Наследники мира

Глава 15. Снова только ты и я

Внучка Бога

На грудь давило что-то тяжёлое и это был неметафорический камень, который оказывается там, когда сердце сдавливают тиски из-за охватывающей бури эмоций. Дышать оказалось тяжело, но воздух поступал в лёгкие. Пусть голова и раскалывалась, но мёртвой я себя не ощущала, хотя откуда мне знать, как чувствуют себя мёртвые? Кроме головы, болели плечи, грудь, живот, ноги, – да всё болело. Проще было назвать место, где это чувство отсутствовало, но, если такое и было, мне о нём неизвестно.

Попытавшись открыть глаза, я сразу поняла, что не стоило этого делать, и остановилась. Сперва следовало поднять руку и скинуть с век пыль, но я не могла даже пошевелить ей. Резкая боль пронзила плечо, заставив стон сорваться с губ. Ожидая, пока она пройдёт, мне пришлось какое-то время не шевелиться, но вечно так лежать точно не получится. Стоило чуть дёрнуть головой и что-то соскользнуло с неё в сторону, больно царапнув кожу и заставив поморщиться. Потревоженный слой мелкой крошки постепенно начал скатываться из области вокруг носа вниз, проскальзывая по щекам. Потревоженная пыль зашевелилась и осела на лице, вызывая непреодолимое желание чихнуть.

Заставив себя превозмочь боль, я снова попыталась поднять руку и чуть не заорала в голос из-за пронзившего плечо дикого чувства, ударившего ещё и по вискам. Открыв рот в беззвучном крике, я ощутила, как что-то застряло в горле, вырываясь оттуда, но ничего не происходило. Потревоженная пыль проникла в ноздри и оказалась на языке, и сдерживаться я больше не смогла. Приступ кашля заставил всё тело содрогнуться, каждый раз усиливаясь и выталкивая всё, что скопилось во рту. Боль растекалась волнами, и я начинала думать, что так можно и без лёгких остаться, если приступы будут продолжаться. Зато, благодаря им, мне пришлось оторвать спину от неровной и мягкой поверхности, на которой я лежала, и чуть приподняться, стараясь терпеть и не завопить от боли.

Где-то сбоку раздался приглушённый стон, но я боялась открывать глаза. Плотно сжав зубы, я приготовилась к очередному приступу боли и медленно провела ладонью по поверхности, на которой та лежала. Каждое движение отдалось неприятным ощущением, но никуда от него деться не получилось и пришлось чуть ли не прикусить язык. До ушей донёсся новый стон, и было не очень понятно, это мой или чей-то ещё. Кончики пальцев ощутили грубый ворс ткани, а, соскользнув с неё, зарылись во что-то мягкое и сыпучее, и только сейчас я поняла, что спиной утопала в этой непонятной куче. Попытавшись поднять руку к лицу, я испытала непередаваемую боль, ударившую в голову и охватившую одно из плеч в особенности. Сил повторить попытку не оказалось, да и я сама не поняла, как снова провалилась в темноту.

Второй раз разум вернулся ко мне от ощущения, что моя голова покачивается в воздухе, словно я свесилась ей вниз и мотаю в разные стороны. Ощущение было знакомое, я несколько раз так делала на своём балконе, пытаясь воспроизвести чувство кружащейся головы. Где-то совсем рядом капала вода, отдаваясь в ушах эхом вместе с едва заметным звуком шагов. Шаги казались неровными и попадали в такт движениям головы. Это позволило мне сделать вывод, что меня куда-то несут. Пошевелившись и снова попытавшись поднять руку, я ощутила очередной приступ боли, а человек, который шёл вместе со мной, остановился.

– Нет, не шевелитесь, – раздался знакомый голос, но из-за стоявшего эха в ушах, он звучал как-то отдалённо и приглушённо. Меня очень аккуратно опустили на твёрдую поверхность, и я облегчённо приложила спину к холодному камню стены, испытав неожиданное облегчение, вместо боли, ставшей постоянным спутником. Тело ломило везде, но это была несильная, ноющая боль, которая притупляется и кажется обыденной, а вот пошевелить правой рукой без желания заорать во всё горло оказалось невозможно.

