На морских дорогах

Интерлюдия 1

Бран Вакнэ спокойно, размеренно и без спешки направлял свою магию в заклинание, пока водные нити вычерчивали перед ним причудливые узоры. Торопиться или нервничать надо было раньше, во время подготовки к экзаменам, здесь же надо было всё сделать без лишних нервов и продиктованных ими ошибок. Впрочем русоволосый полуэльф вообще был не особенно склонен к импульсивным поступкам, жизнь практически с рождения приучила сначала думать, потом делать и желательно не попадаться никому на глаза.

Свою мать он не помнил, дядя говорил, что та отреклась от него и стала монашкой. Не удивительно, её ведь угораздило понести вне брака, отправка в монастырь в таких случаях обычное дело, а некоторые не выдерживая позора и вовсе сводят счёты с жизнью, порой бросаясь с обрыва вниз вместе с младенцами. Надо ли говорить, что плоду греха и позору семьи не сладко жилось в доме дяди? Хорошо хоть мелкий дворянин был не самым плохим человеком и по видимому любил сестру, а потому всё же заботился о племяннике. Не как о своих детях конечно, но и это было не мало. Можно было даже сказать, что Фрэнса Вакнэ полуэльф любил. А вот почти всех остальных своих родичей едва ли не ненавидел, натерпевшись от них очень многого. И на полном серьёзе собирался свести счёты с каждым и каждой из них за всё от ударов розгами по поводу и без, до презрительных взглядов и не менее презрительных слов. «Ушастый ублюдок» на горе короткоухих законнорождённых вырос не злопамятным, он просто был на них зол и ничего не забывал.

А с недавних пор зол он был и на длинноухих родственников. Бран только казалось освободился от оков привычной для себя ненависти, которую научился скрывать за маской равнодушия ко всему. Нет, все годы в академии она только росла и крепла, он ведь превратился из «ушастого ублюдка» в «нищего ушастого ублюдка», так что нехватки объектов для тёмного чувства вокруг не наблюдалось. Скорее уж был их избыток. А потом появился тот, кто вызвал в нём поистине лютую злобу, причём по иронии судьбы он тоже был «ушастым ублюдком». Однако вскоре Бран был вынужден признать, что Альвгейр по всем признакам куда более злобное существо, чем он сам. А потом выяснилось, что вся его злоба и вовсе была напускной, правдой оказались лишь те слова о его безразличии к тому, кто стоит перед ним и какие у него уши. Для студента это дорого стоило. Едва ли не так же дорого, как спасение его жизни.

А жизнь спасать пришлось. Если практически всех родственников со стороны матери молодой маг ненавидел за то, что к нему относились, как к отбросу, то родичей со стороны отца он желал заставить ответить за то, что для них он и вовсе был чем-то на уровне жертвенного скота. Люди хотя бы видели в нём пусть паршивую овцу, но всё же родича. Боги, да у него теперь даже не получалось желать им смерти! Отомстить-то хотелось по прежнему, как и заставить почувствовать свою боль и унижения, но лишь их. Он ведь жив, не сдох от побоев, не умер с голоду, не околел от холода, а это был показатель, не всем человеческим сиротам так везёт. Дом же своего эльфийского отца Бран желал извести под корень. Мужчин, женщин, стариков, детей… Плевать. Все они до сих пор существовали лишь потому, что отправляли на алтарь таких, как он. Будет справедливо, если им всем вскроет глотки полуэльф. Только не для ритуала, уподобляться подобным тварям Бран всё таки не желал. Пусти отдавал себе отчёт, что поставил не самую светлую жизненную цель.

Однако всё равно собирался к ней идти, более того, считал её выполнение необходимой. Дом Колющего Плюща не забыл и не простил их, а потому вряд ли даст жить спокойно. Понимает это и их хедвиг, не зря раз за разом напоминает о постоянной бдительности и предпринимает меры предосторожности, опасаясь внезапного подлого удара. Хедвиг… Странное слово северян, что пришлось полуэльфу по вкусу. Альвгейр был их предводителем и Бран вполне принимал его на эту роль разумом и сердцем, имеющееся положение вещей не вызывало у него отторжения. Тем более что в хедвиге юноша видел путь к достижению своей цели.

