Ненаследный сын императора. Часть 1

Глава 1

Светлейший князь Эмиль Торвигг, в недавнем прошлом Финляндский генерал-губернатор, а ныне — мятежник, объявленный вне закона, стоял на крепостной стене родового замка… Суровый зимний ветер рвал полы плаща, подбитого горностаем, царапался острыми снежными когтями по доспехам, ища малейшую предательскую щелку, хлестал светлейшего по бледному лицу, изрезанному горестными морщинами.

Над последним оплотом мятежных войск гордо реял стяг с изображением национального герба. Золотой коронованный лев, держащий серебряный меч с золотой рукоятью нес в себе все величие надежд на освобождение…Глядя на саблю, попираемую задними лапами Льва, светлейший князь видел на её месте проклятого двуглавого орла, поверженного, униженного… Казалось, великая цель была так близка!

Долгие месяцы дипломатических танцев с английским послом приносили свои плоды. Полунамеки, пространные исторические аллегории, уклончивые рассуждения о том, что было бы если… После каждой встречи с хитроумным дипломатом Торвиггу хотелось принять горячую ванну, чтобы смыть всю липкость витиеватых дискуссий и многозначительных взглядов. Привыкший более к прямой и честной речи верной стали, опытный воин на поле дипломатических баталий потерпел полное поражение. Вдохновлённый прямыми, казалось бы, обещаниями полной поддержки со стороны Великобритании, он поднял мятеж против Александра I, Императора и Самодержца Всероссийского, Великого Князя Финляндского.

Шла третья неделя военных действий. То, что задумывалось, как молниеносная атака на имперские силы, размещённые на финских землях, атака, подкрепленная отборными магами Великобритании и наёмными войсками, оплаченными полновесным английским золотом — превратилось в методичное избиение мятежников. Необходимая помощь со стороны союзников поступала с изрядными задержками и вовсе не в тех объемах, что были обещаны сладкоречивым послом.

Напряженно вглядываясь в алеющее на востоке небо, Эмиль Торвигг словно ожидал чуда, надеясь все же увидеть отсверк доспехов и оружия союзнических войск, спешащих на выручку мятежному князю… Но увы, горизонт озарялся лишь отблеском горящих разгромленных гарнизонов и разграбленных деревень… В морозном воздухе ощущался стойкий запах гари и крови, запах горя и бесчестья, окутавший земли княжества.

— Светлейший князь, по Вашему приказу все собрались в главном зале… Ждут только Вас…

Седовласый воин почтительно склонил голову, ожидая ответа своего сюзерена. С трудом оторвавшись от тягостных размышлений, князь коротко кивнул.

Его ожидало ещё одно тяжелейшее испытание. Направляясь на встречу с последними сохранившими верность соратниками, с ближайшими друзьями и родными, Торвигг снова и снова перебирал в уме все аргументы в пользу принятого накануне решения… Искал другие пути, другой выход, но мрак, опустившийся на княжество, словно затмил и разум князя, лишая его надежды на иное развитие событий. В коридорах замка, освещённых лишь чадящими факелами, гулко раздавались шаги Торвигга и его сопровождающего, рваным ритмом отзываясь в мыслях князя: выхода нет… нет выхода… нет… нет…

Главный зал замка рода Торвиггов, встретил законного владельца, ободряющим теплом жарко растопленного камина, и столь же теплыми взглядами собравшихся. Обведя всех тяжелым, усталым взором, он опустился в массивное кресло. Бездумно поглаживая отполированные временем и прикосновениями рук далеких предков подлокотники, покрытые затейливой резьбой, он неосознанно оттягивал момент раскрытия всех задуманных планов… В зале воцарилась напряженная тишина. Наконец, резко выдохнув и хлопнув ладонью по поверхности стола, Торвигг произнес:

— Мы потерпели поражение. Я желал мира и процветания нашему княжеству, я мечтал увидеть его свободным и независимым, я хотел, чтобы наши дети имели возможность получать лучшее образование, не задвигаясь на второй план выходцами из российских княжеских родов, не отдавая львиную долю доходов в имперскую казну… Но я привёл нас к краху.