– У вас вывихнуто плечо, и, возможно, сломана пара рёбер, – повторился голос, произнося уже другие слова, и я осмелилась попробовать открыть глаза. Разлепить веки оказалось довольно трудно, ресницы слиплись между собой и намертво прижались к коже, но, приложив усилия, мне удалось их оторвать. Первое, что довелось увидеть – это лицо моего спасителя, причём того же самого. Откинувшись затылком на холодную каменную стену, я снова закрыла глаза, пыталась взять себя в руки и собраться с силами и мыслями.

– Вам следовало оставить меня в луже, – заметила я и попыталась поднять больную руку, забыв об озвученной мне травме, и пожалела об этом. Моё лицо перекосилось от боли, но я вовремя оставила попытку.

– И упустить такое веселье? Ну, уж нет, я теперь от вас ни на шаг, – заявил спутник, и я услышала шорох рядом с собой. Когда мои глаза снова открылись, мужчины передо мной уже не оказалось, но он спокойно сидел рядом, тоже прислонившись к стене.

Мы находились в узком тоннеле с каменным сводом, выполненном в виде арки, а всего в полуметре от места, где заканчивались сапоги мужчины, протекал едва заметный ручеёк воды. Здесь было очень темно, но рядом со спутником я заметила лампу, фитиль которой явно догорал и периодически подрагивал внутри стекла.

– Боюсь, Вениамина Крист не одобрит моё постоянное присутствие рядом с вами, особенно после вашей с ней свадьбы, – устало выпалила я, вспомнив имя кузины, и сама не поняла, зачем сказала это. Следовало перевести тему и чем скорее, тем лучше. – Что случилось и где мы?

Какое-то время собеседник молчал и в тоннеле почти воцарилась тишина, нарушаемая только звуком капающей воды. Это периодическое и монотонное «кап», «кап» так успокаивало, что я даже попыталась на нём сосредоточиться и забыть о пульсирующей боли в разных частях тела.

– Оторвать бы язык тому, кто распустил эти слухи. В пропасть Вениамину Крист, – он на секунду замолчал, а эти слова прозвучали искренне рассерженно. – Мы рухнули через пару пролётов, и нас спасли продовольственные запасы замка в одном из подвалов. Все входы и выходы оттуда завалило, но я нашёл путь сюда, но понятия не имею, куда этот тоннель нас приведёт, – мужчина провёл рукой справа налево, по ходу движения, словно объясняя мне, что именно он так назвал. – Если мы выберемся живыми из всего этого, то я на вас женюсь.

Это заявление настолько обескуражило меня, что неизвестно откуда появились силы повернуть голову и уставиться на собеседника широко распахнутыми глазами. Жаль, что он сам этого не видел. Мужчина сидел, согнув ноги в коленях, оперевшись о них локтями и уронив голову. Некогда аккуратно собранные в хвост волосы растрепались и раскинулись по плечам, а мне захотелось протянуть руку и коснуться их, но я не стала, а вместо этого нашла в себе силы очень медленно и аккуратно подняться на ноги.

– А моего согласия вы спросить не забыли? – недовольно пробормотала я.

Первая попытка принять вертикальное положение явно была обречена на провал. Пошатнувшись от того, как всё потемнело в глазах, а голова внезапно закружилась, я чуть не рухнула обратно на пол. Вовремя заметив моё шевеление, лорд Крейг встрепенулся и буквально поймал меня. Использовав подставленную руку в качестве опоры и выпрямившись, я пошевелила головой, борясь с расплывающейся перед глазами картинкой. Мужчина уже стоял на ногах рядом, словно в ожидании, что я опять начну падать, но второго раза не произошло.

– Вы согласны выйти за меня? – тихо спросил спаситель, склонившись ближе к моему уху и произнося это так, чтобы эхо не разнесло слова по всему тоннелю. По моей спине пробежала волна мурашек, приподнимая каждый волосок на теле и сопровождая их таким волнительным трепетом, что удивительно, как я ещё на ногах стояла. Нет, мне делали предложения раньше, но ничего подобного в те моменты испытывать не приходилось.

– Вы меня не знаете, – устало проговорила я и напрямую посмотрела на него.

– Знаю лучше вас самой, – неожиданно заявил он и собирался сказать что-то ещё, даже чуть наклонился, словно раздумывая, не поцеловать ли меня, но я опустила взгляд. Быстро осмотревшись по сторонам, я хотела понять, куда идти.

