Наследники мира

Глава 14. Все предпочли забыть

Два года назад

Король Риан

Праздники меня раздражали. Из-за них по коридорам дворца постоянно сновали люди, чаще всего мне незнакомые, и не удавалось побродить в темноте по пустынным залам и гостиным, осматривая свои владения без привычного для них освещения. Сегодняшний приём и бал посетить пришлось, всё же совершеннолетие принцессы Веланики празднуют не каждый день, но моё присутствие явно было лишним и всех угнетало. Стоило войти в зал, как разговоры стихли, а взгляды с виновницы торжества обратились на меня. Одним своим появлением я заставил всех, кто уже сидел за праздничными столами, встать в ожидании, пока я не займу положенное место.

За последние годы я перестал появляться на официальных церемониях, мероприятиях, да везде, где без меня вполне могли бы и обойтись. Учитывая, что Велиант и Зеланис преданно и верно исполняли свои обязанности в течение всех этих долгих лет, то они оба отлично справлялись и всегда могли меня заменить. Если же было необходимо присутствие представителя королевского рода, то Ника с радостью принимала во всём участие, избавив меня от общения с кем-либо.

Порой мы с племянницей сталкивались в коридоре, либо где-то ещё, перебрасывались парой, ничего не значащих, обыденных слов. Очень часто между нами завязывалась интересная беседа, по ходу которой мне было так приятно слушать девушку, что вовсе не хотелось прерываться. Но рано или поздно я начинал мямлить какую-то ерунду, мысли бежали впереди слов, путали меня, и разговор превращался в неловкое молчание, ведь я пытался подобрать нужные фразы и разобраться в голове, а Ника терпеливо ждала моих ответов, уже высказав всё, что могла на затронутую тему. Так случалось постоянно и стоило мне начать теряться, как девушка старалась закончить беседу, приносила извинения и стремительно оставляла меня. В эти мгновения мне хотелось остановить её, не разрешать уйти, да и никогда не переставать разговаривать, но я не мог, ведь не знал причин, по которым она так поступает. Должно быть, моя персона отталкивала юную принцессу, радующую весь дворец своей красотой и очарованием. Куда мне до её общества, хоть я здесь и представляю высшую власть, пока ещё.

Вот и сейчас Ника любезно и доброжелательно приняла мои поздравления, позволила поцеловать свою руку и, принеся необходимые извинения, удалилась к гостям, наслаждаясь праздником в свою честь. Мне же оставалось сидеть на выделенном месте и наблюдать за танцами в центре зала, отбиваясь от незнакомых людей, пытавшихся побеседовать с вдруг появившимся на людях королём.

Благо, во главе стола и на почётном месте я остался не один, и Велиант мастерски отгонял от меня тех, кто был недостоин любых бесед со столь высокопоставленным лицом. За это я был искренне благодарен своему первому заместителю. За годы его службы я смог понять, что именно в этом мужчине подкупило Вентиру, и почему в своё время она предпочла его всем остальным. Даже если закрыть глаза на тот факт, что он её и не спрашивал, а решил всё за них обоих, сама женщина явно попала под его чары уверенности в себе и своём превосходстве, которыми от Велианта разило даже сейчас, в шестьдесят с лишним лет. Наблюдая за ним, я видел уважение в глазах многих, с кем общался мужчина. Слышал, как он отдавал приказы и распоряжения, и понимал, что заместитель хоть и не король, но мог бы им быть.

Время от времени мой взгляд падал в центр зала, а особенно часто останавливался на Нике. Следя за тем, как виновница торжества танцует с кем-то из гостей, демонстративно держа его на расстоянии от себя и всячески стараясь это расстояние сохранять, я невольно улыбнулся. До меня доходили слухи, что девушка не приемлет, когда к ней прикасаются без позволения. Я даже знал, кто посоветовал ей так поступать. Покосившись на Велианта, мне сразу бросилось в глаза суровое выражение лица первого заместителя. Сдвинув брови к переносице, он одними зрачками следил за конкретной парой среди танцующих, пальцами перебирая край салфетки.

– Много предложений получаете? – поинтересовался я, стараясь придать голосу безразличное звучание. Ещё чего не хватало, чтобы он заподозрил меня в чрезмерном интересе к племяннице.

Оторвавшись от пары, Велиант перевёл взгляд на меня, а сам поднял кубок с вином и сделал один большой глоток, словно после него мужчине будет проще обсуждать эту тему.

