Наживка

26

К тому времени, когда Джино и Магоцци расстались с шефом Малкерсоном, солнце уже высоко поднялось в туманном, почти белом небе. Воздух плотный, душный, ртутный столбик подбирается к восьмидесятиградусной отметке. Свернув на 394-ю автостраду, увидели дымку, начинавшую заволакивать горизонт.

– Надвигается, – заметил Джино, оторвав взгляд от кнопок неработающего кондиционера, в которые он играючи без толку тыкал. – Наконец приближается холодный фронт из Канады, и, как только дойдет, грянет битва титанов.

– Вечером чего-то говорили, – подтвердил Магоцци. – По всему штату объявляется штормовое предупреждение.

– Ну, не дикость ли? Я две недели назад сгребал с подъездной дорожки слой снега высотой в пять дюймов, а теперь мы обливаемся потом, глядя на тучи в небе.

– Добро пожаловать в Миннесоту.

Через двадцать минут Магоцци вел машину без опознавательных знаков по кривым живописным улицам, густо заросшим деревьями, которые изо всех старались сойти за миннесотские девственные леса. Все необходимое вроде присутствует – гигантские купы взрослых деревьев, журчащие ручьи, питаемые талым снегом и весенними дождями, – но картина создана не природой. Таково представление некоего градостроителя о природной картине.

Под деревьями не валяются упавшие ветки, на них нет сломанных веток, указывающих направление последней бури, и, если какой-нибудь одинокий листок осмелился упасть прошлой осенью на неразмеченный асфальт, его давным-давно старательно подмели.

В этой части Вейзаты нет парковочных площадок. У каждого домовладельца своя территория, только изредка попадаются на глаза огромные дома, стоящие в глубине далеко от дороги, искусно огражденные стратегическими лужайками.

Джино с большим подозрением поглядывал в окно.

– Ну-ка, слушай, тут что-то не так. Ни одной рытвины. В Миннесоте весна, клянусь Богом. Выбоины должны быть. А проклятый асфальт как паркет. Наш пьянчужка, случайно, живет не в том доме на склоне холма, мимо которого ты только что проехал?

Магоцци покачал головой, не сводя глаз с головоломного поворота, соответствующего весьма изощренному естественному руслу ручья.

– Должна быть другая дорога к дому Джека Гилберта. Пьяный тут никак не проедет.

– Не знаю. Может быть, пьяный легче проедет. Слушай, старик, все равно что ехать по тонкому кишечнику.

– Очень удачный образ, Джино.

– Спасибо. Фактически мне даже нравятся такие извилины. Меня просто бесит, что министерство транспорта прокладывает абсолютно прямые дороги, как будто ни в одной машине руля не имеется. Чертовы штаты становятся одной безобразной решеткой. Эй, что это там такое?

Магоцци увидел первые вспыхнувшие за поворотом огни и начал притормаживать. Чем ближе они подъезжали, тем больше видели автомобилей с мигалками. Четыре местные полицейские патрульные машины, «скорая помощь», служба спасения, пожарные и, что хуже всего, пара телевизионных фургонов со спутниковыми тарелками.

Он остановился нос к носу с машиной местной полиции, перегородившей дорогу.

– Спорим, что тут и стоит дом Джека Гилберта.

– Черт побери, – тихо пробормотал Джино. – Надо было его посадить вчера вечером. Прокляну себя, если сукин сын мертв.

К правой дверце подошел высокий светловолосый загорелый патрульный, похожий на фотомодель из модного журнала. Магоцци предъявил значок.

– Отдел убийств, полиция Миннеаполиса. Детективы Магоцци и Ролсет. Это дом Джека Гилберта?

– Да, сэр. Только у нас тут не убийство.

Магоцци с Джино облегченно вздохнули.

– Рады слышать, офицер. А что же случилось? Мы хотели задать Джеку Гилберту пару вопросов по делу, которое сейчас расследуем. Он жив-здоров?

Полицейский оглянулся на сгрудившиеся машины.

– Я бы не сказал. С виду как бы ничего не заметно. С ним сейчас врачи скорой, похоже, он в сильном шоке. Говорит, кто-то пытался его убить.

Едва они успели выйти из машины, подскочил шеф полиции Вейзаты и представился. Выглядел он еще лучше патрульного, если такое возможно, и был лишь чуть-чуть его старше. Магоцци пришел к выводу, что селиться в Вейзате позволено только красавцам.

