Наследник Буйного (СИ)

Глава 10

Я крепко челюсть сжимаю. Злость… Она пульсирует во мне. Так сильно, что все мышцы сводит. Адреналин пружинит во мне. Я сама готова вскочить. Вцепиться ногтями в лицо Эмира. Как знала, на днях новый маникюр сделала. Он смеет мне что-то предъявлять. Мне! Появился из ниоткуда, перевернул всю мою жизнь. Снова! И теперь права качает.

Наши взгляды сталкиваются. От тьмы в глазах Эмира холодок бежит по спине. Он в бешенстве. Отлично. Я тоже! И Эмир не представляет, как много сил может быть у обиженной женщины и обеспокоенной матери. Я силой мысли тут взорву всё к чертям. И буду наблюдать за пожаром, с удовольствием поедая свой стейк.

— Держись подальше от моей семьи, — шиплю я. — Ты меня услышал, Эмир? Я не позволю, чтобы из-за тебя пострадал мой сын. Чтобы какие-то бандиты ему боль причинили.

— Всё под контролем, — чеканит мужчина. До хруста стакан сжимает. — Никто не тронет его.

— Да? Как Катю не тронули? Ей было семь, Эмир! Когда вокруг была стрельба и опасность. Я не могла тогда тебе помешать. Но я больше не та "кукла", — кривлю губы. — И не стану в это болото снова нырять.

— Тогда была другая ситуация. С той сукой я разобрался. В землю втоптал.

— Точно? Или завтра тоже воскреснет? Любите вы это дело, да? — Я презрительно фыркаю. Пытаюсь настоящие эмоции спрятать. Как мне больно от того, что Эмир творит. Что не пришёл ко мне. Ни разу за эти четыре года. Не объяснился просто. Хоть весточку маленькую послал… А теперь сидит такой важный, условия ставит. — Даже если умер, — хмыкаю, — то где гарантия, что не появится ещё кто-то? И ещё. И ещё… Пока ты взаправду не умрёшь. Но хоть местечко уже себе прикупил, легче будет.

Эмир сжимает челюсть. От этого шрам ещё отчётливее становится. Выступает на скуле, внимания привлекает. Желваки танцуют на лице мужчины, выдавая его состояние. Злится так, что венка на шее просто лопнет скоро.

— Ты меня не лечи, — рычит Эмир. — Завязывай характер показывать. К хуевым последствиям приведёт.

— А ты завязывай мне угрожать, — копирую его тон, подбородок вздёргиваю. — Меня этим больше не напугать.

— Смелой стала? Или надеешься, что здохлик-муж тебя защитит? Хуевый вариант выбрала. Сразу под него легла? Или хоть подождала немного?

— Не смей меня упрекать. Я сделала то, что должна была. Я защищала свою семью! А ты что делал, а? Трахался и жизнью наслаждался? Ну так продолжай это делать. Благословляю.

— Ты нихуя не знаешь, кукла.

— Я знаю, что ты свалил! Не сказал даже, что твои похороны фикция.

— Я не мог, блядь! Ни приехать, ни поговорить! — Кричит так, что в груди звенеть начинает. Приподнимается, а я этот жест повторяю. Замираем друг напротив друга. В гляделки играем. Кто первый взорвётся. А крик в горле душить начинает. — А когда смог — ты уже с другим кувыркалась! МОЕГО сына на него записала.

— Не на мертвеца же было записывать! Или расскажешь, сколько ты девок левых трахал? Почему только моя личная жизнь обсуждается?

— Простите, но…

— Свали! — Мы с Эмиром синхронно на официанта рявкаем. Он едва не роняет тарелки на стол. Убегает быстро. У персонала Буйного совсем с инстинктом самосохранения плохо.

Я падаю назад на стул. Язык прикусываю. Не хватало, чтобы Эмир решил, что меня его девки волнуют.

Опускаю взгляд на приборы. Действительно, нож мне никто не принёс. Со всей злости вилку сжимаю.

— Это даже лучше, — едва не касаюсь пальчиками зубцов. — Сразу четыре дырки будет, Эмир. Что скажешь?

— Что ты моё терпение испытываешь! — Хлопает ладонью по столу. — Я хочу с сыном видеться. Безопасность организую. Точка. Дальше ты думай. Либо найдём компромисс, либо я отдельно буду с сыном встречаться. — Иди себе другого сына заделай! А Мира не трожь! Тебя вообще к детям подпускать нельзя. Они зомби боятся, знаешь ли.

Я с чувством впиваюсь в сочный кусочек мяса. Не свожу взгляда с Эмира. И он отвечает тем же. Буквально пронзает меня своей злостью. Но при этом… Постоянно взглядом скользит по лицу. Без остановки изучает. И на несколько секунд его глаза будто теплеют. А потом снова мрак вечный.

— Вдруг ты психом стал? — Не сдаюсь я.

— Стал, — цедит резко. — Как с тобой, блядь, связался. Так нахуй мне мозги и вывернула.

