Наставница

Глава 7 Никому нельзя верить

КАЛЛИСТО. Прошлое

Вот уже месяц прошел с тех пор, как Николас действительно начал меня учить. Хотя его обучение было странным, непривычным для меня. Он познакомил меня со множеством полезных людей в городе. В самом деле полезных, я взаимовыгодно пользовалась их услугами потом многие годы. Например, они могли достать для моих экспериментов тело или особые химические вещества. Николас познакомил меня даже с такими, кто мог бы замести за мной следы, если бы я кого-то вдруг убила, но их услуги, к счастью, не пригодились, моя «змеиная» слава защищала меня. А еще я часто заглядывала в его библиотеку. Что интересно, когда он уехал, часть книг пропала, будто испарилась. Я тогда посчитала, что он уничтожил их, и лишь потом я пойму, куда они делись.

И все же, хотя он и не пытался затащить меня в постель, я избегала его, насколько это возможно. Он ведь был чародеем, как ни крути, причем весьма высокого статуса. Но через месяц я все же посчитала, что все как-то слишком хорошо. И потом, мне очень хотелось сказать ему спасибо. У чародеев для такого было принято что-то дарить, не обязательно материальное, все чародеи — обеспеченные люди, так что чаще всего дарили услуги. В крайнем случае дарили «долги» по принципу, если сейчас ничего не требуется, значит, буду должен, когда ты ко мне придёшь. А если чародей и этого не мог предложить, вот как я, то оставалось только одно — предложить себя.

Пол, кстати, значения не играл. Если бы Николас был женщиной, я все равно должна была бы себя предложить, ибо она могла иметь очень специфичные сексуальные предпочтения и при этом не обязательно предпочитать женщин. К примеру, она могла бы любить посмотреть, как девушку имеют. Так что когда я решилась предложить себя Николасу, мне оставалось лишь надеяться на то, что у него со вкусами в постели все более или менее стандартно. Если нельзя избежать, пользуйся этим правильно. Это то, что я успела выучить в чародеях на собственном опыте и что потом буду так старательно пытаться донести до Ады обычными словами, чтобы ей не пришлось на личном опыте проходить через то же, через что прошла я.

И вот наступила та ночь, когда я решилась. Я стояла перед дверью в его кабинет и собиралась с мыслями. Он точно не спал, часто работал допоздна, и сегодняшняя ночь исключением не была. Я постучалась, дождалась приглашения и только после этого вошла внутрь.

Даже сейчас, дома, он был хорошо одет, словно ему скоро на званый вечер. Он переодевался в домашний вариант только тогда, когда уже точно не собирался заниматься делами, но это было огромной редкостью, которую к нынешнему моменту я видела всего пару раз. Дел у него всегда было невпроворот.

Я подошла к его столу, стараясь унять быстрое биение своего сердца, и молча остановилась перед ним. Он в это время спокойно отложил ручку и перевернул бумаги, чтобы я в них не заглядывала. На тот момент я немного обиделась, но годами позже, обдумывая эти моменты, поняла, что он просто меня защищал.

Все свое внимание Николас обратил на меня, и мне на секунду стало неуютно. Я уже знала, что привлекать внимание старших чародеев чревато дурными последствиями. С другой стороны, Николас сильно от них всех отличался, и я решилась.

— Вы много для меня делаете, архимагистр Торне, — после того страшного вечера я больше не звала его по имени, решив не испытывать его терпения.

Он молчал. Спокойно смотрел на меня, ожидая продолжения, и я потянула свое платье за завязки. Я специально сделала так, чтобы от этого завязки легко разошлись и платье свалилось к моим ногам, оставив меня совершенно обнаженной. Тело — это просто тело. Николас все еще спокойно смотрел на меня, хотя взгляд его по изгибам моего тела прогулялся, но он смотрел, как на красивую возбуждающую картину, а не как на предмет необузданного вожделения и не как на раба.

— Для чего ты разделась? — уточнил он.