– Очень приятно познакомиться, детективы. – Шеф Бойд сверкнул жемчужными зубами. – Прошлой осенью вы потрясающе справились с делом «Манкиренч». А сейчас занимаетесь убийствами в Верхнем городе, да? Я читал, что один из убитых отец Гилберта.

– Правильно, – подтвердил Джино. – Мы как раз ехали поговорить с Джеком Гилбертом, кое-что прояснить и наткнулись на ваш парад. Немалые силы собрали, шеф. Что стряслось?

– Вчера вечером или сегодня утром?

Джино вздернул брови:

– Вчера вечером?..

– Тогда и началось. Часов в одиннадцать Гилберт в панике позвонил в службу 911. Ему показалось, что кто-то проник на участок, мы выслали пару машин для проверки. Они довольно быстро доехали, никого не нашли и, по правде сказать, заподозрили ложный вызов. Мистер Гилберт был… – Он дипломатично умолк.

– …в доску пьян? – предположил Джино, и шеф Бойд улыбнулся, почти виновато.

– Ну, только вернулся с похорон отца, – пояснил он, отчего Джино себя почувствовал безжалостным сукиным сыном. – По-моему, в последнее время у него серьезные неприятности. У нас с ним возникали проблемы, несколько раз останавливали на дороге, присматривали, чтобы в целости и сохранности добрался до дома.

Джино взглянул на Магоцци:

– Хотел бы я жить в таком доме.

– А утром, – продолжал шеф, – к нам почти со всей округи начали поступать сообщения о стрельбе в доме Гилбертов. Когда мы приехали, Джек был на грани истерики, размахивал пистолетом, весь двор и машина жены изрешечены.

– Господи Иисусе, – пробормотал Джино. – Видно, кто-то действительно хотел его убить.

– Ну, мы не совсем уверены. Правда, полный разгром, кругом куча пуль, но исключительно девятого калибра. Гильзы тоже. Кое-что вытащили из обшивки гаража и из стволов деревьев.

– Что вы хотите сказать? – спросил Магоцци, и шеф смущенно дернул плечом.

– Мистер Гилберт держал в руке еще теплый «смит-и-вессон» девятого калибра и прямо признался, что полностью расстрелял обойму в предполагаемого убийцу. Мы, разумеется, все отправляем в лабораторию, просто на случай, если стреляли двое из разных пистолетов девятого калибра.

Магоцци задумчиво посмотрел на него:

– Не верите в другого стрелка?

Шеф Бойд уставился в сверкающий асфальт под своими сверкающими ботинками и вздохнул:

– Знаете, Джек Гилберт десять лет здесь живет, с тех самых пор, как я стал шефом полиции, и всегда вел себя несколько… странно. Хотя в принципе чертовски славный малый. Приблизительно год назад стал с катушек съезжать. Сильно пьет, соседи часто жалуются, и, как я уже говорил, нам не раз приходилось его на дороге отлавливать. Еду однажды обедать в центр города, смотрю, мистер Гилберт шагает по тротуару мимо магазинов в купальном халате, ни много ни мало. Я в рекордное время впихнул его к себе в машину, спрашиваю, какого черта он расхаживает по улице в таком виде, а он посмотрел на себя и сказал: «Будь я проклят». Богом клянусь, не знал даже, что на нем надето. Можно было взять его прямо на месте, отправить на психиатрическую экспертизу по судебному постановлению, подвергнуть принудительному лечению…

– Может, полезно было бы, – заметил Джино.

Шеф Бойд тихо хмыкнул:

– К сожалению, местные жители не считают аресты полезными, независимо от благих намерений полиции. Признаюсь, наша работа зависит от политики гораздо сильней, чем хотелось бы.

Магоцци понимающе кивнул:

– Мы в городе часто сталкиваемся с той же самой проблемой. Когда патрульный просит адвоката дыхнуть в трубочку и видит на анализаторе показатель выше всякого допустимого, он сначала непременно подумает, не повлияет ли задержание на его следующее выступление в суде со свидетельскими показаниями. Печально, но факт.

Шеф отвернулся в сторону тошнотворно ухоженных деревьев.

– Мой парень сказал, вы желаете расспросить Гилберта. Он сам не свой. Надеюсь, вы его не подозреваете в убийствах в Верхнем городе?

– Он вам нравится, да? – улыбнулся Магоцци.

– Пожалуй. Человек, по-моему, хороший, только с пути где-то сбился.

– Ну, в данный момент мы его не подозреваем, но думаем, он скрывает какую-то информацию, которая нам могла бы помочь. Хотим просто поговорить.

