Неистинная

Глава шестнадцатая. Правда и ложь

Арчибальд Альго

Айрин уснула в его объятиях, несмотря на то, что время было ещё совсем не позднее. И Арчибальд, улыбаясь, осторожно гладил её по распущенным волосам, разметавшимся по подушке, нежно-розовой щеке и обнажённому плечу.

Он ничего такого не планировал — наоборот, собирался только вместе попить чаю, даже принёс с дворцовой кухни пирожных и попросил секретаря обеспечить доставку цветов в свою городскую квартиру. Но, как только увидел Айрин, а потом и поцеловал её, все планы полетели к демонам в пламя.

Арчибальд не помнил, когда его в последний раз накрывало такой трепетной страстью, как сегодня. Он почти ничего не соображал, когда относил Айрин в спальню, раздевал её и целовал повсюду. От эмоций девушки он не закрывался, и, возможно, они тоже повлияли на его состояние — потому что Арчибальд ощущал такой абсолютный восторг, что никак не мог разобраться, где его собственные чувства, а где — чувства Айрин. Казалось, что у них общие эмоции, они разделяют всё на двоих. Айрин проникала в него, наполняя собой, своими чувствами и желаниями, а он — в неё…

И сейчас Арчибальд, с улыбкой наблюдая за спящей девушкой, со всей очевидностью осознал: он влюбился. И, по-видимому, огонь, живущий в нём, как и в любом Альго, понял всё гораздо раньше — раз сразу начал вырываться из тела во время поцелуя. Арчибальд ещё отрицал собственные чувства, но пламени Геенны было плевать на ложь и самообман — и оно стремилось быть ближе к Айрин, ластилось к ней, признавая её право быть рядом.

Что ж… раз так, значит, необходимо поговорить с Ареном. Арчибальд уже виделся с ним сегодня — брат вместе с женой и детьми находился на море, — но это было утром. Но сейчас… почти восемь часов вечера… Возможно, Арен уже вернулся во дворец?

Впрочем, ладно. Арчибальд решил не торопиться, тем более что покидать Айрин совсем не хотелось. Даже ненадолго. Успеет ещё поговорить с братом…

Ресницы девушки неожиданно задрожали, дыхание стало более частым, и Арчибальд подался вперёд, ожидая, что Айрин вот-вот проснётся.

— М-м-м… — простонала она, чуть улыбнувшись, и вспыхнула жарким удовольствием. Открыла глаза — и порозовела, увидев прямо перед собой Арчибальда. — Ой…

— Рин, — засмеялся он, впервые сократив её имя подобным образом, наклонился и поцеловал, вновь вспыхнув огнём от наслаждения — и физическим контактом, и чувствами Айрин. — Не нужно смущаться.

— Я не специально, — шепнула она ему в губы и обвила руками шею. — Просто…

— Я понимаю. Но привыкай. — Арчибальд дразняще провёл ладонью по её обнажённому телу. — То, что мы сейчас с тобой делали, это только начало…

— Арчи, — засмеялась она негромко, словно пощекотав его высочество своими эмоциями, — не смеши меня!

— Я тебя не только смешить буду, — шутливо пригрозил ей Арчибальд, — я тебя ещё и покусаю!

Они возились в постели, смеясь и даже хохоча, — Айрин пыталась скрыться среди одеял, но Арчибальд каждый раз её настигал, — и были абсолютно счастливы.

И никто из них даже не подозревал, что это ненадолго.

.

Через час, после чаепития, которое всё же состоялось, несмотря на то, что вылезать из постели поначалу было лень, Арчибальд перенёс Айрин в её квартиру, к сестре. Не таясь, познакомился и с Рори, и с её аньян, ошарашив обеих до онемения, а затем, поцеловав всем присутствующим женщинам руки, отправился во дворец. Шагая по коридору, связался по браслету с братом, выяснил, что тот находится в своём рабочем кабинете, — и свернул туда.

После того, что происходило между ним и Айрин, Арчибальд находился в отличном настроении. Даже захотелось просвистеть какую-нибудь весёлую мелодию, и его высочество, представив, какими круглыми после подобного поступка стали бы глаза у слуг, развеселился и усмехнулся. Насвистывать он, конечно, ничего не начал, но, заходя в кабинет к Арену, широко и довольно улыбался.

Улыбка Арчибальда померкла, как только он увидел брата, сидящего за столом, привычно заваленном многочисленными бумагами. Арен, со смертельно уставшим лицом и глазами, почерневшими от откровенного горя, с глубокими тенями под ними, перебирал эти бумаги длинными пальцами. Когда Арчибальд вошёл в кабинет, император бросил на его высочество краткий взгляд, но затем вновь опустил голову, погружаясь в чтение какого-то отчёта.

