Не бесите боевых грифонов, или любовь на краю света

Глава двадцать первая

— Почему ты сразу не пришла ко мне, Джо? — рычал сквозь зубы король.

— Зачем было арестовывать Норфолка? — парировала я.

Так мы ворчали друг на друга, пока его величество самым романтическим образом нёс меня на руках к свету из подземелья. Я переутомилась так, что едва стояла на ногах. Лее всё объясним утром, а до остальных нам дела нет.

— Джо, — мы добрались наконец до моих покоев.

Король отворил дверь и донёс меня до кресла, осторожно, словно древний артефакт (что вот-вот взорвётся), опустил на мягкий, уютный бархат. За окном воет ветер: осень добралась-таки до столицы. Скоро пойдут дожди, а здесь, в замке, горит камин и так тепло, что совсем не хочется думать о плохом.

Я тяну ноги и руки к огню, король усаживается напротив.

— Мне пора оставить вас с Леей в покое, — смеюсь. — А то вы так долго будете договариваться.

— Джоан! — его величество хмурится, но только для виду.

— Тебе повезло с женой, Альфред. Как и Норфолку.

Надо же. В первый раз произношу имя герцога без внутренней дрожи. Неужели.

— Меня удивила герцогиня, — кивнул король. — От её супруга я чего-то такого ожидал, но от неё самой.

— Зачем ты его арестовал?

— Он пытался организовать побег. Из моей темницы.

— И что ему за это будет?

— Отправлю в ссылку, — Альфред пожимает плечами. — На юг. С женой. И они между собой разберутся, и всех злоумышленников там герцог вычистит со злости.

Я посмотрела на короля с уважением. Вот она, привычка мыслить масштабно в интересах государства, даже когда речь идёт о любви.

— А сейчас? — я поёрзала в кресле, чувствуя, что уже прихожу в себя, и мне не терпится докопаться до сути всей комбинации монарха.

— Герцогине в подземелье неуютно. Страшно. Пусть утешает, может, так они поладят быстрее. До чего-то. Или до кого-то, — король безжалостно смотрит на меня. — Месяцев через девять.

— Камень и ей подобрать будет надо, — киваю я и вдруг вижу его перед собой: квадратные строгие грани, глубокий, насыщенный цвет синий-синий… Замечательно! И где я на берегу горной реки возьму драгоценный камень?

— Ты как? — вдруг тревожно спрашивает у меня король.

— А? — очнулась и посмотрела на свои руки, удивляясь, почему камня в них нет. — Хорошо.

— Я тебя… не обидел?

— Тем, что хочешь, чтобы у Норфолка с женой всё было хорошо? Нет.

— Прости, — король целует мою руку. — Ты лучшая.

— Согласна. А теперь, Ваше Величество, потрудитесь распорядиться, чтобы меня выпустили в конюшни! Мне Колокольчика проведать надо.

— Лекарь.

— Альфред. Я тоже лекарь, — перебивать короля невежливо, но мне можно, я болею…

— Ладно. Завтра после того, как ты выспишься.

— Договорились.

Ночь проходит спокойно. Я просто сплю. И это хорошо. Просыпаюсь довольная, отдохнувшая, готовая любить мир, особенно если эта возня в моём гардеробе прекратится наконец! Резко распахиваю дверь, чтобы узнать, кто там явился по мою душу.

— Госпожа, — кланяется девчонка, протягивая мне платье со шлейфом.

Прелесть какая. Колокольчик придёт в восторг, а уж мне как удобно будет в конюшне…

— Ну уж нет, — ворчу, а про себя думаю: надо бы что-нибудь сделать с защитой покоев. — Можете быть свободны.

Ну не чувствую я себя в безопасности, когда кто угодно может вот так зайти и испортить мне с утра настроение шлейфом.

Горничная обиженно фыркает, но уходит.

В гостиной накрыт завтрак. Что хорошо, потому что голод я чувствую сильный, и это тоже прекрасно, значит, всё возвращается на круги своя. Вздыхаю, глядя на аппетитные блюда, и возвращаюсь в спальню к коробу. Без проверки на яд во дворце я ничего в рот не возьму! Надо будет и королеву научить создавать такое зелье, очень удобно. Магии для этого надо всего ничего, да и состав простейший.

Открываю и безуспешно роюсь в своих запасах. Пусто. Всё ушло на грифонов.

Ладно, не так уж сильно мне хочется есть. Пойду к Колокольчику, а потом вернётся магия, наварю на год вперёд! Всего. Вёдрами.

Стоит мне оказаться за дверью, как от стены отделяется мужская фигура. Он что? Серьёзно решил, что своим стремительным появлением может меня испугать?

— Чем обязана? — холодно интересуюсь у господина.

— Позвольте представиться. Маркиз Роунмар.

Где-то я это уже слышала. Ну конечно! Сторонник моего ареста, королевский распорядитель, у Альфреда ещё такое лицо было, когда он о нём говорил. Будто его величество лимон проглотил. Целиком. Не жуя.