Я тогда еще не успела привыкнуть к необычности и прямоте его вопросов, поэтому несколько секунд помолчала, обдумывая, не шутит ли он. Но нет, не похоже было, и я ответила:

— Я знаю, как в моем положении следует говорить «спасибо». Я знаю правила. И я пришла поблагодарить за все, что вы для меня делаете.

Он кивнул и положил руки на стол, мягко ответив:

— Ты очень красивая девушка, Каллисто. И умная. Ты действительно все сделала по правилам. Но есть две причины, по которым я откажусь от твоего предложения…

Пока он говорил, я напряглась. Отказ не сулил ничего хорошего. Это означало либо «ты вовек не расплатишься», либо что-то намного более серьезное, чем просто переспать. К последним его словам я подняла платье обратно и прижала к себе, прикрывая им грудь, торс и промежность. Он тем временем продолжал свою фразу.

— … Во-первых, мне немало лет, и я предпочитаю женщин постарше. А во-вторых, напомню, что ты мне ничего не должна. Твое «спасибо» принято к сведению. Можешь одеться и идти к себе спать.

Я еще несколько секунд ошарашенно на него смотрела, но потом начала молча натягивать платье. Я вообще тогда была немногословной, потому как за многословие можно было и схлопотать проблем, что мой прежний наставник отлично до меня донес.

Николас, посчитав разговор оконченным, убрал от меня взгляд и снова перевернул документ, которым занимался, задумчиво в него вчитываясь. Я оделась, но осталась стоять, глядя на него, и мое общество его совершенно не смущало. Тогда я поймала себя на непривычном ощущении, будто нахожусь в одном помещении со старым мудрым драконом, который не представляет для меня угрозы просто потому, что у него есть свои дела, которыми он занят, и я ему не нужна ни для чего. Ни чтобы поднять свою самооценку, ни чтобы обвинить в своей ошибке, ни чтобы развлечься, унижая меня. Ему все это не нужно, потому что он слишком опытен и величественен, чтобы удовлетворять какие-то низменные потребности. И тогда я поняла, что не хочу уходить. Что хочу немного больше узнать о нем. Совершенно искренне хочу помочь, в чем смогу, и поблагодарить за все, что он сделал для меня.

— Я хочу помочь, — сказала я после долгого молчания.

— В чем ты хочешь мне помочь? — он поднял взгляд от бумаг на меня.

— Не знаю, вам лучше знать, — я пожала плечами. — Я умнее и находчивее, чем кажусь. А еще очень быстро учусь. И самое важное — это то, что я действительно хочу помочь. На самом деле, а не как обычно у чародеев принято, когда они говорят одно, а думают вообще другое.

Вообще-то мое поведение и слова выглядели дерзко, но я не пыталась этого смысла в них вложить. И он, к счастью, это понимал. Николас внимательно посмотрел на меня, о чем-то серьезно раздумывая, а потом все же ответил:

— У меня есть один проект, для которого мне нужен подопытный чародей, которому я мог бы доверять. Эксперименты с моей магией доминирования. Если согласишься, от тебя потребуется очень подробно описывать все, что будешь ощущать и думать. Вообще все, чем бы это ни было. И это та причина, по которой я все еще в поиске. Мне потребуется полная открытость — настолько, чтобы даже стеснение или чувство вины не были препятствием, чтобы сказать. Подумай над этим на досуге, — и он снова опустил взгляд к своим бумагам, словно меня для него опять не стало.

Он дал мне время подумать без давления, и я в самом деле задумалась, пока не решаясь уйти. Думала я долго, минут десять, не меньше, а потом выдала:

— Вы просите самое ценное, что только есть в магическом сообществе. Доверие. Вы ведь понимаете, как многого хотите?

Еще одна дерзость. Прошлый наставник за такую правду меня давно заставил бы как минимум ублажить его пару раз. Но Николас лишь снова поднял на меня спокойный взгляд:

— Интересно, что это понимаешь ты. Но к чему ты ведёшь?

