Наставница

Глава 8 Сноходцы — это опасно

КАЛЛИСТО

Раньше я была совсем другой. Всего боялась и предпочитала забиваться куда-нибудь в угол, чтобы за спиной всегда была стена. Раньше я чаще говорила о своей гениальности. А еще не верила в то, что в нашем темном мире есть место свету. Но за те полгода, что я провела с Николасом, все колоссально изменилось. В итоге я нашла даже в своем сердце место для лучика света: для него и для Ады. А еще стала достаточно уверена в себе, чтобы не искать спиной стену. Так что сейчас, с этой тетрадью в руках, я просто осталась сидеть перед его же столом. Ключ-слова я помнила и потому просто стала читать записи, переводя их в уме. Нетривиальная задача для обычного человека, но не для меня.

Ничего интересного, в общем-то. Были неплохие выкладки, но Сервус едва ли продвинулся дальше меня. Исписано было всего половина тетради, и за час беглым взглядом я все просмотрела, а потом заметила кое-что странное. Некоторые страницы в оставшейся части тетради были изогнуты, на них явно проливали воду, которая потом высохла. Вот только помню, как тоже однажды пролила воду на свои записи, и все странички изогнулись вместе в один и тот же изгиб. Здесь же каждая была выгнута по-разному, словно воду на них проливали отдельно на каждую, и очень слабо, почти незаметно, будто каплями брызгали.

Я подвинулась ближе к столу и заинтересованно раскрыла тетрадь на этих пустых страницах. Николас, который к тому моменту заканчивал очередное наверняка важное письмо, отвлекся от своего занятия и с интересом пронаблюдал, как я трогаю на ощупь и нюхаю эти листики, как пытаюсь посмотреть сквозь них на свет. Однако посмотрев на то, как сильно я была увлечена процессом, спрашивать ничего не стал, остался терпеливо ждать. Я покрутила тетрадь в руках так и эдак, а потом, осененная идеей, воодушевленно вскочила с места и заметалась взглядом по комнате.

— Свеча! Где у тебя здесь свечи? — я бросила взгляд на него.

Он молча указал пальцем на комод, и я подскочила к нему и выхватила оттуда новенькую свечу и спички, а затем так же активно рухнула обратно на стул перед столом.

И я угадала! Стоило лишь немного поводить огнем под страничкой, как на ней стали появляться надписи. Николас с интересом разглядывал, как я читала их, тихо шевеля губами, расшифровывая текст. Раз Сервус их так сильно скрывал, значит, тут что-то интересное. Но прочитав совсем немного, я разочарованно подняла взгляд на Николаса и пожаловалась:

— Не понимаю, что такого он пытался спрятать. Это про его ученика.

— Прочти вслух, — попросил он.

— Мальчик утверждает, что уже неделю не видит сны, — читала я. — Я ему не верю. Уверен, он что-то от меня скрывает. Этот мелкий гаденыш уже сообразил, что его дар бесценен, но почему он не хочет со мной делиться своими пророчествами? Я хорошо с ним обращаюсь, я скрываю его от Уробороса, чего ему еще надо? Может, лучше его убить? Меньше проблем будет.

— Хм. Да, ученика жаль, — согласился Николас с очень давно сказанными мною словами.

— Я ничего не понимаю. Что ван Грейн скрывал от Уробороса? Какие пророчества? — я оторвала взгляд от неровно проступивших на бумаге строчек и вопросительно посмотрела на него.

— Это одна из запрещенных Старейшинами магических школ. Ее называют школой Сновидчества или Сновидений, а таких магов — сноходцами. Относится к категории ментальных, как и моя. Ее особенность — возможность предсказывать будущее.

— Звучит опасно, — согласилась я. — Чародей с такими возможностями — это как обезьяна на бочке пороха с огнем в руках. Но если эта школа так сильна, то почему Старейшина-сноходец еще не убил остальных, раз они не ладят? Ведь в его руках такая сила!

— Этот Старейшина мертв давным давно. Полагаю, его убили одним из первых и школу запретили сразу. Мальчик, к сожалению, не жилец. Он не нужен ни Старейшинам, ни нам.

— А третьему кругу почему не нужен? — я не совсем поняла.

— Потому что мы не можем гарантировать его лояльность, и у него нет никаких причин быть нам лояльным. А нелояльные сноходцы весьма и весьма опасны. Если оставить его в живых, он разрушит все наши планы, а мы даже не заметим этого.

— Какие планы? Наверняка те же, ради которых ты решил рискнуть, подставляя меня? — я подняла бровь.

