Наследники мира

Глава 9. Безмолвные Боги

Внучка Бога

Ночью мне так и не удалось сомкнуть глаз. Вздрагивая от каждого шороха, а особенно если сосед по кровати шевелился или поворачивался набок, сон как рукой снимало, и я пыталась уснуть заново, но всё повторялось по кругу. Хорошо, что он хотя бы не храпел, такого испытания я бы точно не вынесла. Мужчина уснул быстро, а я сама не понимала, как прислушивалась к ровному дыханию, а время от времени и вовсе косилась на другую половину кровати, пытаясь рассмотреть его в стоявшей темноте. Из-за затянутого тучами неба, лунного света на улице не было, и, несмотря на не задёрнутые шторы, комната была слишком погружена во тьму. Видя исключительно очертания лица и ничего больше, я отворачивалась и на какое-то время снова уделяла всё внимание попыткам заснуть.

Ноги ныли от усталости, вызванной непривычными физическими нагрузками. Девушка, чьё место я заняла, явно не ходила пешком целыми днями. Уж не знаю, какие именно у неё были обязанности среди тех женщин в лесу, но долгие прогулки в них определённо не входили. Руки же не отдавались ноющей болью и не испытывали дискомфорта, и я посмела предположить, что таскание вёдер и других тяжестей ей больше свойственно.

Половину ночи я думала, кем та была и не разрушила ли я её судьбу неожиданным вторжением, пока не пришла к осознанию, что владелица тела могла оказаться сейчас в моём. В этом случае девушке выпала великолепная возможность почувствовать себя принцессой, или вообще стать ей, если мне никто не поверит и не возьмётся за решение этой проблемы. Без божественного вмешательства здесь не обошлось, и у меня в голове проскользнула мысль попытаться позвать мать и спросить у неё, может, она знала, что случилось. Вот только делать это в присутствии спасителя, которого мои крики и призывы к Богам явно разбудят, казалось неправильным.

Откинув край одеяла, я сунула ноги в ботинки, встала с кровати и направилась к двери. Тьма за окном уже начинала преобразовываться в серость утра, но до рассвета ещё было время. Сейчас, пока длится ночь, считалось, что время принадлежит Богине тьмы, хаоса и разрушений, а значит, моей матери и вполне вероятно, что она откликнется на зов, если услышит его. Хоть прежде мне никогда не доводилось так делать, но сейчас ситуация казалась безвыходной. Стараясь не шуметь, я на цыпочках пробралась к двери, отодвинула засов и вышла из комнаты, бросив взгляд на лицо мужчины и убедившись, что его глаза закрыты.

В коридорах заведения было довольно тихо, но откуда-то раздавался приглушённый храп, удары по дереву и едва заметные завывания ветра. В кровати я не обращала внимания на эти незначительные звуки, и слышались они довольно тихо. Под ногами скрипнула пара половиц, заставив меня вздрогнуть и сжаться от страха. Не хватало ещё разбудить кого-то или привлечь к себе внимание посторонних лиц. Не услышав ничего нового, я поспешила спуститься и проскользнула через общий зал на улицу.

Проходя мимо длинных столов, которыми был заставлен весь первый этаж перед входной дверью, я уловила шевеление и замерла, но это оказался какой-то старик, уснувший прямо на скамейке. Он лежал лицом вверх, положив руку на грудь и тяжело дышал через открытый рот. Под лавкой возле его ног, свернувшись калачиком, спала собака. Стоило мне снова зашевелиться, она сонно подняла голову, и её глаза блеснули в темноте зала, но я успела закрыть за собой дверь, и животное не подняло шума.

Оказавшись на улице, я увидела дорогу и лес по ту её сторону. Дождь уже не шёл, вернее сказать, он едва моросил, о чём свидетельствовали редкие круги на лужах прямо возле крыльца. В воздухе стоял запах свежей травы и чего-то ещё, такого знакомого, но название никак не приходило на ум. Прохладный ветерок пронёсся мимо, обдавая свежестью, растрепывая волосы, и я только сейчас поняла, что так и не собрала густую вьющуюся шевелюру в причёску. Ничего, сделаю это перед отъездом, сейчас меня всё равно никто не должен увидеть. Идти под мелкие капли и снова мокнуть не хотелось, но здесь мои крики точно разбудят половину заведения. Вдохнув полной грудью, я отошла от здания на достаточно большое расстояние и, решив, что здесь уж меня мало кто может услышать, обратила взгляд на небо. Остановившись посреди дороги и луж, образовавшихся за время дождя, я взывала к Богине тьмы, как могла.

