На морских дорогах

Глава 14

Я шёл по тренировочной площадке и мне уже даже почти не приходилось так уж старательно давить лыбу при виде некоторых сцен, вроде той, что сейчас у меня перед глазами. Я весьма солидно потратился на инвентарь и напряг мастеровых, которые сделали здесь что-то вроде качалки и сейчас Асмунд делал очередной подход, давя штангу от груди под подбадривания Герда, который его страховал:

— Давай! Ещё чуть-чуть!

— Рррааааа!!! — раздалось рычание нашего великана, который наконец полностью распрямил руки.

Весом на его спортивном снаряде можно было ввести любого качка с земли в священный трепет, всё таки прана тут говорила своё веское слово похлеще любого допинга со спортпитом. Однако главной нашей проблемой были не сами веса грифы штанг. Они, заразы такие, мало того что были чертовски дорогими из-за цен на сталь в отличии от каменных блинов, что я и остальные вирдманы могли сотворить магией земли, так ещё и норовили погнуться! В итоге дело кончилось тем, что пришлось укреплять их магией не хуже оружия, а заодно крепко думать над формой спортивного снаряда. Мне не улыбалось в итоге получить два десятка металлических палок, которые почти невозможно будет потом нормально перековать во что-то полезное. Так что в итоге мной была тупо содрана форма местных боевых посохов, фиксация блинов же осуществлялась дополнительными элементами, которым не обязательно быть настолько прочными, чтобы просто не давать каменным кругам съезжать в право или лево.

Результатом этих и некоторых других моих усилий стало то, что сейчас я шёл по странному сосредоточию физической мощи, где здоровенные варвары жали штанги, тягали гантели и рвали жилы с гирями. Жуткое зрелище на самом деле, даром что я тут сам лью пот, стараясь не отставать от хирдманов слишком сильно. И заодно не даю им увлекаться… С соревновательным духом у ассонов всё всегда было хорошо, так что попытки помериться причиндалами на тему «кто жмёт больше» здесь являлись нормой. Однако воин это не только физическая мощь и выносливость, но так же скорость и ловкость. А потому приходилось отгонять ребят от их новых игрушек, которых ни у кого в Ассонхейме нет, заставляя заниматься всякими скучными вещами вроде тренировок с мастером Ляном.

Железнорубашечник бесил и меня, и всех прочих неимоверно, однако дело своё действительно знал туго и как боец, и как наставник. Моя мечта о том, чтобы познать всю магию этого мира продолжала осуществляться, тайны энергии духа открывались моим глазам, а навыки росли. Что же до говнистости сяньца, ему всегда можно было бросить вызов и попытаться дать по морде, что я сейчас в очередной раз собирался сделать. Стиль Ляна был весьма неплохим, но сам он был очень… «восточным» человеком. То есть свято верил, что чем стиль или духовная техника древнее, тем она лучше и совершеннее. У сяньцев оно похоже даже работало, что наводило на мысли о какой-то давней катастрофе на их континенте, после которой они восстанавливают знания, стремясь вернуться к высотам, на которых были их предки. Я же никакого пиетета перед древними не имел, веря в прогресс, а потому просто встраивал интересные приёмы и связки в то, что привычно мне, в связи с чем моё самбо как-то дрейфовало куда-то в сторону не то кикбоксинга, не то местного конг-фу. По крайней мере ударов ног у меня стало больше, а ещё я весьма зауважал навыки местных в обращении с шестами.

Только, как не трудно догадаться, крутить просто палку это не по ассонски, а грифы штанг не просто так приобрели довольно интересную форму. Собственно дойдя до той части тренировочной площадки, которая была предназначена для схваток, я как раз и начал разминаться с тяжёлым металлическим шестом, разогревая мышцы перед схваткой, пока сюда подтягивается народ. Впрочем с каждой секундой окружающая реальность сейчас волновала меня всё меньше, становясь просто фоном, за которым мой разум бесстрастно наблюдал. Тело же и дух вновь повторяли ката открытия седьмых врат. Сяньцы считали, что на позвоночник человека нанизано семь чакр, которые можно условно назвать точками соединения духа и тела. Запустить их в работу было не так уж и просто, лишь настоящие Мастера с большой буквы «М» могли воспользоваться мистической энергией мгновенно, всем остальным требовалась подготовка. К примеру чтобы мгновенно переместиться в пространстве. Или сделать свою кожу невероятно прочной. А главное настроить свой разум на нужную волну, постоянно черпая дополнительную мощь, что у меня получалось всё проще, сказывались навыки его «оледенения» для защиты от менталистов. Так что сейчас мне было абсолютно фиолетово на всё вокруг, даже если бы передо мной приземлился дракон, менябы это не взволновало, как не взволновал и наконец пришедший Лян. Приветствия были нами произнесены дежурно, вежливые поклоны исполнены привычно, из общего ряда выбилась только попытка сяньца вывести меня из равновесия:

