Насилие истиной

ГЛАВА 4

Молодой мужчина высокого роста задумчиво ходил по комнате и что-то тихо бормотал. Остановился, подошел к письменному столу с лежавшими на нем листами, заглянул в них и, совершенно преобразившись, громко произнес: «Увы, нашей России больше нет! И мы вынуждены заглушать тоску!..» Скользнул взглядом вдоль стеллажа, словно там стояла некая дама, и обратился к несуществующему собеседнику: «Как вы ее находите, князь?»

Звонок домофона прервал его занятие. Он снял трубку и, услышав знакомый голос, крикнул: «Заходи!» Открыл дверь и замер в изумлении на пороге.

— Светлана!.. — глядя на красивую зеленоглазую женщину, воскликнул он. — Не может быть! — и перевел взгляд на сопровождавшего ее мужчину. — Это фантом, принесенный космическим ветром!

— Нет, Никита! — звонко рассмеялась женщина. — Это я!

Она обняла его за шею и слегка коснулась ярко-красными губами щеки.

— Действительно! — радостно подтвердил он.

Гости вошли в прихожую, а хозяин все не мог прийти в себя.

— Что же ты, Олег, ничего не сказал? — толкнул он друга кулаком в плечо.

— А это сюрприз! Светлана так захотела!..

Светлана скинула на руки Никиты шоколадного цвета накидку и прошла в комнату.

Никита взглянул на себя в зеркало и торопливо провел щеткой по русым волосам.

— Я тебе это припомню! — шутливо погрозил он другу.

— Неужели?! — раздался звонкий голос Светланы. — Неужели мы вот так, все вместе, на этой стене? — указала она рукой на большое фото. — И никаких разлук!.. — она обхватила лицо ладонями и покачала головой.

— Да, — взглянув на снимок, со вздохом подтвердил Никита.

Олег подошел к ним и тоже стал смотреть на фотографию, где они, еще совсем молодые, полные нерастраченных надежд, обнявшись, смотрели на себя сегодняшних.

— Сколько ж нам было?.. — Светлана прервала молчание первой.

— Тебе — восемнадцать, — обнимая ее за плечи, сказал Олег, — а нам с Никиткой по двадцать три. Да, двенадцать лет!.. Много это или мало, но они прошли!..

— Самый счастливый миг моей жизни! — не отрывая взгляда от фотографии, вздохнула Светлана и опустилась на диван.

— За встречу!.. За приезд!.. — оживленно засуетился Никита. Поставил на стол бутылку шампанского, вазочку с черной икрой и блюдо с тостами.

Светлана посмотрела на марку шампанского и, обратясь к Никите, спросила:

— Ты не обидишься, если я выпью своего?

Никита не понял.

— Что? — слегка наклонился он к ней, в одно мгновение «захмелев» от пульсирующего аромата духов.

— Понимаешь, я захватила деликатесы из Швейцарии.

— Она же теперь кроме «Дом Периньон» ничего не пьет! И икру ест только иранскую. Очнись, Никитка, это мы с тобой любой брют выпьем и икрой, какая найдется, закусим, а она!.. — Олег высокопарно возвысил голос: — Она — вдова миллионера!..

— Веселая вдова! — не пряча улыбки, подчеркнула Светлана.

— Так я не пойму, в чем проблема? — расхохотался Никита. — Если вместо простого брюта предлагается «Дом Периньон», то кто против?!

— Господи, как приятно найти вас не изменившимися!.. — радостно воскликнула Светлана.

— За встречу!.. За приезд!.. За вдову!.. — кричали наперебой мужчины.

— А теперь расскажите о вашем фильме! — потребовала Светлана, когда одна бутылка была уже опустошена.

— Да что рассказывать? — отозвался Олег. — Только начали, но работаем с интересом!

— А ты приходи посмотреть! — предложил Никита.

— В самом деле! — подхватил Олег.

