На стальном ветру

ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ

Падение. Она помнила, как падала в своих снах, падая с такелажа огромного раскачивающегося галеона высоко над маслянисто-серыми морями, и теперь она падала наяву, невесомая, как лунный луч. В этом вечном падении она чувствовала тепло, блаженство и вечную безопасность. Она хотела, чтобы это продолжалось вечно, чтобы мечта никогда не родилась.

Но затем пронзительный голос нарушил ее амниотическое спокойствие: - Тревожное предупреждение. Орбитальный выход не удался. Начнется повторный вход в атмосферу.

Она заставила себя прийти в состояние, близкое к настороженности. Где я нахожусь? Что только что со мной произошло? Несколько сбивающих с толку мгновений пустоты, затем образы начали всплывать на поверхность. Дом. Кошмар с кошками и темнотой. Красная лестница и что-то похожее на гроб, в который она забралась. Оставляя Педру позади, с кошками.

А потом что-то пошло не так.

Пусковые лазеры должны были вытолкнуть ее на оставшуюся часть пути до орбиты, пальцы света поднимали ее вверх от снежных вершин Килиманджаро, как подарок с Земли. Но они потерпели неудачу. Она возвращалась домой, пленница баллистики, следуя математической траектории, которая имела только один неизбежный исход.

Теперь она уже не чувствовала себя такой невесомой.

- Обнаружен атмосферный интерфейс. Переходим к повторному входу капсулы тупым концом. Ожидаемые перегрузки при входе в диапазоне от четырех до четырех с половиной g. Абляционные меры при номинальных температурах. Место проекции удара: Индийский океан, пятьдесят семь целых пять десятых градуса восточной долготы, одна десятая - одна пятая градуса северной широты, эллипс ошибки в пять десятых градуса. Политическая юрисдикция: морское пространство Организации Водных Наций. Ожидаемое приводнение через восемь минут. Аварийно-спасательные службы и воздушно-морские спасательные службы подняты по тревоге. Пожалуйста, сохраняйте спокойствие.

- Чику?

Ее измученный мозг зарегистрировал новый голос. - Да, - сказала она заплетающимся языком.

- Это Мекуфи. Я говорю с побережья. У нас есть доступ к вашей капсуле и канал связи, на который, я думаю, мы можем положиться. В данный момент вы возвращаетесь на Землю.

- Знаю.

- Похоже, произошла кратковременная неисправность в пусковой установке - один из лазеров был смещен. В свете моего недавнего разговора с Аретузой нельзя исключать технический саботаж.

Она попыталась кивнуть, но обнаружила, что все еще обездвижена в объятиях капсулы. - Это возможно, - сказала она, представив, как Арахна проникает в систему управления пусковыми лазерами или использует сервисного робота для физического повреждения массива. - Мекуфи, послушайте меня. Вам также нужно послать кого-нибудь в дом - Имрис Квами был тяжело ранен. Пока вы этим занимаетесь, не могли бы вы сказать Педру, чтобы он сидел смирно? Я не хочу, чтобы он рисковал своей шеей в этом деле.

- Мистера Браги нет с вами?

- Нет, нам приходится ездить на этой штуке по одному за раз. Я пошла первой.

- Понимаю.

- Мекуфи?

- Да.

- Что вы мне недоговариваете?

- У нас есть... сейсмические данные, свидетельствующие о том, что в настоящее время духовая труба активна.

- Вы должны остановить его - сказать ему, чтобы он отменил запуск.

- Мы не можем, Чику. Мы смогли поговорить с вами только после того, как вы оказались в космосе, над атмосферой. Пусковые лазеры создают плазму, которая мешает связи...

- Мекуфи, мне, блядь, все равно. Просто найдите способ остановить его.

- Извините, Чику, но мы не можем просто отключить духовую трубку. Вы должны это знать - ваша семья сделала эту штуку.

Она чувствовала бесконечный страх и беспомощность. - Вы должны помочь ему.

- Мы сделаем все, что в наших силах, но вы - наш непосредственный приоритет. Ваш вектор входа выглядит удовлетворительным. Как вы себя чувствуете?

- О, просто чудесно.

Но, по правде говоря, она не могла пожаловаться на свои насущные физические потребности. Перегрузка была ничем по сравнению с тем, что она уже испытала. Внутри капсулы начинался прогрев, но должно было пройти некоторое время, прежде чем станет некомфортно. Она чувствовала некоторые толчки, случайные всплески сильной турбулентности, но ничего чрезмерного.

