Наживка

36

К пяти часам вдалеке за окном сгущались грозовые облака, словно кто-то затыкал западный горизонт клочьями ваты. Лангер, несколько минут назад поспешно выскочивший из офиса, вернулся, слегка побледневший, но сдержанный, и все снова взялись за телефоны.

Как и предполагалось, в дни, указанные на обороте двадцати последних снимков из дома Бена Шулера, совершались нераскрытые убийства. Просьбы к местным властям найти членов семей утыкались в глухую стену. Давние дела сданы в архив, пылятся в хранилищах, почти все детективы, работавшие над ними, давно вышли на пенсию.

Магоцци по этому поводу не особенно переживал. По его представлению, если бы некий мстительный родственник пожелал расквитаться с Мори, Розой и Беном, то не стал бы так долго ждать. Если их действительно убил родственник. У теории нет никаких подтверждений. Возможно, следствие идет вообще не в ту сторону, вот что его беспокоило.

Впрочем, десять минут назад он наткнулся на кое-что интересное и теперь барабанил по столу пальцами, с нетерпением ожидая звонка.

– Сукин сын, – буркнул Джино, швырнув трубку. – Брайнердского шерифа два часа нету в офисе, и знаешь почему? Уехал почти со всей полицией округа на озеро вытаскивать провалившегося под лед оленя.

Магоцци взглянул в окно на город, изнывающий от жары.

– У них там лед остался?

– Шутишь? В Брайнерде апрель. Еще целый месяц лед будет стоять. Кроме того, они северней теплого фронта, никакой нашей жары близко даже не видят. Знаешь, что мне это напоминает? Гензеля и Гретель.[35]

– Растолкуй.

– Ежу понятно. Старая ведьма какое-то время откармливала ребятишек, прежде чем съесть. И эти ребята тем же занимаются. Спасают оленя, чтоб будущей осенью подстрелить, превратить в колбасу. Пока я тут сижу, стараясь раскрыть шестьдесят убийств, они там проводят спасательную операцию.

Возмущенную тираду прервал звонок телефона на столе Магоцци. Он минуту послушал, прижал к груди трубку.

– Кончайте звонить, ребята. Можно взять перерыв.

Через пару минут Лангер, Макларен и Петерсон подкатились к нему в креслах.

– Согласно составленному Грейс списку, Мори Гилберт, Роза Клебер и Бен Шулер несколько лет назад ездили в Калиспел, штат Монтана, но это на фотографиях Шулера не отмечено. Я попросил тамошнюю полицию уточнить. В день приезда туда нашей троицы убийства не произошло, но стрельба была. Какой-то ненормальный старик, живший в лесу со своим взрослым сыном – должно быть, экстремалы, – обратился в больницу с пулей сорок пятого калибра в лодыжке. Копам сумел сообщить лишь одно – к хижине подлетел черный пикап, оттуда кто-то выстрелил в него и в сына, сидевшего на крылечке. Они не разглядели ни стрелявшего, ни номеров машины.

Джино задумался.

– Или разглядели, да не поделились с представителями закона. Никогда не встречал экстремалов, которые ждали бы, когда копы о них позаботятся. Они нас ненавидят.

Макларен тихонько присвистнул:

– Ну, дела. Значит, один остался в живых.

– Возможно. Старик по возрасту подходит. Самое замечательное, что шериф туда съездил, никого не нашел, поговорил с соседом. Получается, отец с сыном пару недель назад отправились в своем автофургоне якобы в Вегас, что соседу показалось несколько странным, поскольку на протяжении двадцати с лишним лет они никогда никуда не уезжали и, насколько ему известно, не увлекались азартными играми.

Лангер поднялся с кресла.

– Номера фургона известны?

– А также имена и фамилии. – Магоцци протянул ему листок бумаги. – Может быть, звякнешь в Вегас, сообщишь номера всем постам, любезно попросишь проверить стоянки? Макларен, передай номера нашим по радио, остальные листают «Желтые страницы» и обзванивают подземные парковки в Миннеаполисе и Сент-Поле.

Брайнердский шериф пробился к Джино между двумя звонками в подземные гаражи и проговорил с ним пятнадцать минут.

– Хорошая новость, – сообщил Джино напарнику, положив трубку. – С оленем все в полном порядке.

– Гора с плеч.

– Плохая новость – шериф до смерти обрадовался, что мы вышли на убийц хозяина пансионата, и до смерти расстроился, слыша, что они сами убиты. Хотел лично им шеи свернуть.

– Знал убитого?

– Знал. Трудяга, соль земли. У старика была жена и два сына, один школу заканчивал, другой учился в колледже в Калифорнии. Через полгода после убийства пансионат накрылся медным тазом, жена покончила с собой.

– О боже…

– Дальше хуже. Парнишка, учившийся в колледже, погиб в автокатастрофе по дороге на похороны матери.

Магоцци вытаращил глаза:

– Ты это сам выдумал?

– Хорошо бы. Так или иначе, у младшего сына случился после этого нервный срыв, и он уехал к каким-то отцовским родственникам в Германию.

– В Германию?

– Именно. Просматривается явная связь со всей этой нацистской белибердой. Шериф обещал переслать нам бумаги по факсу. – Джино со вздохом оттолкнул блокнот. – Только знаешь что? Пускай тот старик был последней скотиной, а жена и дети при чем? В чем они виноваты? Начинаешь задумываться, понимали Мори с приятелями, что творят?

Магоцци думал о шестидесяти фотографиях, о детях из шестидесяти семей, которые, может быть, даже не знали, что папа был нацистом, только знали, что это их папа.

– Есть какие-то координаты уцелевшего сына?

– Больше того. Он вчера сам шерифу звонил. Они как бы сблизились после случившегося кошмара и до сих пор связь поддерживают. Шериф мне номер дал. Думаешь, надо связаться?

– Пожалуй. Просто проверим, на месте ли он, чтоб вычеркнуть из списка.

Джино потянулся к телефону.

– Ох, счастливый денек!

Тучи за окном разбухали, надвигались, темнели. Лангер встал из-за стола и включил свет.