– Прекрасно, тогда куда нам? А то вы ещё передумаете, пока мы будем бродить здесь в темноте. Но руку мою придётся просить у первого заместителя короля Брундерка и Богини тьмы, – неуклюже бросила я, а собеседник усмехнулся и указал направление, куда я сразу и направилась, уверенно постукивая каблуками бальных туфель о пол. Собственный внешний вид меня мало беспокоил, но осматривать платье и проверять, что осталось от причёски, я не стала. Идти привычным шагом из-за боли в бедре не смогла и пришлось сбавить темп. Видимо, я упала именно на это место и сейчас там красуется огромный синяк, ведь будь у меня перелом, встать на ноги точно не получилось бы.

– Ну, хотя бы не у странного типа в балахоне, что стоял посреди зала, – заметил лорд Крейг и последовал за мной, с трудом наступая на левую ногу. Заметив то, с каким трудом спасителю даётся каждый шаг, я вспомнила, как покачивалась моя голова в такт ему и поняла, что вынести меня далось мужчине нелегко. Остановившись, я обошла его стороной и предложила своё здоровое плечо, хоть и понимала, что всё равно будет больно.

– А вот в центре зала был мой дядя. Привыкайте, семейка у нас та ещё.

Мы медленно брели по тёмному тоннелю, освещённому только блёклым светом лампы в свободной руке лорда Крейга. Когда мимо пробежала здоровенная чёрная крыса, я чуть не столкнула нас обоих в тот самый ручеёк сбоку, но спутник словно был к этому готов и устоял.

– Вы пытаетесь меня отпугнуть? – рассмеялся мужчина в ответ, но затем закашлялся, и мы остановились, пока не прошёл приступ. Отвернувшись от меня, он сплюнул на пол и утёр губы рукавом. – Прошу прощения за мои манеры, – буркнул он.

– Я пытаюсь вас спасти от необдуманных поступков, – вполне очевидно, что при падении мужчина тоже пострадал, но вслух об этом не признался. Выпытывать такие вещи показалось мне неправильным, и я решила не задевать тему, которая могла быть для него больной. Всё же мужской пол довольно горд и не любит выглядеть слабым, а особенно быть таким.

– Более обдуманного поступка я ещё не совершал.

Эта невинная беседа на слегка отвлечённую от нашего положения тему была довольно забавной, но, возможно, что она отвлекала лорда Крейга от боли или помогала сохранять себя в сознании. Удивительно, как он ещё держался и где взял силы нести меня на руках, пока я не пришла в себя. Смотря на него сейчас, в свете лампы, мне отчётливо были видны тёмно-красные следы на тёмно-зелёном камзоле, лицо оказалось измазано грязью, потом и кровью, но ран на нём заметить не получилось. Рука мужчины, перекинутая через моё плечо и доставляющая мне боль и дискомфорт, тряслась от напряжения и вместе с ней дрожала и я. Хотя больше было похоже, что собственное состояние вызвано сыростью и холодом.

– Вы должно быть головой ударились, лорд Крейг, вот выберемся отсюда, отоспитесь и всё забудете, – проговорила я, а в голове пронеслась мысль, что он-то всё забудет, а я буду жить с мыслями, что мне, по сути, сделали предложение в каком-то тоннеле под обрушившимся замком в столице Апатии.

– Лорд Крейг, – неожиданно усмехнулся он, произнеся имя своего рода с некой надменностью, словно ему было противно от того, как я его называю.

Дальше мы шли молча, и это гнетущее молчание казалось для меня смертельным. Чем оно могло быть вызвано? Я как-то неверно назвала имя его рода? Да нет, отец произнёс его точно так же, может, это отец ошибся и назвал вовсе не этого человека, а кого-то другого? Тогда вполне понятны его недоумения в отношении помолвки и всего, что я говорила про неё. Прикусив губу, я снова посмотрела на мужчину, но он уже не обращал на меня внимания, всматриваясь в темноту тоннеля впереди.

Когда нам обоим идти становилось невмоготу, мы останавливались на привал, устраиваясь на полу возле стены. Холод камней успокаивал боль, но долго на них сидеть не получалось, да и холодный ветер, время от времени проносящийся мимо, не способствовал развитию желания находиться здесь лишнее время.

События последних дней плохо укладывались у меня в голове, вернее сказать, они вообще там не помещались, и я продолжала ничего не понимать. Сперва я оказалась в чужом теле неизвестно где, затем узнала, что в моём теле никого нет и оно просто лежит на кровати без признаков жизни, а венцом странностей стало появление короля Риана в центре зала.