– Слишком, – буркнул он, – я перестал их читать месяц назад и просто бросаю в камин. Половину имён, указанных в подписях, я даже не знаю, с чего мне рассматривать их предложение поженить наших детей?

– И на кого тогда падёт ваш выбор? – прямо поинтересовался я, предполагая, что жениха дочери будет выбирать именно он. Ну, не привлечёт же Велиант к этому вопросу Богиню тьмы, в самом деле? Я, будучи королём и считаясь двоюродным дядей девушки, имел полное право принимать участие в принятии столь важного решения в жизни представителя королевской семьи, но предпочёл избавить себя от такой обязанности и переложил её на плечи отца принцессы.

– Мы договорились, что решать будет она, но есть перечень имён, которые я слышать не желаю, – удивил меня Велиант, и я не заметил, как мои брови приподнялись к волосам.

– И кто состоит в этом списке, если не секрет? – посмеялся я, готовясь услышать длинный перечень половины военного гарнизона.

– Все, кто носит имя родов Крист, Кленских, ну, и вы.

– Справедливо, – ещё больше удивился я и посмотрел на собеседника всего на несколько секунд, за которые Ника успела куда-то исчезнуть из поля моего зрения, и больше взглядом в зале я её не нашёл.

– Она так не считает.

– Чувствуется чьё-то дурное влияние, – намекнул я на возможность общения девушки с матерью, на что Велиант раздражённо почесал нос.

– Не знаю, когда она с ней разговаривает, но да, порой в беседах проскальзывает то, что Ника могла узнать лишь у Богов, и ничего с этим не поделать.

– В этом ты прав, – заметил я и почувствовал, как кровь ударила в голову. Всегда, когда в помещении находится сразу столько народу, мне становилось не по себе, вот как сейчас. – Слишком тут жарко, пойду на балкон.

Стоило мне подняться, как все вокруг, кто это заметил и был не сильно пьян, проделали то же самое. Успокаивающе проведя рукой над столом, позволяя им вернуться к празднику и не обращать на меня внимание, я направился в сторону ближайшего балкона, очень надеясь никого там не встретить. На моей памяти, во время бала многие выходили освежиться именно в эту часть дворца, либо предпочитали уединяться в саду, но праздник затеяли в главном зале на третьем этаже. До выходов на улицу идти весьма неблизко.

Подойдя к двойным дверям, я сразу удивился тому, что те оказались прикрыты, но не придал этому значения. Выскользнув из зала и ощутив, как порыв свежего ночного воздуха ударил в лицо, освежая его, мне внезапно стало как-то грустно от произошедшего разговора с Велиантом. Задели ли меня слова, что я попадаю в список тех, кого он бы не хотел видеть женихом своей дочери? Не должны, ведь логично, что в глазах первого заместителя, калека без правой руки, да ещё и сорока с лишним лет, явно не пара его красавице, будь он хоть королём обеих стран, а не только одной. Откинув эти мысли в сторону, я собирался направиться к парапету напротив входа, как до моего слуха донеслось едва слышное мычание, очень похожее на попытку заговорить, если тебе заткнули рот. Обернувшись, я заметил две фигуры в тени небольшого углубления в стене, игравшего роль места под горшок с цветком. Свет из окон и двери туда не доставал, как и лунный, и та часть балкона была погружена в непроглядную темноту, оттого сразу увидеть людей, не всматриваясь в ту сторону, никогда не получилось бы.

– Тссс, – раздалось едва слышное шипение из того самого угла, привлекая всё больше моего внимания. Сделав несколько шагов, я смог рассмотреть фигуру парня в парадном шелковом камзоле, прижимающего к стене девушку в светло-голубом платье. Незнакомый гость, а это, несомненно, не был один из тех, кого я знал лично, зажимал бедняжке рот, и именно её попытки привлечь чьё-то внимание донеслись до моих ушей.

– Что здесь происходит? – сурово спросил я, остановившись в паре метров. Мои глаза постепенно привыкали к темноте и очертания парочки стали куда чётче. Только парень собирался ответить, как я узнал искажённое страхом лицо девушки, и мне больше не нужны были никакие объяснения. Резко преодолев разделяющее нас расстояние, я впился пальцами в горло незнакомца и буквально оторвал его от жертвы и вдавил спиной в парапет. Впервые за шестнадцать лет я пожалел, что перестал носить с собой нож или кинжал. Меч особенно пригодился бы в данной ситуации, пусть я и владел им теперь криво.