И я осмелела:

— Я готова дать вам это. Полное доверие. Но только если и вы дадите мне его.

Его брови поднялись в удивлении, но уже через секунду выражение лица снова успокоилось, а на губах даже появилась небольшая добрая улыбка:

— В самом деле, я недооценивал тебя. Но раз уж мы об этом заговорили, а понимаешь ли ты, как многого просишь?

Теперь пришла моя очередь улыбаться. Кажется, это моя первая улыбка ему за все время нашего знакомства.

— Главное, что это понимаете вы. В любом случае, считайте меня вложением на будущее. Эксперимент вы свой точно проведете. А в будущем, если я так и не стану более полезной, вы ничего не теряете. Зато если стану, вы многое со мной приобретете. Как минимум, у вас в моем лице будет тот, кто не побоится сказать вам, если вдруг вы решите совершить глупость.

— Ты очень самоуверенная особа, верно?

— Я предпочитаю называть это «знать себе цену». Просто обычно молчу.

Он кивнул и снова посерьезнел.

— Правильно делаешь. И я согласен на твое условие. Завтра вечером приступим к первому эксперименту, — он начал складывать документы. — А теперь иди, мне тоже пора спать.

Следующим вечером я пришла к нему, даже примерно не догадываясь, что меня ждет. На этот раз он не был занят. Когда я вошла, он стоял посередине своей спальни, задумчиво разглядывая книги сквозь стеклянную дверцу небольшого шкафа. Я сразу отметила странность в его поведении: он был немного напряжен. Самую малость. Но для него и это уже было верхом переживаний. Там, где другой уже бы дорожку в полу нервными расхаживаниями протоптал, Николас просто молча стоял, убрав руки за спину. Зато одет был, как обычно, опрятно и аккуратно. Мне очень нравилась в нем эта черта.

Когда я вошла, он повернулся в мою сторону всем телом и указал рукой на стул. Несмотря на то, что это место являлось его спальней, даже здесь стояли стул и небольшой стол для работы.

Я молча прошла и села на стул, слегка сжав юбку платья пальцами: тоже нервничала. Он подошёл ко мне, но остановился на расстоянии дальше вытянутой руки и начал объяснять:

— Некоторое время назад я обнаружил, что моя магия доминирования усиливается на ведомых в астральной связи…

Астральная связь, которую еще называли магическим поводком, обычно требовалась для того, чтобы помогать ученикам с хаотикой их магии. Ведущий надевал на ведомого магический ошейник, таким образом настраивая канал связи. И эта связь могла держаться очень долго, если оба участника не забывают ее поддерживать. Но ведомый в данной ситуации оказывается довольно беззащитен перед ведущим, да и обычно это требует некоторых ментальных усилий, поэтому поддерживать такое на постоянной основе не самое выгодное занятие.

— … Более того, я могу воспринимать их состояние и транслировать его им, как эмоциональное, так и физическое. Именно в этом и будет состоять эксперимент. Но поскольку раньше никто и никогда подобного не делал, мне нужна обратная связь, чтобы понимать, а что же именно я делаю.

— Вы не знаете, что будете делать? — я даже удивилась.

За все время, что я с ним знакома, я успела заметить, что он все держит под контролем, и подобное заявление было на него не похоже.

— Пожалуй, мне стоит выразиться иначе. Представь себе, что я вижу цвета иначе, чем ты. Там, где я вижу белый, ты видишь красный. Я буду рисовать тебе цвета, а ты будешь называть, мол, вот этот красный, этот синий, а я буду соотносить с тем, что делаю. Мой белый — красный для прочих, мой зеленый — синий для прочих. Главное, что нужно помнить: с твоей стороны все должно быть добровольно, я не желаю, чтобы ты делала это по принуждению или с ущербом для себя. Договорились?

Я просто кивнула в ответ, продолжая сжимать в пальцах платье.

— Отлично, — он также кивнул, — Приступим.

