Наследник Буйного (СИ)

Глава 1

Буйный

Адреналин кровь кипятит. Вены обжигает. Оглушительные удары в висках вибрируют отголоском.

Я отрабатываю удары. Машинально. Бью не со всей силы. Играю. Жертву в угол загоняю. Просто ярость сцеживаю. Мне давно уже что-то перестало удовольствие приносить. Осталась ярость и злость. И я никак не научусь как с ней жить.

— Буйный совсем диким стал.

— Спорим за две минуты завалит.

— Да он играет, запугивает.

— Мне уже Мармута жаль, на кой хер только согласился в спарринг?

Скалюсь, когда вижу страх в глаза соперника. Такой борзой был, когда на ринг выходил, а сейчас что?

Удар по рёбрам. Подбородку. Мармут летит на стальные прутья. Кровью харкает. Но на ноги встаёт. Возвращается.

Рычу диким зверем, завожусь. Теперь бить буду в полную силу. Давно такого ебаната на ринге не было. Решил здесь и сдохнуть?

— Буйный!

От звука знакомого голоса матерюсь. Какого хуя? У нас встреча через неделю.

— Съеби! — Рявкаю, наношу удар за ударом. Каждый приход Марата — это всплеск не контролированной агрессии.

Слова Марата похлеще удара под дых. С ног сносят. В ушах звон стоит. А я продолжаю, как долбаеб на листок пялиться. На проценты смотреть. Строчку эту "сын-отец" взглядом вспарываю. Кажется, что бумага в пальцах воспламеняется. Вот-вот огнём вспыхнет.

— Повтори, — рявкаю.

— Сын от тебя. Я трижды анализ провёл, чтобы без осечек.

Папка в стену летит, а я над другом возвышаюсь. Зубы стискиваю. Рычу. Кулаком выше его головы в стену врезаю. А хотелось бы ему по ебалу.

— Ты, блядь, до этого уверен был, что она под другого легла и ноги расставила! — Чеканю сквозь стиснутые зубы.

Марат челюстью ведёт. После резко встаёт и одним ударом меня отталкивает. Отлетаю на несколько шагов.

— Девка замужем. Ребёнок на другого записан. Все записи про роды реальные. На седьмом месяце родила. Ребёнок слабый. В реанимации лежал. После долго выхаживали. Еблан этот слюнями на ребёнка и Злату эту капает. Жопу заносит. Всё было выстроено чётко.

Вперёд подаюсь, удар наношу. Марат блок ставит. Ярость накрывает. Ослепляет. Первый раз пропускаю, и мне по печени прилетает. После пропускает Марат. Новый удар, и я по челюсти получаю. Отлетаю в стену.

— Угомонился или продолжим?! — Марат зло рявкает. Кровь сплёвывает на пол. Я же на полу сижу, продолжаю охуевать. Вкус крови не отрезвляет.

— Объясни, какого хера ты решил анализ провести сейчас. Спустя три года после родов.

— А меня из шахматного клуба выгнали, я себе, сука, хобби новое искал!

— Хуёвое хобби.

— Ну какое нашёл, блядь!

В меня бутылка с водой прилетает. На автомате перехвачиваю.

— Дело случая. Я в больнице был. Нужно было дело одно решить. Клиника частная. Не в её городе. Встретиться не должны были. Просто, сука, случай. Я возле кабинета стоял, дока ждал. Смотрю, фигура знакомая. Волосы ещё эти… Короче, узнал я её. Она ж меня к ребёнку хуй подпускала близко. Новая жизнь. Муж. Мол, не лезь, я стараюсь жить без Буйного, а я ей про тебя напоминаю.

Кулак сжимаю и в стену им хуярю. Муж. Она за этого ублюдка замуж выскочила спустя несколько месяцев, как меня похоронила. Я в себя дольше приходил. Год, блядь. Кома. Потеря памяти. После реабилитация. Я, когда всё вспомнил, она уже замужем и с ребёнком на руках. Сука. И ведь, по сути, свободна была. Право имела. А с другой стороны… Как быстро. Все эти её "Эмир, люблю тебя" до пизды были. В уши лила, сука. Всё, чтобы освободиться и съебаться.

— Дальше, — рявкаю.

— Она меня не заметила. У малого кофта задралась, а на правом боку пятно родимое. Как у тебя. — На бок мой кивает. На пятно тёмно-коричневого цвета. Небольшое, но в глаза бросается. Это мне от отца досталось. — А после она меня увидела, побледнела вся и на съеб. Я догнал. Как дела начал спрашивать. Малой плакал и выделывался. Капризничал. В стороны его мотало. Я несколько волосин и взял в этот момент. После ещё несколько встреч. Для верности. Ещё анализы. Я не мог тебе просто про догадки сказать. Знаю же, что накроет. Нужно было убедиться.

