Ненаследный сын императора. Часть 1

Глава 14

Какими-то безлюдными, чуть ли не заброшенными переходами, о существовании которых я даже не подозревал, Светлана вела меня вглубь дворца. После нескольких поворотов мы остановились возле неприметной двери.

— Сегодня моя очередь принимать тебя у себя в гостях, — с лукавством улыбнулась девушка, — правда, таких пирожных, как те, которыми ты меня угощал, у меня нет, но без сладкого я тебя не оставлю!

Её глаза странно заблестели, Светлана глубоко вздохнула, и её пышная грудь заманчиво колыхнулась… Я поймал себя на том, что завороженно уставился в её декольте. Поспешно отвел взгляд и торопливо шагнул в гостеприимно распахнутую дверь.

Комната фрейлины напомнила мне спальню из диснеевских мультфильмов о прекрасных принцессах. Изящные тонконогие креслица и пуфы из дерева светлых оттенков, с атласными сидениями, казалось, вот-вот сорвутся с места и пустятся в пляс, множество зеркал в затейливых рамах отражали конфетно-розовые стены, изысканный макияжный столик был уставлен всевозможными баночками, флакончиками, колбочками и всяческими дамскими штучками, назначение которых я даже боялся предположить… В воздухе витал пряный аромат, напоминающий о востоке. Но центром всего была кровать. Она была светилом этой галактики, вокруг неё вращалось все, она щедро одаряла светом своего царственного великолепия… На четырёх позолоченных, украшенных затейливой резьбой деревянных столбах крепились завесы из богатой парчи, расшитой золотыми узорами, по углам балдахина змеились причудливо переплетенные веревки, оканчивающиеся пышными кистями. На самом ложе громоздилась гора из подушек и подушечек, разного размера и цвета. Угол кипенно-белого пухлого одеяла был приглашающе откинут…

Пока я, застыв, разглядывал это величественное сооружение, Светлана зажгла несколько свечей в разных углах комнаты, проворно наполнила хрустальные бокалы вином и подошла ко мне.

— Нравится? — кивнув на кровать, поинтересовалась она, вручая мне бокал. — Это отец по моей просьбе заказал её одному мастеру. Долго пришлось ожидать, но оно того стоило…

Девушка ласкающе провела рукой по занавеси, чувственно пропустила между пальцами парчовую складку…

Я завороженно наблюдал за каждым её движением. Светлана, томно вздохнув, потянула меня за руку, усадив на мягкое облако по-царски роскошного ложа. Подняла бокал, любуясь рубиновым цветом благородного напитка. Потом перевела взгляд на меня:

— Давай на брудершафт…

Перевила свою руку со моей, пригубила вино и впилась в мои губы обжигающе страстным поцелуем. Отобрала мой бокал, поставила на пол рядом с кроватью и, обняв за шею, увлекла меня на мягкие перины…

Мне казалось, что миновало несколько часов, наполненных чувственным безумием, сплетением тел, тонущих в омуте страсти… Обессиленно откинувшись на ворох подушек, я бросил случайный взгляд на часы, стоящие неподалёку. Они, насмешливо пощелкивая бегущей по кругу секундной стрелкой, показали, что прошло неполных пятнадцать минут. Я покраснел и отвел взгляд.

Светлана, уютно устроившись у меня по боком, задумчиво водила пальчиком по моей груди. Я же, переводя дух, недоумевал, как же всё так обернулось и что теперь делать…

— Я могу угадать, о чем ты сейчас думаешь, — с ленцой проговорила Светлана, — обязательства, надо что-то решать, как-то выкручиваться…

Я попытался было возразить, но она мягко прикрыла ладошкой мой рот.

— Не спорь. У тебя все на лице написано.

Она порывисто села, чуть нахмурилась и произнесла:

— Послушай, Алексей… Давай лучше сейчас расставим все точки над «и»! Если ты решил, что теперь я буду ждать пышной свадьбы, там — дети, внуки, вместе до последнего дня — то ты глубоко ошибаешься. Во-первых, я прекрасно понимаю, что я всего лишь фрейлина из свиты твоей матери, из незначительного рода, без солидного приданого и вообще… — она махнула рукой и поморщилась. Затем продолжила:

— Ну и потом, уж не обижайся, но я не влюблена в тебя. Будь иначе, все то, что я сказала ранее, не имело бы значения. — девушка усмехнулась, в её чертах поступило что-то неуловимо хищное, добавившее её милому личику возраста и опыта.

Я почувствовал себя даже немного оскорбленным.

— И зачем тогда вот это все?! — и неопределённо помахал рукой, силясь подобрать нужные слова.