Увидев, как яростно вскинулась его старшая жена Хелена, он властным жестом остановил её:

— Свершившегося не вернуть. Я дорого плачу за свою ошибку. Но горше всего мне сознавать, что эту плату пришлось разделить со мной и вам, и тем, кто уже отдал свои жизни, и тем, кто гибнет сейчас…

Взгляд князя остановился на младшей жене Анникке. Совсем юная, она широко распахнутыми глазами доверчиво смотрела на него, словно говоря — я вручила тебе себя, я знаю, что ты найдешь выход и спасешь нас…Бессознательным жестом, она прикрыла руками едва округлившийся животик, защищая свое нерожденное дитя… Долгожданный наследник, сын, к ногам которого Торвигг хотел бросить весь мир, подарить ему свободное и процветающее княжество…

По иронии судьбы, старшая жена, бесстрашная, жесткая, напоминавшая ему всегда воинственную валькирию, так и не смогла подарить ему сына, родив одну за другой дочерей-погодок… Девочек нежных, мягких, женственных, не унаследовавших ни буйного характера матери, ни, к огромному сожалению родителей, её магического дара.

Айна и Иви были столь похожи между собой, что их часто принимали за близнецов. Платиновые блестящие волосы, искрящиеся любопытством серые звезды глаз, нежнейшая, фарфоровой тонкости и прозрачности кожа…Несмотря на слабенький магический потенциал, у дочерей не было отбоя от поклонников. Причем, все матримониальные намерения, проявленные сыновьями многих княжеских родов, касались сразу обеих. Действительно, казалось немыслимым разделять девушек, синхронно взмахивающих пушистыми ресницами, заканчивающих предложения друг за другом… Иногда отцу казалось, что дочери наделены даром чтения мыслей. Стоило одной разведать что-либо любопытное, другая тут же узнавала об этом. Любой спонтанный поступок или решение, принятое одной из сестер неизменно получали полное одобрение со стороны другой. Хотя, стоило отметить, что и благоразумия у них хватало на двоих! Дав девушкам лучшее образование и воспитание, Торвигг был уверен, что они станут не просто очередными прекрасными цветками в гареме будущего мужа, но и достойными спутницами для любого аристократа. Невинная ангельская внешность девушек дополнялась изворотливым, быстрым умом, дальновидностью и прекрасной интуицией. Может, благодаря именно ей, сестры согласились с решением отца тайно отправить их к дальним родственникам в Российской империи под прикрытием тщательно разработанной легенды. Если бы мятеж обернулся победой, девочки смогли бы вернуться домой. В случае поражения они были бы выведены из-под ответного удара мстительного императора. Сейчас Торвигг горячо благодарил высшие силы, позволившие спасти любимых дочек.

Младшая жена, Анникке, была полной противоположностью Хелены. Невысокая, пухленькая девушка с огромными карими глазами словно являлась воплощением уюта и домашнего тепла. Брак, устроенный не по династическим соображениям, а лишь по велению сердца, оказался удачным. Далекая от политических интриг, девушка беззаветно была влюблена в своего мужа. Плод этой любви вот уже четвёртый месяц как зрел в её чреве. По уверениям многочисленных лекарей, как родовых, так и приглашенных со стороны, Анникке предстояло родить крепкого, здорового мальчика, наследника, на появление которого Торвигг уже перестал и надеяться. Которому, к тому же, архимаги рода Торвиггов предсказывали владение сильным даром… Хотя, вглядываясь в линию судьбы ещё не рождённого ребенка, предсказатель невнятно что-то бормотал о странной судьбе, о соединении невозможных в принципе вероятностей, о великих свершениях и столь же великих разочарованиях в жизни отпрыска…Отринув неясное, князь вслушивался в то, что было ему близко и понятно: сыну предстоит быть правителем, властной рукой вершить судьбы подданных. А разочарования… Ну что ж, кто их не испытывал? Трудности только закаляют характер, выковывают истинную силу духа.

