Наставница

Глава 11 Победить дракона

КАЛЛИСТО

На ближайшую пару недель я в буквальном смысле потерялась в зазеркалье. Возвращалась лишь для того, чтобы поесть и поспать, и то нерегулярно. Адельгейда дома почти не появлялась, пожелав больше и чаще тренироваться, и по ней было видно, что она понемногу приходит в себя. Я даже начала надеяться, что она найдет себе там на тренировках новый объект обожания или даже уже нашла. Николас с Рихардом тоже занимались своими делами и меня не тревожили.

А потом случилось одно странное событие. Рихард позвал меня в Библиотеку и там весьма эмоционально сообщил, что я должна немедленно прибыть в тюрьму Уробороса. Это особое место в подвале неприметного здания на окраине города. Внутри оно оборудовано специальным образом, камер здесь совсем немного, и у каждой есть свое назначение. Пленников подолгу здесь держать не принято, на это тюрьма и не рассчитана. Здесь держат лишь тех, по поводу кого еще не приняли решение, что делать. И это нельзя назвать грязными застенками, внутри поддерживается чистота. Здесь даже имеется помещение для особых высокопоставленных господ, если вдруг с самими магами случится что-то экстраординарное вроде заражения оборотничеством или вампиризмом, если бы такое было возможно.

Когда я прибыла, обнаружила, что люди Рихарда охраняют не только единственный вход внутрь, но даже внутри они охраняли проход в коридор с камерами и пыточными. Меня они, впрочем, знали и внутрь легко пропустили, даже указали, в какой из комнат его искать. Я успела лишь подойти туда, как дверь распахнулась и Рихард вырвался оттуда своим обычным энергичным шагом:

— Это безумие! — воскликнул он на выходе, продолжая общаться со своим первым помощником Оливером, идущим следом. — Выдержать все мои пытки так легко, с улыбкой! Каллисто, вот и ты, идём! Ты, конечно, у нас и трупы разделывать умеешь, но зрелище там не для дам.

Это прозвучало от него с легким сарказмом, но я не стала цепляться, у меня тоже не было желания смотреть на цель его допроса. Рихард махнул рукой, направляясь в соседнюю камеру и продолжая говорить теперь уже мне:

— На днях по ряду косвенных признаков и благодаря новой поступившей ко мне информации я наконец-то сумел вычислить примерное направление, куда отправилась Королева. Она не оставила прямых следов, но обыграть меня в этом еще никто не сумел и никто никогда не сумеет, кто бы ей там ни помогал.

Он остановился перед дверью и открыл ее для меня:

— Проходи, — а пока я входила, он повернулся на Оливера. — Можешь идти, на сегодня все.

Внутри это была обычная пыточная с рядом соответствующих приспособлений, но здесь было пусто и чисто. Рихард прошелся к небольшому столу в дальней части и схватил оттуда нож, а затем, покручивая им в пальцах, продолжил рассказывать на повышенных от негодования тонах:

— И тогда я решил проверить один городок, который точно находился на ее пути. И выяснил я там одну очень любопытную вещь, — он подошел ко мне, продолжая поигрывать острым ножом и заглянул мне в глаза, начав говорить тише. — Глава того городка, местный губернатор, находился под контролем Королевы. О нет, не спрашивай, как я это понял, это было легко, лучше спроси, что я узнал у него, когда поймал и допросил.

Острое лезвие болталось в непосредственной близости от меня и нервировало. Да и Рихард выглядел весьма взбудораженным. И кстати, почему он рассказывает это только мне, где Николас? Это мне совсем не понравилось. Кто знает, что творится в голове у безумного злого тигра. И прямо сейчас я находилась с ним одна в помещении, где он — царь и бог, и помочь мне некому. Пожалуй, постараюсь его не провоцировать:

— И что ты узнал?

— Ничего! — он раскинул руки в негодовании. — Я — и ничего не добился! Опять! А я вообще-то мастер своего дела.