Они нашли Джека Гилберта, обмякшего в кузове «скорой», в шортах и рубашке поло. Голые ноги свешиваются с топчана. Выглядит так, как и должен выглядеть горький пьяница, выходящий из длительного запоя. Мутные припухшие глаза, отечное лицо, раскисшие губы. На лбу повязка, к щеке приложен холодный компресс. Он поднял глаза на подошедших детективов, приветственно взмахнул бутылкой с водой.

– Привет, ребята. Добро пожаловать в пригород. Слегка расширили пределы своей юрисдикции, а?

– Как самочувствие, мистер Гилберт? – спросил Джино.

– Отлично. На лбу небольшая царапина, небольшой фонарь под глазом. – Джек прижал к скуле компресс. – Должно быть, налетел на какое-то чертово дерево, точно не помню.

Магоцци вместе с Джино придвинулись ближе, взяв его в клещи.

– В больницу поедете?

– Нет. Просто выложил почти штуку, чтоб эта колымага приехала, по-моему, имею полное право немножечко посидеть.

– Расскажете нам, что случилось?

– Я видел, как вы с шефом беседовали. Разве он не рассказывал?

– Шефа на месте не было, а ты был, – заметил Джино.

Джек вздохнул, снял компресс, показал щеку.

– Как там?

Джино наклонился, прищурился.

– Небольшая припухлость, покраснение, но не так плохо. Откуда у тебя «смит-и-вессон», Джек?

– Ничего себе. Без всяких предисловий?

– Только не сегодня. Количество трупов растет слишком быстро для таких тонкостей.

Джек пристально смотрел в глаза Джино, работая мозгами, потом пожал плечами:

– Этот пистолет всегда был у папы. Не знаю, где он его взял, но знаю, где прятал. Забрал с собой вчера вечером.

– Услышав об убийстве Бена Шулера. Здорово перепугался, да, Джек?

Джек воинственно сверкнул глазами.

– Можешь не сомневаться. Если вы еще не заметили, детективы, убивают евреев, а я случайно один из них.

Прислонившись плечом к дверце «скорой», Магоцци рассудительно заметил:

– Один из тысяч в городе. Какие у вас основания считать себя намеченной жертвой? Во-первых, вы слишком молоды, во-вторых, до сих пор все убийства совершены в Верхнем городе, очень далеко от Вейзаты.

– Бросьте. Первым убили папу, потом его лучшего друга… Не слишком ли близко к дому?

Магоцци пожал плечами:

– Хорошо. Согласен.

– Как не согласиться, черт побери, когда какой-то сукин сын нынче утром пытался меня пристрелить на моей собственной подъездной дорожке.

– Список по факсу так и не прислал, – напомнил Джино.

– Какой список?

– При первой встрече обещал прислать список желающих твоей смерти. По-моему, около сотни насчитывал.

– Господи боже мой, это была просто шутка.

– Да?

Джек снова поднес к щеке компресс.

– На что вы намекаете?

– При вашей работе, – заметил Магоцци, – вы постоянно сталкиваетесь с разнообразными темными личностями. Может, где-нибудь переступили черту, ввязались в какие-то игры с крутыми участниками…

Джек презрительно фыркнул:

– И что? Они начали убивать окружающих меня людей? Видно, вы насмотрелись фильмов с участием Де Ниро.

– Тем не менее такое случается.

– Твой отец был поистине выдающимся человеком, – подхватил Джино. – Ему наверняка не понравилось, что единственный сын опустился на дно. Могу поспорить, он отвернулся от тебя быстрей, чем собака отряхивается от воды, чем и объясняется полный разрыв отношений.

Джек недоверчиво посмотрел на него:

– Ушам своим не верю. Вы из-за этого сейчас приехали? Думаете, из-за моих дел людей убивают? Черт побери, я частный поверенный, занимаюсь несчастными случаями и бытовыми травмами. Мои клиенты – люди, поскользнувшиеся в супермаркете на разлитом соусе из-под пикулей, а не зверюги типа Джона Готти.

Джино развел руками:

– Темная ты лошадка, Джек. Вляпался в какую-то кашу, поэтому мы тебя с головы до ног по винтикам разберем, пока не узнаем, чего натворил, черт возьми.

Джек поднял руки, сдаваясь.

– Ради бога. Будьте моими гостями. Мне скрывать нечего.

Выскользнул из машины и захромал по подъездной дорожке.

Магоцци оглядел часть двора, видную с улицы. Дом загораживал густо заросший деревьями холм, по которому ползали копы Вейзаты.

– Может быть, мы идем по неверному пути, – пробормотал он.

