Наследник Буйного (СИ)

Глава 3

Я в шоке. Смотрю на ставки, после перевожу взгляд на детей. Мир что-то серьёзно рассказывает Катюше, та слушает. А я… Божечки. У меня всё внутри переворачивается, ликует, взрывается фейерверками. Я чувствую себя такой воодушевлённой, что прямо сейчас готова лететь в мастерскую. Рисовать новую картину. Один из немногих случаев, когда мне хочется от счастья рисовать.

— Злат? — Катюша щёлкает пальцами. — Ты слушаешь? Что случилось? У тебя такое лицо… Будто ты плакать и смеяться одновременно хочешь.

— Ага, — я подаюсь к детям. — Кажется, мы с вами точно поедем на море. Возможно, на весь мой отпуск.

Катя хлопает ресницами, а после визжать начинает. Бросается ко мне, крепко обнимает. Мир не до конца понимает, но тоже в ладоши хлопает. А тут и вафли приносят, делая его день идеальным.

Я постоянно захожу на сайт, проверяю аукцион. Я теперь неотрывно слежу за меняющейся ставкой.

Кто этот поклонник? Неужели моя картина настолько кого-то зацепила? Это невероятно. Аукцион анонимный, поэтому я не узнаю, кто именно купил мою картину. Но как же это волнительно!

— Ого! — Сестра заглядывает в мой телефон. — Такие цифры большие… Это твоё?

— Моё, — гордо киваю я.

— Вау! Мы должны отметить! Обязательно. Мир, ты скажи!

— Да. Должны, мам, — серьёзно кивает сын.

— Отпразднуем, когда аукцион закончится, — обещаю. — Ещё несколько часов до конца. И тогда можем что-то придумать.

— А мы с Лёшей пойдём? — Сестра морщится. Лёша не то, чтобы не нравился Катюше. Просто он не "дядя Эмир". И это всё усложняет. Мне кажется, она никого вообще не сможет принять. Потому что Эмир не только моё сердце пленил.

Но Катюша оправилась быстро, гибкая детская психика помогла. Скучает по нему, но справляется. Только не сильно Лёшу любит. Хотя тот старается для всех нас. Помогает, порадовать старается. Ни разу не бросил зло, что это мои дети и мне разгребать. Я уверена, что в Кате это детский максимализм играет. Она привыкнет и перестанет когда-то сравнивать их. А Мир просто не привык к нему. Долгое время Лёша жил в разъездах, постоянные командировки. Поэтому сын и не видел мужчину почти. Это и было причиной, почему я согласилась эту аферу сделать настолько реальной. Съехаться с Алексеем, который был для меня далёким знакомым. Он большую часть времени ездил, развивал бизнес. В квартире оставались только мы с сестрой. И это облегчало мои муки.

— А сходим в то детское кафе?

— Нет. Не хотю.

Дети активно спорят, как отпраздновать. У них различные варианты и идеи. А у меня — как эти деньги отложить. Что нужно точно купить для детей, на что отложить, чтобы после хватило денег. Я таких сумм никогда не видела! И теперь даже сложно представить. Но и бездумно тратить я не буду.

Но… Наверное, это поможет мне сделать то, что я давно планирую. Съехать от Лёши. Я не могу с ним вечно жить. И, каким бы хорошим он ни был, не хочу. А запас денег позволит покрыть аренду на многие месяцы вперёд. И, наверное, можно развод обсудить? Я не хочу быть постоянной обузой для Лёши. Наши фиктивные отношения и ему мешают строить личную жизнь. А ещё… Ещё не хочу, чтобы Мир вдруг назвал его "папой". Я понимаю, что так надо, но внутри протест зреет. Молчаливый и жгучий. Не его Мир должен "папой" называть! От этого болит так.

— Можно ещё погулять? — Упрашивает меня сын. Ручки вместе складывает, смотрит на меня тёмными глазками.

Не могу ему отказать. Я в желе превращаюсь, когда сын ресницами хлопает, губки выпячивает. Такой хорошенький, что на всё согласна.

