Наследие Охотников

Глава 19

Северус раздраженно пнул подвернувшийся под ноги камешек и, зайдя в беседку, буквально рухнул на скамейку.

— Что, совсем плохо? – вяло поинтересовался зевающий Люпин.

— Плохо – это не то слово, которым можно охарактеризовать сложившуюся ситуацию, — Северус закрыл глаза и прислонился затылком к стенке беседки. – Объясни мне, каким образом я оказался виноват в том, что меня похитили и чуть не убили какие-то уроды?

— Ну, — Ремус внимательно посмотрел на друга. – Сдается мне, что ты виноват не в том, что тебя похитили, а в том, с кем тебя похитили.

— Вот только этого мне для полного счастья не хватало, — Северус открыл глаза.

— А где сейчас МакДональд? – поинтересовался Люпин.

— Вот именно сейчас, боюсь, ругается с Лили. Ее родители не хотели отпускать сюда, поэтому Мэри сейчас несколько на взводе, так что, думаю, нам следует держаться пока от этих львиц подальше.

— А я-то с чего буду от них прятаться? – Ремус так удивился, что перестал зевать.

— А с того, что ты мой друг, и поэтому виноват просто за компанию. Предлагаю чем-нибудь заняться, пока время есть…

— То есть, ты имеешь в виду – спрятаться?

— Хм, как-то это звучит нехорошо. Как будто я праздную труса, — парни переглянулись и захохотали. После того как они отсмеялись, Северус продолжил: – А вообще-то да, я хочу спрятаться, и пусть меня потом все назовут трусом.

— Нет, предлагаю спрятаться так, чтобы наше бегство бегством не выглядело, — хмыкнул Люпин. – Например, давай уже разберемся с моей сонливостью. Вот ни за что не поверю, что она возникла из ниоткуда. В конце концов, мужики мы или не мужики!

— Спорный вопрос, — Северус встал. – Если мы что-нибудь найдем, что-нибудь по-настоящему опасное, то мне мало не покажется.

— Брось, это же школа. Что мы можем найти настолько опасное, что это как-то повредило бы ученикам?

Друзья еще раз переглянулись, и Северус осторожно высунулся из беседки, чтобы убедиться в том, что проход в школу свободен.

— Почему ты решил, что нужно искать в школе? – Северус выскочил из беседки и быстрым шагом пошел к центральному выходу.

— Потому что я что-то чую, — Люпин быстро догнал его и пошел рядом. – К тому же в школе меня совсем накрывает.

— То есть мы пойдем туда, где тебе больше всего хочется спать, и ты захрапишь и оставишь меня одного?— Северус остановился и, прищурившись, посмотрел на друга.

— Мда, как-то это действительно звучит не очень, — Люпин задумался.

— Да ладно, не парься, я думаю, что ты прав и ничего смертельно опасного мы не встретим.

Ремус не ответил, только кивнул, решительно свернул в неприметный и от этого пустующий коридор и быстрым шагом пошел вперед.

Очень скоро Северус перестал ориентироваться в бесконечных поворотах и запутанных коридорах, по которым его вел Ремус. Они блуждали по школе уже почти полчаса, когда Ремус внезапно остановился.

— Ну, и куда ты меня завел? – Северус удивленно оглядел довольно просторную залу, в которой они очутились.

Пол, стены и потолок были выполнены из камня. Обычного камня, какого было бесконечное множество в этих горах. После роскоши остальных помещений зала выглядела дико чужеродно. Посреди залы располагался фонтан, напоминающий горный ручеек. Присмотревшись, Северус увидел, что какие-то украшения в зале все-таки присутствуют: так, например, вдоль стен росли невзрачные фиолетовые цветы. Они были невысокие, но их было очень много, и казалось, что они растут прямо из пола. Северус подошел поближе и почувствовал легкий запах хмеля.

— Надо же, действительно из пола растут, — он присел на корточки возле цветка и рассматривал его, стараясь не коснуться нежных лепестков.

— Что это? – к нему подошел Люпин и несколько раз подряд зевнул. – Лютики?

— Прострел горный, — ответил Северус, поворачиваясь к другу. – Понятно теперь, почему ты храпишь все время.

— И что же тебе понятно? – Люпин с силой провел руками по лицу, прогоняя сонную одурь.

— Другое название этих милых цветочков – «сон-трава». Меня интересует, а почему другие оборотни, живущие в этом замке не дрыхнут на каждом углу?

— Потому что я не позволяю запаху этих цветов проникать за пределы этой комнаты, — парни подскочили и резко развернулись, услышав незнакомый женский голос. – Ты очень сильный оборотень, — стоящая напротив них женщина внимательно разглядывала Люпина. – Очень сильный, — повторила она. – Совершенный зверь.

Северус не мог назвать женщину красивой. В ней было что-то чужеродное, нечеловеческое, и это не позволяло оценивать ее так, как он оценил бы даже оборотня женского пола.

— А вы, собственно, кто? – Люпин насупился. Он уже смирился с живущим в нем зверем, но все равно воспринимал болезненно, когда ему прямо указывали на то, что он не человек.