Я звала её по имени. Звала по роду деятельности. Даже звала словом «мама». Говорила, что мне нужна помощь и это очень важно, умоляла и просила, но она не откликнулась. Никто не откликнулся, не только она, хотя в конце, отчаявшись, я и стала обращаться уже ко всем. Действительно, какое им дело до неизвестной девушки в глубине столь ненавистной им страны, на территории которой прежде их силы были ограничены. Жители Апатии много веков не почитали Богов, не молились им, а некоторые даже не знали об их существовании, но семнадцать лет назад всё изменилось. Теперь, как говорил отец, многие здесь стали прислушиваться к древним учениям, но было уже поздно. Существа, создавшие этот мир, твёрдо решили его уничтожить и не слушали мольбы в свой адрес, и не отвечали на молитвы и просьбы простых смертных. Хорошо, что хоть о предстоящей судьбе знали всего шесть человек, семь, если король Эдгар и королева Солерис посвятили сына. Иначе мне даже не хотелось думать, какая паника поднялась бы среди людей.

Отчаявшись, я опустила голову и посмотрела вперёд, на удаляющуюся дорогу, что терялась среди деревьев на горизонте. Мольбы не принесли никакого результата. Может, будь я в своём теле и говори своим голосом, мама узнала бы меня, если ей вообще не всё равно, но сейчас мне следовало смириться с происходящим. Боги меня не услышали, а если услышали, не ответили, и чтобы со мной не случилось, они мне не помогут. Придётся во всём разбираться самой. А я не справлюсь, и я это знала. Следовало вернуться в комнату, но теперь, после глотка свежего воздуха и ощущения сырости от моросящих капель уснуть будет ещё труднее. Сна не было ни в одном глазу, а вот ноги неустанно ныли, напоминая о своём нежелании куда-то идти.

На плечи опустился тяжёлый плащ, отделанный внутри мехом, и неожиданно стало так тепло, что я не сразу поняла, откуда он взялся. Закутавшись в него и запахнув края, я обернулась и уставилась на стоявшего в шаге спасителя. Как он здесь оказался, да и почему? Неужели мой голос звучал настолько громко, что донёсся до него в спальне и разбудил? Больше поражало то, как ему удалось подкрасться так близко, не издав ни звука. Либо это я настолько ушла в свои мысли и прислушивалась только к своему голосу, что не замечала ничего вокруг?

– Слишком громко кричите, весь трактир разбудите, – поморщился мужчина, подставив ладонь под капли дождя и убедившись, что он всё ещё моросит. – Моей помощи недостаточно и вы решили обратиться за Божьей? Думаете, меньше спросят в качестве благодарности?

Мне показалось, или я услышала нотки обиды в его голосе? Как долго продолжались мои попытки докричаться до высших сил и почему сюда больше никто не вышел, только он? Проснулся от звуков моего голоса с улицы, увидел пустую кровать и выглянул в окно? Узнав в орущей сумасшедшей меня, решил продолжить отыгрывать роль супруга для хозяев? Или это сама хозяйка его разбудила и попросила угомонить жену? Впрочем, какая мне разница, чем руководствовался незнакомый человек, подобравший меня по дороге.

– Я не хотела никого будить, прошу прощения, если это всё же случилось. Есть вопросы, с которыми вы не в силах мне помочь, – пожала я плечами, окинув взглядом заведение за его спиной и не наблюдая других признаков пробуждения людей.

– Даже если так, это не повод мокнуть, – сделав приглашающий жест в сторону крыльца, он терпеливо дождался, пока я смирюсь с отсутствием ответа и направлюсь в здание. Стоило переступить порог, и в глаза бросились перемены в общем зале. Темноту помещения сейчас нарушали одинокие подсвечники, зажжённые на стенах, чего не было, когда я уходила. А мужчины, который прежде спал на лавке, здесь уже не оказалось, и только собака, прижав уши к голове и положив морду на лапы, жалась к только начинающему разгораться очагу.

– Присаживайтесь, нам скоро подадут завтрак. Я сказал, что мы собираемся выехать на рассвете, оттого вы встали столь рано и вышли помолиться. Благо, слов настоящих молитв в этой стране мало кто знает, и вполне можно принять ваши вопли за них, – сообщил мне спаситель, а затем перекинул ногу через ближайшую лавку и вальяжно устроился, положив локоть на стол.

Мои щёки залились румянцем, и я не сразу сообразила, был ли он вызван испытываемым стыдом, возникшим от осознания глупости своих действий, либо теплом, стоявшем в помещении. Скинув с плеч плащ и устроив его рядом, я присела напротив спасителя, потирая предплечья и ощущая влажную ткань платья. Интересно, что именно из моих слов удалось мужчине услышать? Может, он слышал всё? Прикусив от досады губу, я попыталась незаметно посмотреть на него, но была поймана с поличным, ведь незнакомец не сводил с меня глаз, словно ждал оправданий. Мне не в чём было отчитываться, да и мы даже не знакомы, оттого что-то объяснять я не стала.

