Наследники мира

Глава 17. Как всё начиналось

Восемнадцать лет назад

За год до возврата сил Богам

Расторгнувшая клятву

– Вентира! – крик нарушил царившую в поместье тишину, и мне показалось, что стоило ему пронестись по пустым коридорам, как в окнах задрожали стёкла. Откинувшись на спинку стула, я устало провела ладонью по закрывающимся глазам и бросила взгляд в окно. Солнце ещё не опустилось за горизонт, но его закатные лучи продолжали освещать двор, делая тени от деревьев, забора и кустов длиннее, нежели они были, когда я смотрела на них в последний раз. Прислушавшись, я попыталась понять, что происходит за двойными дверьми гостиной, превратившейся в библиотеку. Из коридора отчётливо доносился звук мужских голосов, но слов разобрать не получалось. Что там ещё случилось, что меня зовут аж по имени, без титула? Да и кто вообще осмелился? Вложив в книгу свёрнутый пополам лист, тем самым обозначив, на какой странице меня прервали, я захлопнула очередной сборник историй и отложила его в сторону.

– Вентира, не заставляй меня их убивать, – неожиданно повторился крик, но звучал он вовсе не как крик, а лишь как слегка повышенный тон, ведь истерики или каких-либо эмоций в нём не прозвучало.

Видимо, оставить без внимания этот инцидент у меня не выйдет. Смирившись с неизбежным, я направилась к выходу. В коридоре, буквально в нескольких метрах от дверей, двое гвардейцев преградили путь фигуре в тёмном длинном балахоне с капюшоном на голове, при виде которой захотелось закатить глаза, развернуться и уйти обратно. Вот только я не могла так поступить. Не после заключённой с этим существом сделки, и всего того, что он для меня сделал не так давно.

– Что здесь происходит? – устало проговорила я, рассматривая застывших в нерешительности гвардейцев, скрестивших копья прямо в центре коридора, преграждая путь и фигуру, даже не пытавшуюся протиснуться между ними. Ещё бы, станет он опускаться до препирательств с охраной.

– Твои тупицы стали ещё глупее, чем были. Что такого изменилось, что в прошлый раз я прошёл мимо них без лишних происшествий, а теперь, сама видишь? – поинтересовалось существо в балахоне и даже не шевельнулось. Мне жутко захотелось сказать ему, что именно изменилось, но не стала. Я поклялась этому Богу в беспрекословной преданности, и язвить или проявлять неуважение вряд ли будет поощряться при таком раскладе, но жутко хотелось.

– И почему они ещё живы? – устало спросила я.

– Потому, что убивать их придется руками. Не хочу пачкаться кровью.

Существо ответило так, словно выплюнуло в меня эти слова, а я наблюдала за тем, как побелели лица гвардейцев.

– Ваше Высочество, прошу прощения, вы сами приказали никого к вам не пускать, – попытался оправдаться один из гвардейцев, но я устало махнула рукой на всех троих.

– Забыла уточнить, что никого, кроме него. Всё в порядке, пропустите.

Когда солдаты смиренно разошлись к стенам и чуть ли не вжались в них, пропуская фигуру ко мне, я краем глаза уловила то, как парни проводили существо взглядом. Их пальцы сильнее сжали рукоятку копий, и складывалось впечатление, словно они готовы напасть на незваного гостя в любую минуту. Вот только я была уверена, что подобное безумство обернётся трагедией только для них.

– Больше таких ошибок не совершай, – заявил Бог, пройдя мимо меня и свернув в библиотеку, куда я его не приглашала. Не закатить глаза теперь оказалось слишком трудно. Снова подав гвардейцам успокаивающий жест, я развернулась и последовала за гостем, но стоило мне переступить порог помещения, как он обернулся, и мы чуть не столкнулись нос к носу.

В зелёных глазах отражалось закатное солнце из окна и казалось, словно они наполнены кровью, делая лицо существа ещё более привлекательным, чем оно было на самом деле. Образ, в котором ко мне являлся этот Бог, был незнаком, но определённо производил нужное впечатление и каждый раз при взгляде на него у меня перехватывало дыхание. Ну, вот прямо как тогда, в первые дни знакомства с отцом моей дочери. Какие-то черты у него с этим лицом были схожи, и это ещё больше меня злило.