Альвгейр сначала тренировал их на практике. Потом дал ощутить вкус опасности, крови и победы. Вкус битвы! Сначала камнешкурый варан, потом бандиты, считавшие себя наёмниками. А зимой и несколько уродов, которые занимались откровенной чернухой на дне города и имели в карманах явный избыток денег. И Бран был более чем доволен тем, на что они были потрачены. Ингредиенты для зелий, что усилили в том числе и его, тонкая, но прочная кольчуга, материал для нового посоха… Он определённо стал более опасен и эффективен благодаря всему этому. И ему было очевидно, что однажды его навыки и снаряжение обернутся против «плюща», выжигая эту заразу дотла. Пусть не завтра, но однажды такой день настанет. Полукровка жил его ожиданием и не раз представлял, как заливает алыми реками чертоги звездорлждённых, предавая их магии и мечу, с улыбкой переступая через трупы вместе с свирепыми северянами, которые всегда готовы прикрыть вирдмана своими щитами. Воистину это будет славное дело, битвы, кровопролитие и богатая добыча, всё будет как ассоны любят. Их жизненный уклад, желания и обычаи вообще нашли в его душе живейший отклик, тем более что для них, как и для хедвига, Бран не был существом второго сорта, раз уж ему доверили вращать весло корабля с оскалившимся драконом на носу.

А пока к светлому дню мести следовало готовится, что он и делал. Все они делали. Бран не был уверен, а были ли у академии более усердные ученики? В целом возможно, но вряд ли сразу такая большая группа. И уж тем более вряд ли закончив с делами в учебном заведении, кто-то отправлялся лить пот на тренировочную площадку, как они. Однако теперь их маленький хирд и правда мог носить своё грозное имя. Может по индивидуальным силам и навыкам ни воины, ни маги в нём не представляли из себя чего-то сверхъестественного, но вот слаженностью могли удивить кого угодно. А Бран мог преподнести ещё пару сюрпризов.

Близнецы делали упор на друидизм, сама природа была их союзником. «Святые» были целителями хирда, что вытащат даже из под валькирии, дав совершить ещё что-нибудь дельное в мире живых. Остальные в основном могли звать себя универсалами, что тоже чертовски полезно. Альвгейр был главной ударной силой, как и положено хедвигу. А он сам пошёл другим путём. Их предводитель более чем оценил его ловкость и ум, когда Брану удалось оставить зачарованный вараний клык в нужном месте. Он был хитёр, незаметен, умел следить за обстановкой и думать головой, держа в уме сразу несколько задач. То что надо для разведчика. Это и стало его стезёй, не сильно-могучие заклинания, а упор на скрытность, поиск ловушек, их постановку и умение следить за людьми. Недавно именно он нашёл последний бордель с малолетками, который они обчистили, даже прогулялся внутри в невидимости, заранее ищу тайники. И сейчас не только заканчивал вести заклинание, но и внимательно смотрел за лицами экзаменаторов, считывая малейшие эмоции.

Правда в них, к его разочарованию, царила скука. Все знали, что он отлично подготовлен, никто не собирался его валить, так что результат был известен заранее, а сам экзамен до боли напоминал формальность. Было даже немного обидно, в последний день в академии он ждал какого-нибудь удара, однако видимо нанести его должны были не здесь. Так что Бран спокойно разобрался со всем, получил свой бланк с подписями и проследовал к ректору. В своём кабинете старик столь же рутинно выдал ему патент о окончании Великой Академии Магии, который напоминал схожую бумагу, что имели рыцари, только подтверждала она не благородное происхождение, а статус полноправного волшебника. Выслушав дежурное пожелание удачи, Молодой чародей вышел за дверь, почти столкнувшись нос к носу с Джаком.