– Я что, так ужасно храплю, что вы вскочили ни свет ни заря и пошли просить Богов избавления от меня? – неожиданно спросил мужчина, и я невольно замотала головой вместо ответа. Ещё чего не хватало, обидеть его чем-то и лишиться транспорта до города.

– Нет, что вы. Дело не в вас, – больше промямлила я, нежели проговорила и ощутила кровь на кончике языка. Ну, вот, видимо, губу слишком сильно прикусила. Частично в моём бодрствовании этой ночью была вина и собеседника. Мог ведь попросить комнату с двумя кроватями хотя бы, но говорить ему об этом я тоже не стала. Спасибо ему за то, что вообще остановился и привёз меня сюда, а то пришлось бы ночевать прямо там, в луже.

– Вы не перестаёте интриговать. Смотрите, всему и всегда есть своя грань, достигнув которую, интерес начинает увядать, – неожиданно подмигнул он, покосившись на дверь кухни, где отчётливо слышалось копошение, бульканье и удары о дерево. Видимо, там как раз готовили нам завтрак. Уставившись на мужчину, я не совсем поняла смысл сказанного. Это я его чем-то интригую? Тем, что ничего не рассказываю первому встречному? Слишком давно я не общалась с людьми за пределами дворца и, видимо, плохо их понимала.

– Наверное, мне стоило напасть на вас и ограбить, ведь именно этого вы ждали, подобрав меня? Зато никакой интриги, – буркнула я, а ответить собеседнику не дали.

Дверь кухни распахнулась, и заспанная хозяйка поспешила к нам с подносом. Окинув взглядом её заплетённые в косу волосы, слегка растрёпанные после сна, я вспомнила о своих и провела по ним ладонью, ощупывая лёгкую влажность. За проведённое на улице время они намокли, но не сильно, и если затянуть завтрак, то вполне себе успеют высохнуть к отправлению. Только вот они всё равно намокнут в пути, если дождь не прекратится, а значит, моё беспокойство на этот счёт бессмысленно.

Поставив перед нами чашки с дымящимся напитком и две порции завтрака, женщина удалилась, а я заметила, что она одевалась в спешке и криво застегнула пуговицы под грудью. Собираясь ей об этом сказать, я резко отпрянула, когда рука собеседника неожиданно протянулась в мою сторону, намереваясь дотронуться до лица. На подобные действия за многие годы выработался соответствующий рефлекс. Как бы глупо это ни выглядело, особенно после проделанного пути в одном седле и того, как мужчина нёс меня на руках с коня в баню, но я отстранилась от его прикосновения больше инстинктивно.

– У вас кровь на губе, – пояснил он, перекинул вторую ногу через лавку и, повернувшись ко мне лицом, принялся за еду.

Молча облизнув губы и снова ощутив металлический привкус, я встряхнула головой и поспешила последовать его примеру. Не думаю, что спаситель станет ждать, пока моя тарелка опустеет и мы сможем выдвинуться в путь. Ведь он вполне в состоянии уехать в одиночестве, и тогда мне предстоит снова путешествовать пешком, а ведь я даже не представляю, куда именно идти. Дорога может вести не напрямую в Кленск, я могу пропустить поворот или наткнуться на развилку и окончательно заблудиться неизвестно где. Повезёт ли ещё раз встретить хоть кого-то, кто рискнёт оказать помощь одинокой путнице, а главное, не причинит вреда, прекрасно понимая, что никакой опасности от меня исходить не может?

– Почему вы помогли мне и предложили подвезти? Вы же прекрасно понимаете, что, скорее всего, мне будет нечем с вами расплатиться, даже после прибытия на место? – задала я вопрос, когда тарелка мужчины опустела, и он допивал напиток. К своему я так и не притронулась, с трудом запихивая в рот отвратительный на вкус омлет и жареную фасоль. Со стуком поставив чашку на место, собеседник перевёл на меня взгляд, а затем выбрался из-за стола и обошёл сзади, заставив пронаблюдать за собой, пока была такая возможность. Наклонившись за плащом, он на секунду замер почти на уровне моего лица.

– Это вас не касается.