— Надеюсь ты готов снова проиграть, ученик.

Учеником его я был чисто формально, без всех местных заморочек, заставляющих желтолицых беспрекословно подчиняться наставникам, так что меня нельзя было вывести из духовного равновесия простым упоминанием того, что взаимоотношения у нас тут как у старшего и младшего. Но не поддеть противника ответным выпадом было бы просто не вежливо.

— Путь любого воина состоит не только из побед, если он выбирает противников под стать себе самому — безмятежно ответил я — А потому надеюсь, Сяо захватил в этот раз баклажку с водой, если вам опять понадобится промыть рот от песка, учитель.

Лян был достаточно тёртым калачом, чтобы не растерять свой собственный настрой, однако что-то в его глазах сказало мне, что сянца путь чуть-чуть, но удалось достать. Не смотря на все мои навыки и физическую силу, превосходящую железнорубашечника, он гораздо чаще побеждал меня, чем проигрывал. Однако и у меня бывали удачи, причём во время последней я сумел подловить противника на захват и воткнуть его лицом в песок площадки, после чего вырубил несколькими ударами по затылку. Стиль железной рубашки и энергия духа в принципе давали Ляну не только силу, но и огромную стойкость к повреждениям. Лезвие топора с рунами конечно всё ещё было более чем весомым аргументом, однако удары кулака, каждый из которых способен раздробить черепушку обычного человека в труху, мастера боевых искусств пронимали с трудом.

Но после того случая он всё равно целую неделю ходил с настолько обиженным лицом, будто я с ним делал что-то противоестественное. И по слухам беспощадно дрючил своих штатных учеников, от чего те ходили грустными и избитыми. Причём выше упомянутому Сяо доставалось кажется больше других. Молодого парня из центральных областей Сяньской империи обещали нам, как старшего ученика, что продолжит дело мастера и сдаётся мне его специально под это дело и повысили. Но теперь говнистому мастеру похоже не хотелось отпускать подопечного, тем более что мы его не гнобили, а относились как к будущему соратнику, которому можно доверить весло драккара.

Но не смотря на всю сложность ситуации, Лян почти ничем не выдал своих эмоций, а лишь принял боевую стойку и пошёл по кругу. Я отзеркалил его движения, почти не видя и не слыша собравшихся вокруг ассонов, что изображали футбольных болельщиков. Они не имели значение, сейчас важно лишь верно двигаться по площадке и не спешить нападать. Атака это не только способ завладеть инициативой, ведь если она не удастся, ты окажешься как никогда уязвим для ответного удара. Во многом на этом и стоится баланс между победой и поражением, ведь в идеале бить надо, когда не сомневаешься в успехе.

Наш танец на расстоянии длился полтора круга, но затем сянец решил стать активнее. Он сделал подшаг вперёд, поддел носком ноги песок и бросил его мне в лицо, а затем резко рванул в атаку. Я мог бы сдуть песчинки в сторону ветром или даже отмахнуться от них телекинезом, но это была тренировочная схватка, её предназначение учить меня чему-то новому на местный манер. А потому я просто сместился в сторону, а через мгновение начал принимать на блоки удары Ляна. Мастер был невысок, не отличался большой длинной рук, однако он чудовищно быстр, а потому пару раз по моим рёбрам чувствительно прилетело. Сила это хорошо, но скорость важна не меньше, а пожалуй даже больше, потому не стоит жить в одной лишь «качалке».

