Наставница

Глава 9 Цена гениальности

КАЛЛИСТО

После случившегося Рихард отправился к Николасу, чтобы обо всем рассказать, а я вместе с Адельгейдой отправилась домой. На девушку было жалко смотреть. Она обычно довольно жизнерадостна, хотя на всякий случай старается это прятать, но сегодня ее внутреннее солнышко закрыли облака грусти и печали. Когда мы ехали обратно, я в молчаливой поддержке положила поверх платья ей руку на колено, но она была так глубоко в своих мыслях, что я удостоилась лишь одного короткого взгляда. Она удостоверилась, что не случилось ничего такого, что потребовало бы спасать свою жизнь, а после снова молча ушла в себя. Руку мою впрочем не сбросила, но больше я ее трогать не стала, решила оставить в покое. Очень жаль, что я ничем не могу помочь.

Ближе к вечеру ко мне заскочил помощник Рихарда Оливер и сообщил, что завтра днем Николас и Рихард прибудут, чтобы обсудить какое-то важное дело.

И что им нужно? Я же отказалась быть одной из них, а про дневник ван Грейна уже все рассказала. Может, Николас так аккуратно намекает, что отказ не принят? Ну, вот, значит, и поговорим еще раз. Заодно это было удобно, потому что говорить с ними об этом лучше было без Адельгейды, а она как раз завтра отправляется на несколько дней на учебный выезд для тренировки своих магических способностей. Не в городе же боевых магов тренировать. И в эту поездку она напросилась сама, видимо, посчитав, что это отличная возможность занять мысли и не думать о случившемся, а может, просто хотела хотя бы ненадолго покинуть место, где она проводила столько времени с Кевином.

Когда на следующий день они оба приехали, я встретила их сама. Наряжаться не стала, осталась в домашнем платье, ибо разговор, как мне это виделось, должен был проходить на серьезной ноте. Я собиралась упорно стоять на своем и отказываться от принадлежности к третьему кругу.

Когда они оба вошли в дом и поздоровались, первым заговорил Рихард, и он, как обычно, был активен и энергичен:

— Я готов поздравлять тебя с порога, но полагаю, Николас захочет пройти куда-нибудь в гостиную? — он покосился на Николаса, и тот в ответ кивнул.

— Да, пожалуйста, подготовь там всё.

— Да пожалуйста, — ответил Рихард и отправился туда первым.

И вот что с ними делать? Распоряжаются у меня дома, как у себя. Хотя не могу сказать, что я очень недовольна, в этом есть какая-то толика семейного уюта. Я легко отказалась от третьего круга, но отказываться от них мне совершенно не хотелось. Ни от одного из них. Энергичный, позитивный и в то же время опасный Рихард. Спокойный, умиротворяющий, хотя и не менее опасный Николас. В их обществе мне было комфортно и спокойно. Этот злой тигр меня на части не разорвет. Этот мудрый дракон меня не сожрет.

Когда мы вошли внутрь, Рихард зашторивал окна, причем делал это с помощью своей магии воздуха. Зачем это, интересно? Я перевела вопросительный взгляд на Николаса, и он ответил на немой вопрос:

— Все, что будет сказано и сделано сейчас здесь, не должно уйти за пределы этой комнаты.

— Я вчера уже, кажется, сообщила, что не желаю иметь отношения к третьему кругу и его секретам. И лишняя информация мне не нужна, — я скрестила руки на груди.

— О, в самом деле? — удивился Рихард и остановился около меня, нависая почти угрожающе. — И откуда же взялось это крайне необдуманное, если не сказать больше, глупое решение?

Ах, так ему решения мои не нравятся. Я повернулась на него и прямо в лицо высказалась:

— Я думала, вы — сила, способная изменить мир! А вы с этими вашими Стариками — беспомощные, как котята.

— Это мы-то беспомощные⁈ — Рихард моментально взъярился, похоже, я серьезно прокатилась ему по самолюбию.

— Рихард, тише, будь добр, — спокойно попросил Николас. — Когда Каллисто принимала решение, оно было для нее вполне логичным, учитывая нехватку информации.

Похоже, речь о той самой информации, которую они хотят мне сегодня рассказать. И я плюхнулась на диван, мысленно махнув рукой.

— Ладно, рассказывайте, — я их выслушаю, откажусь и выпровожу.

Сразу после этих слов Рихард плюхнулся рядом со мной и перекинул руку через спинку дивана, словно собирался меня обнять. Его взгляд уставился на Николаса в ожидании рассказа, но тот молча смотрел на Рихарда.

— Ах да, ну конечно! — вспомнил тот и щелкнул пальцами.