Мужчина сказал эту фразу, брошенную мной вчера вечером, таким тоном, что я невольно сглотнула, хоть ничего во рту не держала. От него разило плесенью и грибами, и мне неожиданно стал приятен этот запах, хотя прежде он вызывал раздражение. Больше всего я боялась, что по прибытии в Кленск мне не удастся найти отца или других родственников, которые поверят мне, и что будет тогда? Расплатиться с мужчиной за проявленную доброту мне нечем, а другие варианты, что он может потребовать, пугали до ужаса, хоть я и была не в своём теле.

– Но меня касается то, что вы собираетесь требовать в оплату своих услуг в случае, если я не найду денег, – заметила я, когда мужчина отстранился и уже собирался направиться к лестнице.

– Расслабьтесь уже, а. Сочтёмся в конце, там видно будет. Против вашей воли я ничего делать не стану. И заметьте, что это вы постоянно твердите про оплату, а не я, – бросил он себе за спину и замер возле соседнего столика, заставив меня сесть вполоборота, если хотела видеть его. – Я за вещами, будьте готовы выдвигаться.

Когда он скрылся из виду, я тяжело вздохнула и вернулась к еде, которую просто не могла долго держать во рту. Вкус отдавал чем-то неприятным, и мне с трудом удавалось быстро прожевать и проглотить каждый кусок. Привыкнув к изысканным и разнообразным блюдам дворцовой кухни и лучших поваров, которых для короля нашёл его второй заместитель, я и подумать не могла, что кто-то ест подобную гадость, как здесь.

Вот тебе и помечтала перед сном оказаться в теле простой девушки. Крестьяне, наверное, питались ещё хуже. Нужно быть осторожнее со своими желаниями впредь. Чудо, что по дороге возле меня решил остановиться именно этот тип, а не кто похуже. Ведь с беспомощной и одинокой путницей могли сделать все, что угодно и кто угодно. От подобных мыслей мне стало дурно, и еда окончательно перестала лезть в горло. Отставив тарелку в сторону и сделав глоток из кружки, я попыталась насладиться хотя бы вкусом травяного чая. Правда, он уже успел остыть, но даже так казался куда приемлемее, нежели остатки пищи на тарелке. Опустошив чашку, я вспомнила, что ношу платье хозяйки, а то, что было на мне прежде, должно было быть постирано, и отправилась искать женщину на кухне.

К тому моменту, как мы выехали, дождь закончился, но тучи не ушли с неба. Спаситель собрал вещи довольно быстро, а тот плащ, что был на нём вчера, как и моё платье, оказались аккуратно сложены в отдельную сумку, вместе с провизией и переданы от хозяйки. Переодеваться я не стала, а свою одежду женщина мне подарила, ведь ей она была давно мала. Стоило конюху вывести на дорогу коня, как мой спутник снова решил бесцеремонно обхватить меня за талию и оторвать от земли, но я опередила его, выкрутилась из хватки рук и забралась в седло сама. Чем довольно сильно поразила мужчину, это отразилось на его лице, хоть он и пытался скрыть собственное удивление.

– Что? Верхом я умею ездить! – воскликнула я, и это была чистая правда, об этом отец позаботился. Хоть я ещё ни разу не ездила на лошади без его присутствия и одна, но в седле сидела всегда уверенно, даже в платье.

– Отлично, тогда сегодня я побуду пассажиром, – неожиданно заявил мужчина и как только устроился сзади меня, на самом деле вручил поводья.

Это, конечно, не совсем то, чего бы мне хотелось, но упустить возможность проехаться верхом без контроля отца, хоть и под пристальным и внимательным взглядом зелёных глаз, было нельзя. Вспомнив все уроки и наставления, я на некоторое время даже забыла о том, что сижу на лошади не одна. Спутник специально ухватился за седло сзади себя и не вмешивался в процесс, наблюдая из-за спины и никак не комментируя мою технику. Когда же я нашла в себе смелости, и животное перешло на галоп, ветер ударил в лицо, растрепав и откинув волосы прямо в глаза спасителя. Когда спутник аккуратно собрал их в импровизированный хвост и перебросил мне через плечо, я вспомнила, что не одна, вздрогнула от едва заметного прикосновения пальцев к шее и чуть не свалилась из седла.

Удержав меня и не позволив упасть, спаситель перехватил поводья и усмехнулся. Дальше началось самое интересное, ведь весь оставшийся путь мы не замолкали. Началось всё с его невинного замечания, что я неправильно сижу, а дальше как-то само пошло. Я рассказала, что говорил отец и как показывал, с чем-то спутник согласился, что-то опроверг. Мы так и ехали, обсуждая верховую езду и уроки по ней, и этот диалог был ни спором, ни упрёками или колкостями, а простой беседой, которая протекала легко и столь естественно, что мне начало казаться, словно я знаю собеседника уже очень давно.