— Через неделю у нас будут павильонные съемки. Кстати, на пару реплик нужна утонченно красивая женщина. Камера наедет, покажет русскую аристократку, бежавшую от ужасов красного террора, и я или Олег, надо посмотреть по сценарию, поцелует ей руку и скажет таким, знаешь, обольстительным бархатным баритоном, — Никита взял руку Светланы и, проникновенно взглянув на нее, произнес: «И вы, княгиня, здесь!..»

— А все действие будет разворачиваться в одном дорогом парижском ресторане-варьете, — увлеченно подхватил Олег, — с владельцем которого я, бывший белогвардейский офицер, заключил тайный контракт. Почти каждый вечер я прихожу, сажусь за столик, заказываю кое-что, а потом, когда на сцене появляется факир с огромным питоном, откликаюсь на его предложение надеть себе на шею несколько жирных колец этой рептилии. Публику это будоражит. Новички замирают, а завсегдатаи делают ставки: задушит питон меня в конце-концов или нет.

— И никто не догадывается, что ты, то есть офицер, делает этот трюк за деньги? — удивилась Светлана.

— Вот! — указал на нее рукой Олег. — Сразу видно прагматика! Все просчитано и учтено!.. Ты пойми, — с жаром продолжил он, — офицер изображает это так, будто ему ужасно нравится обматываться змеей. Все сходит за его причуду. А в конце недели, как ты точно подметила, обрюзгший владелец ресторана выдает деньги потомку знатнейшей русской фамилии, вынужденному ради существования идти на непомерные унижения. Каждый раз, возвращаясь в свой убогий номер, он достает револьвер и нажимает на курок. И однажды осечки не будет!..

— Вот почему нам так нужна красивая женщина! — вмешался Никита.

— Ты не шутишь?! — изумилась Светлана.

— Абсолютно серьезно!

— А режиссер?

— Но ты же актриса!

— Когда это было!.. — вздохнула Светлана, и по ее лицу прошла тень грусти.

— Значит, решено?! — не унимался Никита.

— Конечно! А ты думал, я найду силы отказаться? — бойко взглянула на него Светлана и попросила: — Разлей, пожалуйста, шампанское! Хочу выпить, ребята, за вас! Вы добились своего… стали настоящими актерами. А я оттуда слежу за вами — то один на обложке, то другой!..

— Свет, ну тебе-то грех жаловаться! — заметил Никита. — Из простой девчонки превратиться во вдову миллионера — это ведь надо талант иметь!..

— Ну, вдовой, положим, я буду недолго! Год относила траур — и хватит!.. — в ее зеленых глазах мелькнули искры.

Олег чуть смущенно кашлянул.

— Тебе, Никита, первому открываем наш секрет: мы решили пожениться!

— Ребята, правда?! — воскликнул Никита и вскочил с кресла. — Так за это надо целый ящик выпить!..

— И выпьем! — поддержала его порыв Светлана и, слегка замявшись, попросила: — Только пока никому ни слова! Обещаешь? — Никита приложил руку к сердцу и старательно закивал головой.

— Вы мне вот что расскажите, как вы в одном фильме оказались? — вновь вернулась она к волнующей ее теме.

— Случайно! — целуя ее в щеку, ответил Олег. — Знаешь ли, Никита у нас в режиссеры метит, сам пьесу пишет и хочет ее в театре поставить.

— Так вот почему он пропал с экрана, режиссером решил стать!.. Мне, к сожалению, в актрисы поздно возвращаться, а в продюсерской деятельности я себя попробую! Напиши, Никита, сценарий! — неожиданно пришла ей в голову идея.

— Надо подумать…

— Да что тут думать! — горячо воскликнул Олег.

— Уговорили! — шутливо сдался Никита. — Простите, — обратился он к своим гостям, услышав телефонный звонок.

— Ты?! — донесся до них его радостный голос. Отлично! У меня Олег со Светланой. Ну, помнишь!.. Да, та самая!..

Светлана пристально взглянула на Олега.

— Так что, может, вправду тряхнуть стариной на съемочной площадке? — ероша его каштановые волосы, спросила она.

— Без вопроса!.. Мы еще с тобой для журнала снимемся. Ко мне, узнав про питона, напросилась на эту съемку журналистка.