— Анникке, душа моя… Тебе предстоит нелегкая задача.

Девушка испуганно сжалась, с тревогой вглядываясь в уставшее, измученное лицо мужа.

— Лошади оседланы, необходимые вещи и провиант собраны. С тобой отправятся мои самые надежные люди. Сейчас, не теряя драгоценного времени, ты должна отправляться в путь.

Анникке протестующе всхлипнула и бросилась к Эмилю, жарко его обнимая, лепеча невнятные просьбы не прогонять её, позволить остаться рядом.

— Ты не думай, я сильная, я смогу…Пожалуйста, позволь… Я без тебя… Как?!…

Князь ласково гладил непослушные темные локоны, успокаивая жену. Выждав момента, когда громкие рыдания перешли в тихий, режущий сердце плач, он прошептал ей:

— О да, ты сильная, любовь моя… Именно поэтому я доверяю тебе самое дорогое.

Он медленно стянул с пальца перстень, украшенный кровавым рубином. Из глубины драгоценного камня проявлялся золотой лев, символ рода, угрожающе взмахивая серебряным мечом. Оказавшись на миниатюрном пальчике Анникке, перстень превратился в неприметное серебряное колечко…Увидев расширившиеся от неожиданности глаза девушки, Торвигг печально усмехнулся.

— Сохрани это кольцо для нашего сына, Анникке. Когда придет время, вручи ему этот артефакт. И он признает кровь древнего рода, раскроет ему свои свойства. А сейчас — пора прощаться…

Горячо прильнув к мягким губам жены, князь резко отстранился и махнул рукой стоявшему неподалёку воину. Понимающе кивнув, он подхватил под руку оцепеневшую девушку и увлёк её к выходу из зала.

Вскоре небольшой отряд устремился прочь из замка, выполняя одну из наиболее важных частей плана мятежного князя. Любой ценой сохранить жизнь младшей жены и будущего наследника рода — ведомые этим приказом, верные соратники Торвигга увозили прочь часть его сердца, его души…

— Что ж, — обратился князь к оставшимся, — теперь перейдем к главному. Накануне, приняв самое трудное в моей жизни решение, я обратился к архимагам рода. Всю ночь они занимались изготовлением мощного заклинания.

Вы слышите, все ближе звучат отголоски раскатов грома. Это означает, что у нашего порога цепной пес императора…

Губы Торвигга искривились в горькой усмешке.

— Что ж, это доказательство того, что нас сочли настоящей угрозой для российского престола. Сам канцлер вскоре почтит нас своим присутствием. Ну а что значит для нас нападение одного из могущественнейших магов мира — объяснять, думаю, не нужно…

Наша главная задача, увы, уже не победа. Сейчас необходимо не позволить врагу вступить в пределы родового замка, не допустить разграбления сокровищ, сберегаемых веками нашими пращурами. И речь не о материальных ценностях…

Торвигг устало потер ноющие виски. Давали о себе знать и бессонные ночи, и тягостные раздумья, и давящее чувство поражения.

— Родовые знания, секретные разработки наших архимагов, сведения о магических ритуалах, собираемые по крупицам на протяжении многих лет. Все это не должно попасть в руки врага! Вывезти и спрятать весь архив Торвиггов, увы, уже возможности нет. Остаётся лишь один выход… — глухо произнес он и испытующе обвел взглядом своих соратников.

— Уже к вечеру над нашим замком разверзнется ад. Громов на подходе, а его методы ведения войны нам известны… В момент атаки противника мы активируем заклинание, подготовленное архимагами. Не думаю, что от замка останется хоть что-то, могущее принести пользу российскому императору. Уйдя сам, я унесу с собой все секреты нашего рода!

Он гордо выпрямился в кресле, горящий взгляд словно проникал в души оставшихся с ним друзей.