- У нас есть Педру, - внезапно объявил Мекуфи.

- Вы уже связались с ним?

- Нет, мы его засекли. Он преодолел вершину горы... поднимаясь по более крутой траектории, чем ваше собственное восхождение. Лазеры продолжают толкать капсулу... Я думаю, он благополучно достигнет орбиты.

- Думаете?

- Потребуется несколько мгновений, чтобы проложить его предполагаемый курс. Провал вашего запуска был гораздо более очевиден с самого начала. Ах, вот это уже беспокоит.

- Что теперь? - Она даже не пыталась скрыть своего раздражения.

- Ваша предполагаемая точка падения находится очень близко к строительному проекту Производителя.

- Я думала, что плыву по середине океана.

- Так и есть, но Производители есть везде. Отколовшиеся приморские государства, независимые государства с их дурацкими союзами. Это может быть совпадением, но... что ж, возможно, и нет.

- Что, черт возьми, происходит, Мекуфи?

- Производители прерывают свою работу - им было поручено переместиться в зону вашего приводнения.

- Мекуфи, послушайте меня. Я не знаю, что вам сказала Аретуза, но очень важно, чтобы эти Производители не добрались до меня.

- Помешать им может быть... проблемой. Наши собственные глубоководные средства перемещаются к месту вашего приводнения, но они могут добраться до вас не раньше, чем это сделают Производители.

- Вам лучше убедиться, что они это сделают. - Затем она закрыла глаза, покоряясь своей судьбе.

После этого ничего не оставалось делать, кроме как падать. По мере того как атмосфера сгущалась, капсула постепенно снижалась до предельной скорости. Температура внутри капсулы не повысилась, и ее успокаивающий голос заверил ее, что парашюты скоро раскроются, что еще больше замедлит ее спуск. Она мысленно помолилась инженерам "выдувной трубы" за то, что они рассмотрели возможность сбоя при запуске и приняли меры безопасности.

Она почувствовала, как раскрылись парашюты - быстрая последовательность рывков, когда раскрылись вытяжной и основной купола. Древняя технология, но, тем не менее, чистый и надежный механизм срабатывания. Пару минут спустя она почувствовала более сильный толчок, когда капсула ударилась о воду и погрузилась, затем ощущение подъема и опускания, когда она всплыла на поверхность и закачалась на волнах. По сигналу какого-то автоматического триггера большая область обшивки капсулы стала прозрачной. Она плыла на спине, вода плескалась в поле ее зрения при каждом всплеске.

- Пожалуйста, ждите спасения, - проинструктировал голос, как будто мог представиться какой-то другой вариант. - Целостность капсулы оптимальна. Системы жизнеобеспечения функционируют нормально. По запросу предоставляются седативные препараты.

При обычных обстоятельствах знание о том, что врачи уже в пути, заставило бы ее расслабиться. Несколько часов на борту этой покачивающейся стеклянной спасательной шлюпки, хотя и не были приятными, значительно улучшили ситуацию с утоплением. Она даже могла, усилием воли, представить себе, каким она видела бы свое окружение при более благоприятных обстоятельствах. В объективном смысле это был действительно довольно приятный день для того, чтобы плавать по морю. Море было сочного нефритово-зеленого цвета, небо бескрайним и безоблачным. Не было видно ни кораблей, ни лодок, но капсула находилась так низко в воде, что неподалеку могли находиться суда. Она представила себе разноцветные рыбацкие лодки, которые видела во время перелета из Лиссабона, представила, как их вытаскивают из моря смеющиеся рыбаки с их небылицами и крепким кофе.

- Я вижу, вы в безопасности. - Голос Мекуфи вывел ее из задумчивости. - Производители продвигаются вперед, но наши средства должны добраться до вас первыми. Сейчас вы находитесь в морском пространстве ОВН, так что суверенная юрисдикция должна быть ясна. Вам удобно?

- Я справлюсь. У вас есть новости о Педру?

- Да... - Несколько мгновений житель моря молчал. - Новости не так хороши, как мы могли бы надеяться.

- Что случилось? - спросила она с глубоким, нутряным опасением. - Педру не смог выйти на орбиту?