– Ошибок? Прошу прощения, что не подумала, что Бог смерти может явиться ко мне на закате, – недовольно буркнула я, сглотнув половину возмущения и заставив голос оставаться ровным. Словами не описать, каких усилий мне это далось, учитывая близость собеседника и того эффекта, что он на меня производил одним своим видом.

– Снова хотела бы встретиться в темноте своей спальни? – огрызнулся он, но выражение лица так и не изменил.

Это он совершенно серьёзно сейчас спрашивает, либо издевается? Наша первая встреча состоялась посреди ночи возле кровати моей дочери, посреди спальни. Именно тогда он на многое открыл мне глаза. Жутко испугавшись за судьбу ребёнка, я попросила его скрыть существование девочки от остальных Богов, опасаясь их вмешательства в её жизнь и использования в своих целях. Мы заключили сделку, по которой я буквально продала ему себя.

– Упасите меня Боги, я так поседею раньше времени, – выдохнула я вместе с остатками воздуха из лёгких, а существо слишком неожиданно усмехнулось и покачало головой.

– Ты бессмертна, забыла? Ты не седеешь.

Это было справедливое замечание, пришлось смириться.

– Зачем вы здесь?

– Я обыскал морское дно и ничего не нашёл, а значит, либо фибулу с разумом твоего отца уже кто-то нашёл и выловил, либо она всё ещё где-то на территории этой страны. Ты должна отвести меня туда, где выкинула её и помочь мне найти её.

Пока собеседник говорил, я невольно прикусила губу и поморщилась от резкого приступа боли. Слишком сильно сжала зубы. Ощутив привкус крови на языке, я постаралась незаметно облизнуться, но взгляд Бога буквально сразу переместился именно на выступившую каплю.

– Я могу нарисовать крестик на карте, – пожав плечами, мне казалось это более логичным, нежели отправляться в путь через всю страну, но тут существо отрицательно покачало головой.

– Не годится. Ты заварила всё это, тебе и разгребать.

С этими словами он протянул руку, а я отшатнулась и врезалась спиной в откос двери, ведь мы так и не отошли от входа в помещение. Чуть склонив голову набок, Бог смерти посмотрел на меня с недоумением.

– У меня слишком много дел здесь…

– Твоё главное дело – это я и всё, что я скажу тебе сделать.

От того, как он произнёс это, захотелось отойти ещё на шаг, но было уже некуда. В этом существо было совершенно право, ведь именно подобное поведение и подразумевается под беспрекословной преданностью. Я вообще не должна задавать ему вопросов, а просто и бездумно делать то, что он велит, и данный момент не исключение. Устало уткнувшись пальцами в уголки глаз, мне ничего другого не оставалось.

– Хорошо, отправимся с утра.

– Сейчас.

Не успела я закончить фразу, как возражение последовало незамедлительно. Подняв на фигуру взгляд, мне хотелось плюнуть на всё, развернуться и уйти, забыв и про него, и про отданный приказ, и про нашу сделку, но так поступить нельзя.

– Но пока мы соберёмся, будет ночь. Нужны припасы, лошади, одежда, я не спала почти двое суток, – запротестовала я, но лицо собеседника не дрогнуло.

– Ночь – моя стихия. Собирайся сама и прикажи своим истуканам заняться всем остальным.

Гость отошёл от меня и устроился на ближайшем стуле, развалившись так, словно это кресло или диван. Придвинув к себе стопку книг, он принялся перебирать их по корешкам. При изучении каждого следующего, выражение на лице Бога искажалось, он смотрел на них с таким презрением, что складывалось впечатление, словно будь у него такая возможность, то спалил бы их одним взглядом.

– Как прикажете, Ваше Божественное смертейшество, Хенорп.

***

Место, где я выкинула фибулу с разумом отца год назад, располагалось недалеко от границы с королевством Брундерк. Почти на другом конце страны. Мы с Эдгаром и его будущей супругой, которая на тот момент ещё даже не была невестой короля, ехали в свой новый дом, оставив Риана и Зеланиса разгребать проблемы государства по ту сторону границы. У нас на тот момент было не меньше дел, чем у них, ведь только что закончилась война. Именно возле этого моста через реку была первая остановка нашей процессии, и я отчётливо помнила его. Тогда я долго там стояла, размышляя обо всём, что тогда произошло.