— Мой выбор сделан! Что касается вас — ещё есть время и возможность покинуть замок сейчас. Что вас не будут преследовать — гарантировать не могу, но спасти свою жизнь вы сумеете. А дальше все будет зависеть уже только от вас.

В зале повисла гулкая тишина. У каждого в душе шла напряженная борьба чувства долга с инстинктом самосохранения…Первой с места сдвинулась Хелена. Уверенно вскинув белокурую голову, она твёрдой походкой приблизилась к мужу и встала рядом, положив руку ему на плечо.

— Я верна брачным клятвам и зову своего сердца.

Негромко произнесла она.

— Вместе до конца. Какой тут может быть выбор? И надеюсь, — хищно оскалилась женщина, в этот миг повадками напомнившая пантеру перед прыжком, — у меня будет возможность напоследок забрать с собой пару-тройку жизней наших врагов!

Переждав взрыв одобрительных выкриков, князь накрыл ладонь жены своей, попытавшись взглядом выразить то, что не мог передать словами.

— Я не сомневался в твоем выборе, — сглотнув горький комок, подступивший к горлу, медленно сказал он, — хотя он тяжким бременем ложится на мое сердце. Ты подарила мне прекрасных дочерей, ты была моей верной спутницей и боевой соратницей. Я горд, что и в посмертие мы шагнем рука об руку.

На другое плечо Эмиля Торвигга также уверенно опустилась крепкая мужская ладонь. Словно на страже, рядом с ним встал и его родной брат, Микаэль. Один из сильнейших магов-воздушников, советник и ближайший наперсник, поверенный всех тайн, всех сомнений — на протяжении всей жизни он нерушимой стеной стоял за спиной старшего брата. Посвятив свою жизнь служению роду, Микаэль так и не обзавелся собственной семьёй.

— Я с тобой, брат. Вместе заварили кашу, вместе и расхлебывать будем, — сверкнул он белозубой улыбкой.

— Ух, и повеселимся напоследок!

Вслед за ним к князю потянулись воины… Преклоняя колено, они повторяли обеты, данные много лет назад. Долг и честь превыше жизни!

Уважительно склоняя голову перед каждым, Эмиль мысленно стонал:

— Такие люди жертвуют собой! Им бы служить будущему сыну, обучать его воинским премудростям, стоять на страже его интересов! Ну что ж, мальчику придется самому находить верных защитников, готовых также отдать свои жизни за него. Может, есть в этом и плюсы. Одно дело — верность по долгу, другое — заслуженная личными качествами.

Встряхнув головой, изгоняя непрошенные, тяжёлые думы, князь поднялся с кресла.

— Что ж, выбор сделан. Лучше уйти в бою, до последней секунды сражаясь, чем позорно сложить головы на плахе. Помилования ждать нам нечего, слишком уж наш род насолил императору.

Он недобро прищурился.

— Да и последний приготовленный нами сюрприз вряд ли покажется ему приятным!

А теперь — каждый знает свои обязанности, будем готовиться к штурму.

Зимнее тусклое солнце серебряной монеткой висело в зените, когда на подходах к замку показались первые волны имперских сил. Над замком взметнулся, загудев, защитный купол, поддерживаемый магами рода.

Пасмурный день расцветился первыми кляксами атакующих заклинаний, бессильно растекавшихся по прозрачной преграде купола. Микаэль, стоявший рядом с князем, сощурился — и в сторону противника, танцуя и припрыгивая, понеслись сотни маленьких смерчей, взвихривая сверкающий снег… Большинство были развеяны не дремлющими имперскими магами, но некоторые все же прорвались в ряды пехоты, создав сумбур и сумятицу.

Первая проба сил, легкая и осторожная, была призвана не столько причинить вред, сколько оценить готовность соперника.

Торвигг отметил появление на горизонте клубящихся грозовых туч. Указав на них, он с усмешкой произнес, обращаясь к брату:

— Канцлер на подходе. Этот не может удержаться от театральных эффектов, явится среди молний и грома…

— Ага, гром гремит, земля трясется — это Громов к нам несется! — расхохотался Микаэль. Затем посерьезнел.

