Наследники мира

Глава 16. Смирение

Просто человек

Кашель подступал к горлу, и я больше не смог его сдерживать. Стоило разойтись в диком приступе, как боль в области груди сразу отдалась с новой силой. Словно что-то острое впилось в меня и пыталось протиснуться вглубь тела, давя всем своим весом и придавливая к грубой, но твёрдой поверхности. Лицо оказалось покрыто чем-то противным, но я ничего не мог с этим сделать. Попробовав пошевелить руками или другой частью тела, мне стало очевидно, что любая попытка обречена на провал. Меня крепко придавило обрушившимися стенами и потолком замка, и сил самостоятельно выбраться из-под завала явно нет. Да и не удивлюсь, если окажется, что ни единой целой косточки в моём теле больше не осталось.

Когда кашель прекратился, я ощутил привкус пыли во рту, а губы пересохли и покрылись сухой коркой. Сколько времени мне пришлось провести под завалами? Толком ничего не помня, я попытался восстановить события в голове, чтобы оценить примерный объём полученных ран, но на ум ничего не приходило, только куча досок с потолка, которые обрушиваются прямо мне на голову.

В тот момент я не видел рядом с собой других гостей или Велианта. Успел ли мужчина вывести всех из зала? Успела ли сестра с супругом и моим племянником уйти из замка, прежде чем всё это произошло? Вот что больше волновало меня, нежели собственное безвыходное положение. Почему-то мне казалось, что в этот раз мне точно не выбраться, и сразу перед глазами вставали остальные моменты моей жизни, когда я вот так оказывался на волоске от смерти, но мастерски её избегал.

В первый раз я избежал гибели, просто задержавшись в пути в поисках моста через реку. Если бы не это, то явно добрался бы до гостиницы на перекрёстке в ту самую ночь, когда на неё было совершено нападение. В ту ночь, когда принцесса Вентира чудом избежала плена, но потеряла всех гвардейцев, которые сопровождали её. Из-за задержки я пришёл туда только утром, наткнувшись на разбросанные трупы и девушку, что буквально выпрыгнула на меня из кладовки с граблями наперевес. Всего несколько часов блужданий спасли мою жизнь, ведь мне бы явно так не повезло, как ей.

Во второй раз меня спасли сестра с Рианом, вытащив из тюремной камеры городской ратуши в главном порту страны. Туда я угодил уже из-за сопровождения той самой принцессы Вентиры к жениху. Оказалось, что этот самый жених уже захватил город и выступает на стороне врагов Апатии. Мне разбили голову и посадили в камеру, и кто знает, как долго я бы там продержался, не приди Солерис и Риан за мной.

В третий раз меня спас генерал армии Апатии, Перегрин Лерой. Ну, как, спас. Мужчина пришёл с белым флагом в стан вражеской армии для переговоров с тем, кто тогда занимал должность первого заместителя на службе у матери Риана. Именно благодаря ему мои раны, полученные перед попаданием в плен, да и в самом плену, хоть как-то обработали и перевязали. Иначе я мог просто загнуться от инфекции, стоило той попасть в кровь. А ещё он сообщил моей сестре о том, в каком состоянии и где я нахожусь, и девушка сама сдалась в плен и ухаживала за мной, пока не появился Риан. Опять.

В четвёртый раз…на самом деле я не знал, кто спас меня в четвёртый раз, да и почему я вообще остался жив. Мой король тогда проиграл сражение Венториэлю, и Бог грозился убить каждого солдата, который переступит границу Апатии и вернётся в Брундерк, и мыслями будет ему неверен. Я тогда вмешался и вонзил нож в затылок Венториэля, за что тот хорошо меня отделал и забрал с собой вместе с Рианом. Всё время, пока я валялся на мраморном полу, едва живой, Бог издевался над парнем, которого двадцать лет считал сыном. Он вполне мог убить меня в любой момент, но почему-то этого не сделал. Видимо, оставил на потом, либо думал, что и так загнусь от полученных ран. Но я выжил, хоть и сам не понял как. Тогда в зал пришёл Лайсер, Бог жизни, и наказал Венториэля за его преступления против людей. Исцелил наши с Рианом раны и просто ушёл, оставив нас предоставленными самим себе.

