На стальном ветру

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЯТАЯ

К тому времени, когда горение закончилось, огромные топливные баки стали пустыми, как соборы. Сто часов тяги, чтобы разогнать "Ледокол" до крейсерской скорости, опережая "Занзибар" на скорости двадцать пять процентов от скорости света - практически вдвое больше собственной скорости голокорабля - и затем еще вдвое больше времени, чтобы снизить эту скорость до нуля или, по крайней мере, до нескольких сотен километров в час, чего было достаточно для внутрисистемной активности. Оставалось немного топлива, чтобы достичь орбиты планеты, глоток воздуха, чтобы упасть с орбиты в атмосферу Крусибла, и не более того. Чику была уверена, что это все, что им понадобится. На самом деле, если бы они когда-нибудь достигли точки, когда нехватка топлива стала бы их главной заботой, для них действительно все было бы очень хорошо.

Большую часть своего девятилетнего путешествия от "Занзибара" корабль был неподвижен и молчалив. В световой минуте от Крусибла системы начали возвращаться к жизни. В помещениях корпуса было восстановлено давление и тепло. Механизмы жизнеобеспечения гремели и лязгали, как старый водопровод. Зажужжали вентиляторы и насосы, и температура в обитаемых помещениях корабля медленно достигла уровня, с которым могли бы жить люди. Одновременно криогенные гробы выводили своих подопечных из глубокой спячки, поднимая их сквозь слои мутного, отфильтрованного солнцем сна к дневному свету сознания.

Чику договорилась проснуться первой, за ней быстро последовали Травертин и доктор Эйзиба, а затем два ее научных специалиста: Гонити Намбозе, специалистка по экосистемам, и Гочан, опытный роботехник с опытом работы в области архитектуры Производителей.

Остальные пятнадцать членов экипажа пока останутся в спячке.

Возвращение из спячки никогда не было приятным опытом, но девять лет - ничто по сравнению с сорока, которые она провела в подвалах "Занзибара". Правда, на этот раз под рукой не было команды сотрудников по пробуждению, которые могли бы позаботиться о ней, но она могла справиться с этим. Медицинский робот был милым, но глупым, как простой, но послушный ребенок, и ухаживал за ней с поразительной неуклюжестью. Когда он обнаружил, что с ней все в порядке, она прогнала его прочь, чтобы разобраться с Травертином, который немного отставал в последовательности пробуждения.

Постепенно температура окружающей среды становилась более терпимой, и она начала сбрасывать изолирующие слои. Робот принес ей сладкий чай в термосе для выжимания в невесомости. Как только она избавилась от пластикового привкуса соски термоса, чай оказался вполне сносным. Затем она внезапно почувствовала зверский голод и попросила робота принести ей немного еды, также приготовленной для употребления в невесомости. Они находились в свободном падении на медленном подлете к Крусиблу, поскольку корабль был слишком мал, чтобы вращаться из-за силы тяжести. Они также хотели, чтобы их заход был как можно более тихим, а не приближаться с включенным двигателем.

Чику быстро расправилась со своей курицей с карри и рисом, затем направилась в кабину спускаемого аппарата и выглянула в иллюминаторы. Хвост корабля по-прежнему был направлен в сторону Крусибла, как и в течение двухсот часов торможения. - Разверни нас, - приказала она кораблю, и судно подчинилось. Движение гироскопов было достаточно плавным, и ей понадобились только кончики пальцев, чтобы не врезаться в стену кабины. Пригоршня тусклых звезд проползла от одной стороны оконной арки к другой. Затем, совершенно без фанфар, появилась планета.

Крусибл.

Он был все еще очень мал, но, несомненно, представлял собой диск, а не светящуюся точку. Справа виднелись две луны Крусибла - обе размером с Землю и ответственные за чудовищные приливы. Чику скомандовала увеличить изображение планеты, спроецированное над консолью. Она увеличила его в два раза, пока оно не стало размером с футбольный мяч, затем прикоснулась пальцем к изображению и покрутила его, как раскрашенный глобус. Последние несколько часов работы "Ледокола" привели его в точное соответствие с плоскостью эклиптики 61 Девы - продуманная стратегия, направленная на то, чтобы на фоне Крусибла были максимально видны орбитальные сооружения.

Орбитальные структуры, двадцать две темные пятнистые сосновые шишки, все еще присутствовали, жесткий синий свет спицами исходил от их обращенных наружу поверхностей. Она снова была поражена крайней и неумолимой чужеродностью этих предметов. Какому разуму могло прийти в голову создавать машины такого масштаба, протяженностью в тысячу километров из конца в конец?

Это были инструменты для того, чтобы наносить удары ножом и дубинкой по миру.