— Нам тоже есть, чем его встретить. И уверяю тебя, брат, наш приём покажется ему очень горячим. Мне нужно кое-что ещё подготовить.

И он стремительным шагом отправился к донжону, в подвалах которого разместилась мастерская магов. Сейчас там кипела работа — лихорадочно мечась между колб и реторт, боевых артефактов, разложенных на столах, маги заряжали их, накладывали сложные плетения, готовили укрепляющие дух и тело отвары трав.

Эмиль остался на крепостной стене, наблюдая за окружающей обстановкой. С тоской оглядывая защитные укрепления, он понимал, что в сегодняшнем сражении толку от них не будет. Глубокий ров с волчьими ямами (ловушками с острыми кольями, в которые падали атакующие, когда переворачивался мост, устроенный по типу качелей), земляной вал с деревянным палисадом — все это отлично работает, когда замок осаждают войска, подкреплённые парой-тройкой магов, уровнем не выше мастера. Сегодня же к замку Торвиггов стягивались силы, превосходящие мощью все, виденное этими землями ранее.

Почувствовав какое-то осторожное движение за спиной, князь оглянулся. Оказалось, Хелена, неслышной кошачьей поступью подобравшись к мужу, не решалась отвлечь его от раздумий. Взяв его за руку, она на миг прислонилась к плечу Эмиля, и тут же, с еле слышным вздохом отстранилась.

— Пора, — негромко произнесла она. — время на исходе.

Накануне, при обсуждении предстоящей битвы, все сошлись во мнении, что нет смысла отсиживаться за крепостными стенами. Долгой, изматывающей осады не предвиделось. Поэтому защитники замка готовились к яростной атаке, единственной целью которой было унести с собой как можно больше врагов.

Во внутреннем дворике замка собрались воины, в последний раз проверяя снаряжение, личные защитные артефакты. Над мятежной крепостью с неумолимой скоростью чернело небо, изредка освещаясь яркими электрическими разрядами.

Прибыл канцлер Российской империи, Верховный глава совета магов, великий князь Громов Владимир Алексеевич.

Словно щупальцами сказочного кракена-гиганта, атакующие заклинания магов оплели защитный купол, огненные всполохи сменялись яростным тараном ледяных кулаков… Внезапно под ногами имперских войск разверзлась земля, мерзлая почва, утоптанная сотнями лошадиных копыт, превратилась в зыбучие пески, в которых, с ужасающими криками отчаяния тонули люди.

В этот момент распахнулись крепостные ворота, по опустившемуся мосту прогремел топот конницы Торвиггов. Стремительно вклинившись в смятенные ряды имперской пехоты, мечом и магией они выкашивали ряды вражеских солдат.

В самой гуще сражения на серебристом жеребце, то и дело с диким ржанием встающем на дыбы, юркой молнией вертелась Хелена… С пронзительным боевым кличем, больше походившем на визг разъяренной дикой кошки, она без устали хлестала водяными плетьми налево и направо. Окутывавшая её туманная дымка из мельчайших капель воды то и дело окрашивалась алым. Внезапно пророкотал раскат грома, с оглушающим треском небо соединилось с землёй ветвистой молнией, ударившей точно в Хелену Торвигг. Фигура женщины с воздетыми к предавшему её небу руками ярко засветилась, ослепляя всех окружающих, потом словно подернулась сеткой из тончайших чернеющих трещин — и рассыпалась облаком пепла…

— Не-е-е-ет!!!! — дикий, животный крик вырвался из груди князя, разрывая горло, — Хеле-ена-а-а!..

Глаза его застила кровавая пелена, он рвался туда, в гущу сражения, к месту гибели жены… Но Эмиля удерживали крепкой хваткой руки брата. По посеревшему лицу Микаэля катились слезы, страшная картина все еще стояла перед его внутренним взором, отпечатавшись выжженным узором на сетчатке глаз, да и на самом сердце…

— Брат, держись, осталось немного — и ты отомстишь, ты жестоко отомстишь… Они надолго запомнят мятежный род Торвиггов!