Я ощутила уже знакомую удавку, она же астральная связь, какую всегда наставники предлагают ученикам, чтобы помочь им с излишками магии. Я не стала сопротивляться и приняла ее. Наверняка он мог бы и силой надеть, но на это обычно нужны дополнительные усилия, и немалые, даже если перед архимагом всего лишь ученик.

— Я прогнозировал варианты твоей реакции на то, что буду делать дальше, и считаю, что тебе лучше было бы сидеть на кровати вместо стула на случай потери сознания. Однако твой личный комфорт и внутреннее спокойствие важнее, поэтому выбери сама, где будешь сидеть.

Ну да, если бы он сразу предложил мне сесть на его кровать, я бы серьезно напряглась. Да я и сейчас туда не хочу. Однако если я в самом деле потеряю сознание, то со стула упаду и ударюсь. И логично рассудив, я перебралась со стула на пол, села на ноги, подогнув их под себя:

— Я вот тут буду сидеть.

Николас кивнул и из его голоса исчезли последние нотки переживаний, осталось лишь умиротворяющее спокойствие:

— Расслабься. Отпусти контроль. Закрой глаза.

И я закрыла. Мне даже было любопытно, что именно он собирается делать.

— Со мной ты в безопасности, — его голос был таким приятным.

Я и раньше об этом думала, но старалась не обращать внимание, чтобы вдруг не начать испытывать к нему чего-то хорошего. Но сейчас я все четче понимала, что ничего у меня не выйдет.

— Прими то, что сейчас будет, — успокаивающе сказал он.

И вместе с этим я вдруг ощутила невероятное. Я ощутила его самого! Сильнейшее и мудрейшее создание, мощь которого казалась огромной, способной смять мое хрупкое сознание одним случайным легким движением мысли. Мне стало страшно от такой мощи, но я убеждала себя, что все хорошо.

— Ты в порядке? — спросил Николас.

— Да, — соврала я, не желая признаваться в своей слабости и страхе. — Это всё?

— Нет, Каллисто, — даже произнося совсем не успокаивающие слова, его голос приносил умиротворение. — Я лишь настроил связь, через которую буду влиять. А теперь…

И тут моей спины коснулась ладонь. А ведь Николас был передо мной, а не сзади. И я от неожиданности и страха распахнула глаза и шарахнулась со своего места, оборачиваясь. Нельзя оставлять угрозу за спиной. Но там никого не было, а я оказалась у ног Николаса и подняла на него взгляд, тяжело дыша и сжимая пальцы в кулаки. Он опустился на колени передо мной, успокаивающе положил ладонь мне на плечо и мягко спросил:

— Что ты видела?

— Ничего! — я все еще нервничала. — Но моей спины кто-то коснулся.

— Рукой? — уточнил он.

И я кивнула.

— На самом деле тебя никто не касался, Каллисто. Но я убедил твое восприятие, твой мозг, в обратном.

— Да как же так? — я изумленно на него смотрела.

— Мы воспринимаем окружающую действительность через наши органы чувств. И именно мозг получает и обрабатывает всю эту информацию, а затем рассказывает тебе, что именно произошло. И я для него воспроизвожу нужные элементы, чтобы он считал реальностью то, что я ему сообщаю.

— То есть вы обманываете его?

— Это философский вопрос. Для него, а значит, и для тебя, все, что я передаю ему, реально. Суть всего эксперимента в том, чтобы найти пределы возможностей магии доминирования, понимаешь?

— Думаю, да, — я немного успокоилась.

— Отлично, продолжим?

Я кивнула. И не успела даже ни на чём сосредоточиться, как снова рука коснулась моей спины, и меня это окончательно добило, ведь я прекрасно видела, что обе его руки сейчас держат меня за плечи. А это была третья, несуществующая, и очень жуткая! Страх продрал до самых костей, и кажется, даже волосы вот-вот встанут дыбом. Я напряженно замерла, сражаясь с ним. Не показывать слабость. Никому не доверять. Я справлюсь сама. Мое тело даже еле заметно задрожало от напряжения. И внезапно Николас прижал меня к себе и зашептал на ухо:

— Ты в безопасности. Можешь даже показать мне свой страх или любую другую слабость. Мы договорились, помнишь? Хочешь, я расскажу тебе, откуда он берется? Когда понимаешь причины происходящего, становится не так страшно, — одной рукой он прижимал меня к себе, а другой мягко поглаживал по спине.