— Что ты имеешь в виду? — он выглядел спокойно и невозмутимо, но я была уверена в своих выводах.

— Я говорю о том, что ты или Рихард могли уже давно прийти ко мне и доходчиво объяснить, что мне не надо светиться со своей новой школой. Но вместо этого вы решаете принять меня в третий круг, сунуть прямо под нос Старейшинам, у которых ко мне только одно — убить, стоит им лишь узнать, кто я.

Николас вздохнул:

— Об этом я тоже собирался пообщаться вечером вместе с тобой и Рихардом.

— Общаться здесь не о чем, — я закрыла тетрадь и сложила ее к себе на колени. — Я переведу все написанное в этой тетради и расскажу вам. У вас по-прежнему вся моя лояльность и все мои возможности, но я отказываюсь служить этим… Старикам.

Николас смотрел на меня задумчиво, не перебивая, к концу моих слов его руки оказались сложены в один кулак, в который он упирал свои губы и подбородок.

— Мне казалось, раньше ты хотела стать частью элиты. Хотела попасть в общество тех, кто может тебя понять и разделяет твои убеждения.

— Хотела, — согласилась я. — Я хотела больше власти и возможностей, но не чтобы ими упиваться. Я хотела изменить Уроборос сверху, с головы. Мне казалось, что третий круг — идеальный шанс воплотить это в жизнь, но он оказался так же бессилен, как и второй. Ну, а Старейшиной мне не стать. Следовательно, все это бессмысленно.

Я встала и продолжила:

— Мне пора. И да, кстати, свои попытки продвинуть новую школу я закрываю. Потому что жизнь моя мне еще дорога, — моя и Адельгейды, но этого я не сказала.

Я замолчала, ожидая, не будет ли возражений. Как знать, вдруг дороги назад для меня уже нет. Но возражений не было, Николас лишь кивнул в ответ:

— Я понимаю причины твоего решения. Будь добра, переведи записи ван Грейна сразу, как только появится возможность, но оставь информацию только в голове, расскажешь нам с Рихардом все вслух. Если Рихард явится к тебе раньше, чем встретится со мной, отправь его ко мне, нужно поговорить о том, как он упустил парня. Если парень заявится к тебе, просто убей его.

— Сами убьете, — недовольно скривилась я, прижав к себе тетрадь обеими руками, словно она могла меня защитить. — Мне он ничего не сделал.

Николас посмотрел на меня еще пару секунд, а затем опустил взгляд к своим бумагам, собираясь дальше ими заниматься:

— Когда Рихард вернется, нам всем нужно будет поговорить, — сообщил он, заканчивая разговор.

Надеюсь, меня не отправят вслед за этим парнишкой на тот свет за то, что слишком много знаю. Наверняка Николас не станет, а вот Рихард — другое дело. И то, что мы с ним готовы сутками проверять кровать на прочность, ровным счетом ничего не значит. Тут Ада права, он опасен, как дьявол.

Я развернулась и покинула помещение.

Остаток вечера я посвятила более подробному переводу написанного в тетради. Узнала много нового и интересного о школе Сновидчества. Судя по тому, что пишет Сервус, этот парень очень даже себе на уме. Мне жаль, что я пустила его в свой дом, кто знает, что он мог увидеть или даже уже натворить. А еще, если он хочет выжить, ему сейчас нельзя нигде появляться. Вообще. Иначе Рихард его найдет и точно убьет. Зато сноходцам с магией повезло: хаотика молодых сноходцев не убивает их, она заставляет их очень много спать, но этим все и ограничивается. Впрочем, выжить такому в одиночку все равно не получится, потому что «много» в данном случае — это «почти круглыми сутками».

Следующим утром я сидела перед трюмо в домашнем платье в своей спальне и через зеркало смотрела, как сосредоточенно Ада возится с моими волосами. Я отказалась вступать в третий круг, и степень угрозы для нее значительно уменьшилась, хотя ей все равно нужно быть осторожной, ведь теперь третий круг будет рядом со мной всю мою жизнь. Она уже почти взрослая, ее хаотическая магия должна уже скоро успокоиться, а там и до статуса мага первого круга недалеко. Хотя маги школы Тьмы, к которой она принадлежала, обычно в этом смысле задерживаются дольше прочих школ, так что, возможно, моя помощь будет ей требоваться еще долго.