На комнату с легким порывом ветерка опустился магический полог тишины. Только после этого Николас перевел взгляд на меня. А мне было уютно вот так. Они оба были рядом. Интересно, Николас уже знает, что я была с Рихардом? Наверняка знает, он слишком умен, чтобы не догадаться. Ревновать у магов не принято, но все же как знать, о чем он думает. Николас всегда отличался от всех, кого я знала. Впрочем, если он и ревнует, виду совсем не подает. Похоже, они с Рихардом по-своему близки, как, вероятно, и весь третий круг. Эх, если бы не Старейшины…

Тем временем Николас начал говорить:

— Ты совершенно права, Каллисто, в своем нежелании служить Старейшинам. Всему третьему кругу это не нравится. Мы все хотим развития и процветания для Уробороса, и Старейшины — единственная сила, что мешает нам этим заниматься. Единственная, но очень мощная. Каждый из них невероятно силен и по-своему бессмертен, но у них есть слабость, одна на всех. Каждый из них — сам за себя, и это их единственное слабое место. Они откажут друг другу в помощи в случае проблем. Максимум, что они сделают, отправят кого-то из нас разобраться, что случилось. Просто чтобы понимать, что это за сила, убившая одного из них, и насколько она опасна для них. И мы долгие годы готовили наш план противостояния.

— План противостояния? — от удивления я даже слов сразу не нашла.

И пока я в шоке молчала, мне ответил Рихард, не удержавшись от шпильки в мою сторону:

— Да, мы хотим их убить. И беспомощные котята это сделают, уж поверь мне. Мы по всему миру уничтожим весь первый и второй круг чужими руками, а остатки попадут в руки в МИ-5. Мы уничтожим всех Старейшин. Уже почти все готово, Лондон — наш последний перевал перед решающим броском, — его рука в итоге сползла мне на плечо, и я против не была, села поудобнее, прижимаясь к нему чуть ближе и внимательно следя за реакцией Николаса.

От Николаса это не укрылось, но комментировать он это не стал, даже бровью не повел. Отлично! Похоже, он не против наших с Рихардом отношений. Конечно, выбирать мне не хотелось, я бы хотела остаться с ними обоими.

— Ты, Каллисто, являешься одной из частей нашего плана, — продолжал Николас. — Ты — меняющая, и ты нужна нам. Всех остальных меняющих мы были вынуждены убивать по одному, чтобы отвлечь внимание Старейшин и дать тебе время обучиться, вырасти и стать одной из нас.

— Николас знал, на какую лошадь ставить, — хмыкнул Рихард, а получив от меня негодующий взгляд, улыбнулся. — Это был комплимент. А уж тебе или ему — решай сама.

— Дать мне вырасти? Сколько лет вы готовили свой план?

— К нынешнему моменту — около двадцати. Когда мы с тобой познакомились, я как раз обдумывал первые детали и выбирал, кого из третьего круга завербовать вторым в свои ряды.

— Вторым? — снова уточнила я. — А первым была я?

— Не обольщайся, первым был я, — самодовольно усмехнулся Рихард. — Ты тогда совсем ребенком была, когда Николас все это начинал.

Николас проигнорировал его и продолжил:

— Весь третий круг участвует в этом, оставшихся в стороне нет. И теперь, когда ты знаешь все это, я спрашиваю у тебя снова: станешь ли ты одной из нас?

И Рихард снова вмешался, продолжая улыбаться:

— Мы не беспомощны, Кали. Мы на цепи. И настало наконец время эту цепь перегрызть.

Как все сложно. Теперь я понимаю, почему Рихард так трясется за сохранность всего в тайне и почему он так бесится с Ады. Одно неловкое движение — и она может подставить нас совершенно случайно, сама того не желая. И тогда двадцать лет подготовки псу под хвост, и все принесенные жертвы будут напрасны, а весь третий круг Старейшины пустят под нож.

Николас все еще стоял и смотрел на меня, ожидая ответа, как когда-то давно, когда предлагал мне стать его ученицей. Я уже мысленно согласилась, но вслух этого никак произнести не могла. Конечно я не останусь в стороне, просто все это слишком внезапно на меня свалилось. А впрочем, мне не привыкать к таким вещам. Кажется, вся моя жизнь такая — вечная борьба и жизнь в обнимку с серьезным риском, когда на кону огромные ставки. И вот, может, даже стоило бы возмутиться, что они меня в это втянули, но они здесь такие же втянутые, как и я, и выбора у них, как и у меня, нет.

— Ну конечно, я согласна, — я немного надулась и пошутила. — Хотя лучше бы я эти слова перед свадебным алтарем произносила, отвечая на предложение руки и сердца, а не вот так, в своей гостиной, ввязываясь в смертельно опасную войну.

— У каждой леди своя свадебная церемония, — хмыкнул Рихард. — И эта — тебе к лицу.