– Прошу, – прохрипел гость, но меня обуяла никогда прежде невиданная ярость. Пальцы с силой сжались на горле, и я всмотрелся в его лицо, сейчас оно освещалось луной, ведь было больше не в тени балкона. Это оказался парень не старше шестнадцати, первая растительность ещё только пробивалась на его лице, но он грамотно подстриг её, готовясь к празднику. В стоявшей темноте ночи, даже в лунном свете, его глаза выглядели чёрными, и цвета я не разобрал, а короткие, зализанные русые волосы прилипали к взмокшему от пота лбу. Вцепившись в мою руку обеими ладонями, он со страхом во взгляде смотрел на меня и явно узнал, потому и не оказывал сопротивления. Стоит ему меня хотя бы ударить, и он сильно пожалеет об этом, если останется жив. Девушка в этот момент молча стояла на том же месте и тряслась от страха, и при одном взгляде на неё мне захотелось свернуть парню шею.

– Просить здесь надо не меня, – прошипел я, чуть приблизившись к нему.

– Он хотел… – едва слышно проговорила Ника, сделав шаг вперёд из темноты на чуть более освещённую часть балкона и не отрывая от меня глаз.

– Я прекрасно догадываюсь, чего он хотел.

Мне хотелось убить наглеца на месте, но одной рукой и без оружия я точно не смогу этого сделать. Тут на глаза попался цветочный горшок, что стоял на угловом элементе парапета как раз на расстоянии вытянутой руки. Вернее, это скорее была ваза, я точно не разобрался в темноте, да и было неважно. Следующие действия отняли у меня всего несколько секунд, и мысленно я очень надеялся, что парень не спохватится и не броситься бежать именно сейчас. Отпустив его горло, я схватил предмет с цветами и со всей силы обрушил на лицо незнакомого гостя. Пошатнувшись, тот по инерции прислонился к перилам, чуть выгнувшись грудью вверх. Следующим резким движением мне удалось наклониться, схватить парня за голень и просто перекинуть его через парапет. Поза, которую он принял, приходя в себя после удара горшком, сыграла мне на руку, спина ровно легла на камень, а затем соскользнула, и он полетел головой вниз. Когда тело рухнуло на дорожку под балконом, патрулирующие солдаты в срочном порядке подбежали к месту трагедии и подняли взгляды на меня.

– Совершил самоубийство, получив отказ дамы, – пожал я плечами, прекрасно зная, что в моих словах никто даже не усомнится.

От наблюдений за тем, как охрана думает, что делать с телом, и утаскивает его подальше от любопытных глаз гостей, которые могли это видеть с других балконов или из окон зала, меня отвлекла Ника. Девушка сорвалась с места, занятого ей во время всего представления, и порывисто обняла меня, прижавшись носом к открытому участку шеи над воротником. Первые секунды я даже растерялся, никак не ожидая такой реакции. Мной на её глазах был убит человек, разве это не должно оттолкнуть принцессу? Хоть ей и исполнилось восемнадцать, для меня она всегда останется слишком юной, тем более для подобных сцен насилия. Однако я заметил, что вниз девушка так и не посмотрела, а со своего прежнего места мёртвое тело точно не могла увидеть.

– Он позвал посмотреть на звёзды, когда я сказала, что они мне нравятся, а потом, – едва слышно шептала Ника. Её голос дрожал, но из-за близости к моему уху, я всё отчётливо слышал.

Положив здоровую руку племяннице на талию, я не хотел разрывать этих объятий, а она продолжала:

– А потом прижал к стене и стал…

– Не продолжай, – тихо ответил я, – я не смогу убить его второй раз.

– Благодарю вас, мне страшно даже подумать, что могло бы случиться, если бы не вы.

Оторвавшись от моего плеча, Ника чуть отстранилась и посмотрела на меня. В свете луны и звёзд она выглядела еще прекраснее, чем была все годы, что я наблюдал за ней. Мне нельзя было думать о ней, нельзя было ничего к ней чувствовать, и нельзя было желать.

– Могу я дать тебе один совет?

Когда девушка неуверенно кивнула, я натянуто улыбнулся и продолжил:

– Возможно, отец уже говорил тебе это, я не знаю. Ты принцесса, Веланика, кто бы что ни говорил и не оспаривал твоё происхождение. Ты дочь своей матери, а она была уникальной в своём роде. Сейчас, когда тебе стукнуло восемнадцать, все неженатые мужчины обеих стран, а там, может, и тех, кто за морем, они все будут желать тебя. Ведь с тобой они планируют получить немалое богатство, а некоторые могут планировать бунт с последующим захватом трона.