— Неужели нашлась рыбка крупнее? — усмехнулась я.

И уже через секунду мне пришло в голову, что провоцировать его не стоило, но было поздно, тигра за хвост я уже дернула. Он сощурился на меня, а потом острый конец ножа неприятно уперся мне в подбородок, а Рихард начал говорить с угрозой:

— Ты не знаешь, о чем говоришь. Ну так я помогу понять. Скажи мне, что ты чувствуешь сейчас, когда стоит мне дернуть рукой — и ты умрешь?

— Рихард… — начала было я, но он словно не слышал, не дал договорить.

— Не боишься смерти, да?

Он уперся чуть сильнее, и мне пришлось отступить. В его глазах было что-то такое, что заставляло меня полагать, что сейчас он способен на все.

— А как насчет боли? Ты боишься боли, Каллисто?

Он сделал еще шаг, потом еще, заставляя меня продолжать отступать.

— Если думаешь, что не боишься, значит, ты ее никогда на самом деле не испытывала.

Я оказалась спиной к стене, отступать дальше было некуда, и я с ощущением мыши, загнанной в угол, решила сопротивляться до последнего. Я нахмурилась и медленно, показывая действие ему, подняла ладонь. Я старалась не показывать страх, хотя в душе тряслась.

— Прекрати, — хмуро ответила ему я, медленно потянувшись к лезвию.

Но дотянуться не смогла. Ловким движением он перехватил мое запястье, дернул его к стене и защелкнул на нем металлические уходящие в стену наручники над моим плечом. Вот теперь страх пробежался по всем моим нервам, но внешне я лишь сжала губы и нахмурилась сильнее.

— А теперь? — продолжал он, и лезвие стало неторопливо опускаться мне по шее к вырезу платья. — Когда скованы конечности, это страшнее. Вот так. Опиши, что ты чувствуешь.

Он схватился за мою вторую руку, я попыталась дернуть ею, уже догадываясь, что он сделает, но он сильнее и быстрее, и вот вторая оказалась в оковах точно так же, как и первая.

— Рихард, отпусти меня немедленно! — я дернула цепями; крепкие.

Клинок добрался до завязок на моем платье и прошелся по верхней завязке, разрезая, а Рихард, пристально следя взглядом за лезвием, продолжал говорить:

— Я вижу, как ты скрываешь свой страх. Ты знаешь, что оказалась полностью во власти другого человека. Того, кто может сделать с тобой все, что угодно, если ты не дашь ему то, чего он хочет. Разве ты не хотела бы дать ему это все, лишь бы он отпустил тебя? Рассказать все, о чем он спрашивает. И это я сейчас говорю только о моральном состоянии, есть ведь еще и физическое. Телу можно сделать очень больно.

Кончик клинка снова уперся мне в подбородок снизу, и я сглотнула, пытаясь удерживаться в рамках темы разговора:

— Возможно, у меня есть что-то, ради чего я готова была бы выдержать все?

Рихард ответил не сразу. Не убирая клинок, он прикрыл глаза и с удовольствием коснулся моих губ в очень мягком поцелуе, а только потом тихо ответил:

— Даже если так, выдержать пытки с улыбкой нельзя. Он даже не кричал, — Рихард убрал от меня нож и оперся на стену по бокам от моей головы, продолжая смотреть в глаза и прижиматься ко мне. — Он словно получал удовольствие от чего-то. Это неестественно. В итоге он так ничего и не сказал.

Мое сердце билось, как сумасшедшее, но кажется, он не собирался причинять мне вред. И осознав это, я взорвалась яростью и совершенно искренне пообещала:

— Только отпусти меня отсюда, и я тебя на реагенты пущу!

— Придется не отпускать, — усмехнулся он.