Единственным недостатком всего происходящего для меня выступал только запах. Вот стоило заметить его в первый раз, и казалось, словно он преследует меня. Хотя, на самом деле, почти так и было, ведь источник аромата плесени и грибов сидел прямо за моей спиной. Первые несколько часов я пыталась держаться исключительно за седло и не касаться спутника, но потом пальцы устали от однообразного положения и пришлось их размять. В результате, каким-то таинственным для меня образом, они снова оказались на поясе мужчины, используя его ремень в качестве дополнительного крепления. Самого спутника такой расклад не то что устраивал, скорее даже радовал. Краем глаза я постоянно наблюдала довольную ухмылку на его губах, но, поймав мой взгляд однажды, он начал пытаться её скрыть.

Моросящий дождь закончился ещё утром, и большую часть дня вокруг стояла серая дымка тумана, не позволяющая увидеть хоть что-то дальше пары тройки метров. Несколько раз солнце показывалось из-за туч и радовало своим светом и приятным ласковым теплом. Вся дорога выглядела одним сплошным комком грязи, и я мысленно благодарила спасителя за помощь, ведь если бы мне пришлось идти через это месиво из камней, воды, земли и песка, то к прибытию в Кленск я была бы перепачкана с головы до ног. Даже сейчас, когда спутник считал нужным и пускал лошадь галопом, брызги из-под копыт летели во все стороны и порой оказывались на моей юбке. К вечеру небо совсем очистилось от туч и облаков, но солнце уже скрылось за горизонтом и настало время моей матери. Устремив взгляд наверх, я принялась рассматривать первые маленькие светящиеся точечки, подставив лицо свежим порывам ветра. Хоть я и оказалась в весьма непростой ситуации, но не могла не насладиться моментом. Подавив в себе желание вытянуть руки в стороны, как делала в детстве, когда отец катал меня вот так в седле, я невольно улыбнулась приятным воспоминаниям.

– Кажется, прошлой ночью, вы пытались молиться, вы верите в Богов? – раздался голос спасителя из-за спины, возвращая меня из мира размышлений и напоминая, что я не с отцом на этом коне, а с совершенно посторонним человеком.

– Я в них не верю, – отозвалась я, – я знаю, что они существуют.

– И им нет до нас никакого дела?

– Абсолютно, – согласилась я, продолжая рассматривать звёзды на небе. Их стало ещё больше, и они всегда завораживали меня. Сегодня они светили с особой яркостью, или просто массивные стволы деревьев и их кроны чёрной из-за темноты листвы создавали лучший контраст, нежели крыши города. Мне хотелось закрыть глаза, а при их открытии оказаться дома на своём балконе. Пусть бы все эти полтора дня оказались страшным сном и ничем больше. Правда, в таком случае, я больше никогда не увижу своего спасителя. От осознания, что я и так его не увижу, стоит нам достигнуть города, стало как-то грустно.

– Как вас зовут? – неожиданно для себя спросила я, но ощутила, как мужчина сдержал приступ смеха. Его грудь едва заметно шевельнулась, но она была прижата к моей спине, и я особо остро ощущала каждое движение спутника.

– А вас? – отозвался он тихо.

– Я хотела назвать в вашу честь вон ту кучку звёзд, она всегда казалась мне похожа на одинокого всадника, – соврала я, указав на нужную область неба у нас над головой. Не говорить же ему, что мне бы хотелось познакомиться с ним заново, когда я верну своё тело и смогу назвать настоящее имя. Хотелось бы посмотреть на выражение его лица, когда мужчина поймёт, кого вытащил из лужи.

– У этого созвездия уже есть название, – неожиданно заявил спутник, заставив меня обернуться на него. Его зелёные глаза блестели в темноте и выглядели почти чёрными. На них падала тень от ресниц, делая их ещё больше похожими на поверхность водоёма в ночное время суток.

– И какое же? – я и без него это знала. Ведь звёзды на небе всегда меня интересовали, а во дворце короля Риана оказался целый кладезь знаний в этой области, собранный многими умными людьми прошлых лет.

– Вы знаете, – усмехнулся собеседник, и я поняла, что выдала себя выражением на лице и снова отвернулась. – А вот это знаете? – он указал на другое созвездие, и я улыбнулась. Эта невинная беседа о звёздах продолжалась и напоминала мне разговоры с Рианом, ведь только он во всём дворце мог поддержать подобную тему, но всегда делал это с меньшим энтузиазмом, нежели таинственный спаситель. Слушая его, я просто поражалась и не могла понять, как так вышло, что мужчина, буквально созданный для меня, встретился мне по дороге именно сейчас? Во всём этом тоже была Божья воля, не иначе. Может, папа попросил маму, и это они всё устроили, потому она и не откликается? Мне очень хотелось найти ответы, но не сейчас. Сейчас я хотела только, чтобы собеседник не замолкал, ведь мне нравилось слушать его, как мало кого в этом мире.