Все случившиеся события оставили на мне неизгладимый след, и я понятия не имела, как буду жить с тем, что свалилось на мои плечи. Удивительно, что тот ужас был только началом и, как оказалось, впереди меня явно ожидали испытания не легче перенесённых год назад. Вот кто тянул меня за язык в ночь знакомства с Богом смерти? Кто заставил пойти на столь безумный шаг? В голове всплыл крохотный свёрток с розовым личиком трёхмесячного ребёнка, то, какой я её помнила, и ответы пришли сами собой. Всё, что мне предстоит сделать по приказу Бога смерти, будет сделано ради дочери, и я не должна жалеть об этом.

Пока я размышляла, мне вспомнилась фраза, однажды сказанная Велиантом. Мужчина тогда посоветовал не забывать, что когда человек выглядит мерзавцем в одних глазах, то в других он может быть героем, ведь совершал поступки мерзавца в отношении первых, ради вторых. Сначала я не поняла, к чему были сказаны эти слова, но сейчас, спустя год, прекрасно понимала его. В то время лорд Крист был вторым заместителем Ночной Королевы, моей матери, и возглавлял отряд солдат, посланных в Апатию за той самой фибулой, которую мы с Хенорпом разыскиваем сейчас. Правда, тогда в неё был заключён мой нынешний спутник, а не отец. Велиант прекрасно знал, в чьих руках находилось украшение, как и знал его внешность и приметы, однако, несмотря на это, он смиренно выполнял приказ. Собирал по дороге всех людей с зелёными глазами и все символы моего рода, что находил. Он поступал просто отвратительно, но своими действиями он старался отсрочить попадание Риана, укравшего фибулу, в руки нашей матери и моего отца. Велиант совершал поступки мерзавца, грабя и убивая людей, но этим давал парню шанс скрыться подальше от сил наступавшей армии, спасая его, а значит, для моего брата лорд Крист выглядел больше героем. Сейчас же я не представляла, что именно Хенорп заставит меня делать и насколько мерзкими станут его приказы. Но исполнять их я буду, спасая свою дочь, и явно все мои действия для неё будут выглядеть героизмом.

До места назначения мы добрались довольно быстро, и всему виной оказалось стремление спутника поскорее найти фибулу и покинуть столь ненавистную Богами страну. Здесь, на территории Апатии, существо, которое ехало рядом верхом на самом массивном из всех коней, что были в конюшне поместья, лишалось божественных сил и становилось равным мне. Видимо, именно по этой причине он и обратился за сопровождением, других мыслей о причинах Бога на ум не приходило, ведь определённо точно Хенорп не нуждался в помощи столь жалкого представителя человечества, как я.

– Та самая река? – поинтересовался спутник, осматривая местность совершенно бесстрастным взглядом.

Мы как раз остановились в самом начале моста, отсюда открывался потрясающий вид, и на меня невольно нахлынул новый поток нескончаемых воспоминаний. Пришлось отбросить их в сторону и посмотреть на Бога смерти, надеясь, что ответа от меня не ждут, но он явно ждал.

– Да, та самая, – согласилась я. – Я стояла в центре моста и кидала её вон туда, – указав направление, я проследила за тем, в какую сторону устремлялась вода от того самого места.

– Прекрасно. Тогда ныряй.

Я не сразу поняла, что именно он сказал и что эти слова были обращены ко мне. Только поймав на себе совершенно невозмутимый взгляд, сообразила, что упустила какую-то важную деталь в услышанном.

– Прошу прощения?

– Слезай с лошади и ныряй, обыскивай дно. Вот прямо от сюда и дальше вниз по течению, по всей ширине реки. Как ещё ты собиралась разыскивать фибулу?

Сглотнув откуда-то возникший ком в горле, я ощутила поток мурашек, пробежавших по спине. Как-то я не готовилась к водным процедурам в речной воде. Ещё раз окинув взглядом объём предстоящей работы, лезть в воду мне совершенно не захотелось.

– Вы уверены, что это необходимо? – неуверенно пробормотала я в надежде услышать, что это шутка, но надежды не оправдались.

– Если ты знаешь другие способы поиска, то я тебя внимательно слушаю.

Других способов я не знала. Закатив глаза и спешившись, мне пришлось смириться со своей участью. Бросив спутнику поводья, я принялась разуваться, но когда руки потянулись к пуговицам рубашки, то невольно застыла, понимая, что оставаться обнажённой посреди дороги и на всеобщем обозрении мне хочется ещё меньше.