С этими словами Рихард вонзил нож совсем рядом с моей головой, заставив меня вздрогнуть. Заметив это, он усмехнулся и положил мне ладони на талию, а сам снова набросился на мои губы. Он целовался так жадно, словно меня у него могли в любой момент отобрать. И я немного расслабилась, хотя некоторая часть страха все еще оставалась. Неожиданно для меня самой, вся эта ситуация меня по-своему заводила. Но уже совсем скоро Рихард сам отстранился и спросил, тяжело дыша:

— Каково это, ощущать себя беспомощной, Каллисто?

— А каково это, ошибаться в своем противнике? — я ответила ему в тон, а потом с удовольствием каблуком с силой наступила на край его туфли. — И радуйся, что это всего лишь каблук и пальцы на ноге, а не колено и твоя промежность. Я не беспомощна.

Он болезненно дернулся, а потом с такой яростью посмотрел мне в глаза, что на секунду мне показалось, будто этот тигр мне сейчас лицо обглодает. Но уже в следующую секунду он снова жадно набросился на мои губы: своими действиями я лишь подстегнула его возбуждение. Его пальцы дернули за завязки моего платья и он громко зашептал:

— Правильно, Каллисто, правильно. Всегда должен быть запасной план. Всегда нужно быть начеку. Никогда никому не доверяй.

И в этот момент раздался голос Николаса из-за его спины:

— Без близких, которым доверяем, знаешь, кем мы станем? Старейшинами.

Рихард моментально замер, услышав его голос. Ни он, ни я не услышали, как Николас вошел. Кажется, я спасена. Думать над тем, рада я или нет, буду позже.

Рихард повернулся к нему, пока Николас закрывал за собой дверь:

— Тебе стоило задержаться еще немного, — с усмешкой сообщил он, отпуская мою талию и поворачиваясь, — я не закончил.

Николас окинул взглядом прикованную к стене меня, и меня вдруг охватило смущение под его взглядом, и я отвела взгляд в сторону. Он прошелся по помещению до меня и продолжил:

— Полагаю, прикована ты не по своей воле. Твоей вины тут нет, Рихард умеет добиваться своих целей.

Николас остановился передо мной и добавил, когда я подняла на него взгляд:

— Что бы он ни думал, он умеет доверять. Раньше это был только я, теперь еще и ты. Каждый раз, когда он приходит к тебе, чтобы ощутить опасность, он проявляет доверие.

— Прекрати копаться в моих мозгах, — недовольно отозвался Рихард, глядя на нас. — И тем более, раскрывать эту информацию.

— Кроме того, я знаю, что тебе нравится, — Николас провел тыльной стороной пальцев мне по щеке, игнорируя слова Рихарда и продолжая общаться со мной. — Прими это, и я освобожу твои руки.

И я снова ощутила потоки магии: он предлагал астральный ошейник.

— В моих планах ее освобождение не значилось, Ник. А то, похоже, спросить ты об этом забыл.

Интересно, он при мне впервые так его назвал. Николас схватился за нож рядом со мной в стене, выдернул его и бросил на стол с оковами неподалеку. Тот со звоном проехался по гладкой деревянной поверхности.

— Помнишь Патрика Фурнье? — спросил Николас у Рихарда, хотя сам продолжал смотреть на меня в ожидании моего решения.

— О, конечно же я помню его… — он секунду помолчал, соображая, что хотел сказать Николас, а потом усмехнулся. — Давай попробуем, если ты уверен в своих выводах.

— О чем вы оба? — я снова занервничала.

Николас склонился ко мне и коснулся своим лбом моего, тихо спросил:

— Скажи мне, Кали, помнишь ли ты три магических правила для упрощения воздействия на магию чародея?

Я кивнула, продолжая смотреть ему в глаза, желая в них просто утонуть:

— Обнажить тело. Обнажить магию. Обнажить душу, — так же тихо ответила я.

— Молодец, это именно они. И сколько из них ты готова мне позволить?

Чертовы доминаторы, вечно лезут в самую душу.

— Ты ведь знаешь ответ. Зачем спрашивать?