Она уже добивала последние штрихи моей прически, когда дверь в комнату распахнулась и в проеме возник растрепанный с дороги, но, как обычно, неунывающий Рихард. Он оценивающе посмотрел на пустую кровать, перевел взгляд на нас обеих, изумленно уставившихся на него, и спросил у меня:

— А где Николас? Что, заездила его совсем?

— Откуда мне знать, где он? — я пожала плечами. — О чем ты думаешь вообще?

Он посмотрел на застывшую Адельгейду, которая в его присутствии старалась по максимуму прикинуться мебелью, и выдал:

— Чаю, пожалуйста.

Ада среагировала не сразу. Она бросила взгляд на меня, чтобы убедиться, что она и правда должна идти. А я покосилась на Рихарда, одно только присутствие которого вызывало во мне бурю сумбурных, но положительных эмоций, и добавила к его словам:

— Но без печенья.

Не услышав от меня отрицания, Ада в самом деле быстро ретировалась. Бедная девушка, она ведь не знает, что я с Рихардом сплю по своему желанию. А теперь он упомянул еще и Николаса, а для ушей Ады — какого-то еще мага, с кем я тоже должна была бы ночь провести. Наверняка надумает себе много лишнего.

Когда за девушкой закрылась дверь, Рихарда прорвало:

— Я потратил столько времени и усилий, чтобы выяснить, куда отправилась Королева, а в итоге получил знаешь что? — он активно жестикулировал и был настолько на взводе, что я решила пока просто поддержать разговор.

— Что?

— Ничего! Я не узнал вообще ничего!

— Ты так возмущен этим фактом, будто у тебя в жизни никогда не было неудач, — я недоумевающе и немного уничижительно подняла бровь.

— Ты не понимаешь, Каллисто! — он подошел ближе. — Всегда есть следы. А я всегда вижу эти следы. Их отсутствие означает, что ей помогает кто-то серьезный. Кто-то, кто мог бы хотя бы в теории составить мне конкуренцию, а таких я не знаю.

Какой заносчивый. Совсем как я. И я сама взялась за оставленную Адельгейдой расческу, чтобы выровнять пару оставшихся локонов, посмотрела в зеркало на себя и на него:

— Почему ты вообще вдруг ворвался ко мне, как к себе домой?

— Рассчитывал принести вам обоим новости, но тут все пошло не по плану, Николаса у тебя дома не оказалось, — кажется, выговорившись, он немного успокоился.

Его волосы так смешно топорщились на голове, что я не выдержала. Встала со стула, взяла его за руку и потянула туда, где сама только что сидела:

— Садись.

— Зачем это? — он для вида даже немного посопротивлялся.

— Да просто сядь!

Он сел, и я с расческой в руках обошла его.

— Ты бы видел свою прическу со стороны. Ужасно. Как только по улицам ходишь в таком виде. А про твою одежду я и вовсе молчу.

Я собиралась расчесать его, хотя бы немного привести в порядок, но он ухватил меня за запястье и резко дернул на себя, заставляя меня упасть к себе на колени, где крепко обхватил меня за пояс.

— Неужели ты отказала своей подростковой любви?

И ох как он был доволен этим фактом. Его взгляд светился гордостью мужской победы. Но на всякий случай я решила уточнить:

— Ты о чем?

Он скривился, словно лимон укусил:

— Ну почему вы оба всегда переспрашиваете очевидное? Ты все-таки отказала Николасу?

— Ну, знаешь, это не твое дело! — я возмутилась, но за плечо его продолжала обнимать.

Он пристально посмотрел на меня еще пару секунд, а потом догадался:

— О, так он не сказал тебе.

Так, а вот это уже интересно.

— Не сказал что?

Рихард посерьезнел, посмотрел мне в глаза, а когда поймал мой взгляд, начал говорить с лёгкой долей сарказма в голосе, будто пытался скрыть тот факт, что его это волнует:

— Николас сам лично примчался в Лондон посвятить тебя в тайны нашего братства. Неужели ты думаешь, ему некого было послать? В конце концов, это я мог бы сделать и сам.

В первую секунду я впала в шок. Ради меня? Серьезно? Но нет, по нему не скажешь, что он шутит или врет. И я смутилась. Черт подери, да я не помню, когда вообще смущалась последний раз. Уверена, Рихард все эти эмоции на моем лице прочел, так что я сжала губы и нахмурилась. Да какое вообще его дело? В ответ на этот молчаливый шквал эмоций он лишь усмехнулся и передвинул свою ладонь с пояса пониже к моей пятой точке. И я поняла, что надо срочно переводить тему, потому что услышанное я пока не переварила:

— Николас просил тебя заглянуть к нему на разговор, если у меня дома ты появишься раньше, чем встретишься с ним.