Однако я там и не жил, а потому когда между ударами противника появился минимальный зазор, резко выбросил свой правый кулак вперёд в классическом кроссе. Лян буквально утёк в сторону, но я продолжил связку, путаясь ударить его ногой по бедру, он подпрыгнул, на что я и рассчитывал. Стиль мастера к моему удивлению вообще любил прыжки и удары в воздухе. Когда я бил противника по его ходулям, в девяти случаях из десяти он не блокировал и не пытался отойти назад, а прыгал вверх, ненадолго теряя опору. Чем я сейчас и воспользовался, нанеся удар с левой и поворачивая корпус, чтобы сделать пинок сянца скользящим и не особо опасным.

Так с ним и вышло, я лишь чуть поморщился и порадовался, что с Железной рубашкой у меня уже что-то получается, особенно если мне заранее видно куда прилетит зуботычина. Узкоглазый же прыгун получил хороший удар по рёбрам, который буквально снёс его в сторону. В нашей шахматной партии пешка была мной только что разменяна на слона и я пошёл в атаку, завладев инициативой. Ляну же пришлось солоно, он не успел принять правильную стойку при приземлении и отстал от меня. Немного, на долю секунды, причём чосонец был быстрее, он мог её отыграть, но древнее сяньское боевое искусство столкнулось с новомодной варварской двоечкой. Первый удар был отбит, а второй таки влетел в морду любителя играть на чужих нервах. Железная рубашка это хорошо, духовная энергия тоже, но мозг остаётся мозгом, его резкие сотрясения в черепной коробке не идут столь ответственному органу на пользу.

Лян потерялся, а потом пропустил ещё одну двоечку, от которой поплыл, но всё же сумел отпрыгнуть назад, разрывая дистанцию. Однако отпускать добычу я не планировал, а мои ноги были немного длиннее рук. Мастер весьма толково меня натаскивал, прямой удар ногой из сяньской школы в солнечное сплетение вышел на загляденье, противника отбросило назад и он упал, скрючившись. Я же рванул вперёд и не давая врагу встать взял его руку на болевой, уперев колено в спину. Плечевая суставная сумка уже затрещала от моих усилий, когда мастер воскликнул:

— Довольно!

Мне тут же пришлось остановиться, соблюдая правила, а потом и вовсе подняться, подав Ляну руку. Однако тот как всегда поднялся сам и недовольно пошёл к сторону ученика, стряхивая песок с лица. Накормить сяньца им не получилось, зато за три последних поражения, когда был отделан, я отыгрался, а потому со всей искренностью вежливо поклонился в спину и произнёс:

— Спасибо за урок, мастер Лян.

Он сам в своё время настаивал, чтобы мы говорили эту фразу в конце тренировок. Её я повторял после поражений, что били по моему авторитету. Но после первой же победы она стала люто весёлым способом потроллить этого неприятного типа, который подхватили и остальные, как и вызовы на поединки. Надо было видеть ухмыляющуюся сквозь рыжую бороду рожу Асмунда, когда он победил мастера в первый раз, тем более что без песка там опять не обошлось. Есть у нас поговорка, мол что совой о пень, что пнём по сове, а птице всё как-то не по себе. Тут вот случилось тоже самое, когда наш кормчий ухватился за ногу противника, когда тот бил его в своём любимом прыжке, а потом пользуясь разницей в габаритах и физической мощи, приложил бедолагу о землю, как пернатую хищницу о останки дерева. После чего дёрнул в небо и повторил свой удар. Выглядело кстати красиво, все оценили. Ну кроме Ляна, но он к нам и так ходил будто на каторгу. Три дня в неделю тренировал, а в остальные дни отвечал на вызовы, которые к сожалению не могли случаться чаще раза в сутки. Хотя нет худа без добра, парни за возможность попытаться отрихтовать его желчный хлебальник дрались между собой на той же площадке. Возможно мастер думал, будто тот факт, что он в подавляющем большинстве случаев побеждает отвадит нас от желания бросать ему вызов… Но на ассонов это не работает. Достойный же противник, как с таким не драться⁈ Тем более что вирдманы после проигрыша тут же подлечат.