За целый день доехать до Кленска у нас не вышло и с наступлением поздней ночи пришлось остановиться в очередном заведении. Лошади требовался отдых, да и мы вымотались за проведённое в пути время. Всё помещение небольшого трактира у края дороги кишело народом, свободных комнат не оказалось, но моему спутнику удалось договориться с хозяевами и занять их собственную. Уж не знаю, где этой ночью пришлось спать довольно милой паре лет сорока, но я настолько устала за два прошедших без сна дня, что мне было всё равно. Даже если бы пришлось ночевать в хлеву, уверена, я бы просто опустилась головой на стог сена и отрубилась в ту же секунду. Так и случилось, только на половине двуспальной кровати владельцев гостиницы. Мне было настолько всё равно и на дыхание мужчины рядом, и вообще на его присутствие, что я сама себе поражалась. Казалось, что, даже если меня будут насиловать, я махну рукой и позволю делать с этим телом всё, что душе угодно.

Когда на следующий день после пары часов пути мы въехали в переполненный людьми город, с лошади пришлось слезть, да и настало время расплаты и прощания. В глубине души я искренне боялась момента, когда спаситель потребует вознаграждение за свои услуги, и потому старалась делать вид, что увлечена осмотром главной улицы, протянувшейся от домов на самой окраине до массивных ворот замка на холме. Я была здесь раньше, несколько лет назад, и всё выглядело довольно знакомо, ничего не изменилось, только людей стало больше. Хоть мы и отошли с дороги и прижались к стене какого-то дома, всё равно кто-то из прохожих постоянно так и норовил задеть либо меня, либо спасителя, толкнуть плечом, корзинкой, а от запахов в воздухе, напрочь перебивавших аромат плесени и грибов, почему-то хотелось чихать.

– Ну, вот и всё, приятно было иметь с вами дело, надеюсь, вы добьётесь того, зачем сюда приехали, – заговорил мужчина, и внутри меня всё сжалось от страха в ожидании требования оплаты. Повернувшись к нему лицом, я аккуратно гладила лошадь по шее, наслаждаясь тем, как мягкая шерсть щекочет пальцы, и оттягивая момент.

– Вы оказались на редкость любезны, искренне благодарю за оказанную помощь, я вам обязана, – мой голос дрожал, даже я это заметила, а уж собеседник тем более. Мысленно выругавшись, я отругала себя за последние слова, не стоило напоминать ему об этом. Усмехнувшись, мужчина взял лошадь под уздцы и спокойно направился вперёд, пытаясь протиснуться мимо застывших на краю улицы людей и отгоняя тех, кто сам куда-то спешил и пытался вклиниться перед ним. Приоткрыв рот от непонимания, я проследила за тем, как собеседник удалился на пару метров, его фигуру уже начал закрывать круп животного, когда я опомнилась.

– Вы не спросили с меня платы, – честно говоря, я сама не поняла, зачем сказала это, да ещё и довольно громко, пытаясь привлечь внимание спасителя. Меня охватила растерянность, казалось неправильным, что он вот так просто уходит, пока я мысленно пыталась представить, что именно спутник запросит за проезд.

– Деньги меня не интересуют, а в остальном у меня есть всё, что нужно. Вам нечем мне отплатить, а то что есть, я, увы, не могу себе позволить взять, – отозвался он и, обернувшись, хитро подмигнул. На губах мужчины всего на пару секунд задержалась улыбка, от вида которой что-то у меня в груди перевернулось и сжалось, а по телу прокатилась волна прежде не знакомого тепла и дрожи.

С этими словами он и ушёл. Просто затерялся в толпе, поглотившей их вместе с лошадью. Стоя на месте и смотря прямо перед собой, я какое-то время могла различить спасителя среди всех остальных, но вот уже через несколько минут мужчина окончательно скрылся из виду и как бы я ни старалась, никак не могла найти его и животное взглядом. На меня обрушилась какая-то неведомая тяжесть, но я постаралась отогнать лишние эмоции и перестать думать о постороннем. Мне вообще несказанно повезло, что по дороге встретился столь благородный человек, не попросивший ничего за помощь. Ведь любой другой на его месте мог просто надругаться надо мной, либо потребовать это в оплату проявленной доброты. Этого я и ожидала, на самом деле, и от спасителя, но была слишком приятно удивлена. Да меня вообще могли убить те же разбойники посреди дороги.