– Да, отец говорил мне об этом. Но он казался таким умным, мы мило болтали за танцем, – кивнула Ника, пытаясь оправдать себя, и вызывая во мне бурю тепла и злости одновременно.

Сидя во дворце, она впервые столкнулась со злом, если этот инцидент можно так назвать, и всё равно пытается сохранить свою детскую наивность. Больше всего сейчас поражало то, что принцесса не разрыдалась, не бросилась в истерике бежать в зал или к себе, стоило мне оттащить от неё парня. Всё время, которое заняла наша с ним перепалка, девушка стояла у стены и наблюдала. Наблюдала за мной? Да, она дрожала, когда говорила, но после пережитого это вполне естественная реакция.

– Ну, так вот. Большинство мужчин скажет тебе всё, что угодно, лишь бы добиться своего и таких стоит опасаться. Они будут клясться в любви, предлагать свою руку и сердце, умолять уделить им лишь минуту. Ты должна всегда быть начеку и распознавать тех, кто врёт, и тех, кто на самом деле готов умереть ради одного дня рядом с тобой.

Ника смотрела на меня своими голубыми глазами, казавшимися чёрными в стоявшем освещении, и я не хотел убирать руку с её талии, но ещё больше не хотел никогда уходить с этого балкона и заканчивать это мгновение. Никогда прежде я не смотрел ни на какую другую девушку со столь тёплым обожанием, и не понимал, откуда вообще оно взялось, ведь я усиленно старался её избегать все последние годы. Неужели именно это и подтолкнуло меня к тому состоянию, в котором я оказался сейчас?

– А к кому из них относитесь вы? – тихо спросила она, а у меня перехватило дыхание. Будь проклято моё официальное родство с ней. В эту минуту я готов был отречься от короны и всего, что есть, ради одного поцелуя, но здравый смысл вовремя заставил взять себя в руки.

– А ещё больше стоит опасаться тех, кто говорит так, как я. Ведь этим они пытаются заслужить ещё большее доверие, и опустить в ваших глазах всех остальных. Тем самым устранив с пути конкурентов.

Медленно убрав руку с талии Ники, я сделал шаг назад, увеличивая между нами расстояние. Девушка смотрела на меня с искренним непониманием, но я прекрасно знал, что она сообразила, что скрывается под произнесёнными словами и правильно их воспримет.

– У вас никогда не было бы конкурентов, – пожала она плечами, а затем присела в реверансе. – Ещё раз искренне благодарю вас за спасение и защиту моей чести. Доброй ночи, мой король.

Ника ушла, а её слова так и повисли в воздухе, эхом повторяясь у меня в ушах и не давая прийти в себя ещё какое-то время. Облокотившись локтем о парапет, я бросил взгляд вниз, где какой-то мужчина шваброй стирал с дорожки кровь. Тело унесли, и внутренний голос подсказывал, что парень явно не выжил при таком падении, пусть и с третьего этажа. Не заслужил он такой смерти, следовало заковать его в кандалы и бросить в темницу помучится, но я не сдержался. Да и так лучше, ведь теперь то, что произошло, точно не получит огласки, хоть я и не знал, как далеко продвинулся негодяй в осуществлении своих планов в отношении Ники.

Сжимая пальцами холодный камень парапета, я бросил взгляд на осколки горшка и рассыпавшуюся землю. Всё же это была не ваза, хотя тогда было и неважно, теперь уж точно. Мне не хотелось уходить отсюда. Из дверей, ведущих в зал, доносились звуки музыки и смех, но я старался не обращать на них внимания и поднял взгляд к небу и огромной луне, что зависла над городом. Вся моя жизнь казалась какой-то бессмысленной и пустой, как бы я ни пытался когда-то заполнить её.

Первые годы моей жизни протекали не так, как у любого человека, и я должен был бы гордиться этим. Вот только тут нечем гордиться. Сразу после моего рождения Венториэль, Бог тьмы, хаоса и разрушений, занимавший в те времена ещё и должность Бога смерти вместо Хенорпа, забрал меня, ведь считал своим сыном. Ни один другой мальчик не мог похвастаться тем, что его растил и воспитывал Бог, а я не собирался этим хвастаться. Ведь не понимал, что других людей, таких, как я, в мире больше нет. Все свои знания и умения я перенял у Венториэля. Можно смело сказать, что я стал тем, кто я был только благодаря ему. Но я не испытывал благодарности, ведь и тем, кто я есть сейчас, я тоже обязан именно ему.