Николас улыбнулся, конечно же он знал, что я соглашусь:

— Все маги третьего круга имеют возможность посещать особое место, которые мы зовем Великой Библиотекой. Там мы прячем множество знаний, которым пока еще рано попадать в руки прочих магов.

— Не доросли еще, — усмехнулся Рихард.

— Старейшины прячут там же свои старые исследования, которые они проводили о своих школах, когда еще были в состоянии здраво рассуждать. Даже им жаль уничтожать такие труды. Там ты сможешь найти многое о своих возможностях. Будь добра, изучи их. Также Великая Библиотека является местом встречи для всех магов третьего круга, никого больше там нет и быть не может.

— Старейшины туда давно не заглядывают, — снова добавил Рихард.

— А если заглянут? Как мне их узнать? Не хотелось бы случайно сболтнуть что-то не то.

— Рихард проведет ритуал, с помощью которого ты сможешь попадать в Библиотеку, а также узнавать магов третьего круга при встрече даже здесь, в реальном мире. Кроме того, мы соблюдаем максимальные меры предосторожности и без них не говорим о наших планах, даже находясь в обществе только магов третьего круга.

— Потому что эти старые твари намного более коварны, чем мы можем себе представить, — согласно кивнул Рихард, а потом отпустил меня и встал с ухмылкой. — Ну что ж, раздевайся, пора приступать к ритуалу.

Ну конечно, три основных магических правила для упрощения воздействия на магию другого чародея. Обнажить тело. Обнажить магию. Обнажить душу.

Первое правило гласило, что если мы воздействуем магией на мага, для наибольшего эффекта целевой маг должен быть раздет. Этот факт уже доказан, но причины пока неизвестны. По одной теории считается, что потоки безликой магии об одежду тормозятся, и ее настройки сбиваются, а по другой, что это психологический эффект, что маг сам неосознанно мешает, поскольку ощущает себя в одежде под защитой.

Второе правило говорило о том, что воздействие на мага наиболее удобно и просто, если этот маг — на поводке. То есть находится в астральной связи с тем, кто на него воздействует.

Третье — правило души, оно про доверие. Позволить проникнуть в саму себя, разрешить делать все, что он хочет. Невозможное условие для сообщества магов. Поговаривали, что последний раз его доказывали давным давно и никто никогда им не пользовался, так что вполне возможно, его скоро переведут в раздел мифов.

И из всех трех условий я могла выполнить только первое. Остального они от меня требовать не смеют, зато первое — очень легкое. Впрочем, ради дела я могла бы позволить магический ошейник. Немного оскорбительно для магов равного статуса, но третьему кругу я бы позволила. А вот третье, пожалуй, я смогла бы попытаться сделать только для Николаса, никто другой такого доверия не заслужил. Но ритуал, судя по всему, проводить будет не он.

— Николас, почему ритуал проводит именно Рихард? — спросила я, расстегивая платье.

— А почему бы и не я? — прищурился Рихард.

А впрочем, в самом деле, почему бы и не он. Но если Николас в самом деле приехал сюда ради меня, то почему сам не стал? Но задавать этот вопрос при Рихарде я не стала. Николас, тем не менее, все же ответил:

— До появления Рихарда третий круг пользовался камнями, магически выращивая и подготавливая их специальным образом. Это занимало годы, потому что пользоваться астральной магией тяжело. Но теперь Рихард делает это все лично за несколько минут.

Я отложила платье на кровать, оставшись в одних трусиках, и взгляды обоих мужчин заскользили по моему телу, и каждый думал о чем-то своем. Впрочем, в сути своей их мысли были об одном и том же, и несложно было понять, о чем именно. И я, стянув трусики и отложив их к платью, выпрямилась, не скрывая своих форм, и спросила теперь уже у Рихарда:

— И чем же ты так хорош?

Он усмехнулся, сделал ко мне последнюю пару шагов, что нас разделяла, и положил обе ладони мне на талию, посмотрел в глаза:

— О, я во многом хорош, — и он потянулся к моему уху, склоняясь ко мне близко-близко, прижимаясь камзолом к моей обнаженной коже, и ответил совсем тихо. — Например, тем, что я — астральный маг.

Его реакция на меня, тяжесть дыхания, начавшие расширяться зрачки — от всего этого бросало в жар. Его пальцы сжимали меня пока еще не сильно, но в этом уже ощущалась хватка тигра, который вцепился когтями в свою жертву и уже не отпустит.

Николас же к этому времени сел в кресло, наблюдая за нами оттуда и давая Рихарду пространство и место под ритуал, впрочем, не выпуская нас из виду. Понять его отношение к тому, что делал Рихард, было сложно.