— Ну вот, чистосердечное признание. Ново для тебя, а, Эмир? А я не стану психа к ребёнку подпускать. Только… Хм.

— Что ещё за хуйню придумала?

— Если ты хочешь Мира видеть… Сначала я в твоей адекватности убежусь. Вот походишь к психологу, а там посмотрим.

Я слышу, как его нервы натягиваются. А после ниточки лопаются. Одна за другой. Его глаза кровью наливаются или это капилляры полопались?

— Что, блядь?! — Рявкает так, что у меня волосы как будто от ветра подлетают.

— Психолог, он как раз помогает с неконтролируемой агрессией бороться. — Произношу спокойно и кусок стейка в рот отправляю. Жую от души. Глаза закатываю и издаю стон. — Шеф-повар у тебя отменный.

— Ты на грани балансируешь, сечёшь?! — Эмир совсем не собирается успокаиваться. Его как будто крыть сильнее начинает с каждой секундой.

— Ты мне справку принеси, что адекватный, и тогда поговорим. Ты же не думаешь, что я дам ребёнку психику ломать?

Буйный кулаком по столу ударяет, я в последнюю секундочку тарелку со стейком успеваю подхватить.

— Какую, на хер, справку?!

— Ну ты знаешь, бумажечка такая, там ещё печати ставят. Прямо как ты делал на венерические, только теперь голову проверить нужно. Ой, и на венерические тоже. А то мало ли по каким ты… притонам шлялся.

Отправляю в рот ещё кусочек стейка. Жую от всей души. Наслаждаюсь тем, как у Эмира на моих глазах несколько седых волосинок появляется на голове.

Получаю ли я удовольствие от всего происходящего? Конечно, отрываюсь по полной программе. Я ведь неглупая, понимаю, что рано или поздно он своего добьётся. Не получится по-хорошему, будет идти напролом, как он уже привык. Но я остановлюсь перед тем, как у него сорвёт все клемы. А сейчас…

— Слышь, кукла… — Он стол откидывает в сторону. Я ноги сильнее сжимаю, чтобы не было видно подрагивающих коленок.

— Ты сейчас лучше не делаешь, Эмир. Я не могу быть уверена, что ты так на ребёнке не сорвёшься. Это моё условие. Хотя бы пять сеансов у психолога. И тогда мы сможем прийти к компромиссу.

Он взглядом меня сверлит. Кажется, что в следующую секунду пальцы на моей шее сожмёт, и всё. Просто жизни меня лишит. Но нет. Он вдруг губы в устрашающей улыбке растягивает. Морозные мурашки по коже проносятся.

— Хер с тобой, кукла, — произносит обманчиво спокойно, я даже начинаю грешить, что это у меня кукушка поехала и всё происходящее мне кажется, — пять сеансов, но после без всяких выебонов разрешаешь встречу с сыном.

— И пока все пять не отходишь, то свои увлечения сталкерства в ящик откладываешь, — я удивлена тому, что он так просто согласился. Даже голос подрагивать начинает.

— За детьми не буду наблюдать, — хрипло выдаёт, взглядом по моему лицу скользит. Мои щёки моментально румянцем покрываются.

— И за мной тоже, — хриплю.

— Здесь не могу обещать, не факт, что удержусь, — скалится.

— Мне пора! — Тарелку в его руки толкаю и резко со стула вскакиваю. Уходить отсюда нужно, потому что жаренным начало пахнуть. Взгляд его этот, улыбка, голос хриплый. Я слишком хорошо успела его узнать, чтобы понимать, что сейчас нужно отсюда убегать.

— Ты кое-что забыла, — в спину бросает.

Я резко останавливаюсь, зажмуриваюсь.

"Спокойно, Злата. Выдыхай"

Его громилы не сдвигаются с места, преграждают выход из ресторана. И без его приказа меня отсюда никто не выпустит.

Делаю глубокий вдох, медленно оборачиваюсь. Уже готова снова его проклинать, как вижу, что Буйный пальцем мою сумочку подцепляет. Сам ко мне не идёт. На месте стоит. Хочет, чтобы я подошла. Я бы и рада его к чёрту послать, но в сумочке телефон, кошелёк и ключи от квартиры. Я ещё не успела сделать дубликаты, у нас всего одни ключи, и они находятся в сумочке. Чёрт!

Закусив губу, я несколько секунд обдумываю все за и против, а после шаг вперёд делаю, ещё один.

— Спасибо, — сквозь зубы выдаю, руку протягиваю, а Буйный тут же сумочку убирает, перехватывает моё запястье. Всё настолько резко происходит, что я даже понять ничего не успеваю. Секунда и его запах в ноздри вбивается. Жар его тела обжигает. Горячее дыхание кожи касается.

— И ещё кое-что, — хрипит, его пальцы подбородок сжимают. Я даже пикнуть не успеваю, как он в мои губы вгрызается. Жадно. Грубо. Языком между губ пробивается. Пользуется тем, что я совсем этого не ожидала, напором берёт.