Я рассматривала мужчину. Странное ощущение. Вроде смотришь на человека, но никак не можешь осознать его образ. Всё на месте: нос, рот, глаза. Высокий. Статный. Но если бы меня попросили его описать или просто я бы решила восстановить маркиза в памяти, ничего. Пусто! Всё расплывается серым бесформенным пятном, потому как ничего примечательного в нём и вправду не было.

— Добрый день, маркиз.

— Мне сообщили, что его величество провёл с вами ночь.

Смотрю на этого… смертника с изумлением и без гнева. Что-то они тут совсем страх потеряли.

— И?

— Я главный распорядитель.

— Вот и распоряжайтесь, — вздохнула и развернулась к двери.

И тут меня осенило: если сопоставить появление горничной в гардеробной и этого… чуда чудного. Это он что же, заслал девчонку проверить, в моей постели король или нет?

Поворачиваю обратно:

— Потрудитесь распорядиться таким образом, чтобы прислуга без моего вызова ко мне не заходила.

Пристально смотрю в упор до тех пор, пока он не кланяется, как ему и положено. Если я не люблю придворный этикет, это ещё не значит, что я его не знаю.

— Зря вы так, — говорит он, распрямляясь.

— После обеда я желаю побеседовать со всеми горничными, что были в покоях её величества. Скажем, часа в четыре.

— Начальник королевской гвардии всех проверил.

— Очень хорошо, — улыбаюсь. — Соберите всех. По его спискам и проверим все ли на месте.

Была у меня идея. Жаль, магии нет. Зато в подземелье есть герцогиня Норфолк, а в коробе — нужные ингредиенты. Так чтопосле обеда (который надо ещё где-то добыть) проведу эксперимент.

К сожалению, мой плащ остался в подземелье, поэтому бежать через двор пришлось, ёжась под ледяными порывами ветра. Забежала в конюшню, дыша на озябшие ладони, и тут же бросилась к другу:

— Колокольчик!

Прижалась к грифону, чувствуя, как меня обволакивает тёплой волной. Конюшня вспыхнула золотым светом, с тихим шорохом из-под сена принялись выглядывать синие цветы. К моему лучшему на свете грифону вернулась магия!!!

— Соскучился? — глажу пёрышки, целую в клюв. — Ты мой хороший… Красавец! Тебя покормили?

— Гррр…

— Напоили?

— Гррр…

— Полетать тебя выпустить?

Бедный птах и вправду засиделся — конюшня и двор, на котором она была построена, вспыхнули ярко-синим ковром!

— Ты мой колокольчиковый маг, — прижалась к груди грифона, чувствуя мощные удары сердца, щурясь от синего марева вокруг, чувствуя, как ко мне возвращаются силы! — Спасибо! — шепчу сквозь слёзы радости. — Спасибо! Пойдём! Пойдём, я тебя выпущу. Только с тобой не полечу… У меня плащ в подземелье остался, понимаешь. Не обижайся. В следующий раз полетим вдвоём, обещаю!

Пока я всё это говорила, мы подошли к площадке, откуда грифоны взмывали ввысь. Пришлось идти прямо по цветочному ковру, жалко, но что делать: Колокольчик сегодня в ударе. Обняла грифона последний раз крепко-крепко, и птах, сверкнув золотым глазом и расправив крылья, рванул к облакам!

Стою, задрав вверх голову, красота! Лазоревое небо в вышине, цветущая синь под ногами, кое-где уже покрываются золотом листья, воздух пахнет осенью.

— Добрый день, Джоан, — раздался за спиной голос Ролана.

Стою и не хочу поворачиваться. Просто не хочу. У меня истощение. Магическое. Холодно и хочется, чтобы никто не стоял за спиной. Может, мне показалось, а?

Ну, пожалуйста…

«Никто», стоящий за спиной, накидывает мне на плечи тёплый плащ. Ворот касается щеки и… запах. Родной запах ветра и свободы.

Ролан.

Верный сморит на нас с интересом, а я. Мне и страшно, и радостно. Хочется сбежать. Любопытно, можно ли забаррикадироваться в королевском подвале? И одновременно хочется броситься ему на шею, прошептать: «Прости!», целуя недовольно поджатые губы.

— Добрый день, — говорю я хриплым, каким-то не своим голосом.

Как простуженная ворона, честное слово! А сердце замирает. Ой, что сейчас будет! Мы повздорили, а потом я усыпила его и сбежала. Кажется, Милосердная, мне конец…

— В платье, в такой мороз… Это глупо, — сообщает монсеньор холодно, спокойно. — Постарайтесь включать разум. Даже если обычно вам это несвойственно, — и тем же тоном подбежавшему слуге, — позаботьтесь о моём грифоне.

Короткий поклон и он уходит.

Я смотрю вслед безупречно ровной, равнодушной спине и… ничего не понимаю. Чёрные кудри взлетают от ветра при каждом шаге.

Это как? Это что? Это… всё? За что?!

Он просто… накинул плащ и ушёл?

Очнулась, когда уже сделала шаг вслед за ним, и вдруг.