Я немного нервничала, взглянула на Николаса, он вроде бы не против, но мне все же было неуютно, и потому, чтобы отвлечь саму себя, я ухватилась за сказанное Рихардом. А сообщил он весьма странную вещь. Астральных магов не бывает. Это как если бы я сказала, что моя кожа не определилась со своим цветом при рождении и до сих пор не знает, какой выбрать.

— Астральный? Как это? Такого быть не может. Ты — маг Воздуха, и я не раз это видела.

— Мне даже немного обидно, что ты обращаешь внимание на мою магию больше, чем на меня. Я вообще-то тут пытаюсь тебя соблазнять. А магию я себе меняю камнями — концентрированная магическая сила, любой мощный маг может создать такой по своей школе.

Он улыбнулся одной из своих опасно-очаровательных улыбок, от которой я просто начала таять, но быстро опомнилась и снова покосилась на Николаса.

— Почему ты все время смотришь на него?.. Ах, так он тебя смущает, — хмыкнул Рихард и как-то ловко и быстро оказался позади меня, обнимая за талию и повернув меня лицом к Николасу. — Посмотри на него. Мы с ним в общих оргиях участвовали, а ты полагаешь, что его смутит тот факт, что я тебя просто трогаю?

— В оргиях? — я с интересом посмотрела прямо в глаза Николасу; кажется, сейчас я узнаю о нем много нового.

Он смотрел на меня ровно, спокойно, но вот этот незримый огонек желания — его ни один мужчина никогда не сможет спрятать, и даже Николас исключением не был. И я улыбнулась своим мыслям.

— У нас не было выбора, — ответил мне Николас. — Это была старая традиция Уробороса. Примерно раз в год все собирались на крупный банкет. Разумеется, все знали, чем такие банкеты заканчиваются: крупной оргией в основной зале. Уединяться уходили только те, чьи сексуальные запросы очень серьезно выходили за рамки стандартных.

— Или те, — добавил Рихард, с наслаждением поглаживая меня по талии и бедрам, — кому нужны были особые приспособления: колодки, плети.

— Хм, понимаю. На тех собраниях явно можно было обзавестись хорошими связями. А раз вы не могли уйти, — сообразила я, — значит, это было очень давно, когда по статусу вы были совсем малы?

— Около шести десятков лет назад, — ответил Николас. — Мы с Рихардом застали последние из них, прежде чем их отменили. Те сексуальные отношения среди магов, что ты видишь сейчас, это тоже влияние старой системы ценностей. И в целом я считаю, что идея объединения и общности через секс имеет право на жизнь, но реализовали ее дурно. С течением времени всегда нужно адаптировать старые правила.

Пока он говорил, его взгляд практически приклеился к ладоням Рихарда, который начал ласкать мои груди, словно намеренно пытаясь помешать Николасу говорить. Голос у последнего, к его чести, не дрогнул, но взгляд отвести он так и не смог. Зато я ощутила, как по телу пробегают первые серьезные нотки желания. Так и не отвернувшись от Рихарда и не подняв рук, я вцепилась в края его камзола и потянула на себя, чтобы привлечь его внимание и, что уж там, чтобы прижать его к себе поближе. Сразу с удовлетворением ощутила, как в меня упирается его напряженное достоинство.

— Ты что творишь, — прошипела я. — Про ритуал не забыл?

— Расслабься, мне так будет проще, — с этими словами его губы стали неторопливо целовать мои плечо и шею.

На губах Николаса появилась небольшая улыбка. Похоже, что Рихард слукавил. Его слова выглядели так, словно он говорит о сложности магического действа, но подтекстом имел в виду совсем другое, и сейчас он просто наслаждался тем, как касался, как гладил и ласкал меня. И мне это тоже было приятно. Меня окутывало легким туманом удовольствия. В какой-то момент его руки буквально вжали меня в него, обхватив за бедро и грудь. Странное магическое воздействие вплелось в мои магические потоки. Никогда раньше не ощущала подобного, хотя если бы пришлось сравнить, очень отдаленное сходство с астральным ошейником я бы все-таки нашла. Только сейчас это был не ошейник, а целая система из пут и веревок.

И уже через секунду мои ощущения изменились. Они оба стали более заметными для меня. Я как будто не могла больше их игнорировать, и они всегда были в поле моего внимания. Видимо, так и работает «узнавание» третьего круга. Даже если бы я не знала их, я наверняка бы поняла, кто они. А еще чувства стали самую малость острее. Они оба были для меня близкими, каждый по-своему. А судя по всему, они знакомы уже очень давно, меня тогда и в планах не было, и они через многое вместе прошли. Я буквально влезла в их компанию, и ссориться из-за меня они не станут, что не может не радовать.