Он окутывал меня спокойствием, и я в самом деле начала расслабляться.

— Расскажи, — так же шепотом попросила я, всем телом впитывая заботу, что он мне сейчас дарил.

— Иногда тебе наверняка казались страшными какие-нибудь куклы или маски у бродячих артистов. Как и в этом случае, твой разум теряется в разнице между ожидаемой и получаемой информацией. Одна нестыковка — и вот он уже реагирует страхом и паникой. Но ты не твой разум. Не поддавайся. Я очень осторожен и вреда не причиню. Ты можешь мне верить.

И я, не особенно думая, выдала:

— Никому нельзя верить. Особенно магам. Особенно такого высокого статуса, как твой.

— И это правильно, — согласился он, продолжая меня обнимать и прижимать к себе. — Но у каждого должен быть тот, кого он любит, кому доверяет. Если этого нет, человек становится чудовищем. Я уже видел такое. В душе всегда должно оставаться место для чего-то светлого.

— Но ведь… тот, кого любишь, это слабость. Маги будут этим пользоваться. Я их знаю. Они могут шантажировать, угрожать, — и я наконец обняла его в ответ, доверившись.

— Если посмеют, — согласился и в то же время опроверг мои слова он. — Но даже так слабость ведь может и вырасти и стать силой сама.

Он отодвинул меня от себя за плечи, чтобы посмотреть в глаза, и я снова увидела улыбку и улыбнулась в ответ. По спине снова прошлась ладонь, но теперь я действительно верила Николасу, и страх, что я ощутила, был каким-то отдельным от моего разума, и потому очень быстро успокоился, а на смену ему пришел живейший интерес.

Да, он маг высокого статуса, огромнейшего, но при этом он не стал таким, как все они. Он такой величественный и уверенный в себе, что в его сердце даже есть место для чего-то светлого. И только таким, как он, можно доверять. Потому что вся эта сила, вся эта мощь не будет пущена на личные капризы или низменные человеческие желания. Я приняла это и приняла тот факт, что ему действительно можно доверить всё. И благодаря этому мои постоянные спутники — страх за себя, обязанность постоянно быть начеку — отступили. Все же есть в этом мире те, кому можно верить. И не всё вокруг — угроза. У меня словно камень с души упал, и мне стало очень легко. И я прикрыла глаза, вслушиваясь в свои ощущения.

— Сделай еще что-нибудь из своих штучек. Только не отпускай меня.

— Хорошо, я здесь, и я держу тебя.

Мы было нужно его прикосновение, но не потому, что было страшно. Оно мне просто очень нравилось. Его пальцы держат крепко, но не больно. Он залез куда-то в мой разум и хозяйничает там, но мне это нравится. Для него я открыта, и это чувство было для меня непривычным. Именно таким, какое я бы хотела испытывать к тому, с кем хотела бы заниматься любовью.

Интересно, я раньше не рассматривала его в этом смысле, да вообще никого не рассматривала, но теперь все иначе. Сильный и уверенный в себе, не желающий никому зла. Прекрасно контролирующий себя и даже других. В него и влюбиться немудрено. А то, что он полностью соответствует моему идеалу мужчины, только подчеркивает, как мы друг другу подходим. Он сказал, ему нравятся женщины постарше, но я видела, как он смотрел на мое тело. Оно не оставило его равнодушным. Наверное, он просто соврал мне, чтобы я не переживала. А даже если и нет, так ему, может, просто не попадались такие, как я. Все мои ровесницы глупые. Да, я точно попробую соблазнить его при первой же возможности.