Невозможно было сказать, как долго вращающиеся вокруг Крусибла объекты находились на орбите, но у Чику было ощущение, что они не были там вечно. Она считала более вероятным, что они также были перенесены через пространство загадкой на поверхности Крусибла. Сооружение, видимое за десятки световых лет, привлекло внимание как людей, так и инопланетян.

Производители оставили доказательства своего присутствия. Предполагалось, что большая часть их деятельности будет сосредоточена на поверхности Крусибла, но они также разместили спутники-ретрансляторы вокруг планеты и на орбитах, обращающихся вокруг звезды. Эти спутники были источником передач, которые "Занзибар" и другие голокорабли перехватывали во время перехода, и они все еще были активны - инопланетные формы, очевидно, мирились с их существованием. Возможно, эта хрупкая и немощная человеческая технология даже не была замечена ими.

Чику нанесла на карту их местоположение и поискала признаки другой механической активности. Предполагалось, что Производители установили промежуточные станции по всей планете, чтобы помочь в процессе заселения, но не было никаких свидетельств каких-либо космических сооружений или трафика, кроме спутников-ретрансляторов.

Она обернулась на шум позади себя. Просто медицинский робот, пришедший сообщить ей, что Травертин вот-вот придет в сознание.

Чику последовала за роботом-идиотом обратно в отсек для спячки. Крышка гроба Травертина уже откинулась в сторону, и тело внутри дышало нормально.

- Принеси мне еще чая, - сказала Чику роботу. Она вспомнила, что Травертин предпочитал его несладким. - Без сахара.

Робот поспешно удалился. Чику ждала у гроба дальнейших признаков жизни. В конце концов Травертин зашевелился. Чику дала ему время заговорить. Он медленно открыл глаза, затем снова зажмурил их. Травертин издал ворчание первобытного неудовольствия. Повернув голову, он вгляделся в Чику.

Губы Травертина шевельнулись. Его голос был хриплым, едва слышным из-за мягкого шипения воздушных кондиционеров.

- Где мы находимся?

Робот вернулся с шариком для выжимания чая, и Чику прижала его к губам Травертина.

- Именно там, где мы хотели быть. Твой двигатель работает, Травертин.

- Я всегда знал, что у нас все будет хорошо.

- Рада за тебя. Хотела бы я обладать твоей уверенностью.

Травертин еще раз отхлебнул из сосуда. - Как долго ты уже не спишь? Разве мы все не должны были проснуться в одно и то же время?

- Это было бы слишком большой нагрузкой для робота, поэтому я с благословения Эйзибы изменила цикл пробуждения.

- Тогда где Эйзиба?

- В следующем выходе. Ты и я - первые.

- А потом остальные? Ты проверила гробы - все ли у нас получилось?

- Никаких отсевов, - сказала Чику.

Травертин вытянул руки и начал подниматься из гроба. Чику двинулась, чтобы помочь, но Травертин оттолкнул ее. - Ты сделала это сама, и я тоже могу. - Браслет стукнулся о стенку гроба, когда он принял невесомое сидячее положение, свесив ноги через борт. - Это странно, - продолжил он, - но я не ощущаю той атмосферы восторженного ликования, которую ожидал.

- У меня есть причины не приходить в восторг.

- И ты готова поговорить об этих причинах, какими бы они ни были?

Улыбка Чику была невеселой. - Допивай свой чай, привыкай к бодрствованию, потом поговорим. Ты голоден? Я могу попросить робота принести тебе что-нибудь сюда, или мы можем отнести это в пилотскую кабину.

- Я не голоден. Думаю, это из-за браслета у меня нарушается обмен веществ. По-твоему, я выгляжу достаточно отдохнувшим после девяти лет сна?

- Ты выглядишь точно так же.

- Честность - лучшее лекарство. Честно говоря, я чувствую себя мешком со старыми палками. - Травертин допил чай и передал пустую колбу обратно Чику. - Без сахара. Очень мило, что ты помнишь.

- Ты уверен, что в состоянии передвигаться?

- Плоть слаба, но сердце готово. Будет ли робот заботиться об Эйзибе?

- Да, он должен присоединиться к нам в течение часа, затем Гонити и Гочан.

- Что в них такого особенного, что их так рано будят?

- Мне нужно прояснить с вами кое-что, - сказала Чику, уходя от ответа. - Я хотела, чтобы ты полетел со мной, по нескольким причинам. На самом деле, трем. Во-первых, ты знаешь механизм ПЧФ - если бы мы столкнулись с техническими трудностями, робот разбудил бы тебя первым.

- Можешь вычеркнуть это из своего списка.

- Действительно. Во-вторых, ты до смешного умен во многих отношениях, и твой вклад будет очень ценен для меня, учитывая ситуацию, с которой мы здесь сталкиваемся.

- Лестью ты добьешься всего. И в-третьих?

- Мне нужен друг.