Его рука поползла по моему бедру в поисках окончания длины юбки, а нос оказался так близко к уху, что даже стало слегка щекотно. Его голос звучал тихо и почти незаинтересованно.

— И давно он это сказал? — ему вряд ли был интересен мой ответ.

Но я-то знала, что дело серьезное. И потом, мне не понравилось, что он не принял мои слова всерьез. Я просто так воздух не сотрясаю. Так что я не удержалась от ехидцы в голосе:

— Ты разве не поторопишься поговорить с ним об упущенном тобой сноходце?

Его рука уже сдвинула юбку моего платья, и теперь ладонь неторопливо ласкала мое бедро, и он этим наслаждался. Откровенно говоря, я тоже. Его прикосновения были приятны и быстро разжигали во мне огонек желания. Рихарду сейчас, кажется, достаточно совсем немного меня взбесить, и я начну сама срывать с него одежду. Он словно услышал мои мысли — стал покусывать меня за ухо и так же незаинтересованно уточнил:

— Что за сноходец?

— В тетради ван Грейна оказались записи о его ученике. И он не был магом Земли. Ван Грейн скрывал от Уробороса, что парень — сноходец.

От последних моих слов его наконец пробрало. До этого он с наслаждением гладил мое бедро, прижимая меня к себе, а теперь, когда он слушал это, его движения замедлялись с каждым новым словом, он слушал все внимательнее и под конец совсем замер. Ну наконец-то сообразил, что я все понимаю и в курсе, о чем говорю! Рихард отодвинулся от моего уха и посмотрел в глаза:

— Где тетрадь сейчас?

И я немного самодовольно указала на свою голову, намекая, что именно здесь все и есть:

— Николас просил ничего не записывать. Содержимое тетради было зашифровано, но я все перевела. Что ты хочешь знать?

Рихард задал несколько вопросов, в основном про его возможности и степень мощности магии, а также чтобы убедиться, что про сноходца никто не знает.

— Что ж, осталось только одно, — он еще раз провел мне по бедру и только после этого начал ссаживать с коленей, чтобы и самому встать. — Найти его. И без промедления! У нас времени — до вечера.

— Я понимаю, почему найти его нужно срочно, но почему именно до вечера? — удивилась я.

Рихард снисходительно улыбнулся, услышав мой вопрос, и мне захотелось за этот взгляд ему как минимум двинуть, но я сдержалась. Ответил он, тем не менее, без издевок:

— Он бы не смог уйти от меня, если бы не знал будущее. А еще теперь я знаю о нем, и это значит, стоит ему уснуть, как и он узнает обо мне. Проще говоря, его надо найти до вечера, иначе поиски серьезно осложнятся.

— Какая странная логика. С чего ты это все сказанное вообще взял?

— Он не первый мой сноходец, — улыбка Рихарда была одновременно и хищной, и азартной. — Где он сейчас?

— Не знаю. Это ты его упустил, — хмыкнула я, — меня там даже рядом не было.

Нет, все-таки я не сдержалась.

— Что ж, ты, может, и не знаешь, зато я знаю, кто знает, — он расплылся в какой-то страшноватой улыбке. — Кажется, твоей ученице этот парень очень нравился. Идем, я покажу тебе, как это делается.

Он развернулся и направился к выходу.

— Делается что? — я пошла за ним.

— Добывается информация, — и его улыбка стала еще страшнее.

Интересно, может у него есть какой-то особый артефакт? Не станет же он пытать ее, в самом деле.

Мы спустились в гостиную. Он предложил мне сесть на диван, а сам расположился в небольшом кресле напротив и тихо пояснил:

— Начнем с атмосферы. Я бы предпочел встретиться где-нибудь в тюремных застенках, но времени в обрез, так что обойдемся только тем, что она, всего лишь ученица, окажется наедине с двумя высокопоставленными чародеями. Уверен, этого ей хватит, — он снова улыбнулся и закинул ногу на ногу, расслабленно расположившись в кресле. — Позови ее. И не вставай, стоять должна только она.

Он меня заинтересовал, но я сидела в некотором напряжении. Что-то мне не нравится блеск в его глазах. Что ж, посмотрим.

— Адельгейда, зайди к нам немедленно! — крикнула я.

Если она была на кухне, куда мы ее отправили, то отлично меня услышит, здесь совсем рядом. Ада в самом деле появилась довольно быстро, а войдя помещение, резко затормозила, оценивая ситуацию.

