Наследник Буйного (СИ)

Глава 26

Эмир впервые, наверное, к моей просьбе прислушивается. Молчит. Только дышит громко и мышцы все еще напряженные. Подвоха от меня ждет?

Его рука уверенно лежит на моей спине, слегка поглаживает. А по коже моментально мурашки разбегаются в разные стороны.

Для каждого из нас это так странно. Мы привыкли иначе. Кричать. Ругаться. А после мириться в порыве страсти. Но сейчас… Я нуждаюсь в спокойствии. Просто вот так. Постоять к нему прижавшись. Ритм его сердца слушать. Дыхание. Жар тела на себя перенимать.

Я закрываю глаза и ещё плотнее прижимаюсь к нему, глубоко воздух вдыхаю.

Его тепло окутывает. Как будто в кокон запечатывает. Между нами сейчас как будто связь настраивается. Новая. Глубокая. Тесная.

Не знаю сколько мы так стоим. Но мне так хорошо. Но вдруг сзади раздаётся тихий, осторожный голос Катюши:

— Злата? Всё нормально?

Я тут же отстраняюсь от Эмира, вытирая лицо. Катя стоит в дверях своей комнаты, с мягко опущенными плечами, и на неё невозможно сердиться. Она смягчилась, хоть и пытается сохранить видимость прежнего недовольства.

— Да, всё хорошо, — отвечаю я, улыбаясь, стараясь скрыть все эмоции за спокойствием. — Как тебе комната?

— Ну… нормально, — Катя хмыкает, но уже без злости. В её глазах больше нет прежней враждебности. Она наконец-то соглашается, что это место ей нравится, хоть и не хочет признаваться вслух.

Эмир смотрит на неё с мягкой улыбкой. Ему явно приятно видеть, что она смягчилась. Лишь кивает, словно подтверждая, что всё идёт так, как он рассчитывал.

— Если что-то нужно — скажи, — говорит он спокойно, — мы можем поменять, добавить что-то ещё.

Катя пожимает плечами, будто ей всё равно, но я замечаю, как её глаза снова быстро пробегают по комнате, изучая каждый уголок.

— Ладно, — бурчит она, направляясь обратно в свою комнату, — я спать пошла.

Я тихо смеюсь про себя, глядя на её попытки сохранить вид независимой девочки.

— Спасибо, Эмир, — шепчу ему, когда Катя скрывается за дверью.

Он снова притягивает меня к себе, чуть наклоняется и тихо произносит:

— Мы с ней точно поладим. Пойдём на улицу, — шепчет.

Я удивлённо поднимаю на него взгляд.

— Сейчас? — Спрашиваю, хотя и так понимаю, что вопрос лишний. Эмир уже двигается к выходу, бросая взгляд через плечо, следит, чтобы я не осталась на месте стоять.

Вздыхаю и тихонько, чтобы не разбудить детей, направляюсь вслед за ним.

Мы выходим на улицу. Вокруг тихо, прохладный вечерний воздух обволакивает нас лёгким холодком, который сразу же бодрит.

Мы молчим несколько минут, пока не оказываемся у большого дерева, где, остановившись, он вдруг поднимает голову вверх.

— Посмотри, — говорит тихо, как будто только для себя.

Поднимаю голову. Небо усеяно звёздами, и их свет кажется таким спокойным и умиротворяющим на фоне всего того хаоса, что происходит в моей жизни. Внутри сердце колотится как ненормальное.

— Эмир, — тихонько произношу, — расскажи мне… Расскажи, как всё было. Как ты в себя пришёл. Что чувствовал. Как ты вообще… — В горле царапает. Для меня эта тема тяжёлая.

— Марат тебе сказал то, что должен был, — произносит тихо. — Вернуть всё назад, я бы этого не изменил.

Я себя за плечи обнимаю, потому что холодно становится. В момент. Как будто поток холодного воздуха в лицо ударяет.

— Я бы не позволил тебе у моей койки сидеть. Ждать чуда.

— Почему?