Оставив эту часть своих приключений позади, я поспешила в сторону замковых ворот с целью поскорее добраться до отца и начать уже разгадку тайны моего попадания в чужое тело, ведь с этим вопросом больше обращаться было не к кому. Протискиваясь сквозь толпу, я морщилась каждый раз, когда кто-то случайно задевал меня, но без этого пройти оказалось просто невозможно. Люди носились в разные стороны, что-то кричали, совали под нос какие-то вещи, предлагали еду. Вокруг стоял такой гул голосов, что, даже вслушиваясь, мне удавалось разобрать только отдельные слова. Вот что оказалось поистине настоящим испытанием, а не путь до самого города.

Замок короля Эдгара располагался за городом. Окружённый лесом и вырытым рвом, он возвышался на небольшом холме, но массивные башни привлекали всё внимание. Смотря на них снизу, создавалось впечатление, словно они падают и вот-вот рухнут прямо на тебя, но на самом деле они крепко стояли на земле и даже не собирались разваливаться. Мост через ров был перекинут, но вот ворота прямо за ним оказались заперты, а двое солдат в доспехах гвардии с копьями в руках важно стояли по обе их стороны. Когда я вырвалась из толпы, не предпринимающей попытки пересечь мост, створки ворот как раз закрывались, а значит, кого-то внутрь всё же пустили, и маленький огонёк надежды на лёгкое проникновение за стены замка зародился в моей измученной голове.

Подходя к воротам, я мысленно пыталась придумать, что следует сказать. Если я назовусь своим именем, солдаты только посмеются, ведь, несомненно, слышали о том, как должна выглядеть племянница короля. Может, они даже видели меня лично при прошлом визите несколько лет назад. Хоть тогда я и была значительно младше, но длинные прямые черные волосы могли превратиться в те, что у меня сейчас лишь чудом, да и голубые глаза никак не могли стать светло-карими, почти жёлтыми, если я правильно рассмотрела цвет. Врать я никогда толком не умела, по крайней мере, так говорил отец, а он мог лишь пугать меня этим, но другого способа попасть за ворота я не видела.

– Добрый день, я отстала от процессии Её Высочества принцессы Веланики, вы не пропустите меня, пока меня не хватились? – оказавшись возле гвардейцев, я постаралась высказать максимум почтения, что смогла, учитывая, что очень редко его демонстрировала. Всё же, это я принцесса и ко мне все вокруг так обращались и относились, а я лишь проявляла его в беседах с королём Рианом.

Закатив глаза, один из гвардейцев даже сделал шаг вперёд, угрожающе вытянув перед собой копьё, тупой конец которого был воткнут в камни под ногами. Мужчина словно демонстрировал мне его во всей красе прекрасно сделанного оружия. Второй вытянул руку со своим чуть в сторону, перегородив примерно половину ворот, словно я собиралась броситься на них и попытаться перелезть прямо при свидетелях.

– Ага, а вон тот личный паж лорда Криста, – гвардеец указал куда-то мне за спину, и я невольно обернулась на переминавшегося с ноги на ногу бедняка возле начала моста. Ничего удивительного в том, что я не заметила его сразу, не было. За многие годы я уже перестала обращать внимания на людей, подобных ему. Однако, следовало отдать бедняку должное, он подготовился: его ободранные штаны и подобие рубашки выглядели чистыми. Наверное, постирал их в каком-нибудь доступном водоёме, а может, и просто под прошедшим дождём. Морщинистое лицо с густой и спутанной бородой лучше всего говорили о том, что никаким пажом он в принципе быть не может. Разве что, у самого бедного или вообще разорившегося лорда государства.

– А вот она, горничная леди Брамси, – указав в другую сторону, гвардеец привлёк моё внимание к женщине, которая призывно помахала ему ладонью, стоило мужчине обратить на неё взор. Выглядела она вполне опрятно, но вот вырез платья казался настолько вульгарным, что при виде его я чуть не попросила её прикрыться. – Пошла отсюда, пока я стражу не позвал, и они не выволокли тебя на ту сторону моста силой.

Я не сразу поняла, что последнюю фразу гвардеец бросил не той, на кого указывал, а мне. Оторвав взгляд от женщины, я посмотрела на него и постаралась придать своему взгляду уверенности, прогоняя из него охвативший меня страх. Мне и в голову не могло прийти, что из-за празднования дня рождения принца куча народу будет пытаться проникнуть в замок, ради угощений и удобств, уготованных даже для прислуги, сопровождавшей своих лордов на этот праздник. Конечно, им достанутся одни объедки и то, что начнёт портиться, но лучше, чем ничего.