Невозможно было сохранять хорошее настроение, глядя на Арена в подобном состоянии, и Арчибальд, опустившись в кресло рядом со столом, за которым сидел брат, поинтересовался:

— Ты сегодня собираешься спать?

— Позже, — кратко ответил император. Но документы в сторону отложил. — Что у тебя за вопрос, Арчи?

— Личный. Ничего особенного, я надолго не задержусь. Хотел попросить у тебя разрешения серьёзно ухаживать за девушкой.

Ничего особенного в подобном вопросе не было: каждому члену семьи Альго необходимо было получить устное одобрение императора, если он собирался не просто встречаться для приятного времяпрепровождения, а в будущем жениться или выходить замуж.

Арчибальд приходил в этот кабинет с подобным вопросом третий раз в жизни. Про Брианну он спрашивал не у Арена, а у его отца; а вот про Эн интересовался у брата. Раньше эти воспоминания причиняли небольшую боль, создавая дискомфорт в области сердца, — но теперь уже нет.

— За какой девушкой? — ровно поинтересовался Арен. Глядя на него, нельзя было сказать, что ему действительно интересно, но Арчибальд как никто знал, что это впечатление обманчиво.

— Её зовут Айрин Вилиус. Она аристократка, но «пустышка», Арен. Работает актрисой в «Варьете Родерика». Впрочем, ты наверняка знаешь, с кем я встречался последние несколько недель. Не верю, что тебе не докладывали.

— Докладывали, — произнёс Арен, отчего-то слегка изменившись в лице. Он перестал выглядеть равнодушным — взгляд неестественно чёрных глаз наполнился тревогой. — Арчи, я дам тебе разрешение, если ты после того, как я всё тебе расскажу, не передумаешь за ней ухаживать.

— Передумаю? — откровенно удивился Арчибальд. Но сердце уже кольнуло: он знал, что брат не стал бы говорить ничего подобного, если бы не владел какой-либо неприятной информацией. — Неужели Айрин связана с заговором?

— Нет. Дело в другом. Помнишь, что было с тобой после разрыва с Эн?

— Помню, — кивнул Арчибальд, поморщившись. Ему до сих пор было стыдно перед братом за те времена. Расклеился, позволил себе побыть слабым… Арен ничего подобного себе никогда не позволял, как бы тяжело ему ни было. Даже сейчас, после одного из самых жестоких покушений на Агату, он был серьёзен и собран. — Но при чём здесь это, Арен?

— Я хотел встряхнуть тебя, — продолжил император, несколько мгновений тяжело помолчав. — Отвлечь. И не только от страданий, но и от… Софии.

— От Софии? — Арчибальд поднял брови, всё ещё не понимая практически ничего. Особенно — причину, по которой Арен назвал имя бывшей аньян наследников. — А она тут при…

— Мне показалось, что ты можешь начать ухаживать за ней, — перебил его брат. — Я не желал этого. Поэтому попросил Гектора подобрать для тебя любовницу.

В кабинете повисло молчание.

Оно было тягостным и жутким, словно атмосфера внутри семейного колумбария Альго. Арчибальду никогда не нравилось это место, оно навевало тоску и мрачные мысли — совсем как сейчас, когда Арен…

Защитник, что он вообще только что сказал?..

— Что?.. — кашлянул Арчибальд, помотав головой. От хорошего настроения теперь не осталось и следа. — Подобрать…

— Любовницу, — повторил Арен почти невозмутимо. — Новые отношения отвлекли бы тебя и от дурных мыслей, и от Софии. Так и получилось в итоге. Айрин — хорошая актриса, Арчи. А чтобы её эмоции были, скажем так, правильными, она выпила приворотное зелье. Она сама согласилась. Взамен на помощь с опекой над сестрой.

Арчибальду казалось, что мир вокруг него рушится, рассыпаясь на острые осколки, каждый из которых ранил его, разрезая кожу и вытаскивая наружу внутренние органы, чтобы посыпать их солью.

От боли сводило всё тело.

И обидно было до невыносимости.

— Прости, — выдохнул Арен с искренним сожалением. — Я не думал, что так получится. Не предполагал, что ты захочешь… Она ведь актриса, ещё и «пустышка». Мне казалось, это идеальный вариант, чтобы ты просто отвлёкся от всего. Я не желал делать тебе больно, Арчи.

Сердиться на Арена было бессмысленно — Арчибальд слишком хорошо знал брата. Но выплеснуть негативную энергию всё-таки было необходимо, поэтому он, отвернувшись, хлестнул родовым огненным заклинанием по ближайшему шкафу.

Император мог бы запросто блокировать порыв Арчибальда, но не стал этого делать.

Только сказал ещё раз:

— Прости.