— Мне нужно твое осознанное согласие. Что из этого ты готова мне позволить? Учти, что если скажешь «все», я в самом деле буду делать с тобой все, что пожелаю. А от тебя нужно будет лишь расслабиться и получать удовольствие. Но если ты не сможешь расслабиться, откажись, иначе сделаешь только хуже. Подумай хорошо, Кали.

Я задумалась и отвела взгляд в сторону. Они что-то задумали, и мне было одновременно интересно и страшно. И я всерьез задумалась над словами Николаса. А смогу ли я в самом деле позволить ему все? Вообще все. И ответ пришел в голову сам собой. Конечно же да. Только ему и смогу. Не Рихарду. Ему.

— Только тебе, — ответила я, ощущая внезапное смущение. — Все три.

Он кивнул и отстранился, выпрямляясь передо мной, убрал руки за спину.

— Тогда прими астральную связь.

И я, все еще немного нервничая, вдохнула, выдохнула и приняла.

Николас открыл наручники, и пока я потирала затекшие руки, произнес:

— Начиная с текущего момента, ты делаешь все, что я скажу, и не делаешь ничего, чего я не позволял.

Я подняла на него удивленный взгляд. Что он задумал? А после перевела взгляд на Рихарда и увидела, как жадно, с каким предвкушением он сейчас на меня смотрит.

— Снимай с себя всю одежду, — снова сказал Николас, и пока я раздевалась, он неторопливо прошелся по помещению, продолжая говорить. — Все слышали о том, что магических правила три, но никто никогда на самом деле не пользовался третьим. Третье открывает большие возможности без ущерба для целевого объекта, однако же воспользоваться им без поддержки со стороны целевого объекта невозможно. Потому что оно подразумевает такую степень доверия, на которую не всякий способен. Но я знаю, что ты — способна. Ты это уже делала, сама того не зная.

К последним словам его голос смягчился. Я стояла перед ним, держа в руках всю снятую одежду, и он кивнул на один из стульев, предлагая мне положить ее туда.

— Подойди.

Сейчас Николас вел себя иначе, чем обычно. Он словно стал более властным, более недостижимым, и я в глубине души пасовала перед ним. Я подошла, с интересом впитывая новые эмоции и совершенно не представляя, что будет дальше.

Николас протянул руку к моему лицу, коснулся его, и я ощутила, как он слегка потянул за поводок, будто проверял его, а потом его пальцы скользнули мне по лицу от лба к носу:

— Закрой глаза, — чуть тише сказал он.

И я закрыла. Но когда он убрал пальцы и я снова открыла их назад, ничего не изменилось. Я ничего не видела. В начинающейся панике я покрутила головой по сторонам, и в этот момент его пальцы схватили мой подбородок, заставляя его оставаться на месте:

— Тише, Кали, — его голос умиротворением опустился на мои нервы, успокаивая меня. — Тише.

Я потянулась к нему пальцами в поисках чего-то привычного, знакомого, в поисках поддержки, и он сам прижал мою ладонь к своей одежде. Да, так мне было намного спокойнее. Я ничего не видела, но мир вокруг не изменился, изменилось лишь мое восприятие его. Ощущение беспомощности обострилось, но Николас был здесь, со мной, он был моей поддержкой, моей стеной, островком стабильности и уюта. И я поймала себя на мысли, что не соврала ему, когда сказала, что могу позволить ему все, что угодно. И я прямо сейчас уже позволяла ему это.

Моей талии коснулись пальцы Рихарда, ладони легли на нее, но это было так неожиданно, что я вздрогнула. Безжалостный тигр за моей спиной. Страх прокатился по всем моим нервам.

«Не бойся его, я рядом», — Николас зазвучал своими мыслеобразами в моей голове. А потом он обнял меня за плечи, повернул к себе спиной и прижал, крепко обняв обеими руками.

— Так не страшно? — спросил он вслух.

