировались не только удары по преграде, но и голоса, а потом в стене образовалась брешь. Через неё воин духа увидел западного варвара, который будто олицетворял всё, что так не любили сянцы в соседнем континенте. Дикость всех его обитателей, острые уши пожалуй самых подлых и коварных нелюдей, а так же чудовищную физическую силу ассонов с их бешенным нравом. О чём говорить, эта ветвь варваров устроила лет пятьдесят назад для побережья империи такое, что он был вынужден знать её название! Однако даже такой союзник был лучше никакого, особенно когда долбил по камню своим топором, высекая из стены искры и отламывая целые куски кладки. Не стал отставать от него и Ён Суль, нанося удары кулаками и расширяя проход, пока дикарь не протянул ему руки крикнув:

— Хватайся!

Дважды просить бывшего послушника было не нужно, но едва две ладони соприкоснулись, как стена вдруг сдвинулась за спину ассону с ушами эльфов и зарастила пролом. Ён Суль на это смог лишь воскликнуть:

— Благие ками!

Дикарь же рассмеялся и проворчал:

— Ну конечно, могло ли быть иначе.

— Похоже теперь мы заперты здесь вдвоём, кто бы ты ни был. Однако думаю я всё равно должен поблагодарить тебя за попытку своего спасения. Ты ведь это пытался сделать? — произнёс молодой мужчина.

— Тут ты прав, уж больно твоя племяшка за тебя просила — хмыкнул здоровяк, оглядывая пейзаж, не отличающийся разнообразием — А вот в остальном облажался. Во-первых мы тут втроём, а во-вторых это не я заперт здесь. Это ты, дух, заперт со мной! Мваха-ха-ха-ха!!!

Разразившись безумным смехом, дикарь сменил в своих руках топор на массивное копьё с древком, покрытым кожей, а потом началось что-то невообразимое. Безоблачное небо над пустыней вдруг заполнили тучи, породившие ливень, поднялся ураганный ветер, Ён Суню даже показалось, что они как будто погружаются под воду. А затем с небес ударили молнии, гром стал бить по ушам, а яркие вспышки по глазам, дикарь же завопил:

— Выходи, трусливая мразь! Или развоплотишься, когда я залью твою пустыню водой, сделав её дном моря!

У Ён Суля едва не закралось подозрение, что рядом с ним безумец, но через секунду намокший песок взорвался и перед ними показалась кобра, чья голова была размером со взрослого человека. Змея судя по всему была чертовски зла и прошипела:

— Ты ответишшшь за дерзоссссть, горячекровый!

Варвар же застыл под её взглядом, а через мгновение оказался невероятно огромным морским змеем, что без единого звука бросился вперёд, сомкнув челюсти на шее кобры, заодно сжав её раздувшийся капюшон. Два змеиных тела сплелись в схватке, однако ядовитая гадина не могла пустить свои зубы в ход. Ён Суль при этом вжался спиной в стену, надеясь что два огромных монстра случайно его не раздавят и вдруг почувствовал, что ранее нерушимый камень расползается песком. Путь на свободу был открыт, но при этом он не смог сделать на него и шага, будучи завороженным схваткой двух рептилий. Жалел телохранитель только о том, что кобра слишком быстро зашипела:

— Пошшшады! Довольно!

— Подчинись мне! — почти прорычал змей с гребнем на спине и плавником на хвосте — Или развоплотись!

— Я признаю твою власссть и прошу прошшшения за свою дерзосссть — смиренно проговорила змея.

— Слово принято — отозвался змей.

А после этого за несколько секунд вновь перетёк в человека, пока кобра уменьшалась в размерах и изменялась. Её голова при этом обрела форму верхней половины молодой девушки, прежде чем просто раствориться в воздухе вместе с хвостом рептилии. Дикарь же подошёл к Ён Сулю и опять произнёс:

— Дай руку.