— Я лежал в коме дохерища месяцев… овощем был. Когда очнулся, нихера не помнил. Постоянные капельницы. Таблетки. Поверь, ты бы не хотела меня таким видеть. Вечная злость на себя и всех вокруг. Марат был рядом. Каждый раз я его слал, но он возвращался. Все фотки новые таскал. — Эмир усмехается и смотрит мне прямо в глаза. — У меня даже при потере памяти шанса не было. Когда Марат твою фотку показал, меня сразу как током ебануло.

— Ты меня вспомнил сразу? — Голос дрожит, а глаза щипать начинает.

— Нет, но внутри что-то перевернулось. Это были первые яркие эмоции за долгое время, что я в грёбаной клинике валялся. Марат не хотел про тебя рассказывать. Оттягивал как мог. Но после сдался. Начал посвящать. Воспоминания с тобой, связанные первыми, возвращаться начали.

В глазах щиплет всё сильнее. Это признание — удар под дых. Выбивает воздух и возможность говорить.

Я запрокидываю голову. Часто-часто моргаю, но свет звёзд всё равно размывается перед глазами. Ощущение такое, что Эмир своими словами с меня кожу содрал. Разорвал все защитные барьеры, до души добрался. Отобрал всё оружие. Нечем биться с ним. А я привыкла к этому. Привыкла к постоянному сопротивлению, накалу. Как вот так общаться, когда лишь гулкое сердцебиение слышно, я не знаю. Не умею. Не научились мы этому.

"Тебя первой вспомнил"

"Шансов не было. Фото твоё увидел — сразу захотел"

"Я бы прошлое не менял"

— Но… — губы дрожат, с трудом шевелю ими. — Если бы ты знал всё… Знал о Мире, то ты бы сразу приехал, да?

— Едва стоять бы наловчился заново — сразу бы к тебе рванул.

— Мгм. То есть… Я просто хочу понять тебя, Эмир. Чего ты хочешь. Воспитывать сына и меня как приложение. Или…

— Как же с тобой сложно, кукла. Явился бы — был бы ублюдком, который в твою жизнь лезет. Не явился — ублюдок, что не полез. Тебя хрен поймёшь.

— Я просто тебя очень ждала. — Признание вырывается с хрипом, но легко. Будто только и ждало момента, когда можно разорвать тишину. Я все эмоции вкладываю в эту короткую фразу. Показываю, через что я прошла. Почему сейчас так важно разобраться. Ждала. Даже когда не было кого ждать. Когда похоронила. Всё равно ждала. — В каждом встречном искала, — шепчу, вплотную подходя к Эмиру. — Запах твой ловила. Голос. Как сумасшедшая оглядывалась, но это всё было иллюзией. Поэтому я хочу знать… Я тебя ждала напрасно или всё-таки что-то значу для тебя? Больше, чем просто та, которую ты трахнуть хочешь.

— Зла-та, — обхватывает мой подбородок, наклоняется. Тёплое дыхание щекочет мои губы. — Ты иногда пиздец глупая.

Эй! Я душу открываю, а он оскорбляет в ответ. Поджимаю губы, с шипением планирую "комплимент" вернуть. Но не успеваю. Эмир снова всё за меня решает. Врезается в меня настойчивым поцелуем. Его ладонь фиксирует мой затылок, язык давит на губы, врывается внутрь. Жадно касается, как изголодавшийся зверь.

Его руки повсюду. Сжимают мою талию, задирают платье. Зарываются в волосы, а после почти нежно поглаживают щеку. Я задыхаюсь, голова кружится от этой настойчивой ласки. Не могу сориентироваться. Эмир напирает, и я таю под его прикосновениями. Зарываюсь в короткие волосы на затылке, к себе тяну. Недавние признания — нежные, сокровенные. Нынешние поцелуи — дикие, полные желания.

Лопатками врезаюсь в кору дерева. Не ощущаю ничего, кроме расползающегося жара. Эмир отрывается, а я жадно хватаю воздух. Ночной воздух теперь кажется душным, ни капли не остужает.

— Если бы не ребёнок… — задирает моё платье, сжимает бедро. — Я бы этого Алексея вспорол ещё в момент, когда узнал о вашем браке.