Если верить Зеланису, кто-то из Богов хотел приблизить уничтожение мира. Значит, кто-то другой, мама, например, могла, наоборот, пытаться ему помешать. Потому мой разум и перенесли в это тело, пытаясь убрать подальше от места разворачивания событий? Спрятали от Богов столь странным образом? От Риана? Но зачем я им вообще? У меня не было ответов. Как и понимания, откуда у короля та сила, которую он показал в зале. Мне рассказывали, что прежде, семнадцать лет назад, Риан был наделён божественной силой, но отдал её моей матери, чем помог ей разорвать сделку. С тех пор он был простым человеком и не мог явиться на пир из ниоткуда. Что бы ни случилось в замке перед нашим падением под пол, чтобы не хотел от меня король, или тот, кто явился в его виде, сейчас это казалось неважным. В первую очередь, мы должны выбраться отсюда, а мне снова предстоит найти отца, главное, чтобы он уцелел.

***

Мы пробирались слишком долго. Проведённые в тоннеле часы показались мне целой вечностью, а плечи просто отваливались и от боли, и от тяжести спутника на одном из них. Фитиль в лампе погас где-то в середине пути, и дальше мы шли в полной темноте, но на одном из привалов мужчина снова заговорил на совершенно отвлечённую тему, и это помогло мне расслабиться и забыть обо всех неудобствах. Он рассказывал, что такие тоннели в замках строили либо в качестве тайных ходов, либо канализационных стоков, но раз здесь не стоял отвратительный запах, как в отхожих местах, то этот путь забросили и не пользовались им по назначению. Либо же, что, скорее всего, это и правда секретный ход для тех, кто хотел уходить и возвращаться в крепость незамеченным. Я, в свою очередь, отвечала, что те, кто о нём знали, могли быть уже мертвы, не передав эту тайну наследникам, и сейчас никто в замке понятия не имел о ходе. Так завязалась приятная и лёгкая для меня беседа, но думать голове легче не стало, и мы бросались фразами с довольно большими перерывами.

Когда впереди стала виднеться серость предрассветного утра, я устало остановилась и прижалась лбом к каменной стене, ощутив на коже ещё и влагу. Спаситель тоже замер на некоторое время, позволив и моим плечам отдохнуть от себя, и себе отдышаться. Куда бы мы ни вышли, но прошли явно не один километр, и я ещё больше восхищалась теми, кто строил столь массивные сооружения, да ещё и продумывал под ними подобные лабиринты. До того, как мы увидели свет, на нашем пути встретилось несколько развилок, и я искренне полагала, что мы вообще заблудились и никогда не выберемся из плена тёмных коридоров. Увидеть прямой путь к улице оказалось несказанным удовольствием.

Тоннель заканчивался у подножья холма, на котором возвышался замок, но с другой стороны от города. Тоненькая струйка воды преследовала нас всю дорогу. На развилках лорд Крейг специально сворачивал вместе с ней, и я смело сделала вывод, что выбрались мы из лабиринта только благодаря ей и моему спутнику. Шум бурного речного потока разносился на всю округу, но из-за эха внутри каменных стен услышать его мы смогли, только когда оказались слишком близко к выходу. Стоило нам выбраться на улицу, и я проследила за тем, как наша спасительная струйка впадает в довольно широкую реку.

Обернувшись назад и задрав голову, я увидела тёмную арку, из которой мы вышли, а над ней возвышалась крутая отвесная скала, постепенно перетекающая в холм, покрытый деревьями. Только их стволы и кроны мне и удалось рассмотреть. Ни единой каменной башни в глаза так и не бросилось, но я не знала, какой отсюда открывался вид до того, как замок начало трясти. Вполне вероятно, что мы могли его и не увидеть из-за леса и высоты холма. Мне, конечно, слабо в это верилось, но это единственное, что могло успокоить меня. Ведь осознание, что массивное строение рухнуло в один миг, похоронив под собой всех, кто в нём был, вызывало исключительно панику, и совершенно ненужные мысли. Больше всего я боялась даже подумать о том, сколько человек могло погибнуть из-за того, что я не пошла с Рианом. Почему? Ведь он был моей семьёй, он не причинил бы мне зла, если только это и правда был мой дядя, а не кто-то другой.

От подобных мыслей и попыток рассмотреть что-нибудь на вершине холма, я начала оступаться, криво ставить ступню, либо попадать ей в овраг или яму, совершенно не смотрела под ноги. Привыкнув, что пол в тоннеле был ровный и каменный, стоило выйти в лес, на илистый берег реки, как идти стало куда сложнее и каждый шаг требовал моего внимания, а я обращала его на посторонние вещи.