— Я одна из последних мелий, — женщина, слегка наклонив голову, рассматривала подростков.

— Сев? – Люпин беспомощно посмотрел на друга, но тот пожал плечами. Название показалось ему знакомым, но точного определения Северус не помнил.

— Да, у людей память слишком коротка, — женщина поджала губы. – А ведь когда-то нас называли титанидами, нам поклонялись. А сейчас почти никто даже не помнит, кем мы были.

— Простите, это, конечно, все очень увлекательно, но вы каким-то образом связаны с тем, что происходит с взрослыми мужчинами, находящимися на территории Шармбатона? – осторожно спросил Северус.

— Не как-то, малыш, а напрямую, — женщина неприятно засмеялась. – Не на всех мужчин падает мой гнев, это было бы нерационально.

— И кто же вам не угодил? – Северус начал потихоньку пятиться к видневшемуся выходу из этой залы.

— Тот или те, кто посмел поднять руку на двуликих, — она прищурилась. – Охотники, пришедшие сюда, просто так не отделаются.

— Я почему-то не припомню, чтобы кто-то говорил о вас, — Люпин нахмурился. – В школе вообще знают, что вы здесь обосновались?

— Школа построена на месте, где раньше находилась моя роща. Я думаю, что это правильно – учить маленьких магов. Особенно мне понравилась идея руководства давать шанс двуликим. Но ты прав, об этом месте никто не знает. Незачем детям и не только детям вытаптывать мои цветы.

— Люпин, не нравится мне это, — Северус сделал еще один шажок в сторону выхода. – Ненужных свидетелей вроде бы не оставляют в живых.

— Пожалуй, ты прав, — глаза женщины полыхнули зеленым. – В замке много тайных проходов, по которым я могу передвигаться, наблюдая за своими подопечными, оставаясь при этом незамеченной. Но вы умудрились пройти через барьер, которым я огородила это место. Как это у вас получилось, я не знаю, вероятно, мальчик-оборотень провел сюда вас обоих. Как жаль, что придется уничтожить такой великолепный экземпляр, — и она, протянув руку, шагнула в сторону парней.

— А-а-а! – Северус и Люпин бросились в разные стороны.

Оббежав зал по периметру, они столкнулись возле выхода, но выскочить в такой близкий коридор не смогли: прямо перед ними словно выросла стена из плотного воздуха.

— Люпин, чтобы я тебя еще хоть раз послушал! – заорал Северус, отшатываясь от полетевшего прямо в него странного зеленого сгустка, похожего на густую слизь. Слизь приятно пахла травой, но Северус инстинктивно ощутил, что если она попадет в него, мало ему не покажется.

Ремус шарахнулся в другую сторону и упал на пол, завывая на одной ноте. На этот раз трансформация прошла очень быстро, настолько быстро, что если бы Северус не знал, что его друг оборотень, то решил бы, что Люпин анимаг.

Вскочивший на лапы волк в несколько шагов очутился возле стены с цветами. Там он заметался, но его движения становились все более медленными.

— Мерлиновы цветы, они же его убивают, — Северус уклонился от очередного сгустка и бросился на помощь другу. – Да дави ты эту флорическую гадость!

И Люпин, услышав совет, прыгнул прямо в гущу цветов, вырывая их с корнями, что сделать было совсем непросто – корни у этих невзрачных цветочков отличались просто невероятными размерами.

Как только первый цветок был безжалостно вырван перепуганным оборотнем, женщина схватилась за голову и завизжала.

— Ага, не нравится, — Северус присоединился к другу в плане уничтожения растительности.

Им часто приходилось прерываться, потому что мелия, обезумев от боли и ярости, гоняла их по залу как зайцев. Парням повезло, что их было двое. Какими бы силами не владело это явно древнее существо, в этой зале оно могло воздействовать на каждого из них только по отдельности. Позже Северус придет к выводу, что это происходило именно из-за цветов, которые вроде бы были источником сил мелии, но одновременно ограничивали эти силы, когда находились рядом с ней. Но об этом он будет задумываться позже, а пока он носился по залу, попутно вырывая цветы, и про себя возносил хвалу, что Винчестеры так здорово его натренировали.

Когда количество цветов снизилось до критической массы, мелия, плюнув на то, что может собственными руками уничтожить остатки, принялась атаковать мальчишек с удвоенной силой. Потоки зеленой слизи уже не срывались с рук, а словно изливались с них. В очередной раз увернувшись от этого странного снаряда, уже порядком уставший Северус упал на пол, сбитый мощной взрывной волной, которая образовалась при соприкосновении слизи с камнем стены.

— Очешуеть, — простонал парень, вытирая с лица попавшие на него капли зеленой гадости. Как оказалось, после того как слизь выполняла свое дело, например взрывалась, она становилась вполне безобидной.