— Получил? — в своей немногословной манере коротко спросил он, а после кивка и взгляда на закрытый цилиндрический пенал добавил — Поздравляю.

— Спасибо — кивнул Бран, уступая дорогу.

Вскоре подошёл Альвгейр, продемонстрировав куда большую радость при поздравлениях, что было откровенно приятно. Всё таки патент был результатом нескольких лет усилий, одного короткого слова тут было маловато. Затем выпускники повалили валом и спустя несколько минут вся их компания оказалась в сборе, после чего быстро проследовала на улицу. Дальше следовало разыграть один из заранее намеченных планов отхода.

Если за ними следили, а за ними скорее всего следили, то наблюдатели должны были привыкнуть к тому что каждый вечер группу студентов с библиотекаря отвозит в ассонскую слободу шнека. Помимо безопасности, это кстати оградило их всех от нежелательного общения с нелюбимой роднёй, которой не было хода ни туда, ни сюда. Впрочем речь сейчас не о родственничках, с которами врагов не надо, а о городе и маршрутах передвижения по нему. Пусть во Френалионе множество островов, а соответственно много и рукавов реки с протоками, где может пройти корабль, однако несколько мест миновать не удастся при всём желании. Если конечно идти по воде на небольшом, однако очень надёжном кораблике, укрывшись магическими щитами, часть из которых можно сплести с опорами на заранее проведённые ритуалы. Их хедвиг предположил, что именно такого поведения от них и ждут, а потому шнека сейчас всё так же стояла у причала в анклаве северян. Выпускники же во главе с уже бывшим помощником библиотекаря быстрым шагом пересекли мост, углубившись в город.

Бран внимательно вглядывался в лица прохожих, а так же окна домов, ожидая удара, но его всё не было. Они добрались до небольшого квартала складов у набережной, где быстро накинули заранее припрятанные светлые плащи с глубокими капюшонами, а потом под покровом скрытности покинули помещение, чтобы спустя две улицы превратиться в небольшую процессию паломников церкви Света. Таковые вне больших религиозных праздников встречались не то чтобы часто, но всё же бывали, ведь каждый день какому-нибудь святому да посвящён. От причала рядом со складами примерно в это же время отшвартовалась ладья не самого чистоплотного дельца, отправившись в сторону моря. Бран вышел на него, когда собирал информацию о том самом борделе, где не сдвигая ног работали дети обоих полов и с удовольствием выпустил бы кишки жирному борову, но Альвгейр порешил иначе, попрактиковавшись в магии разума. По собственному признанию их предводитель не достиг в этом искусстве особых высот, но на одну ментальную закладку его более чем хватило.

Напряжённое ожидание проблем под песнопения Астры и Шанти, что так и не стали монахинями, продолжалось до самых ворот анклава. Лишь за ними Бран позволил себе чуть-чуть расслабиться, однако не утрачивая бдительности до конца. Устроить засаду там, где живут варвары, чрезвычайно сложно, однако по логике вещей именно в слободе северян наибольшие шансы ударить по ним внезапно. Но и тут ничего не произошло, они спокойно дошли до шнеки. Лишь у причала их догнал племянник старейшины медведей.

— Судя по твоему лицу вы не зря сегодня гуляли по набережным? — поинтересовался их хедвиг.

— Еще как — улыбнулся Снори.

— Не томи уже парень — дернул щекой Альвгейр.

— Ладью в южной протоке утащило под воду! — выдал информацию юноша — По городу уже бают, что кракен в реку заплыл, но я недалеко был и своими глазами видел. Там не щупальца с присосками были, а будто водоросли оплели корабль и дёрнули его на дно!

— Это хорошо, что ты рядом оказался — хмыкнул полуэльф, а потом отдал рассказчику несколько серебряных монет.

Парень слегка поклонился и был таков. Вероятно ему уже не терпелось поведать о своих наблюдениях остальным, став хоть на денёк главным сказителем анклава. Хедвиг же повернулся к ним, проговорив:

— Чего стоим, кого ждём? Залезайте в шнеку и отчаливаем, север ждёт!