Спутник держался куда лучше, хоть все его силы и уходили на то, чтобы переставлять ноги и не рухнуть, панике он вовсе не поддавался. Заметив мой интерес местом, где должен был возвышаться замок, он неожиданно протянул руку, едва коснувшись пальцами моего подбородка, и повернул голову, заставив обратить внимание на себя. Оторвавшись от созерцания природы и попыток рассмотреть, уцелело ли хоть что-нибудь там, наверху, я перевела взгляд на мужчину.

– Бросившись туда прямо сейчас, вы рухнете от бессилия и усталости, как только прибежите, и никому не поможете, – спокойно проговорил он.

В глубине души я прекрасно понимала, что, даже если не рухну, то никому и ничем не помогу, ведь в рабочем состоянии оставалась всего одна рука. Второй было больно даже пошевелить, особенно если это движение касалось ещё и плеча, и основания шеи с этой стороны. От меня на развалинах замка будет ещё меньше толку, чем от него, не способного стоять без опоры, и мы окажемся лишним грузом, которому нужна помощь.

– Это я виновата, он пришёл туда из-за меня, – не подумав, выпалила я то, что крутилось в голове, а взгляд спутника как-то неожиданно потеплел, хоть в нём и отражались следы боли, испытываемой им сейчас.

– Нет, не вы, – спокойно и уверенно ответил он, словно зная ту самую правду, о которой я могла лишь догадываться.

– Вы, тем более, не можете этого знать.

– Могу, Ника, ещё как могу.

От того, как спутник произнёс моё имя, по спине пробежала волна мурашек. Из его уст оно прозвучало так по-родному знакомо, словно он называл меня им всю мою жизнь. Снова посмотрев на него и поняв, что собеседник смотрит в ответ, я прикусила губу и поморщилась от противного вкуса грязи, пота и крови, застывшей на ней. Выглядела я сейчас явно не по-королевски, и старалась не думать об этом.

– Там есть дом, если хозяева не убежали помогать в город, то могут оказать помощь и нам, – перевёл мужчина тему, а я запомнила этот момент и решила во что бы то ни стало вспомнить о нём и допросить поподробнее. Переведя взгляд вперёд и всмотревшись в прогалы между деревьев, я отчётливо увидела деревянную ограду, а за ней возвышалось несколько простеньких, одноэтажных строений. Небольшой отдых в приемлемых условиях нам точно не повредит и придаст сил на путь к основному месту событий.

Представив, как сейчас мечется отец в моих поисках, если он ещё жив и в состоянии это делать, я невольно захотела изменить наш план. Не хотелось заставлять родных беспокоиться слишком долго, ведь со мной, по сути, всё в порядке. Покосившись же на лорда Крейга, я тяжело вздохнула. Чтобы там не случилось с его ногой, но вместе мы будем плестись обратно в город ещё дольше. Мне следовало найти способ заставить мужчину остаться здесь, если это будет возможно, так я управлюсь куда быстрее. Эти мысли придали мне сил. Я чуть поправила руку спутника, перекинутую через мою шею, и он сам слегка изменил положение, облегчив давление на меня. Так мы и поковыляли к виднеющимся строениям.

Здания оказались простым деревенским домом из дерева с возвышающейся над крышей трубой, курятником, хлевом и отдельно стоящей баней. При виде нас на своём пороге, хозяева, мужчина и женщина лет тридцати с тремя детьми, любопытные лица которых я смогла рассмотреть в окне, засуетились, пытаясь придумать, что с нами делать. Свободных мест в доме не оказалось, они и так ютились впятером в одной комнате, потому предложили нам постелить в бане, а заодно и приготовить там лохань с водой, чтобы мы смогли привести себя в человеческий вид. Послав одного из детей, парнишку со светло-русыми волосами, лет семи, за местным знахарем в деревню, хозяйка принялась хлопотать на кухне, чтобы хоть чем-то нас накормить. Её супруг, мужчина со светлыми кучерявыми волосами и массивным телосложением, принялся таскать ведра с водой.