Вспоминая события тех дней, я понял свою главную ошибку, понял, как не должен был поступать, но сейчас это уже не имело значения. Всё обернулось так, как обернулось, и я оказался там, где нахожусь, и не могу ни на что повлиять. Как же сильно на самом деле мне хотелось либо не приходить в то утро на тот перекрёсток девятнадцать лет назад, или не открывать дверь кладовки с принцессой внутри, либо…никогда и ни за что её не оставлять.

Ведь стоило мне разлучиться с Вентирой тогда, в порту, перед тем, как мне разбили голову, и девушка попала в руки к Велианту, в которого и влюбилась в то время. Стоило мне выбрать Риана и отправиться с ним на исполнение его плана по атаке на армию противника, в результате чего я попал в плен, и Вентира снова влипла в проблемы и опять оказалась рядом со всё тем же ненавистным мне Велиантом Кристом. В результате он стал отцом её дочери. Хоть мы с мужчиной и находились на службе у одного короля и тесно общались последние годы в силу исполнения своих обязанностей, но тот факт, что девушка предпочла его, до сих пор мучил меня, несмотря на появление в моей жизни Аионы.

Мне не стоило оставаться на службе у Риана и отпускать Вентиру в Апатию. Не стоило никогда и никуда её отпускать, ведь тогда всего, что сейчас происходит, не случилось бы, и я точно не лежал бы, придавленный грудой досок и камней под развалинами рухнувшего замка. Мне захотелось рассмеяться, но очередной приступ кашля из-за попавшей в нос и рот пыли нарушил эти планы. Очень хотелось прикрыть лицо рукой, ведь от каждого движения туловища сверху сыпалось всё больше и больше непонятно чего и это всё оказывалось внутри меня, делая кашель непереставаемым.

Неожиданно мне стало легче дышать, а тяжесть с груди куда-то пропала. Послышался скрежет и грохот, заставивший вздрогнуть и открыть глаза. О последнем я сильно пожалел, ведь всё, что навалилось на слипшиеся веки, сразу попало внутрь, но частые моргания помогли справиться с этим. Попытавшись поднять руку, я ощутил, что могу вытянуть пальцы и размять, и поспешил несколько раз согнуть и снова выпрямить их. Только потом получилось согнуть руку в локте и провести ей по лицу, сбрасывая кучу непонятного мусора и привыкая к яркому свету, что ударил в глаза.

Вокруг что-то происходило, но мне пока было не до этого. С наслаждением вдыхая полную грудь свежего воздуха, я осознал, насколько тяжело мне давался каждый вдох прежде, и каким спёртым был запах под завалами. Свежесть ударила в лицо, и я слишком поздно понял, что чьи-то руки пытаются меня поднять, и принялся отмахиваться от них. Испуганно осматривая склонившиеся надо мной незнакомые лица, я продолжал моргать, прогоняя цветные круги перед глазами, сливающиеся с темнотой по краям увиденной картины мира.

Сообразив, наконец, что происходит, мне не пришло в голову ничего лучше, кроме, как самому ухватиться за протянутые руки и попытаться оттолкнуться от пола, но спина и ноги отдались дикой болью, и мне пришлось снова опуститься на каким-то образом уцелевший паркет в комнате, соседней с залом. Вернее сказать, той части, что осталась от комнаты.

– Попробуйте сесть, – раздался незнакомый голос, и мне помогли принять сидячее положение, аккуратно сдвинув с места и прислонив к уцелевшему куску стены. Вот теперь, из такого положения мне открылся вид на то, что некогда было замком Кленских и домом семьи моей сестры. Голые каменные изваяния стремились вверх, но там, где некогда были потолочные перекрытия, торчали лишь опасно нависающие над грудой обломков сваи и балки. Сидеть в месте, где меня оставили, выглядело не слишком безопасным, но при взгляде на собственные ноги, ходить перехотелось вообще. Одна ступня оказалась выгнута слишком неестественно, и я помнил, как именно из-за неё рухнул и получил по голове. Без помощи точно не обойтись. Вспомнив о затылке, я поднёс к нему руку и ощупал волосы, слипшиеся и измазанные в чём-то противном. Хорошо, что мне не удастся в ближайшее время посмотреть на себя в зеркало. Вид, должно быть, тот ещё.