— Потому что ты милый, с тобой легко и приятно. Потому что сегодня ты был потерянным и грустным, тебе явно нужно было расслабиться, забыть обо всех проблемах, получить удовольствие…

Она многозначительно провела руками по своему соблазнительному телу.

— А кроме того, ты — цесаревич! Да-да, можешь называть меня расчетливой дрянью, ты не слишком ошибешься. А думаешь, легко при дворе девушке с низким происхождением, безо всяких связей?! Да чтобы добиться места фрейлины, мне пришлось… — она махнула рукой и немного помолчала. Затем негромко добавила:

— Ты сын императора, тебе не понять.

— Ну и чего ты от меня хочешь? Денег? Так ими я особо не располагаю, отец сам оплачивает все счета… Связей? Ты не того затащила в постель! Я всего лишь младший сын императора, не слишком привечаемый в семье.

Светлана рассмеялась.

— Какой же ты наивный! Это мне даже нравится! Я давно при дворе, уж чувствую, в какую сторону дует ветер! И поверь, сейчас на тебя делаются о-о-очень большие ставки серьезными людьми! И я надеюсь, что ты в своё время не забудешь маленькую скромную фрейлину, которая оказала и, думаю, ещё будет оказывать, — девушка игриво подмигнула мне, — … тебе определенные услуги, и выкажешь своё расположение… И вот тогда я смогу найти достойного мужа и устроить и свою жизнь, и жизнь моих родных!

Я помолчал, переваривая все услышанное. Потом поинтересовался:

— И зачем ты все это так откровенно выкладываешь? Не боишься, что я разозлюсь, обижусь, и ты всё потеряешь, не успев получить?

Девушка посерьезнела и внимательно посмотрела на меня. Потом негромко сказала:

— Потому что я хочу, чтобы ты меня ценил. Потому что надеюсь заслужить твое доверие. И в таком случае, между нами не должно быть недомолвок. Я могу стать для тебя очень ценным приобретением.

— Ты говоришь о себе, как о какой-то вещи…

— Не о какой-то, а очень дорогой и полезной! — она усмехнулась. — Мы, фрейлины, часто незаметны, на нас редко кто обращает внимание. Знаешь, такой предмет меблировки, но при этом радующий глаз красотой и способный выполнять мелкие поручения вроде «подай-принеси»… Между тем, мы многое слышим и видим. Мы в курсе всех дворцовых сплетен, всех грязных секретов. Благородство рода и голубая кровь ещё не гарантия благородства духа… Я могу стать твоими глазами и ушами во дворце. Ты не слишком искушен в политике, хотя, это придет со временем. Я же могу вручить тебе самое страшное и мощное оружие, обладая которым, ты сможешь чувствовать себя увереннее — информацию.

И потом, разве для тебя будет лишним знать, что есть человек, с которым можно быть абсолютно откровенным, говорить обо всем, получать поддержку и сочувствие? А, учитывая последнюю новость о предстоящем браке, иногда и иметь возможность побыть с красивой девушкой…

Светлана дразняще повела плечами, бесстыдно потянулась, открывая моему взгляду своё прекрасное обнаженное тело… И нырнула под одеяло, которое я натянул на себя в процессе разговора. Протяжно застонав от её смелых ласк, я решил — Да гори оно все огнём! Я подумаю обо всем завтра!..

Ближе к вечеру, после нескольких бурных любовных схваток, перемежающихся откровенными разговорами, я засобирался к себе. Физически я чувствовал себя выжатым как лимон. Но при том, душевное равновесие восстановилось. Я понимал, что многое мне предстоит обдумать, но сейчас хотел только одного — принять горячую ванну и лечь спать. Светлана, наскоро приведя себя в порядок, решила выйти вместе со мной.

— Сегодня у меня выходной, — объяснила она, — вот хочу выехать в город, встретиться с родными, пройтись по магазинам… Ты иди, я скоро догоню. — девушка склонилась к зеркалу, придирчиво изучая своё отражение.

Я хмыкнул, потоптался у двери, затем решил все таки подождать девушку в коридоре. Сам возвращаться тем же путём я опасался, таких знаний об устройстве дворца, как у пронырливой фрейлины, у меня не было. А заблудиться в хитрых переплетениях коридоров, чтобы потом отчаянно призывать кого-нибудь на помощь, повеселив весь двор — это будет уже перебор!

Я привалился к стенке неподалёку от двери в комнату Светланы, прикрыв глаза. В голове кружились образы мягких женских округлостей вперемешку с обрывками жестких откровений, тыкающих меня лицом в реальность…

Внезапно меня резко схватили, скрутив руки, я почувствовал, как к моей спине прижалось что-то холодное и острое, проколов ткань мундира и царапнув кожу.

