Ненавижу недопонимания

Глава 24

— Немного опоздали, — баронесса смущённо улыбнулась. — Но, думаю, малыш Бойл нас простит.

— Дорогая… — бросил на супругу взгляд с лёгкой укоризной барон. — Бойлу уже двадцать шесть. Наш сын — рыцарь Его Величества. Какой он тебе малыш?

— Все мои дети останутся сердце своей матери милыми малышами и малышками, — покачала головой женщина, с теплотой посмотрев на дочь.

— Вы только брата так не зовите, матушка, — вздохнула юная леди лет шестнадцати.

— Ох, всё-то ты ждёшь от меня каких-то глупостей, — вздохнула баронесса, насмешливо улыбнувшись. Она демонстрировала свою улыбку лишь дочери, умело прикрывшись веером. — Не беспокойся, милая: твоя провинциальная мать не станет позорить род Евлампий. И усложнять тебе жизнь в столице тоже не будет.

— Да я не об этом, — девушка испуганно округлила глаза. Не от страха перед наказанием или чем-то подобным. Юная леди боялась, что обидела любимую маму.

— Знаю, моя дорогая Тильта, знаю. Уже и пошутить нельзя, — мягкая улыбка матери вновь приятно согрела сердце девушки, заставив широко, искренне улыбнуться в ответ. В очередной раз, Тильта Евлампий, самый младший ребёнок и единственная дочь провинциальной дворянской семьи, почувствовала, как её с головой накрывает волной радости и счастья. — Но вы посмотрите, каким, всё же, он вырос красавцем! А какая с ним танцует очаровательная леди! И их взгляды друг на друга, посмотрите, какие они яркие! Светлые Боги, неужели мой младший сын наконец-то порадует свою матушку…

— Дорогая супруга… — вздохнул барон, покачав головой.

«Но почему?», — этот вопрос дочь барона и баронессы Евлампий задавала себе уже давно, с того самого момента, как из столицы пришло письмо с королевской печатью.

Вопрос, адресованный не матери или отцу, нет. Бойл… Его Истинное Величество… всё… должно было быть не так!

Семейство Евлампий не должно было получить то письмо от нынешнего Короля с приглашением на триумф их младшего сына! Не должно было быть этих сумасшедших, скорых сборов, оплаты Короной портала, прибытия их семьи во Дворец!!!

Да ладно это… «Её» брат не должен был спасать Принцессу, отправляться в Великую Степь и становиться триумфатором!!! Этого не было раньше!

Тильта встретит «братика Бойла» когда приедет поступать в Королевскую Академию на магическое направление! И это должно было случиться только после Королевской Охоты, почти через два месяца! Никак не сейчас!!! Как? Как всё могло измениться⁈ Она специально старалась повторять эту свою жизнь настолько близко к прошлой, насколько возможно! Но…

«Это фиаско» — девушка едва смогла сдержать лицо. Всё же, даже простое общение — важно! Кажется она изменила что-то. И изменила очень сильно.

У неё не получалось самое главное — вести себя с родными так, как она вела себя раньше. Не… невозможно было хамить матери и отцу, невозможно было снова ранить их и обижать своими глупыми капризами, тупыми претензиями из-за провинциальной жизни семьи Евлампий.

Она… она их потеряла тогда. Матушку, отца, братьев… всех, даже «брата», который оказался… или окажется в будущем, законным королём Эйрума! Они все погибли!!! Все, кого она любила, но, как настоящая дура, обижала! Не ценила! Воротила нос от «живущей в глубокой дыре» семьи…

Тильта вновь поборола огромное желание взять за руку маму. На людях не стоит демонстрировать «детскость». Потом, когда они останутся наедине девушка снова обнимет её, прижмётся, и будет обнимать её настолько долго, насколько сможет. И отца. Только нужно поймать его в тот момент, когда он будет не занят.

Юная леди бросила взгляд на своего «брата», ведущего партнёршу в танце триумфатора. Сейчас по центру залы изящно скользили всего две пары. «Сэр Бойл» вместе с леди Мэрили Валуа, что стало для Тильты ещё одним шоком, и незнакомая леди-воительница в паре с каким-то северянином. Наверняка это те, кто вместе с «братом» помогали спасать Принцессу.