— Я не подслушивала! Честно!

— Ну, разумеется, это так, — согласился Рихард и указал рукой на место перед нами. — Проходи.

Он сейчас выглядел пугающе дружелюбным. Как если бы очень голодный тигр улыбался вкусной беззащитной газели. Адельгейда, разумеется, сразу уловила это. Покосилась на него с подозрением, но молча прошла и встала, куда сказано.

— Ну, рассказывай, как тебе живется у архимагистра Хадзис.

Вот здесь я не поняла, чего он пытался добиться этим вопросом. Странно как-то. Да и вопрос какой-то… Неужели на него хотя бы один ученик честно ответит? Вот и Ада замешкалась. Я буквально видела по ее лицу, что она боится меня подставить, наверняка Рихард тоже видел. Это что, и есть его план, надавить на ее хорошее ко мне отношение?

— Учусь вот, — наконец сообщила она. — Она хороший архимагистр, хороший учитель.

Рихард перевел на меня взгляд и с легким сарказмом произнес:

— Вот спорим, ты о Николасе так никогда не говорила?

О, сколько всего я бы ему сейчас на это ответила. Да только все это не для ушей Адельгейды. И я просто максимально укоризненно посмотрела на него. Он и не ждал ответа, продолжил общаться с ней:

— Говорят, она тебя подобрала с улицы.

О, ну на этот вопрос ответ у нее точно был. В целях безопасности я не желала никому сообщать, что взяла ее к себе только потому, что пожалела девушку, а магию в ней обнаружила всего лишь через пару дней. Так что она всем говорила, что я взяла ее исключительно из-за магических способностей. Но уверена, для Рихарда это секретом не было. Ада ответила, как ей и было положено:

— Да, архимагистр Хадзис увидела во мне магию и взяла меня к себе.

Разумеется, если бы это был настоящий допрос, Рихард бы заметил, что она ответила слишком быстро, не задумываясь, а значит, ответ был заготовлен заранее.

— О-о-о, — протянул он со смыслом «вот даже как» и пристально посмотрел на меня, говоря уже мне. — Обычно чародеи так не поступают.

Здесь он ответа тоже не ждал, так что после повернулся обратно на Аду. Она тем временем покосилась на меня, пытаясь понять, не подставила ли она меня. Он дал ей время ответить, но она не посчитала последние слова вопросом, а если и да, то не к ней, и промолчала, так что продолжил Рихард:

— Вроде бы в таких случаях полагается передать ее в ведение второго круга Уробороса для дальнейшего назначения наставника, — сказал он мне.

Он строил из себя старшего по рангу, который якобы приехал меня проинспектировать. Но я всё еще не понимала, как это поможет узнать информацию о парне-сноходце. В итоге решила подыграть — ответила, как если бы это так и было:

— Да, полагается. Но совет давно просил меня взять ученика. И я подумала, почему бы не она.

— Вот так всегда, — расслабленно откинулся на спинку кресла. — Мы желаем добра окружающим, а в итоге выходит хуже.

Ада посчитала это камнем в свой огород и вмешалась:

— Ну, я хорошая ученица. Я хорошо учусь!

Рихард с очень натуральным сожалением покачал головой и сложил все пальцы подушечками друг к другу:

— Каллисто, мне жаль, что именно мне приходится быть гонцом с дурными вестями, — он развел руками в стороны, словно подтверждая свои слова. — Тебе прекрасно известно, что наставник и ученик оцениваются вместе. И даже если к тебе нет претензий, то совершенно очевидно, что твоя любовь к ней совершенно ее избаловала. И то, что я увидел, скорее уж заставляет меня задуматься о том, что ты занимаешь чрезмерно высокий пост. Тем более сейчас, когда есть великое множество более талантливых магов.

Так, а вот теперь я, кажется, понимаю, что у него на уме. Он умело выводит человека из равновесия. Потом надавливает на важные для человека вещи вроде отношения Ады ко мне, а потом, пользуясь этим, выспрашивает то, что хочет знать. Что-то я не очень припоминаю, как конкретно это работает, но я уже серьезно недовольна этим. Я могла бы просто спросить ее, убедить, и, уверена, она бы мне точно ответила. В защиту Рихарда, в умелых руках, а его руки умелые, его способ имеет меньше шансов на провал, в отличие от моего. Зато мой более лоялен.