Но на улице уже вечереет, становится холодно. Поэтому я отправляю детей на площадку. Пока Катя присмотрит за Миром, я сбегаю домой. Надо взять кофту или даже курточку, чтобы не простыл никто. Хватило мне безумной зимы. Один заболеет — второй подхватит, и так по кругу. Я себя действительно чувствую молодой мамой с двумя детьми. Потому что Катюша — она официально моя дочь. Это ещё Эмир постарался. До своей смерти. А его друг мне документы всё передал. Я могла не бояться, что когда-то Катю вернут назад в детский дом.

Я забегаю во двор, но резко торможу. Сердце с ума сходит, стоит заметить две дорогих машины. Слишком дорогих и статусных для нашего двора. Я такие только у Эмира видела, у его охраны… Как будто сигнал об опасности. Вся кровь отливает от лица, я дрожать начинаю.

Из машин выбираются несколько амбалов. Я мельком вижу кобуру на поясе у одного из них. Не паранойя! Это бандиты. Господи, точно они! По рожам определить можно.

Они за мной приехали? Неужели как-то узнали о Мире столько лет спустя? И что теперь будет? Я пытаюсь успокоить себя, что ничего страшного. Я просто надумываю. Откуда им знать? Кто заподозрит меня в том, что я натворила?

Я облокачиваюсь на стену, прячусь в тени. Ноги дрожат, и уши закладывает от того, как громыхает моё сердце.

Я внимательно слежу за тем, как двигаются мужчины. Медленно отступаю. Мне нужно вернуться к детям, забрать их. А после… Бежать. Куда-то. Залечь на дно. Защитить… Господи!

Я прижимаю ладони к губам, когда вижу, как из подъезда выходит Лёша. И прямо к этим мужчинам отправляется. Говорит с ними о чём-то. Неужели он меня сдаст?

Меня парализует. Буквально. Стоит только увидеть этих амбалов. Машины. Моментально в ледяной ужас окунает.

Божечки. Что это за люди? Что делать? Если бы это… Если бы узнали… То Марат бы приехал, да? Сообщил?

Я смотрю на то, как машины отъезжают от нашего дома. Увозят Лёшу. А я стою в полной растерянности и не понимаю, что мне делать. Что это за люди? Как на нас вышли? Что вообще происходит?!

Вдох-выдох. Я заставляю себя глубоко дышать. Глаза закрываю. Нужно прийти в себя. Паника — не самый лучший помощник. Особенно когда мне нужно думать. Срочно принимать решения.

В сумке мой телефон вибрирует. Это происходит настолько неожиданно, что я чуть не откидываю её от себя как прокажённую.

Дрожащими пальцами достаю телефон. Ладонью рот зажимаю, потому что сообщение от Лёши.

"Скоро вернусь. Не делай глупостей. Это по работе"

Ещё и ещё раз глазами по строчкам пробегаюсь. Как он знает про глупости? Видел меня? Успел заметить?

От его сообщения спокойней не становится. Разве что совсем немного. Чуточку.

Немного приведя себя в чувства, я иду к дому. Мне нужно взять тёплые вещи для детей. А после… после мне нужно поговорить с Лёшей. Если эти люди по его работе, то здесь тоже нет ничего хорошего. Потому что он с бандитами связался. А бандиты — это всегда плохо. Я на собственной шкуре проверила. Там ничего хорошего не будет. И я знаю, какой исход у всего этого. Могила.

Нужно поговорить с начальницей. Как скоро я смогу получить деньги за аукцион. Они же через какое-то время только на счёт поступят. Нужно узнать, как скоро я смогу их снять и заняться поиском жилья. Я давно хотела съехать от Алексея. Вот явный намёк на то, что мне нужно пошевелиться. Он куда-то влез. В нелегальные дела. А я не хочу подвергать детей такой опасности. Хватит. Достаточно. Я и Эмира просила подумать. Хотела с ним поговорить, отговорить всем этим заниматься. Но не успела. Опоздала… А у Лёши своя голова на плечах. Он хочет так вести свой бизнес — его право. Только без меня рядом и моих детей.