С «братом» она тоже не смогла себя вести по-старому. Вернее… у неё получилось, как и в той жизни почти не встречаться с ним… до сегодняшнего момента получалось. Тем не менее она уже не нашла в себе сил демонстрировать самому Его Величеству свою бывшую тёмную, отвратительную сторону капризной эгоистки. Да, даже несмотря на её мерзкое естество, «братец Бойл» тепло принял её в столице, когда Тильта жила прошлой жизнью. Но всё равно, у неё не получалось…

Он баловал её тогда, слушал глупости, которые Тильта вываливала на «брата», когда их выходные во Дворце и Академии совпадали по дням, дарил подарки, помогал девушке советом и не только. Три раза участвовал в дуэлях, побеждая и наказывая обидчиков своей «сестры». Во всех трёх случаях… была виновата она — глупая Тильта, создающая проблемы «брату», и как выяснилось в дальнейшем — покровителю их семьи…

Девушка Бойла… любила больше остальных братьев, даже не зная ещё, что он — Король. Она всех своих родных любила, просто дурой была. Но к своему брату из столицы она испытывала самые нежные чувства ещё даже до их встречи в её шестнадцать лет.

Тильта считала его самым близким к ней по духу из всей родни: Евлампий, что бросил провинцию, презрел Океан, которым бредили все её остальные братья (даже самый старший — отцовский наследник), променял «романтику» потных матросов и воняющих рыбой причалов на ослепительный блеск великолепия столицы. На службу при Дворе Короля, знакомства с восхитительными, изысканными и модными людьми… Его письма всегда были наполнены новостями, от которых у глупой девчонки, которой она была, перехватывало дыхание и загорались глаза.

Тильта из прошлой жизни почти видела себя ТАМ! В окружении прекрасных, утончённых леди и благородных, величественных джентльменов. Бойл будто знал, что ей интересно! Хотя, почему «будто»? Его Величество всегда был очень чуткий! И в той жизни, и в этой. Потому что письма, которые он пишет ей СЕЙЧАС — совершенно не похожи на письма прошлого, которого, Слава Богам, больше не существует.

Её «брат», как и полагается проницательному, благородному и мудрому человеку, по её письмам прекрасно понимал, что ей будет интересно, что она мечтает прочитать. Тогда — она хотела блеска столицы, и благодарный их семье Истинный Правитель Эйрума рассказывал ей о нём. Сейчас же девушка хотела лишь любить своих родных, быть с ними как можно больше и чаще.

Любоваться очаровательной улыбкой матушки. Чувствовать на макушке ласковую ладонь отца. Кидаться на шею братьям, когда те возвращаются из плавания домой. Шутить над серьёзностью самого старшего брата, доводить его до притворной ярости, а потом целовать в щёки и со смехом убегать от топающего ногами в деланной злости отцовского наследника. Она призналась себе, что любит провинциальное баронство Евлампий, с его тихой, размеренной жизнью, живописными пейзажами и безумно красивыми восходами солнца над Океаном не меньше, а то и больше столицы с её светским блеском.

И в этой жизни письма Его Величества свой «сестре» были наполнены его воспоминаниями о семье, в которой он рос, тёплыми, приятными словами о каждом. О матери, отце, братьях… о ней. «Маленькой и такой стеснительной», — писал он про неё. Да, Тильта предпочитала показывать стеснение перед Его Величеством. Зря. Именно из этих писем, только в своей второй жизни, глупая Тильта Евлампий поняла: монарх был не просто благодарен их семье. Он любил их. Иначе… иначе он не был бы так чуток к её письмам, не были бы они настолько непохожими, на те, которые он ей писал в прошлой жизни. В них «слышался» плеск волн родного побережья, можно было почувствовать освежающую влагу на коже, ощутить запах бесконечного Океана.