– Не впервой. Дальше держимся миролюбиво?

– Пожалуй, будет лучше.

Они догнали Джека в том месте, где в тенях под высокими соснами лазали полицейские с фонарями.

– Слушай, ты хромаешь, – заметил Джино. – Ногу тоже повредил?

– Поцелуй меня в задницу.

– И так уже стараюсь.

Джек слегка улыбнулся:

– Не оторвешься.

– Здесь это было? – уточнил Магоцци.

– Нет, ближе к дому. Хотя кто знает, откуда он стрелял.

Пошли по дорожке, выложенной каменными плитами, завернули, только тогда впервые увидев огромный приземистый дом, который построил Джек, и сцену перед гаражом.

– Боже мой, ну и дела, – охнул Джино.

Дорожка усеяна ветками и кусками коры. Похоже, будто дерево взорвалось. «Мерседес»-внедорожник, стоявший у гаража, изрешечен пулями, почти все стекла выбиты или повреждены. Крупное заднее треснуло, осыпалось на землю, на камнях поблескивают кусочки триплекса.

Остановились в нескольких футах от автомобиля, не заходя за ленту ограждения, за которой один из полицейских Вейзаты собирал что-то пинцетом с приборной доски и укладывал в пластиковые пакетики.

– Вот где я был, – махнул рукой Джек. – Пошел открыть задние ворота, слышу выстрел, возле уха что-то свистнуло. Не постыжусь признаться, перепугался до чертиков, выхватил пистолет из кармана, начал стрелять в ответ.

Магоцци оглядел деревья справа. Кора с нескольких веток сбита.

– Выстрел был сделан оттуда?

– Вполне уверен.

– Один?

– Господи Иисусе, не знаю. Я уже сам стрелял, шум стоял адский.

Магоцци кивнул:

– Ладно, звучит убедительно, но меня интересуют пулевые отверстия в задних воротах, если стрелок стрелял с той стороны.

Джек нахмурился, пригляделся.

– Может быть, и мои.

– Да?

– Возможно. Я кругом стрелял. То есть, господи помилуй, не знал, где он прячется.

– Очень мило, – сухо сказал Джино. – Половину округи мог перестрелять.

Джек, надо отдать ему должное, побледнел.

– Плоховато выглядите, – заметил Магоцци. – Может, зайдем в дом, сядем, поговорим?

Джек замотал головой:

– Не могу в дом зайти. Бекки еще вчера меня выставила, я ночевал в купальне, а после всего этого наверняка обратно не пустит, будь я проклят. В любом случае не хочу заходить. Вызову такси, заберу свою машину в питомнике, в клубе на время устроюсь.

– Мы сами обратно сейчас отправляемся. Если желаете, можете с нами поехать.

Джек подозрительно покосился:

– Я задержан?

– За то, что в тебя кто-то стрелял? – удивился Джино. – Просто подвезти предлагаем. Хочешь или нет?

– Пожалуй. У меня в «скорой» спортивный костюм.

– Лучше забрать, пока не уехала. – Джино поймал взгляд Магоцци, чуть заметно кивнув в сторону дома.

Оглянувшись, тот увидел стройную женщину, стоявшую в тени в открытых дверях, скрестив на груди руки.

– Я вас догоню через пару минут.

Бекки Гилберт выглядела неестественно идеально, подобно району, в котором жила. Бронзовый загар на хорошеньком личике с гладкой кожей, напоминающей ткань, слишком туго натянутую на вышивальные пяльцы. Отлично натренированное в дорогом фитнес-клубе тело в белом теннисном костюме, как бы специально придуманном, чтоб его выставить в самом выгодном свете. На запястье сверкают бриллианты. Наверно, единственная в мире женщина, заключил Магоцци, которая действительно носит теннисные браслеты, играя в теннис.

Он подходил к ней, видя враждебно сложенные руки, горящие глаза.

– Миссис Гилберт?

– Да. А вы кто?

– Детектив Магоцци. Полиция Миннеаполиса, отдел убийств.

Бекки раздраженно посмотрела через его плечо на Джека, шагавшего по подъездной дорожке.

– Да ведь он еще жив.

– Это вас огорчает?

Она безнадежно вздохнула, с трудом выдавила улыбку:

– Не огорчает, детектив. Просто бесит. Среди ночи явилась полиция искать воображаемого убийцу, теперь вы.

– Значит, не верите, что его кто-то пытался убить?

– Разумеется, нет. В прошлом году Джек сжег кое-какие мосты, но не сделал ничего такого, за что его надо было бы убивать.