Николас по-прежнему сидит и внимательно наблюдает за нами. Ловит каждое мое движение, каждый вздох. Уверена, он и каждую мою мысль замечает и просчитывает. А мне хотя и очень приятно все, что делает Рихард, но все еще немного неловко. Тем более, что все это время я не вижу его, зато вижу Николаса. Он прекрасно владеет собой и своими движениями, и, я знаю его, он мог бы скрыть от меня свой взгляд, но не стал. Он хотел меня, и если опустить взгляд к штанам, там будет явное доказательство.

И пока я все это обмозговывала и нервничала, перестала реагировать на касания Рихарда, отчего даже стало немного стыдно, что только ухудшило ситуацию. Нет, надо прекращать это все. И я уже было начала разворачиваться в его руках, чтобы попросить остановиться, как на половине оборота услышала резковатое и оттого привлекшее внимание:

— Нет, Кали, — Николас не пошевелился, но он явно понял, что я собралась делать, и остановил меня.

Я замерла, и даже Рихард тоже замер. И вдруг я ощутила, как Николас предложил мне свой магический ошейник. Я не надевала на себя ничью удавку с тех пор, как он уехал. И в его случае с его предпочтениями этот ошейник — очень интимный жест. Краем глаза я заметила, как Рихард усмехнулся. Ну разумеется, астральный маг конечно же почувствует движение своей магии. И я приняла астральную связь, даже не особенно подумав. Николасу я доверяла всегда.

И сейчас, когда я снова ощутила, как ошейник вплетается в мои магические потоки, эмоции воспоминаний прошлого нахлынули вместе с ним. Но самое главное, это то чувство, которое преобладало рядом с Николасом: я наконец-то впервые за долгие годы по-настоящему успокоилась. Ничто меня не тревожило, и я при этом не была пьяна. Я была совершенно спокойна и уверена в себе. И мне было можно всё, но это не кружило голову, я просто знала, что никаких запретов нет, никаких волнений. И я повернулась лицом к Рихарду, мягко положила ладони на его небольшую щетину и впилась в его губы. И он закрыл глаза, положив свои ладони мне на талию и крепко прижав меня к себе.

Это был странный поцелуй. Многие действия, слова и даже поцелуи Рихарда можно было назвать насмешливыми, энергичными, в чем-то даже немного яростными. Но этот был… искренним. Серьезным. Без лишней шелухи. Одна из его ладоней легла мне под затылок, словно я собиралась уйти, а он не хотел, чтобы это случилось. Словно молчаливое невысказанное «будь со мной, будь моей, ты мне нужна». Слова, которые, я уверена, он никогда не сможет произнести вслух. И, что уж, я искренне так же молча отвечала «буду».

А потом я ощутила, как ладонь Николаса провела мне по бедру. И я могла поклясться, что он не подошел, а все еще сидит поодаль в своем кресле и пристально на нас смотрит. Все дело было в ошейнике. И, черт подери, Николас не против того, что я с Рихардом, он даже не против нас троих как троих. Мелькнула даже странная мысль, что раз он так торопился ко мне, как говорил Рихард, то мог бы приехать даже раньше него, но не стал. И могла быть только одна причина для этого — дать нам с Рихардом возможность сойтись. О да, такое провернуть было бы вполне в духе Николаса. И ведь у него все получилось.

Рихард тем временем всё-таки оторвался от моих губ, крепко схватился за мои плечи и посмотрел в глаза. Его зрачки были расширены, дыхание — частое. Казалось, что он готов просто бросить меня на пол, подмять под себя и как следует отыметь. Но он не набросился. Посмотрел мне в глаза несколько секунд, а потом несильно перехватил одной рукой за шею, словно пытался не дать мне опустить подбородок, пока сам наклонился и впился губами в мою грудь. Я хотела потянуться к его плечам, но по пути ощутила, как руки Николаса остановили мои. Он заставил меня убрать руки за спину и согнуть их там в локтях, обхватывая друг друга и подставляя грудь Рихарду еще сильнее. Губы последнего переметнулись к другой груди, а свободная рука заняла место губ. И я застонала от того удовольствия, которое растекалось по всему моему телу. Уверена, мои зрачки сейчас не менее расширены, чем его.

Снова я ощутила пальцы Николаса на своих бедрах, он вел по ним ладонями до внутренней стороны бедер, и затем одна из рук остановилась там, а вот вторая коснулась меня между ног. Пока лишь коснулась, но уже одно это вырвало стон из моей груди. Я его хотела. Хотела прямо сейчас. Соскучилась за десятилетия по его несуществующим, но очень реальным прикосновениям.