– Вы пока можете разбить нам лагерь? Это займёт не один час, – предупредила я, а в мыслях пронеслась мысль, что, скорее всего, это займёт не один день, а не час.

– Вот найдёшь фибулу и займёшься этим. Вперёд, быстрее управишься, быстрее вернёшься домой к своим ненаглядным трактатам.

Хотелось кинуть в него сапоги, но, вместо этого, я просто засунула их в седельную сумку и, решив не обращать на Бога внимания, пошла к берегу реки. Вода оказалась холодной, мутной, а дно илистым и покрытым водорослями и мхом. Нырять и ощупывать его пальцами было настолько противно, что после первых нескольких раз я готова была взвыть от ужаса и сбежать куда глаза глядят. Однако, вынырнув и смахнув воду с век, мне открылся вид на берег чуть ниже по течению и то, как там обустроился Хенорп. Спутник привязал лошадей под деревьями чуть в стороне, а сам разложил наши спальные места и даже соорудил между ними будущий костёр, правда, пока ещё не развёл в нём огонь, чем очень удивил, ведь я-то считала, что он и пальцем не пошевелит. Тяжело вздохнув и в очередной раз смирившись, я снова нырнула в противную воду.

Когда сил уже не осталось, а фибула так и не была найдена, я поняла, как сильно окоченела от холода воды, что не чувствовала пальцев ног и губ. Солнце на тот момент давно село за горизонт, а я всё не сдавалась, но успела продвинуться довольно далеко от изначального места предполагаемого падения украшения. Прошёл целый год, надежд на успех у меня совершенно не осталось, но вот за Хенорпа говорить я не могла и очень боялась даже попытаться заикнуться ему об этом.

Вынырнув из воды в очередной раз, я плюнула на всё и выбралась на берег, обхватив себя руками за плечи и трясясь от холода. Зубы стучали друг о друга, вызывая одно из самых неприятных ощущений, какое только можно представить. Бог смерти на тот момент уже развёл огонь и растянулся на своём месте, закинув руки под голову. В мою сторону он даже не смотрел, чем разозлил ещё больше до более злостного скрежета зубов, хотя сильнее и быть не может.

– Нашла? – поинтересовался он, даже не подняв головы и не посмотрев на меня.

– Нет, – дрожащим голосом пробормотала я, а в произнесённых звуках с трудом удавалось расслышать сказанное слово. Устало плюхнувшись на разложенное для меня место, я полезла в сумки, что лежали рядом, в надежде, что слуги положили сменную одежду и полотенца.

– Тогда почему ты вылезла?

– Завтра продолжу, я не бесчувственное бревно, – огрызнулась я, вытаскивая какое-то одеяло и не глядя используя его вместо полотенца. Взгляд зелёных глаз, приподнявшихся вместе с их владельцем, оказался настолько пронзительным и злым, что я готова была провалиться под землю, но вот в реку лезть – нет.

– Не могу я больше, мне нужен отдых, я живая, не забывай это!

– Не забывай это? – повторил Хенорп мою последнюю фразу, приняв сидячее положение и сощурив глаза. Только сейчас я осознала, чем мне могут грозить подобные слова, но сил не было, если бы я нырнула ещё пару раз, то точно пошла бы на дно.

– Послушайте, пожалуйста. Я не Бог, как и вы здесь. Да, мы бессмертны, но если я утону, то вы потеряете ещё больше времени. Моего воскрешения вы будете дожидаться куда дольше, чем если просто дадите мне отдохнуть, – попыталась спокойно высказаться я, но язык заплетался, слова и буквы проглатывались и, вместо грамотно построенной фразы, призывающей к пониманию, собеседник явно услышал что-то другое.

– Значит, ты отказываешься подчиняться?

Закатив глаза, я вздохнула и отложила пропитавшееся влагой с моей кожи и одежды одеяло в сторону, поближе к огню.

– Я уже умерла один раз, больше не хочу, если в этом не будет реальной необходимости.