Захожу в квартиру, быстро беру вещи детей. Отмечаю, что в кабинете Лёши царит беспорядок. И аура в доме… Мрачная. Эти люди здесь были. Он позволил им в дом войти.

Целый вечер у меня отвратное настроение. Начальница сообщает о том, что деньги будут несколько дней на счёт зачисляться. Должны пройти проверки. Нужно будет заплатить налог. И только потом я смогу ими пользоваться. И ещё говорит, что нам нужно поговорить. Серьёзно. От её слов меня ещё в больший мандраж бросает. Ничего хорошего с таких слов не начинается.

Детей спать укладываю. А в голове до сих пор мысли крутятся, что нужно было в отель с ними уехать. Но если к здравому смыслу прислушаться, что им мешает меня в отеле по документам найти? Ничего. Остаётся только верить, что это и правда дела Лёши с его работой, а я с детьми здесь ни при чём.

Лёша домой возвращается, когда часы двенадцать ночи показывают. Нужно говорить, что до этого времени я вся извелась и успела напридумывать себе кучу всего?

Первое, от чего меня передёргивает, это его вид. Он бледный.

— Привет, — пытается улыбнуться, когда меня видит. Но выходит плохо.

— Двенадцать ночи, Лёш, тебе не кажется, что в такое время дела рабочие не решаются?

— Ты ещё скажи, что подозреваешь, что я тебе изменять ходил. Хотя, можно подумать, тебя это хоть как-то заденет.

Немного кривлюсь. Только сейчас я понимаю, что он выпил. Наклоняется, чтобы ботинки снять, и пошатывается. Руками себя за плечи обнимаю. Так дело точно не пойдёт.

— Что это были за люди, к которым ты в машину садился? — Игнорирую его укол про измену. Мне и правда будет плевать. У нас был уговор на самом начале. Никаких отношений.

— Плохие люди, Злат. — Лёша вздыхает и к дивану идёт. Падает на него и глаза на меня поднимает. От этого взгляда мне совсем не по себе становится.

— Насколько плохие? Это бандиты, Лёш? Зачем ты с ними связался?! — Голос срывается. Нужно точно съезжать. Я знаю, чем это всё чревато. Они проценты не деньгами берут.

— Потому что выбора не было! Потому что бизнес по пизде пошёл! Потому что мне нужны были деньги, чтобы вылезти из полной жопы. Вот зачем! — Он выплёвывает все эти слова так, будто я в чём-то виновата. Будто я деньги у него просила. Что-то требовала.

Губы поджимаю. От обиды внутри всё ноет. Я ведь ничего не просила.

— Злат, прости… — Лёша тут же ко мне кидается. Пытается к себе прижать, но я выворачиваюсь. От запаха алкоголя ужин наружу проситься начинает.

— Я не понимаю зачем. Ты говорил, что у тебя всё хорошо. Ты… даже словом не заикнулся, связался с этими…

— Прости, Злат… Но теперь им нужно вернуть деньги. Они меня на процент поставили. Ужасный процент.

Внутри всё сжимается.

— Я подумал, что мы могли бы…

— Что?

— Те украшения, что ты хранишь от него… Мы бы могли их пока заложить. Они дорогие и…

Внутри всё протестует. Я тут же на несколько шагов от Лёши отхожу. Украшения, что у меня от Эмира остались. Моя память. То, что я бережно храню и даже не надеваю.

— Я… не… Возможно, я что-то придумаю с картинами, но я… Нет. Я не могу… — Обнимаю себя сильнее за плечи. На глазах слёзы выступают. Он не имеет права просить. Не имеет.

Отхожу дальше и дальше. Но следующие слова мужа заставляют меня застыть на месте.

— Они знают, что ты с ним была. Знают, что он тебя ценил. Ты сама знаешь, что будет дальше. Нам нужно выплатить долг, иначе я не смогу тебя защитить…⠀