И вместе с этим моим стоном Рихард оторвался от моей груди, отпустил шею, снова взглянул в глаза и явно нашел там, что искал. Кажется, мы с ним сейчас одинаково плохо соображали. Но вместе с этим все ощущения прикосновений Николаса исчезли, заставив меня немного расстроиться, но я промолчала, глядя на Рихарда. Зато ошейник все еще был со мной, успокаивая, предлагая расслабиться и просто получать удовольствие. И внезапно Рихард тихо произнес:

— Посмотри.

Он снова развернул меня к себе спиной и лицом к Николасу и склонился к уху:

— На тебе его ошейник, чародейка, — он ощущал это как астральный маг. — Многим ли ты позволяешь это? Конечно же нет. А многим ли он его предлагает, как ты считаешь?

Взгляд Николаса не отпускал мои глаза. Я просто не могла отвести взгляд. Смотрела и смотрела, словно он мог физически удерживать его на себе.

— Рихард, — предупреждение в голосе Николаса.

Но кажется, Рихард сейчас был где-то на своей волне, и вряд ли это предупреждение было принято к сведению. Он подвел меня к Николасу и тихо произнес:

— Опустись на колени, Каллисто, и я кое-что покажу.

Все это я проделывала, не отводя взгляда от Николаса, даже пока опускалась. И позади меня, расставив ноги по бокам от моих, опустился и Рихард. Его пальцы снова убрали мне руки за спину, как совсем недавно это сделал Николас, а потом легли мне на грудь, сдавили ее не больно, но так, чтобы она бугрилась сквозь пальцы. Еле заметно Николас прищурился, и я ощутила почти невесомое касание моих губ его пальцами, оно словно говорило мне «ничего не бойся, я с тобой, и ты очень красивая». А Рихард тем временем склонился к моему уху и прошептал:

— Я покажу тебе, что такое слабость.

И он ухватился за мои соски и почти зло оттянул их, заставив меня дернуться, но дергаться из его рук, от его тела было некуда, и в этом было что-то будоражащее. Но что я и в самом деле увидела, Николас еле заметно дернулся вместе со мной. И сразу после этого его пальцы крепко сжали подлокотники кресла, в котором он сидел, и он, теперь уже угрожающе-тихо, произнес:

— Рихард, — и такой тон, с серьезной угрозой, я слышала от него впервые в жизни.

Рихард опустил ладони мне на талию, и пока я пыталась отдышаться, ответил Николасу хрипловато, тоже пытаясь привести дыхание в норму:

— Я тут вспомнил… что у меня срочное дело… И я не смогу показать ей Библиотеку…

А потом добавил неожиданное:

— Иначе вы так и будете друг перед другом растанцовываться еще ближайшие лет сто.

С этими словами он резко поднялся, развернулся и направился к выходу, одернув свою одежду, поправляя ее. Я начала было оборачиваться, чтобы посмотреть ему вслед, но твердое привычное касание несуществующих пальцев вернуло мой подбородок обратно, заставив меня снова посмотреть на Николаса.

— Пусть идёт, — тихо произнес он.

А потом он поднял свою настоящую руку и плавно повел пальцами сверху вниз в хорошо известном мне жесте, означающем «закрой глаза», который я для себя давно переводила как «доверь себя мне». И я закрыла. И вместе с этим его губы жадно налетели на меня, руки начали ласкать все мое тело, и далеко не в две руки. Он словно дорвался до меня, наконец позволил себе то, что так долго запрещал. Не обошел он стороной и мои самые интимные места — губы ласкали грудь, пальцы касались между ног, быстро и умело возбуждая. Да в общем-то, много мне сейчас было и не нужно, Рихард уже постарался. Эйфория и удовольствие катались по моему телу волнами, и я, не удержав руки за спиной, приоткрыла глаза и вцепилась в ручки его кресла, подавшись вперед грудью. Николас все еще сидел в одежде, но его достоинство выпирало из штанов, будто стремилось их порвать.

Зная его нелюбовь к прикосновениям во время занятий сексом, пришлось ухватиться за вертикальные части подлокотников, поскольку горизонтальные были заняты его руками. И сразу после этого я снова закрыла глаза, опять полноценно отдаваясь ему. Я уже была вся мокрая — во всех смыслах этого слова. Я дрожала от возбуждения и от напряжения мышц во всем теле, и он наконец дал мне то, чего я так хотела. Он начал неторопливо входить в меня, словно заставлял прочувствовать себя на всю длину и ширину. И я прогнула спину, застонала, а когда он начал двигаться во мне, застонала и опустилась лбом на край его кресла между коленей, и я снова приоткрыла глаза, глядя в пол.