– Я это запомню, – с этими словами собеседник встал на ноги и принялся стягивать с себя балахон. Это стало огромной неожиданностью. Чуть приоткрыв рот, я могла только наблюдать за ним, пока Хенорп не стянул через голову ещё и рубашку. От открывшегося мне вида в горле пересохло и дыхание перехватило. Нет, мне доводилось видеть полуобнажённых мужчин, но вот с ним никто из них сравниться точно не смог бы. Только когда Бог смерти скинул с ног сапоги и принялся снимать штаны, я сообразила, что вот так и пялюсь на него, совершенно бессовестно и жутко восхищённо. Смутившись, снова полезла в сумку, борясь с желанием перевести взгляд на спутника. Оказавшись полностью голым, он сам отправился к реке, и теперь уже никто не мешал мне за ним наблюдать.

Выдохнув и опустошив половину фляги, я рассматривала мужской силуэт, наполовину погруженный в воду, и не представляла, что вообще творится в голове этого существа? Решив не забивать свои мысли ещё и этим, я уронила голову на одну из сумок, используя её в качестве подушки, и на несколько минут закрыла глаза, надеясь дать им возможность отдохнуть.

Меня разбудило едва ощутимое прикосновение к плечу, заставившее вздрогнуть и распахнуть глаза. Когда я смогла уснуть, не помнила, но, увидев нависшее надо мной лицо, облегчённо выдохнула и расслабилась. Спустя всего пару секунд я поняла, что напрасно. Длинные чёрные волосы спутника были мокрыми и капли с их кончиков падали прямо на меня, заставляя морщиться от неприятного ощущения и запаха тины и водорослей. Нахмуренный лоб и сведённые брови Хенорпа говорили лучше любых слов, а этот мужчина ещё даже рта не открывал. Предвидя тираду язвительных замечаний или наставлений, я нашла в себе силы приподняться и сесть, в то время как он выпрямился и отошёл на своё спальное место, которое так и осталось смятым с момента ухода Бога в реку.

– Твоя очередь, – неожиданно спокойно отозвался он, устраиваясь возле догоревшего костра и пытаясь снова его разжечь. Наблюдая за действиями спутника буквально пару секунд, я столкнулась с холодными зелёными глазами и решила не спорить.

Наши поиски фибулы так и продолжались. Мы двигались вниз по течению реки, перемещая лагерь вместе с местом поиска, но ничего так и не нашли. Несколько раз я пыталась начать разговор о бесполезности этой затеи, но каждый раз прикусывала язык и мирилась с тем, что мои слова всё равно не будут услышаны. Наблюдая за Хенорпом и его поведением, меня поражало то стремление, с которым он каждый раз отправлялся в воду, и почему-то мне не нравилось, как сжималось моё сердце от жалости. Да, именно от жалости. Я искренне жалела Бога смерти, и это особенно казалось мне невероятным. Ведь это существо намеренно переступило границу страны, где лишалось своих божественных сил, уподобилось простому человеку, хоть и бессмертному, но нуждающемуся в отдыхе, сне и пище. Оно проехало через всю страну, провело многие часы, обыскивая дно реки, и всё это ради кого? Обезумевшего разума моего отца, заключённого в фибулу. Каждый раз, когда Хенорп выныривал без результатов, мне всё больше становилось его жаль.

Когда же мы упёрлись в обрыв, с которого река стремительно падала и впадала в море, нам было больше негде искать, и спутник знал это. Наблюдая за ним краем глаза, я не заметила каких-либо эмоций на лице или во взгляде. Это тоже поражало, хотя не должно было, ведь он Бог, а им особо несвойственны человеческие чувства, как я успела узнать. Стоя на самом краю обрыва и наблюдая за потоками казавшейся голубой воды, Хенорп выглядел жутко одиноко, что мне захотелось его обнять, но внутренний голос отговорил это делать.

– Придётся продолжить поиски за пределами Апатии, но там у меня хоть больше возможностей. Тебе можно вернуться в поместье, – неожиданно произнёс он и резко шагнул вперёд.

Бросившись к Богу смерти, я протянула руку, пытаясь схватить его, но не успела. Фигура стремительно неслась вниз с обрыва, и при виде этого у меня буквально остановилось сердце, пропустив пару ударов. Задержав дыхание, я не могла сделать ни вдоха, пока не увидела, как он погрузился в воду с головой, а затем спокойно вынырнул и поплыл прочь. Прочь от границы моей страны, туда, где его божественная сила вернётся, и он станет собой.