— Отличный получится репортаж! — не без иронии заметила Светлана. — Сначала с питоном, потом с невестой, которую, может быть, через несколько лет ты змеей называть будешь!..

— Светланка, ну как тебе только в голову могла прийти такая гадость?! Я же люблю тебя! — целуя ее, жарко говорил Олег. — Люблю! И любил все эти двенадцать лет!.. Ты уехала, но я ведь, выбираясь за рубеж, чуть ли не каждый раз заезжал в Швейцарию, чтобы хоть на миг увидеть тебя!

— А я зачем туда уехала?.. — задала она вопрос, так и оставшийся без ответа.

— Что? Марианна звонила?.. — воспользовавшись возвращением Никиты, перевел разговор на другую тему Олег.

— Да, вырвалась на несколько дней из Питера!

— Нужно было ее сюда пригласить, — посоветовала Светлана.

— Приглашал, но она устала… И вообще, могу я провести спокойный вечер с друзьями?! — спросил Никита.

— Сложные отношения? — удивилась Светлана.

Он с интригующей улыбкой промолчал.

— Судьба Никиты — инфернальные женщины! Неужели ты забыла? — обратился к ней Олег. — Вспомни его бурный роман с Жаклин!.. Это было что-то…

Все дружно рассмеялись.

— Кстати, что там Жаклин пишет? — поинтересовалась Светлана. — Несколько месяцев назад она позвонила мне в Женеву и попросила разрешения пожить на моей даче. Я согласилась. Она так обрадовалась, сказала, что теперь сможет предаться творчеству. А Олег говорит, что она пишет что-то.

— Не пишет, а песочит! Точнее будет! Она и Никиту не обойдет вниманием. Почистит его песочком, чтобы заблестел еще ярче! — расхохотался Олег.

Никита только рукой махнул.

— С ума сошла тетка!

— Да что же такого она может написать? — не переставала удивляться Светлана.

— А ты почитай! — протянул ей журнал Никита. — Она людей решила изводить. Напишет главку из будущего романа, и каждый, кто с ней имел «счастье» быть близко знакомым, дрожит, что следующую она выдаст про него. А выдает она только мерзости!.. Ну кто может прожить, не сделав хотя бы одну гадость? Никто! Значит, о каждом есть что сказать! А если нет ничего, так можно и присочинить.

— Тогда она и нас с тобой в покое не оставит! — взглянула на Олега Светлана.

— Да уж, думаю, главу-другую посвятит! — согласился он.

— Хорошо, что нам особо опасаться нечего, — заметил Никита. — Пар только выпустит злобный, а вот Петра Арсентьевича Бахарева под корень срезала. Я еще не читал, только сегодня купил. Глянул и понял: конец нашему мэтру!.. С его щепетильностью… не переживет.

— А что там? — тревожно посмотрел на друга Олег.

— Да что-то о КГБ и Валентине Райкове. Оказывается, у него младший брат умер в сумасшедшем доме, и Жаклин обвиняет в этом Бахарева!

— Чушь какая-то!.. Ой, Светик, да ты совсем устала, — подставляя плечо любимой, прошептал Олег.

— Свет, пойди приляг в другой комнате. Отдохни немного. А потом поедете, — предложил Никита.

Светлана кивнула, и Олег проводил ее в спальню.

Она заснула мгновенно, едва коснувшись головой прохладного шелка подушки. Но сон быстро улетучился. Открыла глаза, обвела взглядом комнату и попыталась вновь уснуть, но что-то отвлекало. Вдохнула полной грудью и поняла — запах! Легкий запах искусно подобранного букета из цитрусовых с едва уловимой отдушкой бергамота. Вспомнила этот запах и улыбнулась: «Никита остался верен своему пристрастию к каскадно-цитрусовым одеколонам! Неужели прошло двенадцать лет, как мы познакомились?»

Родители у Светы были обыкновенными — из тонкой прослойки интеллигентов, плотно зажатой между толстыми слоями рабочих и колхозников. И эта обыкновенность ужасно не нравилась ей, она мечтала о другом, параллельном мире.