И эта возможность представилась совсем скоро. Мы регулярно уделяли примерно час каждый вечер на то, чтобы он попробовал сымитировать для моего мозга очередную реальность. Учился создавать звуки, ощущения — самые разные. Предупреждая заранее и получая мое согласие, пробовал даже причинить некоторые виды слабой боли, словно просто намечал возможные точки влияния на разум. Удивительно, как можно испытать столько разных эмоций, не выходя за пределы комнаты. И вот через неделю мы дошли до такого вида воздействий, который он еще не проверял. Интимные. Он так и заявил мне, когда я вошла и уже привычно уселась на пол:

— Сегодня я буду воздействовать на твои центры удовольствия. Так что если, к примеру, тебе вдруг захочется смеяться, не стесняйся, смейся.

— Сегодня у меня вечер удовольствий? — разулыбалась я.

И он кивнул, улыбнувшись мне в ответ. Он редко улыбается, но его улыбка не менее харизматична, чем он сам. А его ум вообще заставляет меня преклоняться перед ним. Он вел себя так, словно в его руках власть надо всем миром и он этой власти достоин, и как знать, насколько это далеко от правды. А еще с ним было легко, особенно с тех пор, как он пообещал доверять мне так же, как я доверяю ему. Теперь, когда никого не было рядом, мы общались на «ты», и это добавляло домашнего уюта в наше общение.

Я кивнула ему, закрывая глаза:

— Я готова.

Услышала, как он сел на край кровати напротив меня, пока настраивал магический поводок. Это место стало для наших вечерних изысканий привычным для него так же, как мое сидение на полу. Поводок я тоже, как обычно, приняла, ожидая новых ощущений.

Я сидела вольготно, опираясь ладонями на мягкий ковер позади себя. Одну ногу вытянула, вторую оставила полусогнутой. Стоило мне закрыть глаза, как его мягкие губы коснулись моих, заставив меня вздрогнуть и распахнуть глаза. Но нет, он по-прежнему сидел на расстоянии пары метров от меня на краю кровати.

— Тебе было больно? Я совершил ошибку в типе воздействия? — он неверно истолковал мою реакцию.

— Нет, — я все же смутилась и отвела взгляд в сторону. — Это был поцелуй. И губы были твои.

— Тебе было неприятно? — уточнил он.

Вообще-то мне было более, чем приятно. Настолько, что я никак не могла поверить в происходящее.

— Нет, я просто… Почему ты всегда имитируешь себя?

— Создать образ себя проще всего.

— Понятно, — я кивнула и закрыла глаза в предвкушении.

Вот он, мой шанс. И я не упущу его.

Теперь его ладонь погладила мою ногу и начала неторопливо задирать юбку. Я не удержалась и приоткрыла глаза посмотреть, но нет, платье было на месте и меня Николас не касался, однако тоже сидел, закрыв глаза и сосредоточившись. И я закрыла свои обратно. Его ладони легли мне на щеки, а губы снова обхватили мои, на этот раз настойчивее. Черт бы его побрал, в моей голове что-то перещелкнуло, и это был просто взрыв эйфории. Я обхватила его лицо ладонями в ответ и, клянусь, я ощущала его под пальцами. С моих губ сам собой сорвался стон удовольствия, оказывается, я хотела его сильнее, чем сама думала. И я взялась за его руки и сама опустила их ниже, к завязкам на своем платье, совершенно позабыв, что он на самом деле сделать этого не сможет.

Завязки он не тронул, зато ладони его сходу оказались под одеждой. А ведь он никогда не касался меня, обнаженную, раньше, и прикосновение было похоже на удар током. Он целовал меня, а руки легли на соски и начали их поглаживать. И я снова тихо застонала. Увы, длилось это недолго. Всё просто внезапно закончилось, и все ощущения исчезли, кроме, разве что, чувства неудовлетворенности. И я открыла глаза, тяжело дыша. Николас сидел на краю кровати и потирал лицо руками, дыша не менее тяжело, чем я. Он взглянул на меня сквозь пальцы, а затем выпрямился, оставаясь сидеть, и принял невозмутимый вид:

— На сегодня это всё. Можешь идти.