На самом деле открытые глаза ровным счетом ничего не решали. Эффект почти не ослаблялся, даже если я видела происходящее. Но происходящего за своей спиной я даже не видела. Впрочем, самое интересное в том, что судя по всему, что я знаю, он мог бы создавать мне полноценные визуальные и слуховые иллюзии, но почему-то ограничивался только тактильными ощущениями. Но мне и их было достаточно. Я уже подходила к той грани, когда готова кончить, и уж не знаю, ощущал ли он это благодаря ошейнику, но движения во мне стали сильнее, чаще и грубее. И мои мозги отказывались связно мыслить. Я подняла затуманенный взгляд на него, потом опустила к выпирающему бугру в штанах и без спроса потянулась к пуговицам, чтобы расстегнуть их и высвободить его возбужденный орган. Я хотела доставить удовольствие и ему. Но мои запястья оказались в его крепком захвате:

— Нет, Кали, — твердое, непреклонное, привычное.

И именно в этот момент меня словно взорвало изнутри наслаждение. Я сдавила кулаки, застонав, полностью опираясь на его хватку, и он держал, не отрывая от меня взгляда.

Так давно я последний раз испытывала это ощущение, когда совершенно не слежу за тем, что и как делаю. Когда меня крепко держит он, защищающий меня, в руках которого я могла искренне и полностью расслабиться, отдаться инстинктам и просто получать удовольствие, зная, что и он получает от этого свое.

Когда все кончилось, я, вернув контроль над своим телом, устало попыталась вытащить руки из его ладоней, тяжело дыша, но он просто опустил их поверх своих ног. Теперь можно и касаться, вот как я расценила его жест. Я оперлась на его ноги, посмотрела на него снизу вверх, а потом приподнялась и эротично-неторопливо забралась на его же кресло к нему лицом. Он нахмурился, пока я это делала, но не мешал, опустил свои ладони мне на талию, пока я усаживалась удобнее, упираясь боками согнутых ног в ручки кресла. Руки я опустила ему на плечи, сцепив пальцы у него под затылком, и заглянула в глаза, ощущая сквозь ткань его штанов напряженный орган, так и не получивший разрядки.

— Почему? — я спросила это так мягко, как только могла.

— Что «почему»? — уточнил он.

Он дышал тяжело, возбужденно, но старался успокоить дыхание, а вот над расширенными зрачками он был не властен.

— Почему «нет»? Почему мне нельзя тебя касаться? Ты никогда не говорил, а я никогда не спрашивала. До сегодняшнего дня.

Край его губы дернулся в полуулыбке, а потом он отвел взгляд. О боже, он отвел взгляд! Николас сделал это первым! Это говорит только об одном: эта тема настолько важна для него, что он не может оставаться к ней спокойным. И я даже засомневалась, так ли уж сильно мне хочется знать ответ, если ему это причиняет такие серьезные проблемы. И я положила ладонь ему на щеку, сразу добавив:

— Не рассказывай, если не хочешь. Это просто любопытство.

Он вернул взгляд ко мне и теперь улыбнулся полноценно, погладив по бедрам:

— Это касается тебя как близкого мне человека, поэтому ты имеешь право знать. В молодости ты могла бы истолковать причину иначе, чем стоило бы, и вследствие этого совершить что-то непоправимое, поэтому я решил оставить эту информацию на потом.

Его пальцы сцепились вместе позади моей талии в мягком объятии, и он начал рассказывать:

— Я стараюсь придерживать эту информацию при себе, но у меня эйдетическая память. Помню всё, что со мной происходило, в точности, в прямом смысле не могу ничего забыть. Это и есть корень проблемы. Когда я был молод, очень нравился своей наставнице. Она любила заниматься со мной сексом и в процессе, возбуждаясь, очень любила трогать мое тело. А я ее ненавидел и все, что она со мной делала, тоже. И когда я наконец стал самостоятельным магом и попытался заняться сексом, то понял, что любое прикосновение во время процесса вызывает у меня воспоминания прошлого. Я ощущал ненависть к той, кто это делала, будто снова видел свою наставницу. И я тогда просто не смог. Потом я очень долго искал способы от этого избавиться, но безуспешно. Зато сумел научиться владеть своим телом так хорошо, чтобы заставлять свой фаллос слушаться и быть готовым тогда, когда мне это необходимо. Я мог при необходимости удовлетворить женщину, мог даже сделать вид, что мне было хорошо, даже если эмоции, что я испытывал, были далеки от этого.

Я слушала его с изумлением:

— Никогда бы не подумала, что и ты от своего наставника тоже пострадал. О, знал бы ты, как я ненавижу его и всех магов за эту систему. Но ничего, я теперь одна из вас, вместе мы сможем все изменить. У нас нет преград.