Вокруг нас все суетились, что-то делали, пытаясь обеспечить гостей удобствами, а я даже не замечала этого. Осторожно опустив спутника на скамейку возле дома, сама устало присела рядом с ним, вытянув ноющие ноги и наслаждаясь тем, что удалось дать им возможность отдохнуть. Только сейчас я решила окинуть взглядом своё бальное платье и ужаснулась от одного его вида. Кремовым оно не было даже близко, будучи больше тёмно-серым, либо местами чёрным и тёмно-бордовым. Откуда на нём кровь, если я не ранена? Этот вопрос пока был без ответа, ведь снимать одежду и проверять закрытые участки тела на присутствие царапин или порезов сейчас не к месту.

– Надо спросить, есть ли здесь кто, кто может нас поженить, – неожиданно заговорил лорд Крейг, чем вызвал у меня смешок, который не получилось сдержать.

– Вы так спешите, словно я куда-то собираюсь пропадать, – невольно в голове всплыла мысль, что он догадывается о моих планах оставить его здесь ради более быстрого возвращения в город, но ведь я собиралась вернуться. Собиралась ли?

– Вы – нет, а у меня осталось не так много времени, – таинственно заметил он, снова заставив меня закатить глаза и посмотреть на себя. Внешне мужчина выглядел довольно прилично, хоть его лицо и покрывал слой пыли и грязи, но общего представления не портил.

– От перелома ноги ещё никто не умирал, да и вы не выглядите смертником.

– Полученные при падении травмы ничего не значат.

– Один умный человек однажды сказал мне, что большинство мужчин скажет мне что угодно, лишь бы добиться своего, и таких стоит опасаться, – пересказала я то, что однажды сказал мне король Риан. Он тогда предотвратил один неприятный инцидент с моим участием и благополучно скрыл его, что стало нашей общей тайной. Вспоминать тот день мне всегда было и противно, и приятно одновременно, но несмотря на это, я всё же старалась о нём не думать.

– А ещё больше стоит опасаться тех, кто так говорит, ведь этим они и пытаются заслужить ещё большее доверие, – сказал лорд Крейг, а я снова издала смешок, мысленно соглашаясь с этим, ведь Риан тоже так продолжил эту фразу тогда.

Продолжить беседу нам не дали. Прибежала хозяйка с тазом для умывания, и мы по очереди смыли грязь с рук и лица, а затем перекусили вынесенной из дома похлёбкой. Внутрь мы и не просились заходить. Прислушиваясь к звукам и разговорам, я поняла, что у пары есть ещё и новорождённый ребёнок, который периодически разрывался от криков из глубины комнаты. Кто-то из старших детей пытался его успокоить, но средние тоже беспокоились и постоянно дёргали мать вопросами о том, кто мы такие, а почему мы такие грязные, и что мы здесь делаем. Пугать ораву детей не хотелось, по крайней мере, пока мы выглядим так, словно вылезли из подземелья, что, по сути, являлось правдой.

Когда жидкая похлёбка из рыбы и пары овощей закончилась, вернулся мальчик, сопровождая старика с, на удивление, пышной чёрной бородой и такого же цвета остатками волос на голове. Сама макушка была лысой: это слишком сильно старило мужчину. Оказавшись местным знахарем, он забрал лорда Крейга в баню, намереваясь оказать ему помощь и помочь отмыться от грязи. За то время, пока они были там, хозяйка дома любезно выделила мне одно из своих платьев, прекрасно видя, что моё безнадёжно испорчено. Мне начинало надоедать, что встреченные за столь короткий срок женщины жертвуют мне одежду, хотя принцесса здесь я. Отдав хозяйке все украшения, которые были на мне, я предложила ей ещё и платье. Хоть оно в грязи и восстановлению почти не подлежит, но это шёлк, может, она сможет что-то из него сделать для детей. Дары были приняты, и как раз в этот момент баня освободилась.

Погрузившись с нескрываемым наслаждением в подготовленную в предбаннике лохань с чуть подогретой водой, я позволила себе расслабиться хоть на время. Вода не была холодной, но вот и на горячую не тянула ни капли. Баня представляла собой небольшой, отдельно стоящий домик, разделённый на несколько комнатушек, и сейчас я находилась в одной из его малых частей. Здесь, прямо на проходе поставили лохань для мытья, а у дальней стенки на деревянной скамейке были выложены различные приспособления в виде веников, мочалок, и всяких непонятных и незнакомых мне предметов.

Только когда я смыла с себя следы прошлой ночи, вытерлась полотенцем, расчесала волосы и натянула платье, оказавшееся мне большим на несколько размеров, из-за чего вырез находился неприлично низко, то снова ощутила себя человеком, но пока ещё не собой. Вот угораздило за столь короткий срок дважды измазаться в грязи с головы до пят. Точно кто-то из Богов подслушал мои пожелания стать крестьянкой, и осуществил их.