– Вот же засранец, – недовольно буркнула я, оставшись в одиночестве на краю обрыва, вдали от дома, наедине с двумя лошадьми.

***

Выбравшись из остывшей ванны, я поспешила принять от служанки полотенце и закуталась в него, прежде чем она подала мне халат. Холодная вода ещё очень долго будет у меня ассоциироваться с рекой, и с этим определённо что-то надо делать, только что? Насильно валяться в остывшей ванне и пытаться получать удовольствие, уткнувшись носом в лаванду? Ведь и запах тины и водорослей никак не хотел меня покидать, сколько бы бутылочек с ароматическими маслами я на себя ни вылила. Видимо, он теперь так и будет меня преследовать вместе с неприятным ощущением на кончиках пальцев, ощупывающих склизкое дно столько дней подряд. Как же хорошо снова оказаться дома, а не в глуши леса, да ещё и в одиночестве.

Весь обратный путь я думала только о Хенорпе и ничего не могла с собой поделать. Эти несколько недель, что мы провели в пути к реке и поисках, казались мне не правильными и самыми странными в жизни, а ведь я пережила немало. Пусть мы и вступали в редкие перепалки словами, вызывавшими один негатив, но периодически ещё и перекидываясь бытовыми фразами, но всё это произвело на меня слишком сильное впечатление. Прокручивая в голове каждую ночь, когда Бог смерти подменял меня и шёл в реку, а я, поборов в себе усталость, сооружала нам небольшой перекус и любовалась им в воде, до того, как проваливалась в сон, я улыбалась. Поймав себя на этом, запуталась в собственных мыслях ещё больше, ведь с тех пор, как мы с Хенорпом заключили сделку, и он забрал мою дочь, я никогда не улыбалась. Казалось забавным, что именно он, в первую очередь, был и причиной отсутствия радости в жизни, и в то же время стал именно тем, кто снова её вернул. Мысленно я постоянно ругалась на саму себя за подобные чувства, если то, что бушевало внутри меня, можно так назвать. Мне же следовало ненавидеть Бога смерти и злиться на него, особенно за то, как тот просто бросил меня одну, и честно, где-то в глубине души именно это я и испытывала.

Стараясь отвлечься от очередного потока размышлений о существе, которого лучше бы никогда не было в моей жизни, я закуталась в халат, наслаждаясь нежностью и мягкостью ткани.

– Убери здесь, я скоро вернусь, – приказала я служанке, указав на ванну, а сама направилась прочь из комнаты, намереваясь прихватить из библиотеки ту самую книгу, от чтения которой меня оторвал визит Хенорпа до нашего путешествия. Хотелось вместе с ней плюхнуться на мягкую перину кровати и закутаться в приятно пахнувшее одеяло. Погрузиться в тайны истории и забыть обо всём случившемся за прошедшие недели, а особенно о Боге смерти. Ему больше незачем ко мне являться, по крайней мере, пока, и, скорее всего, в ближайшее время нам не доведётся увидеться.

Бредя по слабоосвещённым коридорам поместья, я испытывала жуткую усталость и напряжение. Мышцы ныли от несвойственной им физической активности в течение последнего времени, но это было приятное покалывание, а не боль. Оно не вызывало дискомфорта. Внутренний голос призывал плюнуть на книгу, развернуться и отправиться спать прямо сейчас, но ноги сами несли меня к библиотеке, и я им не противилась. Стоило открыть дверь и переступить порог, как я поняла, что следовало довериться вовсе не ногам.

Устроившись на стуле, фигура в чёрном балахоне поддерживала открытую книгу, водя пальцем по строчкам. Забавным казалось больше то, что в библиотеке не горело ни одной свечи, а луну на небе закрывали облака и единственным источником света выступали факелы с внешней стороны поместья, отблески которых едва доставали до окна. Как гость мог видеть что-то в книге при таком освещении, оставалось для меня загадкой, но я чуть не взвыла от отчаяния, когда его увидела.

– Ты долго, я уже заскучал, – пробормотал недовольно он, захлопнул книгу и резво вскочил со стула, выпрямившись в полный рост. Капюшона на голове не было, а лицо Бога было точно таким же, как и всё наше путешествие.

– Мог бы подкинуть, было бы быстрее, – недовольно бросила я, стремительно подошла к столу и взяла с него нужную мне книгу. Беседовать с Хенорпом сил не было, и я не хотела этого делать, но он явно не будет спрашивать.