Вокруг суетились люди, они ходили между развалин, аккуратно ступая на завалы, и прислушивались. Кто-то судорожно рылся, откидывая в сторону доски, балки и камни стен. Сил сдвинуть самые большие куски строения хватало не всем, и к одному человеку присоединялись другие. Как много времени прошло с обрушения, что уже успела подоспеть помощь и заняться поисками? Голова просто раскалывалась, из-за чего мне хотелось рассмеяться. Почему всегда я получаю в первую очередь по голове? Ещё сильнее болело место возле виска, куда прилетел удар Риана, но трогать это место я передумал. На меня рухнул замок, а я каким-то чудом оказался жив, в голове такое просто не укладывалось, но я усиленно пытался прийти в себя. Кто-то сунул мне под нос флягу, но, догадавшись, что мне сложно будет самому откупорить пробку, человек всё сделал сам, присел рядом и аккуратно помог смочить губы водой и сделать несколько глотков. Мне срочно захотелось выпить всё, что там было, но столь желанное горлышко отстранилось ото рта.

– Какое счастье, что не придётся рассказывать твоей сестре, что нашли твой труп, – раздался рядом знакомый голос. Проводив флягу взглядом до сидевшего человека, я поднял на него глаза и усмехнулся при виде Велианта.

– А ты, я смотрю, живучий, и даже пылью не покрылся, – буркнул я и закашлялся. Голос звучал глухо и слова давались с трудом. Даже после нескольких глотков воды избавиться от сухости в горле не получилось. Складывалось впечатление, словно я готов был опустошить целое ведро.

– Не-а, я предусмотрительный, не лезу туда, где могу умереть, если такая возможность есть. А вот живучий у нас ты, – хлопнув меня по плечу, заметил первый заместитель. – Пока ты там развлекался с королём, я вместе с толпой убрался от зала подальше. Если тебе интересно, свидетели говорят, что твоя сестра и её супруг с сыном убежали оттуда в первых рядах, когда Вентира только ворвалась в двери, но пока мы не можем их нигде найти. Ни среди трупов, ни среди выживших.

Стоило это услышать и мне как-то полегчало, ведь внутренний голос подсказывал, что, в отличие от меня, Солерис с семьёй не могла оказаться под завалами. Вот бы ещё моя сестра оказалась столь проницательной и уехала подальше от самого города, что как раз и объяснило бы их отсутствие. Снова осмотревшись по сторонам, я отметил масштабы разрушения и понял, что ещё легко отделался. Весь главный зал, в котором происходило празднество, по высоте занимал два этажа, а над ним располагался ещё один зал, почти такой же, но без мебели. Меня хоть и отбросило в соседнюю с ним комнату, но рушиться сверху было нечему, только перекрытиям между этажами и самому своду замка. Самое страшное было оказаться на лестнице или в коридоре, либо же там, куда рухнули башни, но центр строения они не задели.

– Ужасно выглядишь, кстати, долго готовился к празднику?

– Я проткнул его мечом, прямо в спину, насквозь, и ему было всё равно, – вспомнил я, проигнорировав вопрос собеседника, и краем глаза заметил, как дрожит моя рука, протянутая за флягой, но Велиант больше мне её не дал. Вся кожа оказалась покрыта бурой коркой и серым налётом пыли.

– Это потому что тело уже мертво, и его просто используют, как костюм, – раздался незнакомый женский голос.

Мы с первым заместителем даже не заметили, как девушка появилась справа от меня, стоя в полный рост, с высоко поднятой головой. Светлые, идеально уложенные волосы, оставались в высокой причёске, платье не пострадало и оставалось чистым и опрятным. Вот кого я меньше всего ожидал увидеть, так это именно её, незнакомку, устроившую всё случившееся.

– Что значит, тело мертво? – нахмурившись, поинтересовался Велиант, рассматривая её.

– То и значит. Оно мертво, оно не дышит, не нуждается во сне, еде, отдыхе, его сердце не бьётся. Кто-то управляет им, используя божественную силу, отнятую у Мидина, Бога разума. Это уже не ваш король. Никакие раны, нанесённые ему физически, ему не навредят.

– Тогда как нам его остановить? – устало проговорил я, выпустив весь воздух из лёгких и ощутив неприятное покалывание в груди.