- И ты думаешь, я все еще считаюсь таковым?

- Я надеюсь на это. - Чику остановилась - они были почти у пилотской кабины. - Я была предельно ясна, когда обращалась к тебе по поводу этой экспедиции.

- Ты была чиста, как пятьдесят световых лет вольфрама. - Через мгновение Травертин добавил: - Я понял суть сделки, Чику. Ты предлагала мне помилование на единственных условиях, которые приняла бы ваша администрация. Для меня также было очевидно, что тебе было что скрывать от всех остальных. Все это связано с этим кораблем, не так ли?

Чику не отвечала, пока они не оказались в пилотской кабине. - В основном ты прав. На данный момент, вероятно, было бы полезно, если бы я показала тебе Крусибл. Хотел бы ты увидеть его?

- Было бы извращением не сделать этого после того, как мы проделали весь этот путь.

Чику вызвала увеличенное изображение планеты, которое она получила ранее. - А пока тебе придется поверить мне на слово, что точка, которую ты видишь в иллюминатор, совпадает с планетой, изображенной на этом рисунке. Через день она станет достаточно большой, чтобы ее можно было увидеть невооруженным глазом.

Травертин помедлил, прежде чем ответить. Он осмотрел спроецированный глобус со всех сторон, вращая его так, как это делала ранее Чику, увеличивая и уменьшая увеличение. - Это, должно быть, составная часть, - сказал он в конце концов, - собранная из данных, полученных за несколько вращений.

- Так и есть. Но это также точное представление о том, что мы увидели бы, если бы были намного ближе.

- Мандала там.

- Да.

- Но никакой очевидной конструкции на поверхности. Города и поселочки - я знал, что они будут маленькими, но наверняка мы увидим какие-то их свидетельства при таком разрешении?

- Абсолютно верно, но Производители ничего не построили до нашего прилета. Крусибл почти не тронут.

- Понимаю. - И последовало долгое, размеренное молчание Травертина, пока он переваривал эту новость, которую Чику знала уже много лет, но все еще с трудом принимала. В конце концов, он спросил: - Производители... что с ними стало?

- Мы узнаем, когда доберемся туда.

- Их что-то уничтожило?

- Я так не думаю. Что-то транслировало восходящие передачи с поверхности Крусибла. Думаю, Производители все еще здесь - просто не делают того, для чего они были предназначены.

Травертин медленно кивнул. - А как насчет других объектов, окружающих планету?

- Их двадцать два, - сказала Чику. - Они вращались вокруг Крусибла, по крайней мере, столько же, сколько мы знали о Мандале, но исходные данные были отредактированы.

- Когда ты говоришь "отредактированы"...

- Мы создали прибор под названием Окулар для детального наблюдения внесолнечных планет, а затем подключили его к мощному искусственному интеллекту, сущности под названием Арахна - единственному устройству, способному обрабатывать поток данных Окулара и искать признаки внеземной активности. Загвоздка в том, что мы, возможно, сделали ее слишком умной.

- Ее?

- Она - вещь, разум, обладающая собственной волей и сильным инстинктом самосохранения. По какой-то причине Арахна взяла на себя труд обработать исходные данные и удалила те части изображения, которые содержат эти объекты.

- И никто этого не заметил?

- Я уже упоминала, что Арахна дьявольски умна? Никто не заметил обмана, и на основе этих поддельных изображений, которые все еще содержали Мандалу, мы отправили пакеты с семенами Производителей к Крусиблу, а затем запустили голокорабли.

- Другими словами, эти поддельные данные спровоцировали значительное событие в истории человечества - миграцию в межзвездное пространство и толчок к внеземной планете.

- Да, - сказала Чику. - Но возможно - даже вероятно, - что человеческие последствия были всего лишь побочным продуктом, побочным эффектом главного замысла Арахны. Которая должна была размножаться сама - расширять машинный интеллект за пределы Солнечной системы. Чего она добилась, внедрившись в пакеты семян Производителей подобно вирусу.

- Ты хочешь сказать, что она сейчас там, впереди нас?

- Во всяком случае, что-то связанное с ней - возможно, дочерний интеллект. Несколько дочерей, кто знает? Часть ее - возможно, главная часть - все еще активна в старой Солнечной системе. Чику Йеллоу встретила ее. Я знаю, на что она способна.

- Это обнадеживает, учитывая, что мы приближаемся к другому ее аспекту.

- Я никогда не говорила, что это будет легко. Но начинаешь ли ты понимать, почему необходима эта предварительная миссия и почему я не могла обнародовать правду о Крусибле? Ты можешь себе представить, какую панику это вызвало бы?

- Могу, и это некрасиво.

