Наследник Буйного (СИ)

Глава 40

— Злата, скорее! — Катя залетает в спальню с криком, и я тут же подхватываюсь. Сердце начинает трепетать, плохие мысли лезут в голову. — Тебе нужно это увидеть!

Сестра тут же уносится, а я спешу за ней. Запоздало понимаю, что Катя выглядела радостной. Ничего ужасного не должно было случиться. Но мне всё равно тревожно после того случая с фурой. Как ей только в голову пришло прятаться там?! Хотя… Не мне судить. Мне как-то повезло плена избежать, потому что я заснула и из фургончика выпала. Такая уж у нас судьба. Забавная. Но всё равно перепугалась. И знаю я, что у Эмира потом проблемы были. С Диким. Столько лет прошло, но раз Буйный числился мёртвым, то и не считается. Продолжили с момента, на котором закончили. Когда убить друг друга мечтают.

Я двигаюсь по базе, только углядеть косички Кати успеваю, чтобы не потеряться в этом лабиринте. А на сердце тяжело. Я безумно скучаю по Эмиру. Он приезжает по возможности, но ненадолго. Решает проблемы. Обещает, что скоро всё решит. А мне… Мне просто хочется, чтобы мой любимый мужчина был в безопасности и рядом.

Я выскакиваю на улицу, с тревогой оглядываюсь. Эта база вечный сюрприз. То взрывы, то спарринги, то строй мужчин чуть с ног не сбивает. На этот раз я сама себя сбиваю. Запинаюсь о собственные ноги, чуть на землю не лечу. Торможу в последний момент.

— Чшш. — Заговорщически шепчет Катюша, прикладывает палец к губам.

Она тянет нас к деревянным ящикам, как к точке наблюдения. А я следую. Потому что… Эмир сидит на корточках возле сына, что-то ему объясняет. Мир супится недовольно, папино выражение лица повторяет.

— Неть. — Заявляет строго. Копирует интонации Эмира, но получается пока не очень. Нижняя губа подрагивает от недовольства.

— А туда? — Мужчина указывает на здание.

— Неть.

— А куда можно стрелять?

— Тюда. — Указывает пальчиком в сторону пустого поля.

Эмир улыбается, треплет сына по тёмным волосам. Разворачивает, вручая в руки рогатку. Помогает удержать, натягивают резинку вместе. Стреляют.

— Мир уже подстрелил одного хмурого охранника, — шепчет Катюша. — Случайно. И разбил фару какой-то машиной. Но Эмир сам виноват!

— Да?

— А он плохо учит, как прицеливаться надо. А потом Мир в него попытался стрельнуть. Ну и выхватил.

— Выхватил? — Я напрягаюсь. Буйный никогда бы не поднял руку на детей! У него есть принципы. И желание жить. Но внутри всё равно поднимается волна негодования. Неужели наказал? Поэтому сын настолько несчастный?

— Угу. Эмир нотации читал. Долго. — Катя морщится. Вспоминает, как сама долго выслушивала лекции от Эмира. Вроде помогло. По крайней мере, больше она в грузовиках не прячется. Уже хорошо.

Прикусив губу, я наблюдаю за своими мужчинами. Сын супится, прицеливаясь. Высовывает кончик языка, оглядывается на отца в поисках поддержки. Эмир кивает, направляет его. Мне так нравится то, как они подружились. Буйный проводит время с ним, воспитывает, наставляет. Действительно старается, чтобы стать хорошим примером.

— Евсть! — Сын прыгает от радости, сбив какую-то банку. Роняет деревянную рогатку на землю, пританцовывает от счастья. — Евсть, папа! Я попал!

Сердце удар пропускает. Папа. Впервые так назвал. Буйный тоже замирает. Бледнеет даже немного. В статую превращается. Будто время замерло. Только грудная клетка мужчины вздымается часто-часто. И нерв на щеке дёргается, выдавая настоящее состояние. Мир будто не замечает заминки. Сводит бровки домиком, подгоняет с похвалой.