- Траектория с самого начала выглядела хорошо, и его дуга была намного выше вашей, но лазеры все еще работали со сбоями.

- Он все еще может вернуться, не так ли? Он просто спустится куда-нибудь в другое место, верно?

- Есть... трудность. Капсула Педру все еще движется по баллистической траектории над большей частью атмосферы. Скоро его траектория приблизит его опасно близко к одной из наших вакуумных труб и...

Она вмешалась. - Он попадет в нее?

- Скорее всего, он проскочит мимо башни и продолжит погружаться глубже в атмосферу, но, к сожалению, вакуумная труба не допустит возможности столкновения.

- Что значит "не допустит"?

- Башня оснащена протоколами самообороны. Мы пытаемся переопределить их, но это может оказаться невозможным.

Она могла слышать его слова, улавливать их поверхностный смысл, но ее разум не мог постичь их полного значения. - Мекуфи, вы не можете позволить этому случиться.

- Уверяю тебя, Чику, мы делаем все, что в наших силах, чтобы предотвратить это.

- Могу я с ним поговорить?

- Да, но, пожалуйста, имейте в виду, что Педру не осознает, в какой опасности он находится. Поскольку он не может действовать на основе этой информации, возможно, было бы добрее позволить ему...

- Я хочу поговорить с ним. Сейчас же.

- Вы уверены, Чику?

В том, как вздымались и опадали набухающие волны, она ни в чем не была уверена, а тем более в мудрости такого образа действий. Чего бы она хотела, если бы их роли поменялись местами? Думать, что она в безопасности, когда это не так? Или узнать правду, какой бы горькой она ни была, и иметь несколько мгновений, чтобы успокоиться, или, возможно, выбрать вызванную наркотиками безболезненность и блаженство, маленькое обещание рая?

- Дайте мне поговорить с Педру.

- Устанавливаю соединение. У вас есть пара минут, прежде чем он войдет в зону защиты. Мы будем продолжать пытаться.

Она могла бы обвинить Мекуфи, но это было бы бессмысленно. Зона защиты была введена для того, чтобы защитить многих за счет немногих. Жестокий расчет, но он позволял миру работать.

- Чику? - голос Педру заполнил капсулу.

- Да, - сказала она, с трудом сглотнув. - Это я. Я внизу, плыву по течению. Мне сказали, что помощь уже в пути.

- Надеюсь, это нужная помощь. Кстати, это была адская поездка. Мы должны как-нибудь повторить это снова!

- Да. Мы должны. - И тут ей пришлось прикусить язык, потому что ничего из того, что она собиралась сказать, не укладывалось у нее в голове.

- Я разговаривал с этим твоим другом - Мекуфи, не так ли? Он говорит, что я почти достиг орбиты, но не смог этого сделать. Думаю, я не собираюсь приближаться к тебе.

- Они найдут тебя, - сказала она.

- Да, конечно. Сейчас я не волнуюсь, просто рад, что выбрался из этого места. Я не могу перестать думать об Имрисе. Я надеюсь, с ним все будет в порядке.

- Мы сделали для него все, что могли. Имрис хотел, чтобы мы сбежали. И он был бы рад, если бы мы увидели то, что хотели показать нам Джун, Юнис и Аретуза.

- Теперь это у тебя в голове - то, что тебя спасли, - это все, что имеет значение.

Его выбор слов был случайным, но они задели ее за живое. Как будто в глубине души он знал правду о своем затруднительном положении.

- Мекуфи отвезет меня к морским берегам. Там я буду в безопасности, и они могут делать все, что им нужно, чтобы получить доступ к моим воспоминаниям. В зависимости от того, где ты окажешься, может пройти некоторое время, прежде чем мы воссоединимся.

- Она не оставит тебя в покое, ты же знаешь. Ты никогда не будешь в безопасности.

- И ты не будешь.

- Но ты - ее главная цель. Я сомневаюсь, что Лиссабон дальше будет в безопасности - слишком много способов, которыми она может связаться с нами, если ей все еще интересно.

- Может быть, она и не будет. - Но в глубине души Чику знала, что Арахна никогда не потеряет к ним интереса, даже после того, как она передаст свои воспоминания обратно на "Занзибар". Чику все равно была бы обузой, разгуливая с головой, полной секретов. - Впрочем, ты прав - мы могли бы двигаться дальше. Стать жителями моря! Присоединиться к акватикам! Это не обязательно должно было продолжаться всю оставшуюся жизнь - просто отдых от того, чтобы быть человеком.