Делая ставку на свою внешность: большие зеленые глаза, забавно меняющие оттенок в зависимости от освещения и настроения, шикарный водопад белокурых, с золотым отливом волос, она решила стать актрисой при условии, что будет играть только утонченных женщин и, следовательно, ей не придется на съемках лазить по болотам, изображая партизанку из белорусского леса, или в роли крестьянки «жить» в кинематографической избе.

Она грезила декорациями дворцов и салонов, музыкой Штрауса и белогвардейскими офицерами вместо того, чтобы гореть желанием играть неважно кого и неважно где. Но все-таки она поступила в театральное училище и, едва окончив первый курс, была приглашена сниматься в кино. Когда Светлана прошла кинопробы и узнала, что ее партнерами будут Олег Ветров и Никита Напольский, она запрыгала от радости.

Они подружились сразу. Целых полгода в их треугольнике были светлые отношения, не омраченные любовными страстями, но потом Олег дал ей почувствовать, что она ему нравится. Голова молодой актрисы закружилась. Любовь со съемочной площадки перешла в жизнь. Но на той фотографии их тройственный союз еще не был слегка «испорчен» любовью. Лица были ясными, смех искренним, а мысли!.. Просты и радостны!..

Никита первым приветствовал зародившуюся любовь и выразил надежду, что она не помешает их дружбе. Так и случилось. По окончании съемок Светлана переехала жить к Олегу. Почти три года они были вместе. Точнее два, а третий начался с неприятности: под Новый год Олег пропал. Уехал на съемки, обещал вернуться. Но ограничился поздним звонком, когда уже близкая к обмороку Светлана решила, что с ним случилось несчастье. Он же, напротив, был весел. Бросил шутливое извинение, поздравил и положил трубку.

Когда приехал, сухо поцеловал и стал нередко пропадать из дому, давая понять Светлане, что ей пора освободить жилплощадь в центре Москвы и в его сердце, как оказалось, предоставленную временно.

Светлане не нужно было повторять дважды. Она собрала вещи и вернулась к родителям. Ожидавшие приглашения на свадьбу, они были ошеломлены.

— Не слушала нас! — твердила с утра до вечера мать.

Светлана бросилась к Никите за советом и помощью. Он предоставил в ее полное распоряжение свою квартиру, а сам ушел к Жаклин Рахманиной. Так что за самый лучший период жизни Светлане пришлось заплатить слезами и отчаянием, гордо вскидывать голову, когда вслед неслись ехидные замечания бывших завистниц: «Бросил ее Ветров!.. Да собственно, что она собою представляет?..»

Тяжело оказалось быть брошенной Олегом Ветровым. То она со всеми была знакома, ей звонили, приглашали на презентации, концерты, телевидение, писали в журналах как об актрисе с большим будущим. И вдруг все словно забыли о ее существовании. Она принялась подыскивать себе место в театре, так как уже оканчивала училище, но ничего, кроме массовки, не нашла. После того, как была сыграна главная роль в фильме, после того, как о тебе говорили и писали — массовка!.. Для этого нужно действительно безумно любить театр, забыв на время или навсегда, как придется, о гордости. Она не стерпела — отправилась запивать свою обиду по ресторанам…

Светлана вздрогнула и, очнувшись, пробормотала: «А потом уехала!.. Уехала!..»

Вышла замуж. Почти семь лет прожила в Женеве с мужем, мсье Ферри, но тот неожиданно заболел и умер от лейкемии. Так Светлана и стала веселой вдовой. Муж был старше ее на тридцать лет. Она не любила его, но, что важно, и не ненавидела, поэтому семь лет прошли в мире и согласии.

Олег, будучи за границей, как-то позвонил ей. Старое, почти не исчерпавшее себя чувство, вспыхнуло между ними вновь. Четыре года они встречались урывками, то Светлана в Москву приедет, то Олег в Женеву или Париж. И вот теперь наконец-то они поженятся.

«А ведь это должно было произойти десять лет назад!..» — пронеслась мысль, и она окончательно проснулась.