– Так я и ждал, а ты не прыгнула, – непринуждённо пожал он плечами, уставившись прямо на меня с каким-то презрением в глазах. Тут уже мне стало неловко, ведь я даже и не подумала прыгнуть за ним с обрыва. Мне же точно так же ничего не грозило. Не привыкла я ещё к собственному бессмертию, ведь испытала его всего один раз, да и предположить не могла, что Хенорп будет меня ждать, если он не соврал прямо сейчас.

– Я не сообразила, – честно призналась я.

– Не сообразила, что когда я пересеку границу и верну свои божественные силы, то смогу вместе с тобой, если бы ты оказалась рядом, перенестись поближе к поместью, сократив время на обратный путь? Или не сообразила, что я буду тебя ждать?

– Что ты будешь ждать, – неожиданно для себя заявила я, развернулась и собиралась пойти прочь, но пальцы собеседника сжались на предплечье, разворачивая меня к нему лицом.

– Почему?

– Что почему? – решила я разыграть дурочку и просто пожала плечами. Мне не хотелось с ним разговаривать, но нельзя же просто взять и прогнать единственного, кто знает, где сейчас моя дочь и занимается её безопасностью.

– Почему я не должен был тебя ждать внизу?

– Мы это не обсуждали, я не была готова к прыжку. Ещё и лошади, как бы мы их там просто бросили? А что, если бы вы разбились, а за вами я, и нам потребовалась бы помощь для воскрешения? Я даже и не задумывалась о таком поступке, – начала оправдываться я, но тут Хенорп поднял указательный палец и едва коснулся моих губ, заставляя замолчать на полуслове.

– Отговорки, – спокойно сказал он и был прав. – Ты предана мне не настолько сильно, чтобы, даже будучи бессмертной, прыгнуть за мной с обрыва. Уговор был не такой.

– Я стараюсь, но это трудно, ведь я вас не знаю.

Моё сердце начинало выпрыгивать из груди, и его глухой стук отдавался в ушах. Вот почему здесь так тихо? Неужели собеседник тоже слышит эти бешеные звуки или они только в моей голове?

– Трудно? Трудно довериться Богу?

– Трудно довериться тому, кого обвиняют в половине зверств, описанных в этих книгах, – обведя рукой библиотеку, я окинула стопки взглядом и не заметила, как собеседник чуть обошёл меня и теперь стоял прямо напротив, а вот отступать мне некуда, сзади располагался стол.

– А кого обвиняют во второй половине?

– Вы лучше меня знаете ответ, – слова дались мне с большим трудом. Вернее, то, как спокойно они оказались произнесены. Попытавшись выскользнуть в сторону, я наткнулась на преграду в виде руки собеседника, что мигом легла мне на талию, не позволив этого сделать.

– У меня были причины.

– Какие?

– Твой отец.

Я прикусила губу и уставилась в зелёные глаза собеседника, казавшиеся болотными в темноте ночи. Сразу вспомнилась река, дно, ил, водоросли, – всё это было точно такого же цвета. А ещё вспомнился он, стоявший по пояс в темной воде посреди ночи.

– И, если бы все мои зверства увенчались успехом, ты бы не появилась на свет, – он вдруг замолчал, а я ощутила, что уже давно стою, едва дыша и боясь сделать каждый вдох. Холод пальцев Хенорпа ощущался даже сквозь плотный халат. – Удивительно то, что мне становится грустно от этой мысли.

– Почему? – видимо, настал мой черёд задавать вопросы.

– Вот почему.

В отличие от меня, мужчина ответил мгновенно, а сразу после своих слов наклонился и стремительно поцеловал, окончательно лишив возможности сделать вдох. Ничего подобного прежде ощущать не доводилось. Даже Велиант не отвечал на мои поцелуи вот так, с каким-то нечеловеческим, слегка диким и безумным желанием. Я ничего не могла с собой поделать и просто погрузилась в волну, что приятно окутывала меня с ног до головы, растекаясь наслаждением, ни с чем не сравнимым. Хотелось целовать этого Бога всегда и никогда не останавливаться. Прямо сейчас я поняла, что сделай Хенорп это там, на обрыве, и я, ни задумываясь, прыгнула бы за ним, даже будучи не бессмертной.