Бывший монах подчинился и вдруг обнаружил себя в своей каюте. Голова у него нещадно болела, всё тело ломило, а в суставы как будто загнали острые иглы. Рядом вновь был ассон с длинными ушами, который поднялся из небольшого ритуального круга со словами:

— С возвращением, воин. Не пить больше всякую дрянь.

Сказав это, он вышел, а через секунду в каюту буквально влетели племянница и племянник с криком:

— Дядя!

— Оууу — слегка простонал Ён Суль, когда его обняли в четыре руки — Я тоже рад вас видеть.

— Ой — пискнула при этом Чон Сю Хэ, встав ровно, как полагается благовоспитанной девушке и одёрнув брата — Мы не хотели причинять вам боль, уважаемый Чон Ён Суль.

— Прекрати, всё в порядке — фыркнул бывший монах — Лучше расскажите, что произошло пока я спал и откуда взялся здесь этот ассон?

Племянница и племянник переглянулись, а затем начали рассказ. Выходило, что капитан одной из лучших джонок семьи Чон их предал, сговорившись с пиратами. Он привёл в недееспособное состояние лучшего воина на борту, а затем видимо подал подельникам весточку. Ну а может они заранее договорились о месте и времени. Так или иначе, но на джонку было совершено нападение и оно почти увенчалось успехом, учитывая предательство части экипажа. Однако на беду пиратов рядом оказался драккар северных варваров, которые не изменяли своей привычке влезать почти в любую драку, которую видят. Корабль дикарей доставил их к двум сцепившимся судам сяньцев, которые успели изрядно друг друга потрепать, а дальше началась резня.

Ассоны ворвались на чужую палубу, как мантикоры в овчарню, кидаясь во все стороны заклинаниями и рубя своими топорами всякого, кто вставал на пути.

— Заклинаниями? — переспросил Ён Суль племянника, когда тот начал излишне увлекать со своим рассказом.

— Ага — быстро ответил тот — У них аж девять оммёдо, представляешь? Тут молнии и сгустки холода так и летали! А в конце мне даже дали разбить ледяную статую пирата! Правда я только по ноге смог ударить, уж больно тяжёлые у них топоры, выше не поднял. Но пират о палубу прям вдребезги разлетелся! Быдыщь и куча осколков!

Переварив информацию, бывший послушник перевёл взгляд на девушку, попросив одним взглядом прояснить ситуацию. Черноволосая Сю Хэ кивнула, проговорив:

— Всё так и есть. Ассонами предводительствует оммёдо, который лечил тебя. Он же порубил многих пиратов сталью и убил магией. Остальные восемь чародеев ему подчиняются и скорее всего являются бывшими учениками…

Девушку весьма недурно воспитывали и не просто так отправили побывать в дальней фактории в столь юном возрасте, подмечать факты и думать головой она умела. Как впрочем и чётко излагать свои мысли. По всему выходило, что они случайно встретились с очень странными северянами. Но как бы там ни было, а те спасли их, забрали джонку пиратов, как трофей, а так же держат у себя пленных, которых готовы отдать им за вознаграждение. Капитан наверняка не единственный предатель в их торговом доме, он может знать других крыс и их способы связи с пиратами, стоит такая информация не мало, но платить наверняка придётся. Иное в отношении спасителей членов семьи Чон было бы потерей лица.

Прояснился и момент с его отравлением. Строго говоря использован был не яд, а ёкай, который напал на тонкое тело Ён Суля. Оммёдо таких действительно умеют изгонять, но бой лучший боец на торговом судне пропустил, как и планировал предатель. Вообще всё было организовано на удивление грамотно и если бы не удачная случайность их участь была бы не слишком хороша. В итоге скорее всего их бы выкупили, отдав огромные деньги или что похуже, если пиратов нанял кто-то из конкурентов. Но племяннице дорога была бы скорее всего в монастырь, вряд ли бы кто-то поверил в её невинность после бандитского плена. Ён Суль же мог бы готовится к ритуальному самоубийству, так как подвёл младших родичей. Ну или мог уйти в монастырь до конца своих дней, став кающимся монахом. Так себе перспективы.