Не без трепета вошла Светлана в съемочный павильон. Олег познакомил ее с режиссером, который, узнав о продюсерских планах мадам Ферри, выказал радость по поводу ее желания принять участие в съемках.

— Правда, всего пара реплик!.. — словно извиняясь, произнес он и добавил, прищурив глаза. — А ведь я помню ваш дебют!

— К сожалению, он остался без продолжения! — вздохнула Светлана. — Вы не против, если я буду в своем костюме? — спросила она. — У меня великолепное, стилизованное под начало XX-го века платье.

— Превосходно! — тут же согласился режиссер. — А мы добавим еще пару реплик, несколько наездов камеры — и получится почти роль!..

— Вы так уверены, что я справлюсь? — удивилась Светлана.

— Абсолютно! — ободряюще подмигнул он.

Светлана пошла гримироваться.

— Какой симпатичный человек! — заметила она Олегу насчет режиссера.

— Но я еще более симпатичный! — налетел на них сзади Никита.

— Боже! Как тогда!.. Все вместе! — не удержалась от восклицания Светлана. Вздохнула и поправилась: — Почти, как тогда!..

— Нет, еще лучше! — целуя ее, сказал Олег.

…Костюмерша была потрясена, увидев мадам Ферри в темно-лиловом платье, расшитом мелкими бриллиантами.

— Господи, да где же вы такую красоту взяли?! — вскричала она.

— В Париже! — легкомысленно ответила Светлана и надела сверкающее тревожными огнями колье.

Вошедший гример изумился:

— Никогда не видел столь искусно выполненной копии.

Светлана улыбнулась ему в зеркало.

— Боже! — тонким голосом воскликнул гример. — Неужели настоящее?!

Светлана не отвечала, продолжая улыбаться.

— Ты с ума сошла! — прошептал Олег. — У тебя же его украдут, еще и съемка не начнется.

— Не волнуйся! Никто же не знал, что сегодня появится дама с бриллиантами. А для того, чтобы их украсть, нужно подготовиться.

— Ты слишком плохо думаешь о русских ворах. Они глазами украдут! — рассмеялся Олег.

— О!.. Да тут нужен крупный план, и не один!.. — теперь уже настала очередь режиссера изумляться. — Бриллиант в обрамлении бриллиантов! — проговорил он, усаживая Светлану за столик импровизированного варьете.

— Она сорвет съемку! — поправляя «золотые» запонки в манжетах, шепнул Никита Олегу.

Но тут раздалась команда: «Внимание! Тишина! Мотор!»

Олег и Никита в черных, безукоризненно сидящих на них костюмах перебрасывались грустными фразами эмигрантов. Никита обвел взглядом зал и, заметив знакомое лицо, подошел к Светлане, взял ее под руку и произнес: «И вы, княгиня, здесь!..»

Камера наехала. Светлана ответила. Камера удалилась. «Стоп! Снято!..»

— Теперь девушки! Девушки с цветами пошли!.. — командовал режиссер. — Легче, игривее, вы же француженки!.. Кокетливо, вот так, хорошо!.. Что у нас дальше?.. — обратился он к помощнику.

— Факир с питоном, затем фокусник изобразит пару чудес и извлечет из черного ящика исполнительницу романсов, бывшую русскую графиню…

— Отлично! Тишина!.. Внимание!.. Мотор!.. Факир пошел!..

Было отснято несколько дублей. Питон лениво обвивал шею Олега. Светлана непроизвольно морщилась. Никита подзадоривал публику делать ставки на жизнь красавца офицера.

— Стоп! Перерыв!.. Пусть подготовятся фокусник и графиня!..

Объявленным перерывом воспользовалась журналистка с фотографом.

Олег позировал один, с Никитой, со Светланой. Журналистка сыпала вопросами, фотоаппарат ослеплял вспышками.

— А можно с питоном?! Можно? — с мольбой в голосе обратилась она к дрессировщику в костюме факира.

— Пожалуйста, Боря любит сниматься! — Он приоткрыл крышку большой корзины и позвал: — Боря! Еще пару кадров для журнала! — и вынул питона.