Сил уже не оставалось. Люпин вообще едва шевелил лапами. Поднявшаяся в воздух пыль ненадолго скрыла парней от мелии. Северус оставался лежать на полу, чувствуя, что подняться будет сложно. Внезапно он увидел, как прочный камень в том месте, куда попала взрывная слизь, словно потек: по его поверхности побежали ручейки воды, как будто взрыв пробил путь к подземному источнику. Пробоина становилась все больше, а пыль оседала слишком быстро. Увидев лежащего на полу Северуса, мелия торжествующе засмеялась и снова вскинула руки. Люпин сумел из последних сил оттащить друга от места предполагаемого удара, отметив про себя, что сама мелия выглядит не слишком хорошо. Как и то, что ее движения утратили прежнюю стремительность. Если бы не их плачевное положение, то Ремус бы посмеялся — слишком уж они сейчас напоминали черепах, устроивших игру в догонялки.

Второй удар пришелся по тому же месту, где уже была пробоина.

— Рем, смотри, — Северус указал волку на приличного размера дыру в стене, из которой хлестала вода. – Давай туда.

Собрав последние силы, он вскочил на ноги и бросился к дыре. Волк бежал за ним. Дыра оказалась достаточно большой, чтобы не отличающийся выдающимися объемами Северус и крупный волк смогли протиснуться без каких-либо усилий.

Оказавшись за пределами страшного зала, они попали в помещение, внешний вид которого наталкивал на мысль, что они в туалете. Во всяком случае, полуразрушенная раковина на одной из стен и дыра рядом с отверстием в стене, из которого они выбрались, напоминали именно туалет, особенно когда до их носов долетел характерный запах, исходящий из дыры в полу. Однако, не заостряя на данном факте внимания, парни, точнее один парень и один волк, продолжили бежать.

Они выскочили в очень уютный коридор и, увидев большую толпу собравшуюся полукругом неподалеку, попробовали затормозить. Получилось это далеко не сразу, и Северус по инерции сделал еще несколько шагов и проскочил мимо лежащего посредине коридора унитаза и внимательно разглядывающего этот унитаз отца. Волк так вообще врезался в толпу, пробив в ней небольшой коридор, юркнул туда и затерялся между ног студентов и преподавателей.

Сэм успел отойти от злосчастного унитаза, тогда как Дин наоборот принялся разглядывать этот предмет, чтобы найти еще пару поводов для своих шуточек. На вылетевшего из туалета, в котором недавно Сэм мыл руки, сына Дин посмотрел с таким изумлением, будто увидел особо наглого призрака.

Он успел подняться на ноги и даже сделать один шаг к Северусу, чтобы узнать, что с ним произошло, как из того же туалета выскочила женщина. Ее можно было бы назвать привлекательной, если бы не уродовавшая черты лица практически неуправляемая ярость.

— Сэм, а ты не думаешь, что пора сходить к окулисту? – Дин недоуменно переводил взгляд с женщины на сына и обратно. – Ты в этом заведении совершенно определенного типа не заметил просто дикую уйму народа.

Женщина перевела полыхающие зеленью глаза на стоящего перед ней Охотника. Такой молодой, и столько крови ее подопечных на его руках… Зашипев, она вскинула руки. Скорость атаки вдали от цветов поражала. Северус даже вскрикнуть не успел, как в отца полетел огромный искрящийся комок слизи. Вот только Дин оказался быстрее. Рефлексы, которые в него с четырех лет вбивал Джон, отточенные его слишком странной для простого смертного жизнью, взяли верх над разумом.

Если в голове только-только мелькнула мысль: «Ни фига себе файербольчик у дамочки», то в руках за доли секунды оказался пистолет. Звук выстрела прозвучал набатом в царившей в коридоре тишины. Пуля вошла прямо в лоб мелии, а от слизи Дин успел увернуться.

Руки женщины упали вдоль тела, и от нее пошла в сторону волна искаженного пространства. Дин уже видел подобное искажение однажды. Тогда он стоял слишком близко от Дика, мать его, Романа, чтобы не успеть сбежать от этого искажения, забросившего его прямиком в Чистилище. Ассоциации были настолько четкие, что Дин попятился.

Как и в тот раз, он не успел уклониться от взрыва, оказавшись прямо в его эпицентре. Дик взорвался менее красочно, чем сбрендившая дамочка, как назвал ее про себя Дин. Зато его не утащило вслед за ней в совсем уж невиданные дали. На ум почему-то постоянно лез Тартар.

Взорвавшись, мелия просто разлетелась в стороны полужидкой зеленой слизью, окатив при этом Дина с головы до ног.

Все это время вокруг стояла звенящая тишина.

Дин медленно повернулся к застывшей толпе, увидел ухмыляющееся лицо брата и виноватое — сына и, медленно подняв руку к лицу, стер с него зеленую гадость.

— Прекрасный цвет лица, — голос Сэма во все еще стоящей тишине прозвучал неестественно громко. – Очень сочетается с глазами, знаешь ли.

Дин не ответил, только, прищурившись, сделал шаг в сторону Северуса.

Сев же затравленно огляделся по сторонам и, не найдя поддержки в виде сбежавшего Люпина, жалко улыбнулся. Наткнувшись на изумленный взгляд Альбуса Дамблдора, он еще раз криво улыбнулся и пробормотал, обращаясь сразу ко всем:

— Э-э-э, здрасти.