– Не припомните ничего необычного в последнее время?

– Например?

– Ну, не знаю… Может, рядом крутились незнакомые машины, в дверь поздно ночью стучались, кто-то вам надоедал, раздавались телефонные звонки с угрозами и тому подобное?

– Ничего подобного. – Бекки с любопытством склонила головку. – Отдел убийств… Насчет его отца?

– Да. Мы хотели задать Джеку несколько вопросов.

Откровенное раздражение Бекки Гилберт сразу испарилось, словно кипевший чайник сам собой пересох, хотя взгляд был по-прежнему злобным.

– Это ужасно.

– Джек с вами говорил об убийстве отца? – спросил Магоцци.

Бекки качнула головой:

– Джек никогда не говорит об отце. Точка. К моменту нашего знакомства они уже не общались друг с другом. Я считала эту тему болезненной и ее не затрагивала.

Магоцци смотрел на женщину, откровенно принадлежащую своему окружению, откровенно желающую в нем жить, и догадывался, что она, может быть, не столько щадила чувства мужа, сколько не хотела иметь ничего общего со старыми евреями из Верхнего города.

– Вам известна причина их ссоры?

– Не имею понятия, детектив. Джек мне не докладывал.

«А ты не спрашивала», – подумал он.

На полпути к дорожке шеф Бойд встретил его неподдельной улыбкой:

– Детектив Магоцци! Нашли какую-то связь с вашими делами в Верхнем городе?

– Нет, пока баллистики чего-нибудь не скажут. Будем очень признательны, если известите о результатах, шеф.

– Предлагаю кое-что получше. Наши ребята в лаборатории слишком загружены, а у вас, по-моему, дело срочное. – Он поднял большой опечатанный пластиковый мешок. – Девятимиллиметровый одиннадцатизарядный «смит-и-вессон» и девять пуль. Может быть, сами за нас поработаете?

Магоцци улыбнулся:

– Даже не смел надеяться. Избавили меня от необходимости обращаться с просьбой.

Он вытащил ярлычок для регистрации вещественных доказательств, положил на колено и начал расписываться.

– Если я правильно понял, старушка в Верхнем городе застрелена из девятимиллиметрового, – осторожно напомнил Бойд.

«Бен Шулер тоже», – подумал Магоцци, но эту информацию на стол пока не стоит выкладывать.

– Правильно, – подтвердил он.

– Может, пистолет в мешке очень скоро даст кое-какие ответы.

Магоцци выпрямился и посмотрел на него:

– Кругом гуляет бессчетное множество девятимиллиметровых, шеф.

– Знаю. И очень хочу услышать, что из пистолета, изъятого нами у мистера Гилберта, никого не убили.

– Как только выясню, сразу же позвоню. Уже сегодня что-нибудь будет известно.

Они вместе пошли по дороге. Магоцци остановился, оглядывая новые фургоны со спутниковыми антеннами. Увидев его с Бойдом, высыпавшиеся оттуда репортеры и операторы мигом засуетились, заработали камеры, заколыхались микрофоны, посыпались вопросы. Толпа ринулась к тротуару и вдруг остановилась, словно перед ней выросла Великая китайская стена.

Магоцци взглянул на Бойда, сочувственно помахавшего представителям прессы.

– У вас что тут, невидимая ограда? Электрический шокер, который для собак используется?

Бойд по-прежнему махал рукой, как фарфоровый китайский болванчик.

– Зачем нам это надо, скажите на милость?

– Не знаю. В городе журналисты проникают куда захотят. Я сам пару раз поджимал хвост и пускался в бега.

Бойд фыркнул:

– Дорога находится в общественной собственности. Они имеют такое же право находиться на ней, как и любой другой человек. А как только ступят на тротуар, проникнут в частное владение и отправятся в тюрьму.

– Верно, – усмехнулся Магоцци.

– По прибытии мы это им разъяснили, хотя одна симпатичная, но довольно настырная дамочка с десятого канала бежала за мной до самой подъездной дорожки Джека.

– Кристин Келлер… Танк, самурайский меч, нависший надо мной…

– Возможно. Я новости редко смотрю. В любом случае, как только на нее надели наручники и затолкали в машину, остальные сразу дали задний ход.

Магоцци ошеломленно взглянул на него:

– Вы Кристин Келлер арестовали?

– Угу, если это, конечно, она.

Магоцци старался держаться профессионально, но ничего подобного не мог себе даже представить. Губы чуть не расплылись в гнусной улыбке.

– Шеф Бойд, вы настоящий мужчина.

– Так я им и сказал.