Не просто рассказы

КАК ЖАЛЬ, ЧТО БОЛЬШЕ НЕЧЕГО ЖЕЛАТЬ!

Запах наслаждения витал в воздухе. Приправленный ароматом дыма и масла. Вечер благоволил, интриговал и томил.

Блюдо подал шеф. Веселый бородатый мужичок здесь за хозяина и повара, но к гостям выходит не часто. Я заслужил его внимание как постоянный посетитель. Янош, — мой давний знакомый — облаченный в белоснежный фартук, словно кухонная фея, поставил на стол главное украшение ужина — жареное мясо. Его помощница добавила чашку с вареным картофелем под зеленью тимьяна и грибной соус. Мы раскланялись и пожелали: я им — доброго здоровья, они мне — приятного аппетита.

На чугунной сковороде шипел, бурчал и, кажется, невысоко, но в явном нетерпении подпрыгивал увесистый кусок говядины. Далеко не всякий трагический актер порой покажет столько эмоций, как это дитя огненной решетки. Еда вообще ведет себя тихо. Но не в этот раз!

Бифштекс был в ударе. Брызгая маревом крохотных фонтанчиков горячего жира, он продолжал бормотать, шкворчать и бурчать. Да так громко, отчетливо, что смысл не надо и угадывать — готов! — тут уж ясно.

Не мешая мясу высказать все, что оно хочет, я потянулся за ножом и вилкой. Лучший ценитель этих страстных речей — урчащий в нетерпении желудок. А хороший аккомпанемент — пауза. Я ждал. Признаюсь, не долго. Терпение — благо, но не сейчас. Как только шипение превратилось в едва различимый лепет, с удовольствием врезался в угощение стальным лезвием и окунул первый кусок в соус. С головой. Приподнял, глубоко вдохнул аромат и отправил в рот.

Ах ты ж, мать честная!

Разрази меня гром небесный, если повар сегодня не волшебник. Какое там! Чародей, кудесник, маг. Его фокус — не дешевый уличный трюк — разгадки не просит. Тут важен итог. Утро не помнит ночи, а хорошая еда — рецепта. Все позади. Теперь только вкус, жар и аромат.

С такой страстью человеком овладевают только две вещи — любовь и аппетит. Первая покровительствует поцелуям, второй дает возможность жевать. Все тридцать два моих зуба почуяли удачу и челюсти сомкнулись как ворота крепости. Глаза зажмурились сами собой, язык распластался в обмороке, дыхание поверглось в транс. Я ел. Ел. Жевал, глотал и резал новые куски. А душа пела.

В тишине непоправимого и трепетного удовольствия все мое существо благословляло день и жизнь. И время застыло…

Очнулся много позже. Возле пустой сковородки, довольный, как пес на солнышке, и сытый. Казалось бы, чего еще?!

Одно всё-таки смущало: за краешек ума зацепился клочок крохотной мысли — как жаль, что больше нечего желать!