Пока я все это думала, мое выражение лица говорило о крайней степени недовольства, и Ада успела воспринять это на счет новостей о моем якобы понижении, что сообщил Рихард. Понижение для мага означает очень много. Падение меня в статусе отразится и на ней тоже, поскольку многое, от чего она была защищена раньше, теперь небезопасно. Например, моя возможность отказать другому магу в его желании ею воспользоваться, потому что я не могу отказывать старшему по статусу.

Рихард тем временем слегка ускорил темп разговора и увеличил громкость своего голоса:

— Какая досада! — продолжил он свою предыдущую фразу.

Адельгейда перепугалась за меня и за себя:

— Но что я сделала? Я могу все исправить! Я не знала! — девушка в самом деле не понимала.

Ну да, на ее месте я бы тоже не понимала. Рихард тем временем повысил голос еще:

— Ты — маленькая избалованная девчонка. И поверь мне, была бы моя воля, я прямо сейчас отправил бы тебя обратно для переквалификации, — его голос быстро повышал громкость. — И мы бы нашли тебе нового наставника, и поверь мне, он не был бы к тебе так же добр, как Каллисто.

Она вцепилась в свое платье пальцами и стала его мять, серьезно нервничая. Ах, ну конечно, Рихард ее так до истерики доведет, а в состоянии шока она ему все и разболтает. И у Рихарда это прямо сейчас отлично получается, он уже начал обходить Аду по кругу, словно тигр добычу, прекрасно играя свою роль. А я дала себе лишь секунду, чтобы обругать себя за то, что так долго тянула и думала. И я обратилась к Рихарду таким холодным тоном, каким можно воду замораживать:

— Рихард, будь любезен, ты мне нужен на пару слов.

Это совершенно и полностью ломало всю его игру в большого и страшного мага старшего ранга. Он так и замер, как стоял, глядя на Аду. Я буквально сказала этим девушке, что все не так и мы с ним как минимум равны. Она повернулась на меня, пытаясь сообразить, что происходит, и я обратилась к ней:

— А ты иди в свою комнату и не покидай ее, пока я не разрешу выйти. Я скоро загляну.

После этих слов Адельгейды в комнате не стало так быстро, будто ее тут и не было.

Рихард повернулся ко мне и обманчиво добрым голосом уточнил:

— И что это сейчас было? — тигр попытался спрятать злобный оскал за улыбкой.

Это он меня пугать, что ли, вздумал?

— Это моя ученица, так что будь добр в следующий раз заранее сообщать мне, что ты собираешься сделать. Может, у меня есть другие способы добыть информацию.

— Если бы не твой внезапный порыв материнского инстинкта, уже через тридцать секунд мы бы знали, где мальчишка. А сколько займет твой метод, остается только гадать!

Он почти не повысил голоса, но по нему было видно, что взбесился он знатно. А я смотрела на него и видела тигра, у которого отняли добычу. Тигра, готового растерзать. Вот только в погоне за своей добычей этот тигр забывает о таких вещах, как чувства. И я даже с некоторым презрением уточнила:

— И ты всегда готов платить любую цену ради достижения цели?

Он посмотрел на меня в ответ так, словно я сказала какую-то тарабарщину. В его глазах я буквально видела вопрос: «Неужели Николас в тебе ошибся? Неужели ты такая же, как все?»

Что ж, очень жаль. И его тоже жаль. Жизнь изрядно потопталась по нему, раз он стал таким. В любом случае, свой ответ я получила, так что обогнула его, произнося:

— Пойду узнаю информацию.

Когда я проходила рядом с ним, он схватил меня за локоть. Довольно резко, я не сдержала инстинктивный порыв и вздрогнула. Играть с этим тигром надо было аккуратно, он могущественен и очень зол. Его тихий голос сообщил мне в ухо:

— Если ты через пять минут не узнаешь, где мальчишка, я получу эту информацию своими способами.

О, я в этом не сомневалась. Так же, как не сомневалась и в том, что смогу ему противостоять при необходимости, хотя стоить мне это будет очень дорого, и речь не о деньгах, разумеется. И на его слова я ответила совершенно искренне:

— Я знаю.

Когда я зашла к Аде, та сидела грустная на краю кровати и думала о чем-то своем. Услышав открывающуюся дверь, она немедленно вскочила и выпрямилась, нервно сжав кулаки. Я прикрыла за собой дверь, подошла к ней и просто села на краешек ее кровати, похлопала рядом с собой ладонью. Видя мое поведение, она немного расслабилась и тоже села рядом, спросив:

— И что теперь с вами будет?