– Никак, – спокойно проговорила женщина, а затем протянула руку и коснулась моей головы. Меня словно медленно опустили в приятную, тёплую воду, постепенно омывая тело и снимая тяжесть и боль. Прокатившись от кончиков волос на голове до самых ступней, эта приятная волна подарила несказанное облегчение, заставив вдохнуть полной грудью и насладиться тем, что ничего больше не отдавалось даже слабой болью. Бросив взгляд на ногу, я поразился увиденному, ведь теперь она выглядела, словно всегда была в полном порядке, и с ней вовсе ничего не случалось. Когда незнакомка убрала руку, я сперва неуверенно, а затем спокойно и резко поднялся на ноги, но пошатнулся от того, что закружилась голова. Велиант встал следом за мной и удержал меня от падения, за что я был ему благодарен.

– Я надеялась, что если применю силу не против него, а на то, что его окружает, то он не сможет поглотить её, ведь я не воитель и с мечом так резво обращаться не умею, – она усмехнулась, явно вспомнив схватку Венториэля с Рианом в зале, – но кое-что я ещё могу.

– Вы Энн, Богиня света и солнечного дня, – догадался я, – но я слышал, что вы спрятались и скрываетесь.

– Так и было. Боги договорились, что мир будет уничтожен только после смерти дочери Вентиры, и мы решили оберегать её в случае грозящей сторонней опасности. Когда, – она запнулась, словно подбирая слово, как бы обозвать Риана, – это существо появилось в центре зала, полог, что скрывал девушку, был им поглощён, как и любая божественная сила в округе при её использовании. Тогда-то он и узнал её, как и мы почувствовали, что они рядом, и кто-то просто обязан был прийти и помочь ей.

– Пришёл, – теперь запнулся я и поправился. – Пришла Вентира.

– И потерпела поражение. И тогда вмешалась я, давая девочке шанс уйти.

– Нику и Веймонда мы пока не нашли в этих завалах, – согласился Велиант, всё это время молча слушавший наш диалог с Богиней.

– Я пришла попытаться защитить девочку и выполнить те договорённости, что были заключены, ведь Боги держат своё слово, очень многие из нас держат. Я надеялась погрести это существо под завалами замка и оставить гнить там, но у меня ничего не вышло и почти всю мою силу оно смогло поглотить. Того, что осталось, для Богини очень мало, и я ей больше не являюсь, но помочь раненым людям ещё смогу, ведь они пострадали из-за моих действий.

– Я могу вас проводить, мы собрали всех, кого удалось откопать и кто хоть как-то пострадал в одном месте, – сразу сообразил Велиант, а женщина кивнула.

– Но зачем им помогать? Когда Риан закончит, то мир будет уничтожен и все эти люди вместе с ним, – непонимающе развёл я руками, заодно и разминая слегка затёкшие от длительного лежания под завалами мышцы.

– Прощаться с любимыми проще, если ты не бредишь от боли и не истекаешь кровью.

Здесь мне оказалось нечего сказать, и я лишь молча кивнул. Велиант и Энн ушли, оставив меня в замешательстве, среди развалин замка, в окружении других горожан, пытавшихся разгребать завалы. Окинув всю территорию взглядом, я осознал, что некоторые явно ищут здесь не людей, а дорогую утварь, золото, украшения и всё, что смогут продать.

Когда мой взгляд наткнулся на фигуру в чёрном балахоне, застывшую на самом краю холма, возвышающегося над городом и являющегося краем территории замка, мне вдруг стало дурно. В горле застрял тяжёлый ком, сглотнуть который так и не получилось, как бы я ни пытался. Руки невольно сжались в кулаки, а ноги сами понесли меня туда. Никакого оружия с собой у меня не оказалось, да и откуда. Меня охватило какое-то безумие и ярость просто застилала глаза, ведь я прекрасно знал, что не смогу ни остановить Риана, ни как-то навредить ему. Если это вообще был он. Здравый смысл окончательно покинул голову, да и какая разница, умру я от его руки, пытаясь что-то сделать, или в тот момент, когда мир перестанет существовать? Первый вариант казался более правильным.

Осматриваясь вокруг, я пытался найти хоть что-то, что мог использовать в качестве оружия, но вокруг были разбросаны слишком большие обломки стен, балки, и ничего такого, что удалось бы поднять. Увидев подходящий камень, я нагнулся и подхватил его, даже не сбавив шаг, но стоило мне оказаться на достаточном для удара расстоянии, как фигура на моих глазах рассыпалась в пыль, так и не заметив меня за своей спиной.

Застыв на краю холма, где только что стояло существо в балахоне, я уставился на город внизу, гадая, как долго оставшиеся Боги смогут скрываться, и пойму ли я, в какой момент перестану существовать.