Не просто рассказы

НУ И ПУСТЬ

Вагончик тронулся по расписанию. Как положено. Новенький, чистенький, с креслами махровыми, синими в жёлтую крапинку. А за окном понеслись поля-перелески, все в первой молодой зелени, ранне-весенней, ещё совсем салатовой.

Паренёк, высокий и худощавый, облачённый в фирменную робу служителя железной дороги, с кондукторской сумкой наперевес, начал обход пассажиров. Те шуршали купюрами, предъявляли проездные или пенсионные билеты, тихо переговариваясь. Юнец делал свою работу обстоятельно, неспешно, мальчишеской сутулостью и редкой бородёнкой напоминая дьячка, совершавшего церковный обряд.

К тому времени, как дошла очередь, я вытащил из кармана заранее приготовленную мелочь и, чтобы избавится от лишнего груза, отсчитал в ладонь кассира нужную сумму мелкими монетами.

Он, держа руку перед собой, замер. «Что такое?» — думаю. Поднял глаза и вижу, как юноша смотрит задумчиво на деньги, а сам при этом беззвучно шевелит губами. По всему — пересчитывает. И долго! Ну, уж точно на целую пару секунд дольше, чем требуется обычному человеку, чтобы произвести в голове столь не сложное арифметическое действие…

Молодёжь! Чему их там учат?! По виду — опрятный, причёсанный. А со счётом — поди-ка! — беда. И ведь не алгебра, не извлечение квадратного корня. Другой бы уж справился давно, а этот всё считает. И губами, губами шевелит, как бабка. Смех! Неприлично же. Всё равно, что мороженым капнуть на штаны и не заметить! Да-а…

Парень, наконец, удовлетворённо кивнул и, ссыпав монеты в «ридикюль», выдал билет. И двинулся дальше.

А я всё злорадствовал. Вот неучи. Как они нынче живут? Интернеты их сгубили. Понемногу обо всём слышат, а элементарным вещам не обучены. Посиди-ка, пацан, в первом классе над таблицей умножения, как нас заставляли, да вызубри от сих до сих вроде «отче наш», так оно бы и…

…и тут поймал удивлённые взгляды соседей. Некоторые улыбались. Оказалось, что бухчу всю эту чепуху вслух. Дай бог, не громко.

Фу ты, неудобно как!

Я тут же забыл про парня с его нескладной арифметикой и, сам собой пристыжённый, поджав губы, отвернулся.

Поезд набирал скорость. Зелёная весенняя пелена за окном неслась всё быстрее и быстрее. Глаза уже не различали отдельных деталей. Утомлённый мерцанием красок, я усмехнулся происшедшему и мирно заснул.