И я, все еще пытаясь привыкнуть к новым ощущениям, просто молча отрицательно качнула головой. И снова руки Рихарда легли мне на талию, я и его самого ощутила близко-близко. Но теперь страшно не было. Губы Рихарда коснулись моих, и это было неожиданно. Сейчас для меня все, что они делали, было неожиданно, и с каждым их новым жестом я все больше смирялась с происходящим, принимала это, и восприятие их действий менялось. Сюрпризы начинали вызывать интерес, а не настороженность и не ожидание опасности.

Из-за отсутствия возможности видеть все прочие чувства обострились. Теплые ладони Николаса обнимают меня. Губы Рихарда такие мягкие, но действует он ими так жадно, что поцелуй кажется грубым. Вот он отрывается от моих губ, чтобы начать целовать мою шею, затем плечо. Он гладит меня по бедрам, обнимает за талию, ладони опускаются до ягодиц. Рихард притягивает меня к себе, забирает из рук Николаса, но мне уже не страшно.

Я схватилась пальцами за его плечи, когда его губы опустились к моей груди и стали ее ласкать. Его ладони прижимали меня к нему за бедра. И я снова ощутила руки Николаса. Теперь они легли на талию, а его губы коснулись моего уха, и он прошептал.

— Вижу, расслабилась. Ты умница, Кали.

Я не ответила, из груди вырвался тихий стон под умелыми руками и губами Рихарда. Внезапно он оторвался от меня. Судя по небольшой паузе, у них с Николасом случился быстрый молчаливый разговор, и Николас поднял меня на руки и положил на стол. И только через секунду я вдруг поняла. Он меня поднял. Николас не посылал мне видений, он на самом деле держал меня, трогал, гладил. И пока я осознавала это, кто-то из них коснулся моей груди пальцами, начав ее ласкать. Я не знала кто, не уследила за перемещениями. Я потянулась к нему руками, но второй перехватил сразу оба моих запястья, дернул на себя и ловко обхватил их наручникам, что были вделаны прямо в этот стол.

И в этот момент, лишенную зрения, со скованными руками, меня пробрало ощущением полной беззащитности, и при этом со мной в помещении находилось более, чем один мужчина, и они хотели меня. У меня не такая прекрасная память, как у Николаса, но прошлое дало о себе знать, напомнив о первом наставнике и обо всем, что он со мной делал. Я запаниковала:

— Нет! Хватит, отпустите!

Не отдавая себе отчет в своих действиях, я дернула руками, пытаясь сжаться, но руки были в оковах, и это лишь усилило мою панику. Однако они оба перестали меня касаться, для них мое поведение определенно стало неожиданностью. Стало чуть легче, но теперь начала давить неизвестность. В мое сознание через астральную связь проник голос Николаса:

«Прошлое осталось в прошлом, Кали, — конечно же он ощутил все мои эмоциональные скачки, и сразу все понял. — Я с тобой. Я люблю тебя.»

Теплая ладонь успокаивающе легла мне на живот.

Однажды позже он расскажет мне, что это не было запланировано, он просто хотел доставить мне удовольствие, но наткнувшись на мою проблему, увидел шанс помочь мне и решил им воспользоваться.

«Запомни это. И если вдруг ты снова почувствуешь, снова вспомнишь свое прошлое, пусть вместе с тем воспоминанием приходит и это, — и его губы коснулись моих, а его голос в сознании повторил. — Я люблю тебя.»

Он в самом деле поцеловал меня! По-настоящему! Это было для меня настоящим шоком, но шоком положительным. И я ответила на поцелуй, постепенно расслабляясь. Удивительно, но я в самом деле доверяла ему как никому другому. Его губы изучали мои, поцелуй был спокойным, уравновешенным, как раз то, что мне сейчас и было нужно. Его ладонь скользнула к талии и бедру, а вторая опустилась мне на руку у самого плеча. Он стоял, склонившись надо мной, и края его одежды касались моей кожи.