— Что, попался, крысеныш??? Думал, спрятался тут, в укромном уголке? Я да-а-авно за тобой слежу, приблудыш… — Владимир шипел мне в ухо, обдавая лицо горячим, зловонным дыханием, по которому чувствовалось, что он уже не первый день в запое…

— Нашел себе подстилку? Ну радуйся, помрешь не девственником, надо же, позарилась на тебя курочка, что только нашла? Ты же дохляк, немочь!

Пока Владимир изгалялся в оскорблениях, высказывая все, чем я ему успел насолить, я лихорадочно размышлял, как избежать смерти. В том, что наследник решительно настроен поставить, наконец, жирную кровавую точку в истории наших братских взаимоотношений, я не сомневался. Истерично перечисляя все мои грехи, начиная с собственно факта моего рождения, он явно накручивал себя, доводя до того момента, когда уже не сможет остановиться…

— … Сейчас я прирежу тебя, как грязную свинью, и ты сдохнешь тут, у моих ног! И я пожалею только об одном — что нельзя будет тебя воскресить и убить ещё раз! Ненавижу!!!

Страшно захрипев от ненависти, он прижал меня сильнее, вдавливая острие ножа, я почувствовал, как по спине побежала горячая струйка крови… Перстень на руке больно кольнул меня, предупреждая о том, что лезвие оружия в руках Владимира отравлено… В этот момент раздался звук открываемой двери, в коридор вышла Светлана. Владимир, явно не рассчитывавший на присутствие свидетелей, от неожиданности чуть ослабил хватку. Я воспользовался представившейся возможностью, резко ударил головой назад, явственно почувствовав хруст ломаемого носа наследника, услышал сдавленный вскрик. Рванул в сторону, одновременно оборачиваясь к незадачливому убийце. Он согнулся, вытаращив глаза, хватая воздух перекошенным ртом, кровь из разбитого носа заливала его искажённое от боли и ярости лицо. Светлана, в ужасе зажав рот руками, застыла в шоке у самой двери.

— Беги… — только и успел я прокричать ей, как Владимир, не разгибаясь, как заправский рэгбист, рванул в мою сторону… В его глазах не читалось ничего человеческого, только пылала жажда крови. В то же мгновение я ощутил острую, обжигающую боль в правом боку, попятился назад, пока не уперся в стену. Посмотреть на то, насколько серьезно меня ранило, я пока не мог, опасаясь отводить взгляд от Владимира.

Отскочив от меня с пустыми руками, он тяжело дышал. Видимо, состояние аффекта сменилось осознанием того, что он натворил.

— Тварь!!! — заорал он, — Ты сам виноват!! Напросился! Ты сам! Ты меня ударил! Я… я защищался! Ты вынудил меня!..

Переведя взгляд на Светлану, он вздрогнул, словно только что её заметил. С едва скрываемым страхом в голосе он проговорил:

— А ты… Ты ничего не видела, поняла! Только попробуй вякнуть, я тебя уничтожу! Хочешь жить — молчи!

Бессвязно бормоча ещё какие-то угрозы, он отступал от нас все дальше и дальше, затем развернулся и бросился наутек.

У меня подкосились ноги, я стал медленно сползать по стене на пол. Со страхом я опустил глаза вниз — справа, чуть ниже ребер, торчала рукоять охотничьего кинжала. Тяжело сглотнув, я почувствовал, как начала кружиться голова, все окружающее расплывалось, точно в тумане… С коротким всхлипом ко мне бросилась Светлана, увидев кинжал, вошедший в мой бок едва ли не на половину длины лезвия, она коротко простонала.

— Беги… за лекарем… и к отцу… Но… — я усилием воли пытался удержаться в сознании, — ты никого не видела, нашла меня в коридоре… Поняла?

Та судорожно закивала, её била мелкая дрожь. Я старался вспомнить что-то важное, потом меня озарило.

— И скажи… Яд… Кинжал отравлен!

И я провалился в небытие…

Пришел в себя я уже в собственной постели. В голове ещё плавал легкий туман, мелькали обрывки воспоминаний. Перекошенное лицо Владимира, кинжал у меня под ребрами… Смутно припоминал, как меня несли в покои, как вокруг суетились лекари. Кажется, слышался встревоженный голос императора…

Приподняв одеяло, я с опаской глянул на свой бок. Белела свежая повязка, туго стянувшая мое туловище. Боли я не чувствовал, лишь страшную слабость. Попытавшись сесть, я увидел задремавшую в кресле Светлану. От шума, произведённого мной, она дернулась, открыла глаза и тут же вскочила, собираясь, видимо, звать лекаря.