Светлана отскочила, как ужаленная, пробормотав: «Фу, гадость!» — и отошла еще дальше.

Олег встал между столиков и положил на плечи тяжелого питона. Журналистка попросила статистов занять свои места, чтобы получилось похоже на кадр из фильма.

Фотограф навел объектив, и вдруг толстое тело питона словно свело судорогой. Он взметнулся вверх, подобно сверкающей ленте, и упал, свившись в тугие кольца, на плечи Ветрова. Все присутствующие невольно подались вперед, и ужасное «Ах!» огласило павильон.

Из сжавшегося страшного кольца были видны лишь обезумевшие глаза Олега. Он пошатнулся, к нему бросился на помощь дрессировщик. Подбежал Никита. Поднялся шум. Встревоженный питон еще плотнее сомкнул свои кольца.

Наконец дрессировщику, Никите и трем статистам удалось извлечь Олега из «объятий» рептилии. Лицо Олега было искажено до неузнаваемости. Он не дышал. Вызвали «Скорую помощь».

— Осторожнее! — раздался крик одного статиста. — В теле питона стрела!

— Где?! — воскликнул дрессировщик.

— Да вот же!

Действительно, в питона вонзилась стрела с желто-черным оперением. Острие ушло в глубь тела, но сантиметров пятнадцать древка торчали снаружи.

— Держите его крепче! — крикнул дрессировщик и извлек из питона острый наконечник. — Что за идиотские шутки! — взревел он.

Светлана пыталась протиснуться к Олегу. Один парень уже делал ему искусственное дыхание.

— Пульс?! Пульс?!.. — взволнованно спрашивал Никита.

— Не прощупывается! — отвечал тот.

— Врач!.. Пропустите!.. — раздались возгласы.

Олега положили на носилки, но глаза врача уже не выражали надежды.

— Сломаны шейные позвонки! — сразу определил он.

— Как?! — схватилась за голову Светлана. — Не может быть!.. Олег! — она кинулась к носилкам, но, взглянув на посиневшее лицо Олега, глухо охнула и зашаталась. Ее подхватили и усадили на стул.

Очнулась на кушетке. Растерянным взглядом посмотрела на Никиту, вспомнила, что случилось, и заплакала навзрыд.

— Какой идиот выпустил стрелу?! — гремел голос режиссера. — Каким образом здесь оказались посторонние? — указал он на двух мальчиков лет по десять.

— Это ты пустил в питона стрелу? — с искаженным от ярости лицом закричал он на одного из мальчиков.

— Нет! — испуганно попятился тот.

— А кто?!.. Так!.. Откуда ее могли выпустить?! — бегая по площадке, допытывался он.

— Судя по траектории, — начал помощник, — вероятно, со стороны сцены.

Режиссер взлетел на сцену, на которой стояла расписная ширма фокусника и черный, окантованный золотой бумагой, высокий ящик. Он заглянул за ширму, открыл ящик.

— Какой идиот смог додуматься до этого?!..

— Что делать? Отменять съемку? — понуро ходил за ним следом помощник.

— А что мы будем снимать? — взвился не хуже питона режиссер и, нервически тряся головой, вызвал по сотовому телефону милицию.

Помощник поднес к губам мегафон и объявил:

— На сегодня съемка отменяется! Все свободны!

Ошеломленные случившимся артисты пошли переодеваться.

— Господи! Как костюмы попортили! — вздыхала костюмерша. — Двух пуговиц не хватает! — обращаясь к своей помощнице, указала она на пиджак. — Запонка потеряна! — рассматривала она белую щегольскую рубашку. — А это вообще никуда не годится!.. — отбросила она в сердцах парчовую блузу дрессировщика.

В костюмерную заглянул помощник режиссера.

— Вы посмотрите, какой разор! — указала она на вечерние платья с оторванными подолами. — Все погибло!

Тот криво усмехнулся:

— У нас артист погиб! А вы — тряпки!..

— Кто за что отвечает! — буркнула костюмерша. — Кто за артистов, кто за тряпки!..

_____