А потом на мою ногу легла еще одна рука. Рихард. Он неторопливо повел по моей ноге до внутренней стороны бедра, наслаждаясь прикосновениями, пока Николас продолжал меня целовать. И я вдруг поняла, что мне больше не страшно. Ощущение было странным: там, где раньше зарождался страх, сейчас была пустота. Просто ничего. А потом в мои эмоции на это место ворвался горячий вихрь счастья и наслаждения. Обо мне заботились, меня оберегали, я не одна, и в обиду меня не дадут. Кажется, он только что помог мне избавиться от какого-то страха, о котором я и сама не подозревала. И этот вихрь был настолько мощным, что просто сводил меня с ума. Я ощущала себя способной на все. Для меня нет никаких преград, я могу делать все, что захочу, так, как захочу.

И я сама набросилась на губы, что целовали меня, застонав от удовольствия. Рихард прижал мою ногу, чтобы я не дернула ею, и несильно укусил за внутреннюю сторону бедра. Это выглядело так, словно тигру уже давно пообещали добычу, но все никак не отдают, и он, как домашний кот, пытается урвать себе кусочек и негодует, что у него не получается. И я чуть улыбнулась — в той степени, чтобы не прерывать поцелуй — и согнула вторую ногу. Рихард этим сразу воспользовался, схватился за нее и пару раз куснул и ее.

«Молодец, Кали», — в звучащем в моей голове голосе Николаса слышалась улыбка и одобрение, но он начал отстраняться, а вместе с ним это же сделал и Рихард.

Продолжая общаться без слов, они двинулись к моим ногам, и снова я перестала понимать, кто из них где. На этот раз, уверена, без проделок Николаса не обошлось. Как я узнаю у него позже, он счел нужным проверить, что все получилось и повторение не вызовет у меня нового приступа паники.

Чьи-то губы опустились мне на грудь, начав ее ласкать, а вторые — поцеловали у сгиба ноги, неторопливо двигаясь поцелуями по внутренней стороне бедра. Это все кружило голову, никакой паники. Я была затоплена волнами эйфории, между ног горело, и чьи-то пальцы обхватили там, где нужно, начав массировать. И я стонала и выгибалась под ласками двух умелых любовников. Я была беззащитна перед ними, но они и не были для меня угрозой. А вот от их ласки и от своего возбуждения я деться никуда не могла, даже если бы захотела. Тело двигалось словно само по себе, я шевелила бедрами и грудью, не в силах сдерживаться, стонала, кусая свою губу, а когда в меня проникла пара пальцев, в мой стон вмешалось недовольство. Я хотела намного, намного больше.

Пальцы во мне не задержались. Мужчины снова перестали меня касаться и сняли наручники, но возможность видеть я обратно не получила. Один из них поднял меня на руки и прошелся по помещению к большому стулу, сел на него и усадил меня к себе на колени боком, крепко удерживая меня за плечи через спину, предлагая опереться на руку. Второй энергичным шагом подошел, но когда он потянулся ко мне рукой, я перехватила его руку прямо по пути, остановив. Удивительно, как легко я адаптировалась к отсутствию зрения, возможно, это еще одна из особенностей моей школы магии. Но на тот момент я об этом не думала, все еще будучи полностью довольной происходящим, и тихо сказала ему, тяжело дыша:

— Подожди, — а потом повернулась лицом на того, кто держал меня на коленях. — Николас, ты касался меня и целовал, и это не доставляло неудобств?

— Как ты узнала, кто из нас кто? — осведомился он.

— Походку Рихарда сложно не узнать, — улыбнулась я. — Ответишь?

— Да, не доставляло.

— Позволь мне кое-что попробовать.

— Попробуй.

Николас кивнул и немного ослабил свою хватку, чем я и воспользовалась, чтобы подняться с его коленей, оперевшись на руку Рихарда, которую я все еще держала. Отпустив Николаса, я прижалась всем телом к Рихарду, обняла его и шепнула:

— Хочешь меня сзади?

— Я хочу тебя как угодно, — отозвался тот, крепко прижав меня за бедра к своему эрегированному достоинству.