— Подожди! — остановил я девушку. — Тебя о чем-то расспрашивали?

Она неопределённо помотала головой, встревоженно глядя на меня.

— Я сказала, что услышала шум, выглянула — и увидела лежащего тебя, и только слышала, как кто-то бежал по коридору. Больше пока никто ничего не выяснял…

— Значит, ещё будут. Этой версии и держись.

Она прищурилась, о чем-то размышляя, потом кивнула:

— Да, так, наверное, будет лучше… Ты прав…

Потом встрепенулась.

— Я за лекарем! Мне строго-настрого наказали следить, как только очнешься, позвать его, а он сообщит императору…

Я снова лег, устроив гудящую голову на подушке:

— Зови…

Вскоре в комнату вошёл уже знакомый мне лекарь. Быстро осмотрев меня, задав пару вопросов, он удовлетворенно кивнул.

— Все прошло отлично. Должен признать, вам крупно повезло, Алексей Александрович. Кинжал, хоть и проник довольно глубоко, не задел ничего жизненно важного. Либо напавший на вас был полным профаном, либо понадеялся на то, что яд совершит своё дело прежде, чем вам окажут помощь. Действие яда мы успешно нейтрализовали, хорошо, что вы успели предупредить об этом фрейлину. Но как вы, Ваше Высочество, сами распознали, что кинжал отравлен?

Я пошевелил рукой, на которой блестел перстень.

— Благодаря артефакту…

— Ну что ж, я отправлю человека предупредить императора, что вы пришли в себя. Он строго запретил пускать кого-либо к вам, пока он не переговорит с вами лично.

Я молча кивнул, гадая, что же известно отцу. То ли Владимир сразу бросился к нему, выдумав историю о том, как я напал на него, и он, защищаясь, ударил меня ножом, то ли он решил, что я умер, а Светлана достаточна запугана и не станет раскрывать личность убийцы…

Ждать пришлось недолго. Уже через пять минут дверь распахнулась, и в мою спальню стремительным шагом зашел император. Остановившись в полуметре от кровати, он изучающе всматривался в меня. Я тоже не отводил внимательного взгляда от него. Молчание затягивалось. Как ни странно, первым сдался Александр Павлович.

— Как ты себя чувствуешь? — с волнением спросил он.

— Неплохо для проткнутого кинжалом, — заметил я.

— Шутишь… Значит, лекарь прав. Все обошлось гораздо лучше, чем могло бы. У тебя сильный ангел-хранитель, Алексей. Уже не в первый раз ты выходишь сухим из воды в ситуациях, когда тебе грозит смертельная опасность.

— Тем не менее, хотелось бы, чтобы таких ситуаций было поменьше, Ваше Величество.

— А как бы мне этого хотелось! — император заложил руки за спину и принялся нервно вышагивать вдоль по комнате. Чуть сдавленным от волнения голосом он задал главный вопрос, что интересовал его в данный момент:

— Ты видел, кто напал на тебя?

Я помедлил, потом осторожно ответил:

— Нет, отец. Все произошло очень быстро, нападавший был в маске… Схватил, после короткой борьбы ударил и убежал. Одно могу сказать, — не удержался я, — у него, скорее всего, сломан нос. Я здорово двинул ему головой!

И я невольно потер ноющий затылок.

— А царапина на твоей спине откуда? — поинтересовался император…

Я пожал плечами.

— Когда я вырывался, порезал.

— Что ж, этим делом займется Тайная канцелярия. — в голосе Александра Павловича сквозило плохо скрываемое облегчение. — Виновный будет найден и наказан. А ты поправляйся, Алеша. Ах, да… — вдруг произнес он, — а эта фрейлина, как там ее… — он пощелкал пальцами, силясь припомнить имя.

— Светлана Оленина. — подсказал я.

— Да-да, именно. Она не может быть причастна к этому происшествию?

— Нет, отец. Она только нашла меня. Если бы не эта девушка, я бы так и остался в том коридоре истекать кровью. Я бы хотел как-то отблагодарить её… — набрался я смелости высказать скрытую просьбу.

— Само собой, — отмахнулся отец, — я думаю, этот вопрос решит Софья Андреевна, это фрейлина из её свиты.

Я мысленно застонал. Опять я втягиваю императрицу в свои взаимоотношения с девушкой! Как бы это не вошло в привычку.