Зато теперь всё было довольно неплохо, если не считать того факта, что шли они не в Бас Ан Эс, а в Кар Ан Таж, где позиции дома Чон послабее, зато обитает небольшая община ассонов. Видимо им не сильно доверяли и предпочитали подстраховаться перед торгами, что было слегка обидно. Но с другой стороны Ён Соля сначала пытались исцелить две чародейки, а затем за дело взялся главный оммёдо, сразившийся ради его благополучия с сильным якаем. Ему ли жаловаться?

Так что оставшуюся дорогу воин духа собирал информацию, а по прибытию в город отправился в торговое представительство семьи Чон, первым делом отправив письмо деду и лишь затем позволив себе омывение, сытный обед и здоровый сон. На следующий же день Ен Суль залез в закрома своего временного пристанища, выбрал подарки, взял своих младших родичей с охраной и отправился в ассонскую слободу. Встретили их там не очень ласково, но всё таки пропустили внутрь. А вот экипаж искомого драккара со своим предводителем нашёлся как ни странно не в кабаке, а на тренировочной площадке, отрабатывая индивидуальные схватки, групповые стычки и стрельбу из арбалетов с их быстрой перезарядкой. Деревянные клинки сталкивались с сухим треском, стальные болты впивались в мишени, кое-где мелькали магические вспышки, не сильно, но явно обозначая атаки. Хедвиг ассов же нашёлся на краю площадки, где что-то объяснял каким-то мастеровым. К нему Ён Суль и направился, проговорив на ассонском с поклоном:

— Приветствую тебя, друг мой.

— И я приветствую тебя — вежливо кивнув, отозвался оммёдо на сянском. Как знал бывший послушник, служитель северных богов довольно неплохо мог произносить самые ходовые фразы, но в иных случаях частот путался в глаголах.

— Рад видеть тебя в добром здравии. Надеюсь ты примешь от нас дары дружбы и благодарности — продолжил тем временем молодой мужчина, пока пара охранников вынесла традиционные подношения. Меч воина, расшитый жемчугом платок для его женщины и книга в богатом — источник мудрости.

— Отрадно видеть такую щедрость — кивнул им собеседник уже на родном наречии, было заметно, что разговор его уже заранее тяготит. Однако церемониал он по всем признакам знал и продолжил — Обещаю использовать сей меч для защиты слабых в соответствии с мудростью небес. И буду рад преподнести вам ответные дары дружбы. А теперь прошу вас быть моими гостями.

— Для нас это предложение честь — вежливо кивнул Ён Суль.

Вскоре они все заняли места на небольшой террасе корчмы, где остановился экипаж спасшего их драккара. Ассоны не то чтобы переняли обычаи сяньцев, беседок для чайных церемоний у них так и не появилось, но однако возможность испить приятный напиток на свежем воздухе тут всё же была. Только вот бывший послушник не был уверен, что его стоит звать именно чаем, там определённо присутствовали ягоды и что-то ещё. Да и навыки чайной церемонии в исполнении ассона напоминали попытку медведя танцевать в посудной лавке. Однако никто ему на это не указал, предпочтя просто принять подобное, как попытку вежливости. Ей же вероятно был и короткий разговор о погоде, который в итоге был прерван закономерным вопросом:

— И всё же чем я обязан счастью вас видеть?

Мысленно Ён Суль слегка скривился, он уже начал было надеяться, что перед ним по настоящему культурный собеседник, насколько таковым конечно вообще может быть дикарь с восточного континента. Но реальность как всегда была полна разочарований… Хотя конечно всё могло быть и хуже, бургомистр городка, где была их дальняя фактория сходу предложил им вино, хотя они впервые встретились, пил его сам, даром что собеседники отказались, а к делам вообще перешёл буквально сразу. Северный оммедо на этом фоне и правда выделялся как светоч такта и понимания правильных обычаев.