Николас посерьезнел и качнул головой:

— Больше возможностей — больше ответственности. Сейчас в тебе говорит твой внутренний ребенок, Кали, но я призываю задуматься тебя, а не его: любая система строится на основе чего-либо. У нынешней тоже есть свои корни и причины быть такой, какая она есть. Нельзя просто так брать и разрушать то, о принципах работы чего нет знаний, потому что в этом случае нет понимания, что в итоге окажется разрушено, какова будет цена. О цене нужно помнить всегда, потому что когда возрастает степень ответственности, возрастает и цена ошибки.

— Звучит так, словно ты на стороне этой системы! — в ярости я почти зашипела на него. — Словно даже будь у тебя возможность сию секунду все изменить, ты не сделал бы этого.

— Не сделал бы, — он кивнул и продолжил, глядя на мое изумленное и в то же время разочарованное лицо. — Я не хочу строить новый мир на развалинах старого. Мне не нужна война и жертвы, мне нужны изменения. Я готов на все это только потому, что других вариантов нет, а те, что есть, сопряжены с еще большим количеством жертв. Это — одна из причин, по которым мы готовим свой план так давно.

— Но цена, Николас! — я вцепилась в его плечи пальцами, словно собиралась трясти его. — Цена всех этих лет подготовки — новые и новые сломанные жизни вроде моей! И с каждым годом ломают все новых и новых чародеев!

— У всего есть обратная сторона. У любой дурной вещи есть хорошие стороны, как и у любой хорошей вещи — плохие.

— Это что же хорошего в том, что делал со мной мой наставник⁈ — теперь я смотрела на него уже с тихим бешенством во взгляде.

— Посмотри на себя, Кали, алмазы рождаются под давлением. Моя наставница меня тоже не жалела, и я сумел научиться на тех трудностях, что она передо мной ставила. И я никогда не скажу ей за это спасибо только по одной причине: она делала это не потому, что она была настолько умна, что таков был ее план, а потому, что была сама глупа и бездарна, вымещая это на своем бесправном на тот момент ученике.

Он общался по-прежнему спокойно, а я вообще не понимала его. Что он несет?

— Твоя наставница испоганила тебе секс на всю жизнь, как ты вообще можешь не желать ей смерти за это?

— Я желал. Но хотеть и сделать — совсем разные вещи. Мой разум хочет, а я-настоящий — нет.

Опять он с этими своими «тот я — я, а этот я — не я». И я вздохнула:

— Не понимаю, как ты ее простил. Я не вспоминаю своего первого наставника только потому, что отравила его. Хотя с радостью бы помучила его еще, будь у меня возможность.

— Я не простил, — он улыбнулся немного грустно. — Не стоит думать, что я святой или блаженный. Я не устоял перед желанием своего разума. И ты помогла мне воплотить это в жизнь.

— Я? Как? — это уже совсем интересно.

Продолжая удерживать одну из ладоней у меня на бедре, пальцами второй руки он провел по щеке, убирая прядь волос мне за ухо:

— Мои эксперименты с магией доминирования были нужны не только для продвижения науки. Те самые эксперименты, в которых ты мне помогала, помнишь? Они были более чем успешны, и через несколько лет после отъезда из Лондона я нашел ее, пришел к ней, насильно надел удавку, провел ее через ад, а потом просто выключил ее тело, и она умерла. Делать этого не стоило, но я пошел на поводу у своих желаний. Вот только в конечном итоге мне это не помогло. Зато помогла ты. Я искал месть, а нашел единственную для себя возможность по-настоящему получать удовольствие от секса: без прикосновений, с помощью астральной связи.

— О… Я очень рада, — я улыбнулась через силу. — Что теперь ты можешь переспать с любой женщиной, с которой захочешь.

Нет, конечно же я была рада, но внезапно такая ревность за горло придушила, что у меня все-таки дернулся, надламываясь, голос. В голове сразу возникла картина, как он развлекается с другими женщинами. «Многим ли он это предлагает?» — спросил Рихард совсем недавно, подразумевая, что немногим. Но так ли это на самом деле?

И конечно же Николас догадался, о чем я думаю:

— Кали, посмотри на меня. Кали, — позвал он, заставляя меня вынырнуть из своих мыслей.

И я отвела взгляд:

— Это не мое дело, я понимаю. В конце концов, мы — чародеи, а это — просто секс.

— Посмотри на меня, — мягко повторил он, снова опустив ладони мне на бедра, и продолжил, только дождавшись моего внимания. — Секс тоже бывает разный. И тот, что мне нравится, без доверия невозможен. А доверяю я только тебе.

— То есть ты за все эти годы ни с кем не был? — опять удивление на моем лице.

— Ну… без тебя я жил впроголодь, — он снова разулыбался, и сопротивляться его улыбке было однозначно невозможно. — А теперь пойдем, я познакомлю тебя с Библиотекой.