— Что ж, Алексей, тебе нужно поспать. Лекари хорошо поработали, благодаря магическому вмешательству рана практически затянулась, но рисковать не стоит, ещё денек-два поберегись. И да, я отдал распоряжение, с этого дня у твоих покоев будут постоянно дежурить гвардейцы. Если ты соберешься покидать дворец, с тобой будет отправляться усиленная охрана. И, я думаю, пришла пора подобрать тебе личного телохранителя, который станет твоей тенью. Мы не можем допустить повторения произошедшего, особенно накануне твоей помолвки. Подобные эксцессы не красят империю!

Я коротко кивнул Александру Павловичу и закрыл глаза. Немного постояв у моей кровати, он вышел, тихо притворив за собой дверь. Я же размышлял — император явно знает, ну, или только пока подозревает, чья рука направила кинжал, проделавший в моей шкурке лишнее отверстие. Почему же он не задал прямой вопрос? Значит, Владимир не стал рассказывать историй о злобном младшем брате, напавшем на него и вынудившем его защищаться… И чего мне теперь ожидать?

— И как прикажешь это понимать??? — император в бешенстве швырнул на стол богато украшенный охотничий кинжал. Рукоятку из рога обвивал серебряный орнамент, изображающий дубовые листья, зверей и растения. Рукоять была скреплена кончиком хвостовика, расклепанного на декоративной пуговке в виде желудя. Гарда была образована прямой серебряной крестовиной, оканчивающейся с двух сторон головами гончих собак. На левой стороне клинка читалась надпись «Санкт-Петербург» и ясно различалось клеймо в виде имперского двуглавого орла.

— Весьма приметное оружие, не находишь? Именно такой кинжал я заказывал тебе в подарок на совершеннолетие!

Владимир, ссутулившись, сидел напротив отца, восседавшего в своём любимом кресле за рабочим столом.

Вернувшись от Алексея, император вызвал своего личного камердинера, велел срочно разыскать Владимира и привести его во что бы то ни стало. В ожидании он нервно расхаживал по кабинету, то и дело поглядывая на кинжал, который извлекли из тела младшего цесаревича.

Вскоре в двери ввалился пьяный наследник. Вальяжно рассевшись в кресле, он попытался закинуть ноги на стол, чуть не свалился на пол, но чудом удержался и сел более прямо.

— И что это я тебе так срочно понадобился? — дыхнув свежим перегаром, нагло поинтересовался Владимир, но в глубине его глаз таился страх.

— И как прикажешь это понимать???

Сын разом растерял всю наглость и апломб, с которыми явился в кабинет. Съежившись, он с ужасом смотрел на кинжал, немым укором лежащий на столе, словно на ядовитую змею.

— Виновен! — молнией пронеслась обреченная мысль в голове императора. — Виновен…

— О чем ты только думал… — устало произнес Александр, и уставился на свои сцепленные в замок руки, не желая даже смотреть на собственного наследника.

Тот с трудом оторвав затравленный взгляд от кинжала, вдруг затрясся, точно в падучей, и заорал:

— А что??? Думаешь, я не слышу? Думаешь, не знаю, какие бродят толки?! Мол, какой разумный, какой рассудительный… Не я его, так он меня! О-он, он первый! Он спит и видит себя на троне! А это я, я — будущий император!

Александр поднялся во весь рост, вытянулся, громыхнул яростно:

— ЭТО Я ИМПЕРАТОР!!! А ты трусливый недалекий пропойца! Посмотри на себя! До чего ты себя довел??? Замыслив устранить мнимого врага, ты замарался по уши! Тебе даже не хватило мозгов уничтожить следы, которые прямо указывают на тебя!

Схватив кинжал, он потряс им в воздухе.

— Я забрал кинжал, но его видели лекари, его видела фрейлина… Кто-то обязательно вспомнит, кому принадлежит это оружие!

Владимир набычился:

— Убрать их всех. И концы в воду!

Император неверяще посмотрел на сына. Обмяк, устало закрыл лицо руками. Глухо поинтересовался:

— Какую гору трупов я должен сложить, чтобы в очередной раз прикрыть тебя?

Отнял руки от лица, тяжело взглянул на Владимира:

— Что ждет империю, когда она достанется в руки такого мерзавца, как ты?

— Может, я и мерзавец! — с гнусной ухмылкой заявил тот. — Но я Романов, я наследник престола, и я — твой родной сын! В отличие от финского прикормыша! Так что можешь не защищать его!

В груди императора образовалась гулкая пустота. Затем в левой стороне груди разлилась болезненная тяжесть. Он с трудом шевельнул онемевшими губами:

— Откуда? Кто тебе сказал?..