- Чику, что-то не так?

- Нет, - ответила она чуть слишком поспешно. - Все в порядке. Я имею в виду, настолько хорошо, насколько это возможно, учитывая то, через что мы только что прошли. - Но она знала, что он услышал это - фальшивую нотку в ее голосе, наигранный оптимизм. Натянутое легкомыслие посетителя на смертном одре.

А затем ее охватило безмерное, океаническое спокойствие. - На самом деле, Педру, не все так хорошо.

- О чем ты говоришь, Чику?

- Мекуфи думает, что ты, возможно, вот-вот умрешь.

Когда он ответил, она услышала в его голосе легкий намек на веселье: вряд ли смех, но определенно веселье. - Я знал, что этот ублюдок что-то скрывает. Насколько все плохо?

- Твоя траектория приведет тебя к вакуумной трубе. Есть небольшой шанс, что ты попадешь в цель. Скорее всего, ты этого не сделаешь, но Мекуфи думает, что труба собьет тебя с неба прежде, чем у тебя появится шанс.

- Мило с его стороны упомянуть об этом.

- Думаю, он пытался быть добрым.

- Полагаю, так оно и было. И то, что ты говоришь мне это, не очень любезно с твоей стороны. Но спасибо тебе.

- Мне очень жаль.

- Я бы предпочел знать, чем не знать, Чику. Мы были вместе достаточно долго, чтобы ты это знала. На данный момент мне не нужна доброта. - Он глубоко вдохнул, выдохнул. - Сколько у меня времени в запасе?

- Мекуфи сказал, через пару минут.

- С начала нашего разговора?

- Я думаю, что да. Да.

- С тех пор как мы увидели, что случилось с Джун Уинг, я задавался вопросом, хватит ли у меня столько сил, когда придет время сказать: - Прекрасно, у меня была своя жизнь, я не могу жаловаться. - Я просто не ожидал, что узнаю об этом так скоро. Думал, что пройдет еще несколько десятилетий, может быть, столетие, и тогда я буду беспокоиться об ответе на этот вопрос.

- Мне жаль, - повторила она.

- Нет, не стоит. Я... справлюсь. Как ты сказала, шанс есть, так что никаких героических последних слов. Однако у меня есть вопрос - всего один.

- Продолжай.

- Ты никогда по-настоящему не спрашивала меня о моей жизни до того, как я встретил тебя. Я знаю о тебе все: где ты родилась, что ты делала... почти всю историю твоей жизни. Ты Экинья - от этого трудно избавиться! Но я просто какой-то мужчина, которого ты встретила, покупая мороженое. И если я чего-то не упустил, это все, что ты знаешь.

- Так и есть.

- Просто человек, который делает гитары в маленькой студии в Лиссабоне. Человек, который работает с деревом, клеем и бечевкой. И это правда - это я. Но это еще не все. Не такая большая жизнь, как у тебя, но все же - это моя. Кто-то должен все это помнить. Если ты этого хочешь.

- Я бы так и сделала. - Затем, словно подтверждая какую-то освященную веками клятву, она сказала: - Я верю.

- У меня есть друг, Николас. Ты его знаешь - он иногда приходит в студию. Всегда жалуясь на то или это. Николас знает меня. Он расскажет тебе мою историю, если ты сможешь выдержать его общество несколько часов.

- Я поговорю с ним. Обещаю.

- Дело в том, что у меня было несколько взлетов и падений. И еще кое-какие приключения. Зашел дальше, чем ты могла бы предположить. Но что бы ни случилось, это было весело - было приятно познакомиться с тобой.

- Мне действительно жаль, что я втянула тебя в это.

- О, не стоит. Я все еще рад, что мы решили купить мороженое в одно и то же время. Даже если те чайки были вороватыми ублюдками.

- Так и было, - сказала она, желая улыбнуться, но у нее не хватало сил. - Они определенно были такими.

Она ждала ответа.

Она лежала в своей маленькой покачивающейся стеклянной лодке, плывя по течению от самой себя. Не было ни настоящего, ни прошлого, ни будущего. Ни грусти, ни огорчения, потому что это были обычные маленькие человеческие эмоции, которые требовали системы отсчета, а ей не за что было цепляться. Она прогнулась, превратилась в безмерную пустоту, без полюсов, без линий широты или долготы. Она была пустотой, большей, чем галактики, не нанесенной на карту и неприступной.