А порой бывало у сяньца как сегодня, пришёл, увидел, выхватил звездюлей. Я же мог с чистой душой отдыхать. Авторитет мой после прошлых поражений был опять восстановлен, парни разошлись по своим делам, включая нескольких залётчиков, что таскали в руках всё те же грифы в качестве наказания, а вирдманы и так были при деле. Я же зашагал в «оранжерею». Этим хитрым словом у нас назывался сарай, разделённый на секции, в котором мы потихоньку культивировали различные растения и тестировали работу артефактов, дающих свет. Как не странно затеяли всё это не наши друиды, а я сам. Меня как-то утомили чисто воинские тренировки, алхимией с Иви мы занимались тоже немало и она набила оскомину, не моё это всё таки искусство, морским змеем плавать в прибрежных водах тоже не очень хотелось. Нет, оно конечно дело интересное, я даже парочку затонувших кораблей нашёл, где удалось прибарахлиться судовыми кассами. Но как-то раз сунулся поглубже, а потом со всего хвоста сваливал от кракена, который был меня крупнее раза в четыре. В общем раз тут так близко живут такие вот кальмары с ядовитыми щупальцами, купание было признанно мной не развлечением, а довольно таки опасной работой. Душа же просила отдыха и я решил, что садоводство это самое оно.

Так у нас рядом с таверной сначала появились грядки, где я с Син и Сил упражнялись в друидизме. А затем я вспомнил про свою идею теплиц и решил соорудить сарай. Ландсби находится далеко на севере, летом там белые ночи, а зимой чертовски короткие дни. Мне же известно заклинание светлячка, что создаёт световое излучение. Так почему бы не перевести простенькую магию на артефакторную основу, заодно играясь с спектрами? Растениям ведь ультрофиолет нужен, да и не только он. Не могу сказать, что уделял своему хобби много времени, но однако и не забрасывал его. Так что сейчас в разных секциях проходили обкатку уже третьи образцы светильников, в которых вылавливались мелкие огрехи.

Ну а я с видом Мичурина начал садиться по-турецки в каждой секции, «снимая данные» с растений. Друидский транс давался мне всё легче и легче, особенно когда не нужно было как-то влиять на зелёные насаждения, наверно всё таки сказывалась эльфийская кровь. Она вообще влияет на всех полуэльфов, на кого-то более явно, как на Силталя и Синлату, а на кого-то менее, как на Брана, который чистокровных ушастых на дух не переносит и кажется пытается пройти моим путём, став большим ассоном, чем они сами. По крайней мере с оружием тренируется регулярно, а качается вовсе до одурения. И надо признать, что этот парень с его навязчивыми идеями меня несколько напрягает.

Я могу понять его желание отомстить Дому Колючего Плюща. Его вырастили натурально на убой, отправили судя по всему кого-то из представителей младших ветвей своей уродской семейки, в ком была нужная кровь, и дали наказ искать подходящих девок, которых можно обрюхатить. Не удивлюсь ещё, если родичам воткнули в головы нужные закладки, которые давно уже стали частью их личностей. В результате дети с магическим талантом оказались в академии, где его огранили достаточно, чтоб носители правильной крови годились в жертву. Схема посложней, чем поросёнок, свинья, сало, но тем не менее суть тут ровно та же. Так что все дальние родственники и родственницы с острыми ушами не против расплющить Плющ к Суртуровой матери хотя бы из соображений собственной безопасности. Однако именно идеей мести живёт только Бран и это плохо, ведь ненависть застит глаза. А это ведёт к ошибкам. Плющу стоит обрезать ветки, чтобы они их не протянули к нашим с Иви будущим детям, но сделать это стоит аккуратно, нанеся чётко выверенный удар.

Мои размышления прервала открывшаяся в «оранжерею» дверь, по шагам я без труда узнал свою невесту, которая сходу заглянула ко мне с вопросом:

— Как успехи?

— Лян опять поцеловал пыль — гордо ответил я.

— Ааа, ты молодец. Но этот пусть уже сдохнет и Сурт с ним — отмахнулась моя невеста — Ты мне скажи что с синецветом?

— Почти дошёл, послезавтра вечером можно будет собирать лепестки. Наполнением магическими эманациями наверно будет на девять десятых от природного — хмыкнул я. Домашняя, забитая девочка изменилась, но алхимия по прежнему волнует её куда больше, чем что либо ещё. Порой мне кажется, что если она на старости лет умрёт прямо за своим лабораторным столом, то её тело всё равно закончит последнюю реакцию и сольёт зелье в сосуд, прежде чем упасть.

