Наследник Буйного (СИ)

Глава 8

— Девушка, вам плохо?

Я мотаю головой. Стараюсь поскорее избавиться от бдительного прохожего.

Я прислоняюсь плечом к стене здания, пытаюсь дышать. Но тёплый воздух делает лишь хуже. Подогревает бурлящие эмоции внутри. Точно. Это всё от погоды. Духота убивает меня. Мне поэтому так плохо, и двигаться не могу. Причина не в том, что прошло в офисе моего мужа.

Меня накрыло, едва я успела выйти из здания. Даже до такси не добралась, просто замерла. Злость и собранность растворились, улетели в чёрную дыру. А та всё растёт и растёт в груди. Вибрирует.

Живой. Живой. Живой. Это проносится в голове раз за разом. Я знаю, что видела. Пальцы до сих пор ощущают тепло мужчины и жёсткость его щетины. Ладонь подрагивает после двух пощёчин. О них я не жалею! Надо было ещё разок ударить. Вот только… От этого лучше не становится. Мне так плохо, что хочется просто свалиться вниз. Сидеть на асфальте, не двигаться. Настолько хреново было лишь раз. Когда я узнала о смерти Эмира.

Я скорбела, а он — развлекался себе. Жил прекрасно, ни о чём не думал. А теперь смеет мне про сына говорить? Нет уж, Эмир. От сына ты заочно отказался, когда решил разыграть свою смерть. Я готова понять то, что это нужно было для дела. Заставить врага успокоиться, не взрывать очередную машину. Но он мог сказать мне. Он был обязан это сделать. Закончить всё по-человечески, а не оставить меня загибаться. А теперь он что? Резко вернулся в мою жизнь? Ещё и права хочет качать? Черта с два!

Вспышка свирепости импульсами проходит по нервам, заставляя прийти себя. Сабуров может этим тестом ДНК подавиться. Всё, что ему остаётся. Я не подпущу его к сыну. Никогда.

Стараясь ухватиться за воинственный настрой, я вызываю себе такси. Через стекло поглядываю назад. Я хочу убедиться, что никто не преследует. Если Эмир подумает ехать следом… Клянусь, я найду как сделать взрывчатку. Я страдала четыре года. Так что я могу так шутить. И не только шутить.

— Мама! — Мир срывается ко мне, когда я врываюсь в детский сад. Их группа как раз на прогулке. Сын спешит ко мне, перебирая ножками. — Ты лано, — хмурится малыш.

— Сегодня пойдём раньше домой, — мягко объясняю я. — Заберём Катюшу и… Устроим вечер сладостей?

— Сладкое? Да-да!

Хотя лично мне понадобится полусладкое. Или ещё что покрепче. Иначе сознание просто взорвётся.

Я собираю сына. Не могу оставить его ни на минуту дольше. Боюсь, что Сабуров что-то выкинет. Хочется поскорее убраться. Спрятаться где-то на время. Затаиться. Но впереди выходные. Может, действительно куда-то уехать?

В школе я иду прямо к классной руководительнице Кати. Отпрашиваю её с оставшихся уроков. Хотя сестра не выглядит очень радостной. Скорее настороженно относится к внезапному выходному.

— Что случилось? — Моя маленькая сестрёнка сразу всё понимает.

— Вечев сладостей, — радостно оповещает Мир.

— Да? А повод?

— Повод? — Я сглатываю. Удобнее перехватываю сына, подумывая над ответом. — А мы переезжаем сегодня.

— Зачем? — Пришло время жить отдельно от Лёши.

Это заставляет Катюшу повеселеть. Лёша всегда к ней хорошо относился, и она не была совсем уж против. Просто… Она всё ещё хранит детскую верность дяде Эмиру. Интересно, что скажет сестра, когда узнает правду?

Тогда Буйному придётся бояться не только меня. По крайней мере, я надеюсь, что сестра не примет чужую сторону. Хотя она так обожала Эмира… Я мотаю головой. Запрещаю себе об этом думать. Ничего не будет. Я на пушечный выстрел не подпущу Буйного к детям. Нечего. Побыла я девочкой бандита, хватит с меня. Мне нужна спокойная и надёжная жизнь. Я не позволю втянуть детей в новую опасность.

Домой я захожу с тревогой, но Лёши там нет. Мы с детьми начинаем паковать вещи.

Мир деловито складывает игрушки в сумку, Катя — ответственно пакует свои вещи и учебники. Я хочу поскорее съехать. Для этого пришлось переплатить за аренду, но сейчас мне всё равно. Хочется хотя бы с Лёшей всё решить.

Во мне просыпается девятнадцатилетняя Злата. Нашёптывает, что нам о

Буйном надо беспокоиться. И можно сбежать… Я отмахиваюсь. Буйный при желании меня везде найдёт. Нет, тут другая тактика нужна. Сделать так, чтобы он сам сбежал. И не смел больше приближаться.

Меня разрывает на две части. Я рада, что Эмир жив. Он в порядке! Он жив, понимаете?! И это… Это невероятно. Но при этом мне больно. Я зла. Я хочу ещё раз заехать по его наглой роже! Имеет же совесть появляться и что-то требовать.

— А есть ещё чемодан? — Ко мне заглядывает Катюша. — А то всё не помещается.

— Сейчас что-то придумаем. — Я не могу свою трёхлетнюю жизнь упаковать в несколько сумок. Я заберу остальные вещи потом. Надеюсь, Лёша не покажет себя в этом случае как негодяй. Но самое важное нужно забрать сейчас.