- Наверняка у тебя есть множество вопросов об инопланетных объектах - этих штуках в виде сосновых шишек. Я расскажу тебе все, что знаю, но это не так уж много. Они большие, и они могли связаться с Арахной, или она, возможно, перехватила передачу, которую они транслировали, независимо от того, было ли это намерением или нет. Мы думаем, что они, возможно, были здесь очень, очень долгое время. Кроме этого, я в неведении.

- Мы, - осторожно повторил Травертин. - И кто твои сообщники в этом великом приключении?

- Союзники дома. Например, моя коллега Чику Йеллоу и еще одна женщина, которая принимала непосредственное участие в разработке Окулара. Плюс различные другие заинтересованные стороны. Все они работали в условиях строжайшей секретности, пытаясь собрать воедино хоть что-то из правды, не привлекая внимания Арахны к своей деятельности. Это было очень, очень трудно, и мое участие не сильно помогло делу. Арахна вцепилась в Чику Йеллоу, пыталась убить ее на Венере, а затем на Земле. Самом безопасном месте во вселенной! Арахна проникла в сам Механизм, преследуя его изнутри.

- Тогда ничего не поделать.

- Может, и нет, но мы должны попытаться. Переговоры, торг. Умоляя сохранить нам жизни. Пресмыкаясь, если уж на то пошло. Все, что могло бы убедить Арахну не нападать на своих бывших хозяев еще более разрушительно, чем она уже сделала.

Помолчав, Травертин сказал: - Думаю, что собираюсь заползти обратно в криогенный гроб, закрыть крышку и попытаться проснуться снова. Очевидно, это какой-то бредовый кошмар.

- Это реально. Я жила с этим достаточно долго.

- Это и есть объяснение - причина всего, что ты сделала?

- Более или менее.

- Я знаю, ты еще многого не договариваешь мне. Как вы вообще узнали об Арахне - какое отношение все это имеет к Каппе?

- Я рассказала тебе все, что тебе нужно знать прямо сейчас. Остальное... сложно. Я расскажу тебе остальное, но предлагаю оставить это до тех пор, пока мы не займемся доктором Эйзибой и остальными.

- Как много им точно известно?

- Совсем ничего.

- О, им это понравится. По крайней мере, у меня с самого начала было подозрение, что что-то не так.

- Вероятно, мне понадобится твоя помощь, - сказала Чику, - чтобы поддерживать порядок и помочь донести свою точку зрения. Вот почему я разбудила тебя первым - я надеялась, что ты сможешь взглянуть на вещи с моей точки зрения.

- А я-то думал, ты пропустила мой разговор мимо ушей. Моя первая мысль - зачем вообще будить остальных? Корабль может управляться сам по себе.

- Я не планирую всех будить. Мне пришлось принять большую команду, чем я хотела, но это был единственный способ собрать эту экспедицию. Честно говоря, думаю, мы окажем остальным услугу, если оставим их в запасе.

- Ты имеешь в виду, учитывая наши шансы на выживание?

Чику мрачно кивнула, прикусив нижнюю губу. - Но, я думаю, нам нужны Эйзиба и двое других. Гочан знаком с Производителями, и Гонити, должно быть, сможет рассказать нам, насколько условия на поверхности Крусибла соответствуют нашим ожиданиям.

- Хорошо, - в конце концов сказал Травертин. - Позволь мне быть откровенным. Насколько я понимаю, у меня есть два варианта. Я могу сразиться с тобой и попытаться настроить против тебя остальную команду. Но мы все равно будем находиться на борту корабля почти без топлива, падающего навстречу Производителям. Или я могу принять то, что ты говоришь, признать, что ты позволила всем этим ужасным вещам случиться со мной по какой-то причине - вот по этой причине - и что на твоем месте я мог бы сделать такой же выбор. И я могу попытаться убедить команду не бунтовать и не перегрызать тебе глотку.

- Я бы предпочла второй вариант.

- В любом случае, я все равно окажусь на борту корабля почти без топлива, падающего к Производителям. Трудный выбор, не так ли?

- Как бы ты это ни разбирал, - сказала Чику, - все сводится к одному и тому же: мне нужна твоя помощь. Ты самый умный человек, которого я знаю. Даже твоего ума может оказаться недостаточно, чтобы вытащить нас из этой передряги, но, по крайней мере, мы попытаемся. У меня есть для тебя последний стимул.

- Я слушаю.

- Наш курс приведет нас довольно близко к одной из сосновых шишек, когда мы выйдем на орбиту. Мы можем придвинуться немного ближе, если хочешь. Я подумала, что ты, возможно, оценишь возможность своими глазами увидеть вблизи образец инопланетной технологии протяженностью в тысячу километров. Но только если ты действительно этого хочешь.

Робот засуетился снова, его конечности щелкали и щелкали ножницами.

- Я думаю, добрый доктор проснулся, - сказал Травертин. - Полагаю, нам следует пойти и осторожно сообщить ему эту новость.