— Молодец, сынок, — голос Эмира сиплый, но искрится от гордости. — Отлично. Ты молодец.

Буйный прижимает сына к себе. Что-то шепчет ему тихо, одёргивает футболку. Взгляд у него пьяный, счастливый. Я все оттенки эмоций ловлю. Потому что в этот момент мужчина на меня смотрит.

— Мама! — Мир срывается ко мне.

Я подхватываю его на руки, хвалю. Очень ловкий и способный у меня сын.

— Он тяжёлый, — припечатывает Эмир, забирая. — Да?

— Ага, — серьёзно кивает сын, прижимаясь к плечу мужчины. — И взвослый.

— Очень взрослый.

— Почему ты не сказал, что приезжаешь? Я не знала… А ты и обучить успел. Я бы не отвлекала, хотя бы понаблюдала. — Или отвлекала. Очень сильно, каюсь. Но что мне сделать, если так хочется близости Эмира? Касаться его, обнимать. Прижаться, вслушиваясь в стук сердца. Тёплую кожу под пальцами ощущать.

— Мама спала. — Сын с обвинением на Катюшу смотрит.

Да, спала. Но какой тут сон, когда любимый вернулся?

— Так, — Эмир опускает сына на землю. — Катюха, задача. С мелким погуляйте. Нам надо дела обсудить.

Мужчина даже в себя не даёт прийти. Обхватывает меня за запястье, тянет. Я послушно семеню следом.

К моему удивлению, мы приходим в кабинет мужчины. Серьёзно? Он действительно просто поговорить решил?

Но все мысли испуганными бабочками разлетаются, когда за нами закрывается дверь. Эмир вжимает меня в стену. Его ладони опускаются на талию. Бёдра поглаживают. Задницу сжимают. Руки его везде. Жадно ощупывают. А я дышать прерывисто начинаю. Искорки возбуждения вспыхивают то тут, то там. Навстречу тянусь.

— Дрался? — Веду пальчиками по его щеке.

— Рикошетом прилетело, — отмахивается. — Главное, что я всё решил.

— Всё-всё?

— Совсем всё, Злат. Обещание сдержал. Твой черёд.

— Какой?

— Мне ребёнка обещали.

Я вскрикиваю. Эмир меня резко на руки поднимает. Обхватываю его торс ногами, к колючей щеке прижимаюсь. Покрываю жёсткие волоски поцелуями.

Смеюсь счастливо, заглядывая в его тёмные глаза. Ни капли мне не страшно, каким бы грозным он ни выглядел.

— Пора платить по счетам, кукла.

Ладони Эмира грубо скользят по моим бёдрам, надавливая, будто хотят оставить на коже следы. Я хватаю воздух губами, когда он сильнее сжимает мои ягодицы, приподнимая меня.

— Ты думаешь у меня есть терпение, Злата? — Рычит он, и его губы обжигают мой подбородок.

— Эмир… — мой голос дрожит, тело трепещет от каждого его прикосновения.

Он рывком поднимает мою ногу, оборачивает её вокруг своей талии, а затем другой рукой снимает с меня платье, оставляя меня только в кружевном белье.

— Чёрт, кукла… Ты понимаешь, что творишь со мной?

Его губы находят мою шею, и я выгибаюсь навстречу, зарывая пальцы в его волосы. Каждый поцелуй оставляет за собой огненный след, а его руки скользят вниз, срывают с меня остатки одежды.

— Нас могут услышать… — шепчу, но слова тут же тонут в стоне, когда его пальцы проникают в меня.

— Пусть слушают, — хрипит он, ни на секунду не останавливаясь.

Мои ноги обвиваются вокруг его талии, его пальцы двигаются так, будто знают, что мне нужно. В голове всё плывёт, я хватаюсь за его плечи, цепляюсь за реальность.

— Эмир, пожалуйста… — хнычу, выгибаясь.

Он вытаскивает пальцы, резко поворачивает меня лицом к столу, толкает животом на столешницу.