— Джо! Джо! Джо-о-о-о!

Прямо с неба раздались ликующие вопли.

— Улька! Ришка!

Первым появился Колокольчик. Такой довольный, будто он лично летал за девчонками. Приземлился, что-то прокурлыкал Верному, должно быть, приветствие.

— Крххх, — услышал в ответ от приятеля.

А тем временем на посадку заходил клин гвардейцев монсеньора Ролана. И как у них получается так летать? Словно по линейке.

Девчонки румяные, растрёпанные кинулись меня обнимать, казалось, ещё до того, как грифоны коснулись земли. Обе в чёрной форме, зачарованных плащах для полёта, сапожках. Всё выполнено точь-в-точь как у взрослых: добротное, по размеру. Где ж нашли такого мастера в Приграничье?

Душу царапнуло чувство вины. Ответственность за девчонок брала на себя я, а он. Занимался всем этим с любовью, заботой, как… Как будто это его дети. Слова Альфреда про чувства Ролана тут же всплыли в памяти, и стало совсем не по себе.

— Мы летели и летели, — трещала Ришка, устроившись у меня на руках.

— Ты как? — Улька, мой маленький лекарь, смотрит обеспокоенно: всё чувствует, всё видит. — Магия ещё не вернулась?

— И летели, и летели, — вопило в ухе. — Монсеньор форт громил, когда ты…

Я прижала Ришку к себе. С одной стороны, для того, чтобы она наконец замолчала, с другой, чтобы Улька не видела моего лица.

Форт громил, говорите? Значит, когда мы с Колокольчиком покинули Биргенгем, монсеньор переживал? А по его спине да холодным замечаниям сквозь зубы и не скажешь.

— Знаешь, как страшно было! — продолжала шептать маленькая фантазёрка. — Я тряслась, когда к нему шла с твоей запиской…

— Не выдумывай! — нахмурилась Уля. — Записку не ты относила, а я!

— Мы вместе! — тут же насупилась Ришка.

— Я же тебя отправляла к лекарю, — посмотрела я на Улю.

— Ещё чего! — маленькая вредина усмехнулась, а я радовалась её сияющим глазам и ехидной улыбке, тому, что девчонки, вот они, одеты, умыты, здоровы и счастливы.

— Как хорошо! — вырвалось у меня, но тут же родилась мысль о том, что как бы там ни было, а монсеньору я за это счастье задолжала извинения.

— А перед самым отъездом… — Уля вдруг стала серьезной. — Смотри, что я нашла, словно кто подбросил.

На её ладони лежал синий самоцвет! Квадратной огранки, точь-в-точь такой, как я видела. Вздрогнула, вспомнив слова короля.

— Я знаю, кому это надо отнести, — кивнула и обняла Ульку. — Умница моя! Помощница.

Уля посмотрела на меня внимательно.

— Добрый день, госпожа графиня, — к нам уже спешил лекарь монсеньора.

— Здравствуйте, Брази́, — посмотрела на него с усмешкой. — Не стоит так официально, — мы с вами всё-таки лапы грифонам вместе мыли, забыли?

— Госпожа Джоанна, — исправился он, смущённо пряча улыбку. — Мы добыли споры гриба — я привёз.

— Брази, вы чудо! — я готова была от счастья обнять весь мир. — А что с чудовищем?

Лекарь помрачнел:

— Не получилось.

— Вы не поверите, Брази, но у меня тоже.

— Мы взяли его с собой, — лекарь понизил голос и кивнул на замотанную с головой фигуру, которую с одного из грифонов аккуратно сгружали гвардейцы.

— О… Неожиданно. Хотя.

А что? Всё сходится. В памяти всплыл детский стишок:

«Кто в подземелье замка таится?

Герцог с женой, король, императрица,

Солдат, служанка, командир…»

Они томились во дворце людоеда, которого потом расколдовали. Никто не пострадал. Это же сказка. Вот чудовища у нас как раз и не хватало, но теперь, кажется, все в сборе, спасибо Ролану.

— Что здесь происходит? — раздался визгливый, недовольный голос.

Присутствующие я, гвардейцы, девчонки и даже грифоны — обернулись. У входа в замок стоял разгневанный маркиз Роунмар. К нему, бросив на меня удивлённый взгляд, направился Брази́.

— Свита Ролана, — поклонился он. — Слуги знают, что делать, за грифонами присмотрят, мы разместимся в крыле монсеньора, задержанного определим в темницу.

— Почему мне не доложили?! — сорвался на крик маркиз.

— Наш господин докладывает лишь его величеству, — отрезал Брази́.

Мне показалось, или чудовище шевельнулось?

— Давайте-ка отправимся в темницу, — предложила я гвардейцам, краем глаза заметив, как маркиз дёрнулся, словно от пощёчины. Мелочь, а приятно.

— Девочек я забираю с собой, — кивнула распорядителю. — В четыре встречаемся в подземельях.

— Я?!

— Непременно. Вы же отвечаете за прислугу? Вот и отлично. Будете присутствовать при допросе.