— Ничего, Ада. Он очень опасный человек, но мне вреда не причинит.

Она еще немного погрустнела:

— А со мной что будет?

— Не волнуйся, я попробую найти тебе нового наставника.

— Я не хочу другого наставника, — она очень пристально посмотрела на меня. — Спрашивая, что со мной будет, именно это я и имела в виду.

Она сама не понимает, чего хочет. Я посмотрела на нее с таким видом, словно все эти годы, что я учила ее, прошли мимо. Ладно, для начала попробую объяснить:

— Рядом со мной слишком опасно. Ситуации вроде сегодняшней еще могут повториться.

— Подумаешь! — Ада махнула рукой. — Ну да, напугал, ну и чего. Меня на улицах тоже по-всякому пугали и жизни угрожали. И я пугалась. А потом убегала и жила себе дальше. А другого наставника я не хочу, чего мне эта жизнь, если вокруг всё говно? Вы всегда считались с моим мнением, и сейчас, пожалуйста, тоже сделайте так.

Она опять выражается. Это даже в чем-то мило. И я улыбнулась. Вот только со мной ей все же опасно. Но может, есть другой способ. Тем более, быть частью третьего круга я уже отказалась, Рихард просто этого еще не знает.

— Хорошо. Я подумаю, как нам быть. А пока будь очень осторожна и ни во что не ввязывайся. Никакие лишние проблемы нам не нужны. Договорились?

Она кивнула и еле заметно улыбнулась. А я продолжила:

— И все же по поводу Кевина. Мы действительно должны его найти.

Она отвела глаза, девушка совсем не хотела о нем говорить, но все же грустно спросила, глядя в сторону:

— Зачем он вам? Он никому зла не причинил. Просто испугался и сбежал. Его ведь теперь обвинят в смерти наставника, а его там даже рядом не было в тот момент. Но кто ж ему поверит. А мы… — она запнулась, но все же продолжила, — мы с ним любим друг друга. Я не хочу его потерять.

— Ну что ж, значит, все не так уж плохо, потому что со смертью его наставника уже разобрались. Он умер от сердечного приступа. Это даже убийством не было. Кевину ничего не грозит.

Ладно, сейчас я врала, и делала это очень убедительно, тем более, что врала не во всем. Смерть от остановки сердца — официальная причина смерти, и дальнейшего расследования в самом деле не будет. Но для парня мы — угроза. Мне даже было почти стыдно за это. Но у меня был план. Во-первых, Ада и сама под серьезной угрозой, пока прячет его. А во-вторых, я собиралась, когда мы найдем парня, вместе с ним направиться к Николасу и убедить не убивать его. Сомнительно, чтобы Рихард взял и просто убил на месте такой образчик, как потенциально полезный маг-сноходец. Да, я помню, что говорил о нем Николас, но на тот момент он не знал об их с Адой взаимных чувствах. Я догадывалась об этом, еще когда они с Сервусом ван Грейном гостили у меня. Собственно, Адельгейда — наш ключик к нему. А его верность нам — залог спасения его жизни. Вот и всё.

— Насколько «ничего»? — Ада заметно удивилась. — Совсем-совсем ничего?

— Возможно, он даже жить будет с нами, — ну конечно, а куда его еще могут отправить, не отдавать же сноходца второму кругу. — Хотя это решение я в одиночку принять не могу, так что и гарантировать такой исход событий тоже.

— Правда?

Адельгейда все еще не могла поверить своему счастью. Да и не поверила бы, если бы это говорила не я. Я кивнула:

— Как минимум какое-то время, пока не определимся, что с ним дальше делать и куда его пристроить. А кроме того, уверена, скоро у парня без учителя начнутся проблемы с избытком хаотической магии, и лучше бы ему помочь.

— Уже начались, — Ада вздохнула и снова грустно отвернулась. — Хотя ему с его школой магии повезло, он просто спит и почти не просыпается.

— Отведи нас к нему, и мы вместе подумаем, что делать.

Ада снова вздохнула, немного подумала и кивнула:

— Хорошо. Я помогла ему найти убежище на окраине трущоб. Жила там раньше, все нычки и схроны знаю. Отведу вас.

Собирались мы быстро. На улице нас уже ждала карета. Оказывается, Рихард не собирался у меня надолго задерживаться, и его помощник Оливер ожидал его в карете, коей мы теперь и воспользовались. Рихард очень кратко ввел его в курс дела, куда мы едем и зачем, и тот, разумеется, без лишних слов понял всю важность происходящего.