— Ты готова? — Его голос звучит глубже, хриплее, чем обычно.

Я киваю, не в силах произнести ни слова. В следующий миг он рывком входит в меня, и я вскрикиваю, когда меня накрывает волна удовольствия.

Толчки глубокие, резкие, каждый раз он проникает в меня до предела, заставляя тело вибрировать от удовольствия. Моё дыхание прерывается, а пальцы царапают поверхность столешницы.

— Ты моя, Злата, — говорит он, низко, впиваясь зубами в моё плечо. — Моя, слышишь?

— Да, твоя, — хриплю, чувствуя, как его слова пронзают меня так же, как и его толчки.

Темп ускоряется, его бёдра с силой врезаются в меня, а я уже не могу сдерживаться. Кажется, будто он забирает всё — каждую мысль, каждое слово, каждый вдох, каждую эмоцию. Всё его.

— Эмир… — его имя срывается с моих губ, когда я чувствую, как приближается пик.

— Кончи для меня, кукла, — требует он, его голос вибрирует.

Секунда и я ломаюсь, тело сокращается, содрогается в его руках. Волна экстаза накрывает меня с головой. Эмир следует за мной, делая последний мощный толчок, прежде чем замереть, стиснув меня в своих руках.

Я слышу его тяжёлое дыхание рядом с ухом. Он обхватывает меня, прижимает к себе, его губы находят моё ухо. Его сперма обжигает меня внутри.

Его рука лениво скользит по моему бедру, оставляя за собой тёплые, почти обжигающие прикосновения. Дыхание никак не восстанавливается, в голове лёгкая дымка, а сердце ещё бешено стучит.

— Эмир, ты ведь понимаешь, что, если так дальше пойдёт… — начинаю я, с трудом находя слова. — Это закончится беременностью?

Он приподнимает голову, и наши взгляды встречаются.

— А я, по-твоему, не понимаю, что делаю?

Его спокойствие сбивает с толку. Я немного дёргаюсь, чтобы подняться, но Эмир тут же притягивает меня обратно. Его ладонь уверенно ложится мне на талию.

— Подожди… — я хмурюсь, пытаясь уловить смысл его слов.

— Что? — Смотрит на меня, насмешливо приподняв бровь.

— Ты хочешь сказать, что… ты это специально?

— Ты серьёзно спрашиваешь?

— Да! — Я чувствую, как щёки начинают гореть.

Эмир усмехается.

— Мне кажется, ты слишком сильно заморачиваешься там, где всё очевидно.

— Очевидно? — Я приподнимаюсь на локте, чтобы лучше видеть его.

— Конечно, очевидно, — его взгляд становится мягче. — Я хочу ребёнка от своей женщины. Что здесь не так?

Я замолкаю, чувствуя, как сердце пропускает удар. Его слова, его тон — всё это пробирается куда-то глубже, чем я ожидала.

— Ты серьёзно? — Шепчу, потому что голос отказывается звучать громче.

— Злата, — он поднимает руку, убирает волосы с моего лица и смотрит прямо в глаза. — У меня есть ты. Есть Мир. Катюша. А теперь я хочу ещё одного ребёнка. Я хочу большую семью.

Я чувствую, как по щекам текут слёзы. Не могу понять, что именно я чувствую — счастье, трепет, или всё вместе.

— Эмир… — начинаю я, но он прижимает палец к моим губам.

— Не надо слов, — шепчет, его голос звучит нежно, но сдержанно.

Он прижимает меня к себе, его губы касаются моего лба. Я зарываюсь лицом в его плечо, чувствуя, как весь мир вокруг исчезает. Только мы вдвоём.

— Я люблю тебя, — шепчу.

Эмир улыбается, тёплой улыбкой, которую я вижу так редко.

— Я знаю, кукла, — отвечает он, прежде чем снова прижать меня к себе. — И я тебя. Всегда.

Мы остаёмся так, не произнося больше ни слова. Слова и не нужны. Всё, что я хотела знать, он уже сказал.