Брат… да: её брат, пусть и не по крови, но родной их семье, любящий, скучающий, писал о таких местах поместья и окружающих земель, которые непременно забыл бы, если бы не старался помнить. Она, проводящая в баронстве намного больше времени чем Бойл, и то что-то, но забывала, а после прочтения его писем с радостью и изумлением бежала освежать воспоминания… О прибрежной, «секретной» пещере в скалах, куда можно попасть только с отливом, и легко пересидеть прилив, рассказывая друг другу страшные истории. О маленьком, мелком «лягушачьем» озере, посреди которого торчал «колдовской дуб», бывший просто старой корягой. Про «тайную» комнату в подвалах замка, что являлась обычной захламлённой старым барахлом кладовой. Его Величество помнил все те места, где играл в детстве…

Но она сторонилась Его Величество не только из-за простой неловкости. Девушке было очень стыдно. Тильта думала в конце первой и начале второй жизни, что настоящий правитель Эйрума просто был им благодарен. Она не хотела ему навязываться, даже… задумывала плохое. Да, после того, как он, на короткое время пришел к власти, их род осыпали благами, сделав чуть ли не самым сильнейшим и влиятельнейшим на востоке. Каждый из них получил много больше, чем мог мечтать.

Но это всё не отменяло факта смерти каждого из любимых ею людей. Тильта… хотела предать Его Величество!

В уголках глаз девушки навернулись слёзы, которые не получилось сдержать. Губы задрожали, ладошки сжались в кулачки. Светлые Боги, как же она сейчас себя презирает за те мысли.

— Милая? — обеспокоенная мама осторожно взяла её за предплечье. — В чём дело, дорогая? Ты вся побледнела и дрожишь! Тебе плохо?

— Н-нет! Нет-нет, матушка, отец! — юная леди поспешила успокоить обоих любящих родителей, которые с беспокойством глядели на дочь. — Всё хорошо! Всё замечательно! Просто… — девушка лихорадочно придумывала слова, чтобы успокоить маму и папу. — Просто братец и эта леди выглядят очаровательно! Я так рада за него, что не могу сдержать чувств!

Нельзя дать родителям повод опасаться, что к Тильте возвращаются приступы из детства. Потому что, когда она вспомнила прошлую жизнь, когда «проснулась» в теле себя-ребёнка…

То, что она пережила… Такое… невозможно просто забыть. Взгляд на многое… меняется безвозвратно. Горе потери, счастье нового обретения, страх потери повторной! Последнее — её бич, её ужас, её ночной кошмар. Персональный ад, которым наказали избалованную дуру Высшие Силы. Пугающий, неизменно приходящий в мыслях и отравляющий её существование, неотвратимо надвигающийся в реальности, заставляющий её ночами скулить от боли в сердце. Тихо, под одеялом, чтобы не пугать любимых маму с папой.

В первые мгновения, после пробуждения памяти она не верила. Потом была счастлива… Нет. Не так. Как можно вообще описать словами чувства глупой дочери и сестры, которая поняла, что все те, кого она не ценила, пока они были живы, а после их смерти так горько оплакивала уход родных за Грань, безмерно ненавидела себя за глупость, сожалела о каждой ссоре с ними, умирала в душе каждый раз, когда осознавала: каждый потерянный момент, потраченный на глупые обиды — НЕЛЬЗЯ ВЕРНУТЬ!!! Но сейчас все они — живы!

Безумие счастья, захлестнувшее маленькую девочку, что так и не стала в прошлой жизни взрослой женщиной ни умом, ни вообще, описать невозможно. Её мир рухнул, оставив только развалины… и возродился! Она, буквально, сошла с ума от счастья. Слуги и родные, с непониманием и опаской за ребёнка, смотрели на девочку, бьющуюся в припадке непреодолимой, невозможной радости. Которая, через совсем короткое время превратилось в УЖАС!!!

Ведь впереди их всех ждёт… СМЕРТЬ! Даже если будущее, что она прожила в прошлом — вымысел, страшный сон, жуткий кошмар! Даже если папу, маму и самого старшего брата не убьют в их поместье солдаты очередного нового Короля. Даже если его других братьев не казнят на Флоте. Даже если Бойл не окажется последним наследником Чёрных Королей… Даже если твари, убившие родителей Тильты, не смогут победить её «брата» — Короля… Они всё равно все умрут, но уже по-другому!!!