Я впилась в его губы, но быстро прервала поцелуй, повернувшись в его руках к Николасу лицом. Примерное расстояние до него я помнила, звуков его движения не было, из чего я сделала вывод, что он все еще сидел на своем месте, и опустилась на колени. На всякий случай сначала потянулась рукой, чтобы убедиться, что он все еще на месте. Мои пальцы столкнулись с преградой — его коленом, и я положила на его ногу ладонь.

— Если тебе что-то не понравится, просто останови меня, — сказала я и повела ладонями по его ногам к ширинке, чтобы расстегнуть пуговицы.

Николас молчал, и это молчание, кажется, было напряженным. А вот я была почти уверена в своих выводах. Похоже, что моя невозможность видеть — еще один обходной путь для него заниматься нормальным сексом. Хотя вряд ли дело только в слепоте, хотелось надеяться, что его доверие ко мне тоже играет свою роль. Расстегивала я их неторопливо, одну за одной, давая ему время привыкнуть к мысли о том, что сейчас я буду касаться его уже без преграды в виде одежды, и касаться я буду самого уязвимого места. Рихард тем временем опустился на колени позади меня, просунул ладони у меня под мышками и обхватил обе груди, лаская их, тем самым мешая мне справляться с пуговицами, а сам начал покусывать мою шею у основания, будто примерялся, как бы цапнуть за шкирку.

Николас опустил пальцы мне на запястья, взялся за них, но пока не останавливал, просто сопровождал все мои движения. Я же, высвободив его орган, теперь уже не давая времени подумать, провела по его длине ладонью, второй при этом опираясь на ногу. Пальцы его на моих руках напряглись, а потом он шумно выдохнул, немного ослабляя хватку и откидываясь на спинку стула. Кажется, все хорошо. Не случилось того, чего он боялся. И я обхватила губами его орган на всю длину, какую смогла, опираясь ладонями на его ноги.

И дракон сдался, подставил мне свое уязвимое место. Дрожь прошлась у него по телу, и через связь на меня волной нахлынуло возбуждение. Как когда-то давно, он не сдержал эмоций. Мой же стон получился сдавленным, потому что рот был занят. А уже это затронуло Рихарда, который, заметив мою возбужденную дрожь, услышав такой стон, отпустил грудь и быстро провел ладонями по талии и бедрам, раздвигая мои ноги. И я, поняв, что он собирается делать, прогнулась, опускаясь грудью на ноги Николасу и предоставляя Рихарду простор для действий. Долго ждать он не стал, я почувствовала его орган у своего входа и сжала пальцами ноги Николаса, даже перестав ласкать его орган, пока Рихард входил.

А после началась бешеная и совершенно сумасшедшая гонка. Я сдавленно стонала, сжимая губами и лаская орган Николаса. И от его возбуждения магическая удавка сжималась, мешая мне дышать, а его пальцы крепко сжимали мои запястья. Рихард входил в меня резко и мощно, в безумной страсти, крепко вцепившись в бедра, чтобы я никуда не делась. И я, полностью отдавшаяся во власть этих двух мужчин, билась в судорогах удовольствия, улавливая то же в душившем меня астральном ошейнике. Никогда раньше я не ощущала подобного, когда тело движется само по себе, будто в агонии, когда удушение возбуждает, а беспомощность добавляет топлива всему этому. И я стонала, почти кричала, но звуки были сдавленными, и как ни извивалась, ничего не могла сделать, кроме как прожить и прочувствовать все до конца, кончая вместе с ними…

— Надо как-нибудь повторить, — усмехнулся Рихард, выходя из меня и постепенно восстанавливая дыхание.

А я, обнаружив, что снова могу видеть, подняла взгляд на Николаса и увидела улыбку на его губах. Он положил ладонь мне на голову и произнес своим самым приятным и добрым голосом:

— У тебя получилось, Кали. Спасибо.

И я улыбнулась в ответ.