Арчибальд вздохнул и закрыл лицо руками.

Позади него, весело потрескивая, горело дерево. И негромко выла пожарная сигнализация. Кажется, даже вода лилась с потолка — но это было бесполезно: огонь Альго ничем не потушить.

Арен махнул рукой, заставив родовое заклинание затухнуть, и треск с воем прекратились. По крайней мере, снаружи. Внутри же у Арчибальда всё по-прежнему выло и трещало…

— Что мне теперь делать… — прошептал он, вспоминая улыбающуюся и довольную Айрин.

Ложь. Всё — ложь. Защитник, да она же гениальная актриса!..

— Я не знаю, Арчи. Тебе выбирать. Кстати, я не думаю, что Айрин Вилиус совсем уж не испытывает…

— Не надо об этом, — резко перебил брата Арчибальд, отняв руки от лица, и свирепо на него посмотрел. — Вот не надо! Конечно, я понимаю, что негатива она ко мне не чувствует. Но и не влюблена, как я изначально думал. Демоны, и почему ты не рассказал мне это всё раньше, Арен?! Я ведь успел с ней переспать!

— Вряд ли ей этого совсем уж не хотелось. Не терзайся. Я виноват. Не ты.

Арчибальд усмехнулся. В этом был весь Арен. Все-то вокруг него были не виноваты ни в чём — один он всегда и во всём виноват.

— Ладно, — вздохнул Арчибальд, поднимаясь с кресла. — Я разберусь. Пойду спать. И тебе советую, Арен.

Брат кивнул, но его высочество, выходя из кабинета, ни секунды даже не сомневался, что этой ночью Арен не сомкнёт глаз.

Впрочем, как и сам Арчибальд…

.

Он перенёсся на север.

Его высочество делал так всегда, когда случалось что-то, с чем ему было трудно справиться. Странно, но Геенна, забиравшая жизни с лёгкостью безумца, порой была способна подарить покой. И, глядя на её вечный огонь, в эти мгновения ярко-оранжевый, а у поверхности земли словно проваливающийся в никуда, в бесконечную черноту — будто там не земля была, а продолжение ночного неба, — Арчибальд постепенно успокаивался.

Нет, он не винил Айрин, понимая, что она стала такой же жертвой, как и он сам. Сложно отказать дознавателям первого отдела, эти ребята умеют ставить ультиматумы так, чтобы не оставить человеку выбора. И Айрин, услышав предложение получить опеку над Авророй взамен на требование стать любовницей двоюродного брата императора, конечно, понимала, чем ей может грозить отказ. Сестру — в отличие от Арчибальда — она любила по-настоящему и не согласиться не могла.

Его высочество понимал: Айрин тоже было больно. Скорее всего, не менее больно, чем ему сейчас. А может, и более, потому что ей ещё и было страшно. Всё-таки у Дайда работают не только профессионалы, но и садисты — заставлять девушку со страхом физической близости становиться любовницей принца лишь садисты и могут. Для этого нужно обладать каким-то запредельным уровнем цинизма…

Да, Арчибальду было очень жаль Айрин, которая оказалась в умело выстроенной сотрудниками первого отдела ловушке. Ей повезло, что его высочество не имел привычки пользоваться женщинами, особенно влюблёнными, и вообще не относился к людям как к вещам. Он слишком хорошо знал ценность человеческой жизни и искренних чувств, чтобы ими разбрасываться.

Искренних… И всё же, несмотря на то, что Арчибальд осознавал — Айрин во многом была искренна с ним, — её чувства в основном были продиктованы приворотным зельем. Восторг, влюблённость, вспышки горячей страсти — всё, что привлекло его изначально, не было истинным. И из-за этого образ Айрин, который ранее в сознании Арчибальда был светлым и искрящимся, потемнел и перестал приносить радость.

Ему больше не хотелось проводить с ней время. Видеть её. Быть рядом, слышать голос, смотреть на робкую улыбку. Ничего этого не хотелось.

Арчибальд вздохнул и запустил ладонь в пепел, из которого состояло плато возле Геенны. Поднял руку и разжал кулак, наблюдая за тем, как с посеревшей кожи медленно осыпаются мелкие светлые песчинки вперемешку с серыми частичками пепла. Сгоревшей плотью его погибших товарищей.

Он и сам себе сейчас именно пеплом и казался.

Арчибальд горько улыбнулся и опустил руку, вновь посмотрев на полыхающую перед ним Геенну.

Ничего. Он справится. В конце концов, он видел в своей жизни смерть чаще, чем любой другой человек в Альганне, — неужели не сможет пережить очередную?

То, что произошло сегодня вечером, для Арчибальда именно смертью и являлось. Быстрой и стремительной, мгновенной, как молния, гибелью надежды, счастья и любви.