Хоть Бог и считал себя моим отцом, я всё равно выступал в роли заложника, на котором он вымещал злость, когда моя мать, бывшая королева Брундерка, сестра отца Эдгара, отказывалась выполнять приказы. К двадцати годам вся моя спина была исполосована следами от кнута, играющими основную роль как и в моём воспитании, так и в наказании нашей с Вентирой матери. Эти воспоминания навсегда останутся со мной, и никуда от них мне не деться. Жаль, что Бог жизни не стёр их из моей памяти так же, как избавил от шрамов на теле в нашу с ним единственную встречу.

Венториэль был виновником всего, что случилось со мной в этой жизни. Каждое негативное событие оказывалось связано исключительно с ним, и я просто не мог не ненавидеть его.

– У меня есть к тебе предложение, – рядом неожиданно раздался на редкость приятный мужской голос, и я обернулся.

Фигура в чёрном балахоне, полностью скрывающая тело и пряча лицо под капюшоном, стояла в метре за моей спиной, распространяя тьму вокруг себя и делая всё пространство балкона более мрачным.

– Я не обсуждаю никаких предложений с Богами, – сразу отрезал я и направился к выходу, не намереваясь продолжать этот разговор.

– Даже если оно спасёт Вентиру и весь мир? – стоило ему это сказать, и я остановился на полушаге, уже почти протянув ладонь к ручке двери. Через идеально чистые стёкла мне открывался вид на зал, где продолжали веселиться люди. Парочки танцевали, смеялись, более престарелые и полные гости оставались за столами и опустошали кубки. Мне вспомнились слова Вентиры, сказанные ею однажды на свадьбе нашего общего кузена, короля Эдгара. «Я хочу, чтобы они все сгорели вместе с миром», – эти слова её голосом повторились у меня в голове.

– Вентира не хотела спасать мир, – тихо произнёс я. – Она хотела спасти лишь себя и дочь. Она сама спасена, а её дочь мирно доживёт до своей естественной смерти, и только после этого вы уничтожите мир. Таков уговор.

– У Вентиры был один шанс на спасение, и она его проиграла.

Когда существо это сказало, я обернулся на него. Кровь отхлынула от лица, и прохладный ветер обдул его, делая кожу ещё холоднее, чем она и так стала.

– Значит, Зеланис прав, и это всё-таки не она, – у меня были сомнения, но я не хотел верить до самого конца, но, если Бог подтверждает это лично, тешить себя надеждами не стоит.

– Не она. Больше бессмертных тел для них я не нашёл. Проверять саму девочку слишком опасно, а кто-то является к ней в виде матери и завуалировано подговаривает к прыжкам с балкона и другим способам самоубийства. Ты это и без меня знаешь, а вычислить его я так и не смог.

Этот момент я и правда знал с того самого первого раза, как застукал девушку на парапете, и она заикнулась про мать. Как бы мы с Велиантом ни старались образумить её, хотя больше слов сказал первый заместитель, ведь я велел себе не общаться с принцессой, но наши уговоры не действовали. Время от времени мои глаза натыкались на фигуру девушки, стоявшей на самом краю каменного парапета, а сердце замирало от страха за неё.

– Зачем ты говоришь мне всё это? – развёл я руками, не понимая смысла визита, а ещё больше опасаясь цены, которую собеседник мог потребовать в плату за то, что рассказал.

– Я знаю способ спасти их, но мне будет нужна твоя помощь.

Я рассмеялся ему в лицо. Ничего смешнее в жизни не слышал. Передо мной стояла фигура в балахоне, в виде которой обычно являлся Бог смерти, когда не принимал облика людей, и просила меня о помощи. Меня? Однорукого короля, лишившегося сил многие годы назад? Неужели в их рядах сейчас всё настолько плохо, что пришлось опуститься до обращения ко мне?

– Какая? – поинтересовался я, успокоившись и перестав смеяться.

– Это я озвучу позже, когда приду за окончательным ответом. Мне следует многое подготовить. Но я должен знать, что сделаю это не напрасно, и ты хотя бы подумаешь над моим предложением.

Звучало нелогично, но какое мне дело до того, что творится в голове у Богов.

– Приходи, тогда и поговорим, – буркнул я, развернулся и дотянулся до ручки. На сегодня хватит с меня разговоров, лимит общения исчерпан сполна. Уходя с балкона, я невольно обернулся и не увидел фигуры на том месте, где она не так давно была.