– Послушайте, пожалуйста, лорд Велиант Крист, первый заместитель короля Риана, – я запнулась и мысленно выругалась. Никто и никогда не называл так моего дядю, особенно слуги и подданные. – Короля Алиста Виндед, – поспешила я поправить саму себя, – он уже должен был прибыть и, вероятно, меня уже разыскивают. Пожалуйста, позовите лорда Криста, он вам скажет.

Мои мольбы не произвели на гвардейцев никакого эффекта. На их лицах не дрогнул ни единый мускул, а в глазах не промелькнуло сочувствия или даже задумчивости. Ни один из них ни на секунду не представил, что я могу говорить правду и не шелохнулся по моей просьбе. Зато во всей их напряжённой позе виделось нетерпение спихнуть меня с моста лично, не дожидаясь городской стражи. Словами даже столь симпатичной и юной девушки, в теле которой я оказалась, мужчин было не пронять, как бы я ни старалась. Конечно, ведь мои познания в обольщении противоположного пола были весьма скудны, а их тут уже целый день пытаются соблазнить куда более опытные искусительницы, вроде той, что так и стояла возле моста, наблюдая за моими скудными мольбами позвать отца.

– Пропустите, я её знаю, – только один из гвардейцев собирался что-то крикнуть, видимо, позвать стражу, как с той стороны ворот раздался знакомый голос. Вздрогнув и переведя глаза, я рассмотрела фигуру спасителя через прутья. Мужчина медленно приближался, стягивая с рук перчатки и засовывая их за пояс. На его красивом лице виднелась всё та же хитрая усмешка, и я поспешила отвести от него взгляд. Гвардейцы обернулись, выпрямились и положительно кивнули. Причём сделали всё это настолько синхронно, что я даже подумала, а не двоится ли у меня в глазах. Один схватился за решётку и приоткрыл ворота настолько, что я вполне могла спокойно пройти внутрь.

– Как прикажете, милорд, – отозвался тот из мужчин, что был ближе. Окинув их обоих суровым взглядом, я поспешила войти и пронаблюдала за тем, как ворота вернулись на своё прежнее место, а гвардейцы уже забыли о моём существовании.

– Вы меня преследуете? – поинтересовался спаситель, склонив голову набок, а я уловила сзади него мальчика лет десяти, с перекинутыми через плечо сумками и плащом, уже виденными мной прежде.

– Что вы. Видимо, это вы преследуете меня, просто я передвигаюсь медленнее, – отозвалась я, а собеседник проследил за моим взглядом, а затем протянул руку к мальчишке.

– Я сам займусь своими вещами, проводи даму, куда ей будет угодно.

Мальчик сперва растерялся. Подобный приказ явно расходился с его представлениями о лордах и том, что они не таскали свои сумки самостоятельно. Правда, у этого человека и вещей толком не было, что должно было поразить ещё больше. Замешкавшись, ребёнок неуверенно вручил мужчине его пожитки.

– Как прикажете, милорд, – буркнул он тоненьким голоском.

– Милорд, даже так. А где ваша свита, слуги, охрана? – усмехнулась я, наблюдая за тем, как спаситель накидывает плащ себе на плечи и застёгивает его на шее. Сумку он просто перекинул через плечо и скрыл на спине.

– Плетутся где-то в хвосте и раздражают меня своей медлительностью. Как проводишь, вернёшься ко мне, понял? – вторую фразу мужчина бросил мальчику, мне же он лишь учтиво кивнул, развернулся и поспешил к боковым дверям замка. Честно говоря, я бы меньше удивилась, если бы он направился к главному входу.

– К кому вас проводить, миледи? – поинтересовался мальчик, вернув меня из собственных мыслей к действительности. Посмотрев на него, я поняла, что почему-то дрожу, но ведь мне больше нечего бояться, я даже за ворота смогла пробраться. Боюсь, что отец мне не поверит? Или это связано не с волнующими вопросами, а с удаляющейся уверенной фигурой?

– К лорду Велианту Кристу и принцессе Веланике. Они же уже прибыли? – на всякий случай спросила я, а мальчик кивнул.

– Да, но принцессе нездоровится, не думаю, что они вас примут, лорд просил их не беспокоить, – протараторил он. – Сюда.

Мы пошли в противоположную сторону, а я чуть вытянула руку и посмотрела на то, как сильно она трясётся в таком положении. Дрожь от кистей растекалась выше, пока не терялась где-то в области плеч, вызывая трепет по всему телу и учащённое сердцебиение. Разгадать тайну столь неожиданной реакции этого тела, мне пока так и не удалось. Пришлось сосредоточиться на том, что я собиралась сказать отцу, и как буду доказывать своё происхождение.