Хуже всего было то, что нож, который не переставал вращаться, осознание того, что она так сильно страдала, заключалось в том, что она сделала бы все это снова. Все это было необходимо. Ей нужно было обдумать целый мир. Жизни множества людей висели на волоске.

Теперь на горизонте, размытые сквозь промытое водой стекло капсулы, появились Производители. Их было три - бледные очертания, сплошь суставы и конечности, похожие на проекционные формы увеличенных насекомых. Они казались высокими, как грозовые тучи. Глубина воды здесь, должно быть, достигала нескольких километров, так что они не могли идти по дну океана, не так ли? - но как бы они ни путешествовали, они приводили ее в ужас. Где были аэролеты и скремблирующие устройства?

- Мекуфи, - сказала она, всего лишь слово, в равной степени клятва и мольба. Потому что, несмотря на все свои обещания, Мекуфи не сделал ничего, кроме того, что не смог спасти Педру. Возможно, Аретуза все-таки ошиблась, годы, проведенные в Гиперионе, притупили ее здравый смысл. Возможно, Мекуфи нельзя было доверять.

Производители стали еще ближе. Она подумала о тех, кто на Венере, об их громогласных перепалках. Ей было интересно, что они будут делать, когда приедут. Не убивать же ее, конечно. По крайней мере, не каким-либо очевидным или преступным образом. Но, возможно, навредить ей так, чтобы ее воспоминания невозможно было восстановить. Сделать так, чтобы это выглядело случайным, еще одно осложнение аварии с духовой трубкой. Люди сказали бы, что такие вещи случались. Даже в идеальном мире. Производители сделали все, что в их силах.

Что-то постучало по стеклу.

Это была рука с перепонками между пальцами. Темная фигура, которой принадлежала рука, исчезла под водой и вынырнула с другой стороны капсулы. Теперь она могла видеть тело и лицо. Мекуфи был единственным морским жителем, которого, по мнению Чику, она была способна распознать, но это был не Мекуфи. Это был более изящный, стройный организм, тон кожи был темнее, архитектура лица отличалась.

Она знала это. Это было ее собственное лицо, или, скорее, у него были те же пропорции, тот же баланс черт, но измененный для водной жизни. Это было лицо ее сына.

- Кану, - сказала она, пораженная и оцепеневшая.

Он приложил руку к стеклу, растопырив пальцы. Кожа между его пальцами была в тонких прожилках и полупрозрачной. Единственной причиной этого прикосновения было желание подбодрить.

Чику скрючилась в капсуле. Двигаться было трудно, но она боролась до тех пор, пока не смогла повторить жест Кану. Они лежали ладонь к ладони, и между ними было только стекло. Губы Кану зашевелились. Она не могла его слышать, но ей показалось, что он говорит ей не беспокоиться.

Что-то гораздо большее прорвалось за Кану сквозь воду, огромное и блестящее, форма которого была слишком сложной, чтобы понять ее с первого взгляда. Другой всплыл немного правее. Вода стекала с них стремительными ручейками, когда они вырвались на дневной свет. Она вспомнила одну из историй дяди Джеффри о том, как его спас в море морской народ, о путешествии на древней лязгающей подводной лодке. Несомненно, детали были приукрашены, но где-то в рассказе должна была содержаться доля правды. Это не могло произойти очень далеко отсюда.

Однако это была не древняя подводная лодка. На ее глазах он менял форму, мускулистые части двигались друг против друга по мере того, как он трансформировался. То, что она первоначально приняла за две или три вещи, на самом деле было единым целым. Когда показалась его основная часть - что-то вроде сужающегося кверху железно-серого корпуса, местами покрытого металлом, а в других местах мягкого, - она поняла, что смотрит не в иллюминатор, а в глаз, идеально очерченный, шире ее роста. Глаз рассматривал Чику. Кану, помещенный между капсулой и глазом, двигал руками на своего рода языке жестов.

Щупальца переплелись вокруг ее качающегося гроба, образовав скользящую клетку, и сомкнулись вокруг капсулы. Присоски, прижатые к стеклу, искали и получали тягу. Стекло заскрипело, но выдержало.

А потом Кану и кракен утащили ее под воду.