Приоткрыв дверь в соседнее помещение, я уставилась на импровизированную кровать, которую устроили нам хозяева прямо на полу, между двух лавок, стоявших вплотную к стенам. Назвать расстеленные тонкие матрасы, уложенные поверх наваленной для мягкости соломы и накрытые одеялами и набитыми соломой мешками в виде подушек, назвать кроватью на самом деле язык не поворачивался, но мне было всё равно. Это к лучшему, ведь так я намеревалась дождаться, пока спутник уснёт, и оставить его здесь. На одной из лавок в небольшом блюдце, игравшем роль подсвечника, стояла догорающая свеча. Надолго её явно не хватит, но в помещении отсутствовали окна, и она была единственным источником света. Пусть на улице уже вот-вот наступит рассвет, но хозяева, видимо, решили, что нам следует немного поспать, чем и занимался лорд Крейг в данный момент.

Спутник уже растянулся на одной половине матраса, закинув руки под голову. Внешний вид мужчины оказался идеальным, а значит, ему помогли помыться где-то в другом месте, пока осматривали и оказывали необходимую помощь. На травмированную ногу наложили своеобразную шину из подручных материалов. Выглядела она весьма массивно. Рубашки на мужчине не было, и под одеяло он не забирался из-за стоявшей духоты, что позволило мне рассмотреть посеревшие повязки, обмотанные вокруг груди лорда Крейга и скрывающие от моих глаз синяки и травмы. Учитывая, что сам спутник не вздрогнул при моём появлении, да и вообще никак не отреагировал, я смело сделала вывод, что усталость взяла над ним верх, либо знахарь его чем-то усыпил.

Мне тоже, несомненно, требовался отдых. Особенно чётко про это твердили ноющие от усталости и ушибов мышцы. Возможно, у меня тоже были какие-то травмы от падения, но я не рассмотрела в полутьме предбанника никаких следов, а обращаться с этим вопросом к знахарю не стала. Всё же, неудобно демонстрировать чужое тело чужому человеку.

Стоя в проёме двери, я любовалась очертаниями лица спутника, которые удавалось увидеть благодаря подрагивающему пламени свечи, и не могла оторвать от него глаз. Как бы силён и вынослив лорд Крейг ни был, но усталость взяла власть над ним и погрузила мужчину в глубокий и спокойный сон. Учитывая же его сломанную ногу, множественные синяки и неизвестно, какие ещё раны, мне казалось поразительным, что он вообще смог проводить меня сюда, а не отрубился где-то на середине пути. Ведь, кроме нашего совместного путешествия, спаситель нёс меня на руках по туннелю, только ему известно сколько времени. Вот что его толкнуло на подобные действия? Неужели и правда так сильно хотел уберечь меня и вытащить из-под завалов и из замка? Что двигало поступками лорда Крейга? Стремление меня спасти ради выгодного брака? Ведь принцесса двух стран для лорда довольно скудных земель, как я поняла, была явно не по рангу, а вот за её спасение вполне можно потребовать брак с ней. Истинные мотивы мужчины оставались для меня загадкой. Главное, что здесь и сейчас с ним ничего не случится, и спутнику следует пока остаться в постели на несколько дней ради его же здоровья. На месте обрушившегося замка в его состоянии делать нечего.

Стараясь не шуметь, я бесшумно подошла к импровизированной кровати, присела возле подушек и поцеловала мужчину в лоб, надеясь, что не разбужу его этим. Лорд Крейг промычал что-то бессвязное, а его голова повернулась в другую сторону, но глаза так и оставались закрытыми. Влажные длинные волосы прилипли ко лбу и щекам, и мне захотелось их убрать, но этот жест точно разбудил бы его. Поднявшись, я поспешила выйти из бани, бесшумно закрыв за собой дверь и оставив спасителя в одиночестве. Пусть хозяева заведения передадут ему, что я прошу дождаться меня здесь, ведь я вернусь к нему. Вернусь, как только узнаю, выжила ли моя семья и что за ерунда происходит вокруг. Втягивать в семейные разборки человека, не имеющего к ним никакого дела, было не правильным, и я обязана была оградить его от всей божественной ерунды, доставшейся мне по наследству вместе с именем рода.