О, да мы надели свою непробиваемую броню обратно. Но сдается мне, брешь я в ней пробью легко. Тем более, нельзя же просто взять и бросить неудовлетворенную девушку на полпути. Я опустила взгляд к своим завязкам сама, развязала и встала, буквально поднимаясь из своего платья. Его взгляд снова пробежался по моему телу и даже задержался на нем. Выражение лица оставалось невозмутимым, но расширенные зрачки выдали его с головой. Я перешагнула платье и неторопливо направилась к нему мягкой изящной, насколько могла, походкой. От волнения он забыл, что все еще держал меня на магическом поводке, и я услышала, как промелькнула его мысль, образ меня, какой он меня видел: еще молодая, но уже неотвратимая, гипнотизирующая, чарующая, и если жизнь не убьет меня, что вряд ли, я еще покажу, на что способна. И его мысль: «Похоже, именно она станет мой погибелью.»

Я остановилась прямо перед ним, все еще сидящим на кровати, словно в самом деле под гипнозом, и вдруг поняла, что он сам не заметил, как передал мне свои мысли. И обязательство быть честной не позволило мне смолчать, поэтому я тихо произнесла, не отрывая взгляда:

— Я слышала твою мысль о себе. Видела свой образ твоим восприятием.

Он словно очнулся, обдумал мои слова всего секунду, так же не отрывая взгляда, и ответил:

— Это была ценная информация. Она позволит мне не совершить ошибку в будущем. А теперь одевайся и…

— Я тебя хочу.

Я перебила его и взялась за его лицо руками, потянулась к его губам, уперлась коленом в кровать между его ног, чтобы он опустился спиной на кровать, но дотянуться до его губ не успела. Он перехватил мои запястья, отрывая ладони от своих щек, и мягко, но непреклонно сказал, поймав мой взгляд:

— Нет, Кали.

Что-то было странное в его взгляде, в этой фразе, я не поняла ее смысл.

— Что именно «нет»? — уточнила я, мягко забирая руки из его пальцев и опуская ладони ему на плечи, а затем склонилась к его уху и уже тише добавила. — Я же вижу, что ты хочешь меня. А я хочу тебя. По-настоящему. Неужели все мужчины в мире будут пользоваться моим телом, только когда этого хотят они, и никто не сделает этого, когда хочу я?

Кажется, я сумела рассердить даже этого невозмутимого дракона. Он крепко сжал мои запястья и резко развернул меня, почти бросая спиной на кровать, прижимая к ней мои руки. Опираясь на свои же кулаки, в которых держал мои руки, он склонился к моему лицу, и теперь уже его колено было у меня между ног.

— Ты — мелкая нахальная девчонка, потерявшая все границы в общении со мной. Говоря все это, ты полагала, что мной так легко манипулировать? Никогда не забывай, с кем говоришь.

А я лишь улыбнулась ему в ответ и кивнула, я запомню этот урок. Он ведь на самом деле не собирался причинять мне зло, просто пугал. Я знала это, потому что верила ему. А потом я опустила взгляд ему между ног. Теперь, когда он не сидел, возбуждение было прекрасно видно. И конечно он понял, о чем я.

— Закрой глаза, — потребовал он.

Я удивленно подняла брови, и он ответил на мой немой вопрос:

— Мы доведем сегодняшний эксперимент до конца. Закрой глаза и не открывай.