— Девять не десять, но это уже хорошо — тем временем улыбнулась Иви — А больше нельзя?

— Женщина, побойся богов, я только эту зиму экспериментирую — вырвалось из меня возмущение — Вот пройдёт лет десять, может и начну тебе гнать всё подряд с закрытых грядок. А пока так.

— Всё, всё, молчу — подняла руки полуэльфийка в примирительном жесте, а потом изобразила, что зашивает себе рот.

Мне же осталось только вздохнуть. Пока что успеха удалось добиться только с синецветом, но он «трава» уникальная. Магию впитывает как не в себя, а вырастает и вызревает быстрее собственного визга, тут уже три раза растения сменились, это четвёртые экземпляры. Однако с другими магическими сортами сорняков так не выходило. При попытке накачать их магией через друидизм они хирели, жухли и дохли. А чтобы вырасти их целиком, требовался полный тёплый сезон с весны до осени. Однако надежда на успех была, с синецветом же получилось.

— Да брось — махнул я рукой — Лучше скажи как там Лилия с Дуртом?

— К вечеру должны вернуться — отозвалась та — Я их к оврагам отправила за Ти По… Ра.

— Ты бы знала, как меня эти их имена с названиями тоже достали — вздохнул я — Место тут хорошее, но остальное мрак.

— И не говори, лучше уж север — повторила девушка мой вздох — Зато хвостатые много трав приносят.

Тут я не мог не согласиться, хотя в чём-то кошкобрат с кошкосестрой оказались полезным приобретением. Леса вокруг города уже вполне имели право зваться джунглями, нам с Иви собирать в них травы было тяжеловато, как и просто передвигаться. Но для Лилии с Дуртом тут было более чем привольно. В наш первый визит я даже опасался что они тупо сбегут, когда показал им что надо собирать, а они скрылись в густых зарослях. Но тем не менее хвостатые вернулись, видимо хватило ума понимать, что больше их домой никто не повезёт. Теперь же они бегали в лес сами, разве что по разные стороны от города, никогда не повторяя своих маршрутов от греха подальше.

Сяньская империя ведёт войну с южными зверолюдами уже долгие столетия, кровавый счёт у обоих сторон тут мама не горюй. Обитатели джунглей ходят к людям в набеги, потому как без всяких шуток являются агрессивными дикарями. Те же наши пятнистые родственны хищникам, а не травоядным. Сяньцы устраивают карательные рейды, вырезая порой целые племена, а иногда набирая рабов и особенно рабынь. К моему удивлению многие желтолицые были большими любителями кошкодевок, последним в домах подушек правда вырывали когти, которые то ещё холодное оружие, чтоб клиентов на лоскуты не резали. Ну а может сяньцы не любители, просто кайфуют от идеи трахать женщин давних врагов, которых приучили к покорности, не знаю. Зато подозреваю, что проблему южных границ мог бы решить большой поход на джунгли, только вот он вряд ли состоится. Сил южных чосонов для подобного мероприятия явно недостаточно, остальные же от набегов не страдают, скорее рады, что конкурентам не до них из-за проблем на границе. Если бы у зверолюдов было что взять, возможно всё было бы иначе, но дикари в джунглях могут смело считаться голодранцами, а раз нет выгоды, нет и войны. Война — это всегда про деньги.

— Ты опять ушёл куда-то в свои размышления — слегка толкнула меня в плечом Иви.

— Да, извини — отозвался я, вставая рядом с клумбой и кладя руку на металлический шест — А север и правду лучше всего остального.

— По крайней мере мы не будем жалеть, что что-то здесь оставляем — ответила на это полуэльфийка.

— Уж это точно — хохотнул я — Вокруг здесь несуразные имена, странная еда и горы, покрытые джунглями. Так что есть смысл убраться ещё до полного стихания штормов.

— Опасное это дело — заметила моя подруга жизни.

— Не на нашем корабле и не при плавании водоль берега в течении первой недели-двух. Если что укроемся и продолжим путь, как распогодится — отмахнулся я.

— Просто ты не хочешь отставать от намеченного плана с этой поездкой на Агни как его там — уличили меня.

— Агни Кага — поправил я Иви — И да, не хочу. У нас много дел, а в мире ещё полно мест, где мы ни разу не были.