— Я хотел бы прояснить несколько моментов, если вы позволите — сохраняя вежливое выражение на лице, отозвался Ён Суль — Меня вывели из строя с помощью ёкая нуррэ-онна, женщины-змеи. Она гнездилась в вине, что предложил мне капитан и заперла мой разум в видении. Вы спасли меня и я вас вновь благодарю. Однако хотел бы знать зачем вы за это взялись, ведь до города с его храмами было всего несколько дней, а предприятие было довольно рискованным.

— Значит в моё желание просто ответить на просьбу вашей племянницы вы не очень-то верите? — насмешливо приподнял полуэльф бровь.

— Чон Сю Хэ конечно замечательная девушка, но боюсь она всё же была не столь убедительна — виновато развёл руками молодой мужчина.

— Никто не верит в бескорыстное желание делать добрые дела — посетовал на несправедливость мира собеседник, а потом посерьёзнел — Ну что же, у меня и правда была ещё парочка причин. Во-первых мой учитель рассказывал мне о похожих трюках ваших заклинателей духов. Тот, кто привязал нурэ-онну к той бутылке, мог дать ей приказ свести вас с ума или убить. Это могло несколько омрачить дальнейшее взаимодействие с вашими родственниками, так что мной было принято решение подстраховаться. К тому же это был интересный вызов моим способностям, прежде я никогда не вступал в схватки с ёкаями. Они конечно тоже имеют мало инструментов борьбы с вирдманами, уж больно отличны наши пути с вашими, но так даже интереснее. Ну и была ещё одна причина, думаю о ней вы догадались сами.

— Подчинение — кивнул Ён Суль.

— Именно так — ответил оммёдо.

— И коль скоро ёкай теперь в вашей власти, вы наверно знаете, кто привязал её к сосуду. Сколько бы вы хотели за подобную информацию? — задал вопрос сянец.

— Подобное знание бы дорого стоило, но увы, я им не обладаю — покачал северянин головой — Заклинатель был весьма осторожен и подтёр следы, приказав змееженщине всё забыть. К сожалению ёкаи так могут. Но это говорит о том, что он осторожен, умён и опытен, что тоже немало.

— Пожалуй что так — кивнул воин духа. Такая информация тоже была по своему полезна, но главное она поднимала цену капитана. За возможность выпытать информацию из предателя платить определённо придётся щедро. Впрочем и тут стоит прощупать почву — Вы говорили, что желаете не омрачать взаимодействие с семьёй Чон. Как вообще вы его видите?

— Как взаимовыгодные торговые отношения — пожал могучими плечами полуэльф — Не смотря на возможно довольно грозный внешний вид, я был бы рад просто возить в вашу империю металлические изделия гномов, мёд из Ассонхейма, да хоть тонкое руно юговосточных королевств или волшебное разнотравье с Пламенных островов. Изначально подразумевалось, что продажа будет идти через моих здешних сородичей, но ваш торговый дом может взять часть товаров на себя, не обделив и меня.

Пока Ён Суль размышлял о том, что торговать со спасителем родичей им придётся едва ли не себе в убыток, понуждая уже «сородичей» полуэльфа щедрее ему платить, в разговор вопреки обычаю влез юный племянник сяньца:

— Но вы же воин! Оммёдо! Разве можно говорить о торговле, как обычный купец?

— Очень даже можно — рассмеялся северянин — Торговать вообще гораздо выгоднее и безопаснее, когда ты можешь пустить в ход магию и меч. И как говорил один мудрец, добрым словом и топором можно добиться гораздо большего, чем чем-то из них по отдельности.

На это воин духа мог только внутренне покривиться, мудрость была уж очень ассонская. Торгуйте с нами по тем ценам, которые нам нравятся и даже думать не смейте что-то у нас конфисковать или мы к Нурарихеновой матери разграбим ваше побережье, сожжём города и деревни, убьём всех мужчин и заберём себе женщин, попутно растревожив всех ёкаев кровью и болью так, что оммёдо десятилетиями будут завалены работой.