Запястья мои он по-прежнему держал, но страшно не было. Хотя если бы это делал со мной любой другой мужчина, я была бы просто в панике, но с Николасом все было иначе. И я закрыла глаза. И стоило мне это сделать, как по моему телу начало гладить сразу несколько рук и одна пара снова взялась за соски. Ещё пара пальцев скользнули к промежности, легко возбуждая меня. Я выгнулась и сжала ноги, обхватывая колено Николаса. Его руки не дали мне приподняться, удерживая запястья прижатыми к кровати, но кажется, я все же задела сосками его рубашку. Хотя было сложно разделять, что из моих ощущений было им воссоздано, а что действительно приходило от органов чувств. Возбуждение довольно быстро охватило меня, а ласки все не прекращались, и пальцы с ладонями на моем теле сменились губами и языками. И я извивалась и стонала, не стесняясь, уже давно хотелось ощутить его внутри, еще немного, и я начну его об этом просить.

Внезапно он отпустил мои руки, но лишь для того, чтобы раздвинуть ноги. Я даже приоткрыла глаза посмотреть. Теперь он целиком стоял между моих ног на коленях на кровати, и мои ноги в любой попытке сомкнуться упирались в его. Но в ответ на свой взгляд я получила короткий приказ:

— Глаза.

И как-то даже мысли не возникло ослушаться, и я снова их закрыла. Он склонился надо мной, оперевшись ладонями на кровать над моими плечами, и негромко добавил:

— Если внезапно захочется смеяться — смейся, а если стонать — стони. Но держи глаза закрытыми.

Я уже и не собиралась их открывать, но внезапно ощутила, как в меня действительно входит член. Желанное, но неожиданное действие, совсем недавно я отчетливо видела, что он еще в штанах. И я попыталась сомкнуть ноги и не смогла, а он проникал все глубже. И от этого новая порция эйфории разлилась по моему телу, и все мысли улетучились. Воспользовавшись тем, что он больше не держал мне руки, я вцепилась в его рубашку, выгнулась к нему, прильнула всей грудью, и снова услышала знакомое:

— Нет, Кали.

Он ухватил меня за руки у самых плеч и прижал обратно к дивану. Наконец я сообразила, что, кажется, ему не нравилось, что я прижимаюсь к нему, трогаю его, и я не стала спорить. Несмотря на то, что рук он моих не тронул, я сама разжала пальцы, отпуская ткань его рубашки. Он позволял быть на расстоянии десятка сантиметров, но не касаться его, и я приняла правила этой игры.

Член внутри начал двигаться, вырывая стоны из моей груди, и я царапала покрывало, извиваясь в крепкой хватке не только его рук, но и разума. Он — тот самый мой первый, с которым мне самой хотелось переспать, и я это получила. Мне не потребовалось много времени, чтобы кончить, и я вцепилась в покрывало так крепко, что оно жалобно затрещало. Все мое тело до единой мышцы напряглось от того удовольствия, что сейчас штурмовало меня. И когда все кончилось, я расслабленно рухнула на мягкую поверхность, тяжело дыша, и только сейчас приоткрыла глаза.

Николас все так же нависал надо мной, держа за плечи. Он тяжело дышал и его пальцы еле заметно дрожали от напряжения. Член его стоял так, будто вот-вот прорвет штаны. Я заглянула в его глаза, но он как будто все еще пребывал в своих мыслях.

Мне только что было так хорошо! А он так и не получил свою разрядку, и я хотела, чтобы он тоже испытал свое удовольствие, и потому потянулась к бугру в его штанах. Но я только-только начала поднимать руку, как раздался его голос.

— Нет! — он резко перехватил мою руку у локтя, вбив ее обратно в диван, и смягчил голос. — Не надо этого делать, Кали. Мне нужно побыть одному. Иди к себе.

А мне вдруг стало так обидно, что я выпалила:

— Здесь есть я, зачем ты собрался ублажать себя сам⁈

Он помолчал немного и все же ответил:

— Если действительно хочешь сделать приятное для меня, не загоняй меня в твои рамки. Я получаю свое удовольствие, даже если тебе кажется иначе. И я свое получил.

И как потом показала практика, в тот день он позволил мне много больше, чем позволял после. Ему нравится, когда во время секса его не трогают. Ему нравится заниматься сексом исключительно через магический поводок. И это еще очень невинное извращение для чародея его статуса и возраста.