Я аккуратно упаковываю все документы, вызываю такси. Я спускаю первые сумки, пока Катюша присматривает за Миром. После мы все вместе выходим.

Я ещё раз оборачиваюсь. Я прожила в этой квартире так долго, а теперь всё закончилось.

— Ой! — Сестра спохватывается в подъезде. — Я забыла свой телефон. Я мигом.

— Беги. — Отправляю её, а сама выхожу на улицу.

Сын хватается за мою руку, дёргает, что-то хочет рассказать. А я не замечаю этого. Вовсю смотрю на крупных мужчин, обступивших моё такси. Они о чём-то толкуют с водителем. Желудок в комочек сжимается, когда я вижу виновника этого налёта. Эмир, собственной персоной, направляется прямиком ко мне.

Внутри всё холодеет. Руку сына сильнее сжимаю. Как у него совести хватило?! Вот так прийти, когда я с ребёнком!

Мир уже во всю головой вертит. Рассматривает громил этих однотипных. Буйный своим привычкам не изменяет. Огромные качки, без капли интеллекта в глазах. Главное, чтобы громилами были. Пускай хоть кто-то к моим детям рискнёт дотронуться. Я клянусь, я машины подорву.

— Мама, это тот дядя! — Мир начинает меня за руку дёргать. Сам подпрыгивает, потому что я не реагирую. На Эмира смотрю и взглядом проклинаю. Он ведь не рискнёт, правда? Вот так к сыну подойти. — Мам! — Мир снова дёргает.

— Что, малыш? — Как будто из транса выхожу, на сына быстро смотрю. У него щёчки порозовели, пыхтит, требует, чтобы я внимательно слушала.

— Это тот дядя, котолого я видел! Не показалось!

Хмурюсь, до меня медленно смысл его слов доходит. Тот дядя. Не показалось. Внутри всё сжимается и от ярости горит. Это он тогда следил за нами?! Совсем мозгами тронулся, ребёнка пугать?!

— Отошли! — Произношу громилам, что ближе приближаются. На Эмира смотрю предупреждающе. Я же могу фаер-шоу устроить, ты знаешь.

Буйный одним движением руки приказ отдаёт громилам: на месте стоять.

— Малыш, пошли я тебя в машину посажу, а сама с дядей поговорю. — Произношу громко, чтобы Эмир услышал. Ребёнок не будет при нашем разговоре присутствовать. И нужно как можно скорее эту проблему решить: Катюша из подъезда выбежит с секунды на секунду. А она Эмира похоронила вместе со мной. Нельзя, чтобы она видела.

— Мам, со мной садись, — Мир меня за руку тянет, не хочет отпускать.

— Малыш, я очень быстро, это мой знакомый, не переживай, — целую сына в щеку, но по его нахмуренному взгляду видно, что Миру это не нравится. Он готов в любую секунду броситься меня защищать. Но, в конце концов, согласно кивает и отпускает меня.

Я прошу таксиста подождать немного, обещаю, что заплачу двойную цену. Захлопываю дверцу такси и, глубоко вдохнув, к Буйному иду.

— Далеко собралась? — Эмир на машину кивает, скалится.

Господи, а я до сих пор привыкнуть не могу, что правда его вживую вижу. Что с ума не сошла.

— Тебе мало было? Ты за добавкой приехал?! — Подхожу вплотную, весь страх ярость перекрывает. Я очень сильно злая. Сама не знаю, на что способна в эту секунду.

— Не дерзи, кукла, знаешь ведь, что я и по-другому вопросы решать умею. — Угрожающе в ответ произносит.

— Кукла умерла, на кладбище осталась, в могилу с пустым гробом легла, — в ответ шиплю, — нет больше твоей куклы, понял? Не смей в мою жизнь вот так врываться, Эмир. Права не имеешь. И громил своих отзывай или ты правда решил психику ребёнку расшатать?

— Про права поговорим, кукла?! — Игнорирует мои слова, вплотную подходит. Горячим дыханием обжигает. — Ты сына моего увезти собралась, съебаться, а я смотреть должен?

Зубами скриплю. Мне много что есть ему сказать, но я про Катюшу помню. Её психика такой встречи точно не выдержит. Нужно быстрее всё это сворачивать.

— Мы на другую квартиру жить переезжаем, никуда я не собралась уезжать.

— От еблана своего переезжаешь? — Криво усмехается.

— Не твоё дело, — в ответ отрезаю, — убери громил, они Мира пугают.

— Я познакомиться с сыном хочу, или с твоего одобрения, или сам всё устрою.

Пальцы до хруста в кулаки сжимаю. Ненавижу! Готова лицо его ногтями исполосовать. Прямо здесь и сейчас. Он во мне ужасные инстинкты пробуждает.

— Не советую без моего одобрения что-то делать, — в ответ хриплю, — Богом клянусь, у тебя случайно сгорит всё, что имеешь. — Открыто угрожаю, в глаза его воинственно смотрю.

— Угрожаешь, кукла? — Он руку протягивает, притронуться ко мне хочет, но тут же назад отступаю. Не позволяю.

— Предупреждаю, Эмир. Хочешь поговорить? Встретимся завтра, вдвоём, обсудим. Сейчас Катя выйдет, ты для неё в могиле лежишь, так что уйди. Не усложняй всё ещё больше.

Кривится, вена на виске вздувается. Не нравятся мои слова. И уходить не хочет. Но всё-таки отступает.

— Я позвоню завтра и скажу место, куда прийти. Без выебонов, Злата, ты же знаешь, как я на них реагирую.