— А можно не говорить о трупах, когда ты меня лапаешь?

— Можно. Если ты херню спрашивать перестанешь. Я не заявился из мыслей о тебе. Для тебя. Но теперь… Теперь у тебя шансов нет, кукла.

Эмир снова набрасывается со страстными поцелуями. Я кусаюсь в отместку. Раззадоривает меня этим прозвищем.

Я запускаю ладошки под его футболку, царапаю пресс. Кайфую от того, как тело мужчины реагирует на меня. Напрягается, в камень превращается. Всё тело.

В меня упирается стояк, Эмир забрасывает мою ногу себе на бедро. Заставляет сильнее прочувствовать.

— Ох.

Его пальцы сдвигают влажные трусики в сторону, ведут по складкам. Мужчина разгоняет моё возбуждение, дразнит. Меня словно раскалённой лавой накрывает. Всё пылает, сгорает. Каждая клеточка пульсирует от накатившего удовольствия. — Мы шли сюда ради разговора, — напоминаю, выгибаясь навстречу.

— Ага. Это бонус, блядь.

Я прикусываю костяшки пальцев, чтобы не кричать громко. Но желание такое сильно, что разрывает изнутри. В ушах шумит, эхом отдаёт сумасшедший стук сердца. Болезненная пульсация идёт по телу.

Звенит пряжка ремня. Я жадно втягиваю воздух, надеясь справиться с эмоциями. Но с новым стоном избавляюсь от всего кислорода.

Эмир входит в меня одним грубым толчком. Заполняет до конца. Разлепляю влажные ресницы, встречаюсь с его тёмным взглядом. Мужчина обхватывает мой подбородок. Заставляет на него смотреть. Считывает каждый оттенок наслаждения на моём лице. Упивается своей властью. Дрожь проходит по телу, закручивается вихрями. Напряжение звенит в венах.

Хватаюсь за плечи Эмира. Глажу их. Снова целую. Мне так мало, катастрофически мало мужчины. Хочется больше. Ещё и ещё. Сегодня можно. Сегодня я обнажена душой перед ним.

Это превращается в безумие. Ненасытные поцелуи, грубые прикосновения. Попытка удержать друг друга, словно исчезнем. Я балансирую на краю. Эмир проникает остервенелыми, сильными толчками. А мне всё равно недостаточно. Бёдра сводит спазмами, финал так близок. Но я не могу его достичь.

— За тобой вернулся, — гортанно стонет, ускоряясь.

Я запрокидываю голову. Под закрытыми веками теперь тоже звёзды. Взрывы яркого удовольствия.

Я прижимаюсь к Эмиру, сдавливаю его в себе. Даю прочувствовать, насколько сильный у меня оргазм. Как сильно мне хорошо с ним.

Мы долго стоим в тишине. Мужчина держит меня, иначе бы я сползла на траву. Тело желе напоминает.

Чуть морщусь, когда Эмир выходит из меня. Чувствую горячую влагу на бёдрах. Черт. Боже, как можно с ним так голову терять? Как от наваждения этого избавиться? Я ведь была уверена, что всё. Взрослая, рассудительная. Могу себя контролировать. Но с ним… Контроля не существует.

Эмир отстраняется. Натягивает брюки, довольно улыбается. Молчит. Слова закончились. И мне нужно сбежать, спрятаться ненадолго. Чтобы себя в чувство привести, разложить всё по полочкам.

— А теперь, — я неловко одёргиваю одежду. — Покажи мне мою спальню. Мне надо отдохнуть.

— Твою? — Мужчина усмехается. — Кто тебе сказал, что ты её получишь?

— Мы договаривались!

— Разве? Ты хотела свободу — я дал. Взамен потребовал, чтобы ты со мной жила.

— Я и…

— "Со мной" со мной. Так что, Зла-та, будешь мою постель греть.

— Сожгу её к чертям! — Вот же ж мудак. Такой момент испортить своими шуточками.

Эмир испускает тихий смешок.

— От тебя всё приму, кукла. А в спальне, кстати, звукоизоляция хорошая.