Для хорошо одетых господ вроде нас трущобы — опасное место, но Ада подсказала путь получше c небольшим объездом. Не то чтобы совсем безопасный, но все же. Сама она, с ее слов, сюда проходила только переодевшись, чтобы не выделяться.

Парень прятался в подвале небольшого сгоревшего дома, от которого остались только основания стен да выгоревший пол. Ада подошла к небольшой горке сгоревшего строительного хлама, и только тогда я заметила, что часть этого мусора лежит поверх люка, ведущего в подвал, скрывая этот самый люк, но при этом не сильно мешая открыть его изнутри при необходимости. Ада присела у люка на корточки и постучала:

— Кевин, это я. Ты не спишь?

Крышка с трудом открылась, Ада даже помогла ее поднять. Мы стояли рядом, но не приближались, чтобы она могла с ним поговорить и чтобы не пришлось потом разбираться еще и с ней. Кевин выглянул наружу с улыбкой, но когда он увидел нас, улыбка сползла с его лица, а в глазах появился страх. Он перевел взгляд на Аду и тихо спросил:

— Они тебя заставили?

— Нет, — она протянула ему руку, чтобы помочь вылезти. — Смерть твоего наставника не признана убийством. Тебе ничего не грозит. Они вернут тебя домой.

Он выбрался и с грустью посмотрел на нас. Он как будто знал про планы Рихарда на его жизнь, вот только не знал про мои. По нему было видно, он считал, его сразу убьют, как только Адельгейда уйдет, но не стал ничего говорить ей, ни в чем обвинять, девушка была ни при чем. Зато он повернулся к ней, внезапно схватил ее за плечи и поцеловал. Прощается.

Внезапно земля задрожала под нашими ногами, сначала слабо, но потом амплитуда колебаний стала увеличиваться. Мы все напряженно начали оглядываться по сторонам в поисках источника, а потом все случилось внезапно.

Из-под земли почти под ногами учеников, разбрасывая в стороны камни и землю, вынырнула громадная покрытая хитином плоская многоножка. Она изогнулась над ними знаком вопроса, а затем, распахнув свою огромную пасть, покрытую несколькими рядами острых зубов, бросилась на них, стремясь сожрать. Парень оттолкнул от себя Аду, и тварь сомкнула свою пасть, сожрав только его, а девушка в тот же момент от испуга рефлекторно провалилась в свой же черный портал Тьмы. Стандартная реакция молодых магов Тьмы на опасность, и черт его знает, куда ее унесло.

А после чудовище бросилось и на нас. Оливер выхватил оружие и начал в нее палить, а Рихард бросился на меня, сбивая с ног и убирая с пути чудовищной покрытой хитином твари. Выстрелы Оливера ей вреда не причинили, но похоже, она решила, что ей здесь больше делать нечего, потому что так и не сожрав больше никого из нас, она снова нырнула под землю, заставляя ее дрожать так сильно, что попытайся мы даже встать, не смогли бы. Рихард по-прежнему лежал на мне, крепко схватив, прижимая меня к дрожащей земле и закрывая собой. Тоннель, что проделывала своей тушей многоножка, сразу же следом за ней и осыпался, не давая возможностей проследить ее путь под землей.

Периодически размываясь в сгустки тьмы, таким образом мерцая, чтобы двигаться в разы быстрее человека или даже лошади, Адельгейда пронеслась мимо нас и затормозила у перекопанной земли — единственного, помимо затухающего дрожания земли, напоминания о том, что тварь была здесь. Но все уже кончилось. Девушка осталась ошарашенно стоять там. Рихард повернул голову в ее сторону и негромко произнес:

— Сожрало и не подавилось, — хмыкнул он. — Знаешь, я не удивлен, что сноходец успел уже и Королеве досадить. Но откуда она узнала, где он? Отличный вопрос, верно?

Ответа он не ждал, оперся руками по бокам от меня, собираясь вставать. Я собралась сделать то же самое, даже уже оперлась на локти, но Рихард не позволил мне подняться дальше, продолжая тесно прижиматься к моему телу. Такой интимный жест, но в то же время в нем скользила угроза. И уже изменившимся голосом Рихард произнес:

— Вот видишь, что могут изменить пять минут, — он перевел взгляд и пристально посмотрел мне в глаза. — Кто-то должен за это ответить.

И вот эти последние слова были настоящей угрозой. Но явно не мне. Тигр злился. И я запомнила. Потому что этот тигр совершенно безжалостен.