Не просто рассказы

МЕЛОДИЯ

Мелодия, как сахарный сироп, лилась плавно-плавно сквозь ветви деревьев, сквозь тишину, сквозь тепло летней ночи. Наполняя чистотой и откликаясь не в голове даже, а где-то в самом теле, глубоко внутри, и он чувствовал, что будет помнить её всю жизнь.

Подобных моментов не случалось много. И мысль о том, чтобы сохранить их в памяти, всегда приходила как-то сама-собой. Первый раз это случилось лет десять назад, в поезде. На безымянной станции неподалёку от Арзамаса. День очень жаркий, душный. Вагон остановился напротив разбитого сарая, дверь которого была распахнута, а в глубине виднелись дрова. Много-много сухих, потемневших, как темнеет дерево, пережившее зиму, искорёженных трещинами дров. А рядом стояли парень и девушка. Крепко прижавшись друг к другу, обнимаясь и целуясь. Они почти не двигались, замерев в этом поцелуе. Только ветер слегка шевелил подол её платья. Потом поезд двинулся дальше. Вот, собственно, всё, что он запомнил. Но картинку сопровождала твёрдая уверенность — она не забудется.

И не забылась. В другой раз…

— Странный он у тебя, — мужчина заговорил, не отводя глаз от костра. — Вроде как свой, а деньги взял.

— Он сейчас квартиру ремонтирует. Каждая копейка на счету.

— Ну и что. Брат подвёз сестру. Мог бы и не брать.

— У них, у таксистов, так принято. Они не могут пассажиров бесплатно возить.

Она отвечала не шевелясь, и тоже не отрываясь глядела на огонь. Только чуточку хмурилась и, произнося слова, наклоняла голову вперёд.

— Ну и взял бы поменьше, а не всю стоимость, если уж принято так. Или надо с родственников обязательно по полной?

— На севере люди другие. А тут так.

Мелодия стихла. Ночь сразу стала темнее. Треск поленьев в костре слышнее, а огонь ярче.

…в другой раз была Ирка. Он вернулся из армии и почти сразу же отправился в родную общагу. Застать там кого-то в выходной было вряд ли возможно, но хотелось пройти по старой липовой аллее, подышать студенческими воспоминаниями двухлетней давности. А весна! Деревья оделись в листву, потяжелели, да и густой запах сирени ещё висел в воздухе. И тут она. Как чёртик из табакерки. Выскочила, смеётся. Подбежала со спины, запрыгнула, обняла… Лёгкая, радостная, весёлая. Своя. Шепнула что-то на ухо. Уткнулась лицом в шею. Как забудешь такое!

— У меня билет на завтра уже. Может всё-таки поедем вместе? А то как-то не хорошо получается.

— Что не хорошо? Мне нужно с мамой побыть. Видишь сам, в саду работы полным-полно, а ей уже за семьдесят.

— Так ведь брат же есть. Пусть поможет.

— Он занят целыми днями. Таксует. Ему некогда.

— Ты говорила с ним?

— Сам же видел, когда тут говорить. Хорошо, что вообще его встретили. Случайно же.

— Но я один поеду и что? Что отцу с матерью сказать?

— Придумай что-нибудь. Или скажи как есть.

Вновь зазвучала мелодия. И мысли обоих куда-то понеслись, полетели. Мягкая музыка, душевная. Мотив неопределённый, но очень грустный-грустный.

…зачем они не забываются, эти случаи, думал он. Что в них особенного по сравнению со многими другими. Вон, сколько закатов красивых, облака бывают — глаз не оторвать, девчонки опять же. А тут дрова. Ладно, Ирка — понятно. Она, скорее всего, была влюблена в него по уши. Теперь мелодия. Жаль, если перестанут играть. Где они играют. Кто играет. Кажется, где-то выше по склону, тоже в саду.

— Поехали, а? — он тронул её за плечо.

Она не обернулась.

— Да билет уже всё равно не купить. Не успеть. Я приеду через две недели.

— Ну, как хочешь.

Музыка, наконец, стихла. Нет, не стихла. Оборвалась. И он вдруг ясно осознал, что чужой здесь. Совершенно чужой. В этом месте. В этот день и час. Костёр стрельнул искрой и осветил траву под ногами. Сухую. Как тень в кукольном театре.