И меня накрывает. Резко. Да так припечатывает, что с пола подняться не могу. Ребёнок мой. Сын. Замуж она вышла, чтобы факт этот скрыть. И от удота не рожала?

— Буйный, только нужно с умом…

— Досье дай. — Рявкаю. Не даю ему договорить.

Марат знает, о каком именно досье говорю. Он мне фотки приносил ещё несколько месяцев назад. Сразу сказал, что там фото с ребёнком. Я не открывал. От греха подальше. Не смотрел. А теперь посмотреть хочу. На сына своего. И на неё. На Злату. Сначала посмотрю… А после заберу. И похуй как кукла выделываться будет. Моё значит моё. Если Злата не захочет сына потерять, то как миленькая ко мне вернётся.

— Буйный! Всё! Всё! — Мармут орёт, в сторону отпрыгивает. Я же сильнее стискиваю зубы. На глаза пелена упала. Хуярить хочу.

— Ты там также скажешь, когда тебя забивать будут?! Ты наёмник и должен до последнего идти!

Удар. Ещё один. Мармут в прутья врезается. Подняться больше не может.

— Буйный! — Марат снова голос подаёт, — я по делу пришёл. После девок своих на ринге мять будешь.

Вокруг вой стоит. Марат нарывается. Злит пацанов. Знает же, что без моего приказа ни один не рыпнется.

— Эти девки тебе рёбра пересчитают так, что хуй встанешь.

Перепрыгиваю через прутья, руку другу жму, скалюсь. Меня немного отпускает.

— Ну тогда девка твоя без помощи останется. — Марат в ответ подъебывает, а у меня внутри всё как будто жаром обдаёт. Папку в руке друга вижу, а у самого уже всё горит, ебашить не по-детски начинает.

— Похуй. — Рявкаю в ответ, бутылку с водой сжимаю и на голову выливаю. Освежаюсь.

Она замужем давно. Ребёнка родила. Жизнь новую начала. Мне похуй быть должно. А кроет лишь от одного упоминания девчонки.

В сторону бутылку отшвыриваю. Дохуя любопытных взглядов на меня палит.

— В комнату пошли, — Марату киваю, нехуй остальным уши греть.

Имя её в голове сидит. Даже вслух произносить не нужно, чтобы накрыло. Ебаной волной с ног снесло. Четыре года прошло, а она как отрава. В кровь впиталась. И переливание не помогает. Злата. Яд в чистом виде. Я её четыре года вживую не видел. Из базы не отлучался, чтобы не сорвало. Чтобы к девке не пойти. Чтобы по новой в это всё с головой. Только когда сдохнул, понял, что нам вместе не жить. Либо её грохнут, либо меня. Вроде правильное решение принял. Всё как нужно. А она не отпускает. Изнутри сжигает. Отрава.

— Я без прелюдий, да? — Марат на стул падает. Эта его ухмылка бесит ещё сильнее. Он за девкой приглядывает. Издалека. Но пасёт. Мне докладывает только самое важное. Потому что, если всё знать буду… Нахуй всё разнесу. Ублюдка её на части разберу. Девку саму… Самому страшно, что с ней сделаю.

— Хули ты как тёлка мнёшься? Что у неё случилось? Деревню кому-то сожгла? Бабла дай, пусть отстроят.

— Я не говорил раньше. Не был уверен.

Полотенце хватаю, пот рекой течёт, в глаза попадает. Мне не нравится ни его тон, ни то, как разговор строится. Хуйня произошла. Я понял. И Марат это порешать не может?

— Вроде без прелюдий, а ты мнёшься как целка.

— Первая страница, — папку в меня швыряет. Скалится. Роль ангела-хранителя ему не по нраву. Но он сам замешан в этой истории по уши. Перед девчонкой чувство вины ебашит. Я пользуюсь.

Открываю папку. Глазами по строчкам пробегаюсь. Какой-то анализ. Проценты. Сын-отец. Девяносто девять и девять процентов. Не догоняю. В ушах до сих пор гул стоит.

— От тебя залетел кто-то? Ты отпраздновать пришёл? — Взгляд на друга поднимаю. Реально до конца не отдупляю.

— Не от меня.

— Ебать, мы в шарады играть будем?! — Папку сжимаю, рычу.

— Не догнал?

Снова на ебаный листок пялюсь. Не догнал.

— Сын девчонки не от мужа удота, а от тебя. Я тест на отцовство сделал. У тебя есть сын, Буйный. Наследник.