Почувствовав, что Эмиль услышал его, смирив внешние проявления горя, застыл молчаливой статуей, Микаэль осторожно разжал побелевшие пальцы, вцепившиеся в рукав брата. Сжав поникшие плечи князя, он слегка встряхнул его, настойчиво заглядывая в глаза.

— Держись. Тебе выпала самая незавидная роль. Ты должен выстоять до конца. А сейчас — мой черёд!

Отпустив князя, Микаэль воздел руки, переплетя пальца каким-то невообразимо сложным способом, и негромко что-то произнес… Вдруг все его тело свело жестокой судорогой, жилы на шее напряглись, словно в беззвучном крике раскрылся рот… Бросившись к брату, Эмиль попытался было поднять его, но встретив его взгляд, в ужасе отшатнулся. В распахнутых глазах мага пропал и белок, и зрачок — на князя пристально уставилась сама буря… В непрерывном хаотичном движении в глазницах Микаэля кружили серые вихри, затягивая в свой омут. В воздухе, нарастая, раздался пронзительный визг ураганного ветра, на поле, среди сражающихся взметнулся огромный смерч, закручивась, воронка без разбору затягивала людей, с каждой секундой приобретая все более отчетливые очертания человекоподобной фигуры.

— Голем! — понял князь, — Микаэль использовал одну из самых впечатляющих способностей магов, создал воздушного голема!

Огромная устрашающая фигура магического существа сделала первый шаг. Руки-смерчи ужасающими ударами взметали землю вперемешку с ошметками человеческой плоти, из разинутой пасти раздавался жуткий вой, оглушающий, рвущий барабанные перепонки.

Со страхом Торвигг осознал, что этому звуку вторит и Микаэль, издавая звуки, которые, казалось, просто невозможны для обычного человека…

— Брат! Микаэль! — в отчаянии вызвал он к брату, пытаясь вернуть его сознание. Потому-то так редко и использовалось заклинание, призывающее голема, что оно было смертельно опасно для мага, осмелившегося произнести его. Существовал огромный риск, что, соединив своё сознание со стихией, призыватель просто потеряет себя, свою человеческую сущность, не сумев вернуться в своё тело.

— Мика… — обессиленно прошептал князь, держа младшего брата за руку, — Как же так? И ты оставляешь меня…

Голем, крушащий все на своем разрушительном пути, взревел во всю мощь, и вдруг с ошеломительным хлопком исчез, разметав прощальным порывом ураганного ветра всех оставшихся в живых. Неимоверные усилия имперских архимагов во главе с Громовым принесли свои плоды. Стихия была усмирена.

Микаэль выгнулся дугой, пронзительно крича — и обмяк на руках брата. Из пустых глазниц, выжженных последним посмертным заклинанием воздушного мага, на Эмиля Торвигга взирала вечность.

Неверяще глядя на мертвого брата, князь осторожно коснулся его лица, одновременно прощаясь и обещая скорую встречу в ином мире…Затем поднялся на ноги, сорвал с шеи серебряную цепочку, на которой висел маленький флакончик с радужно переливающейся жидкостью.

— Пришло время и моей мести! За Торвиггов! За свободу! — надсадно закричал он, раздавливая в ладони хрупкое стекло. Горячие струйки крови из ран от впившихся в плоть осколков смешались с магическим зельем, активируя последнее заклинание мятежного рода.

Над полем битвы воцарилась неестественная тишина. Стены древнего замка окутались золотистой дымкой, разгорающееся все ярче свечение охватило крепостные стены, поползло, преодолевая защитный ров, дальше, захватывая каждый метр земли… Быстрее всех сообразивший, что происходит, Громов заорал:

— Отступаем!

И в тот же момент раздался взрыв. Взметнувшиеся языки магического пламени жадно пожирали человеческие тела, деревья, камни… На месте последнего оплота мятежного рода зияла огромная яма.