Смерть близких, для всех остальных бывшая неминуемой, но всё же, лишь умозрительной угрозой, для Тильты имела лица. Жуткие, лишенные красок жизни лица. Каждого из её родных. Исколотого клинками отца, матери, что была разрублена почти пополам, отделённая от тела голова наследника баронства, и два мертвеца… с синими лицами, с опухшими языками, с вытаращенными глазами, вывалившимся языком и синяками на шее от верёвки. Каждого из них она помнила совсем недавно полным жизни! Но… Все погибли… и она видела каждое тело. Прощалась с каждым из них. Тильта просто не понимала, откуда у неё может быть столько слёз.

В тот самый момент осознания Тильта… чуть не сошла с ума. Безумие забрало её разум, оставив только воющего от страха и ужаса ребёнка, корчащегося на полу. Она помнила тот день лишь урывками, но точно знала, что не утонуть в пучине сумасшествия ей помогли лишь папа и мама. Они не отпускали вцепившуюся в них девочку с рук, пытались успокоить, обнимали и целовали.

Потом Тильта узнала, что ближе к вечеру её неостановимая истерика закончилась потерей сознания. Очнулась она уже… более или менее в себе. Но всё равно, ещё несколько дней не могла отойти от матери, упорно мотая головой на все расспросы. Сначала Тильта не рассказывала ничего, потому что не хотела вспоминать, а потом… потому что боялась.

Боялась, что сказка закончится. Что случится что-то плохое. Что рассказ о прошлом, которое ещё не случилось всё испортит ещё хуже. Она откладывала решительные действия. День ото дня, неделями, месяцами, годами. И всё больше запутывалась, погружаясь глубже в пучину нерешительности.

«Брат» Бойл оказался совсем не таким, как она помнила. Не только гордым жителем столицы, но и заботливым человеком, не забывающим в каждом письме рассказывать ей что-то забавное, интересоваться её настроением, делами. Не фальшивый брат, а настоящий. Не благодарный монарх, а по-настоящему родной человек! Как? Как можно предать одного из своих братьев?

Правда была в том, что Её Король просто любил их, как родную семью, которой его лишили подлые предатели! Так же, как они лишат семьи и Тильту!

Прекрасная жизнь юной леди, закончится, едва начавшись. Они оставят ей один пепел с солоноватым вкусом бегущего по щекам водопада горьких капель.

Тогда она молила своих мучителей о смерти, но ей сообщили, что последней деве рода Евлампий «оказали милость» по просьбе Святой. Милость? Милость⁈ МИЛОСТЬ⁈ Проклятая сука, окружённая проклятыми ублюдками забрала у неё ВСЁ, и смеет говорить о милости⁈

Кончилось всё просто. Она выбрала момент, когда никто не смог ей помешать, и вышла в открытое окно. Несколько секунд полёта… и после них наступило блаженное ничто. Мгновение или год, или тысячелетие… она не существовала. Не было ни боли потерь, ни сожалений, ни горя, ни воспоминаний. Только бесконечное ничто.

Почему всё изменилось? Тильта не знала. Просто… в какой-то миг вечности она снова стала собой. Ничего не понимающей, висящей везде и нигде. Она не слышала, не видела, но ощущала себя. Не тело, нет — разум. Чувствовать себя голым сознанием… мягко говоря необычно. К тому же ей не дали освоится.

Тильта ощутила вопрос. Да, не услышала, ведь вокруг была не просто тишина. Само понятие «слышать» тут было… м-м-м… чуждым. Но вопрос она почувствовала. Неизвестный или неизвестные хотели знать, чего она хочет.

Наверное, будь она в собственном теле, или если бы немного успела прийти в себя, то заметила бы ещё тогда, что её эмоции… почти отсутствовали. Только самые яркие и глубокие хоть как-то, но ощущались. Всё же остальное… было практически несуществующим. Бледным, пресным, не имеющим значения.

Только её горе страшно потери и память о том счастье, что она не ценила, горели горько-сладким огоньком в душе. Тильта не хотела ни мести обидчикам, ни смерти убийцам. Она хотела… всё исправить! Чтобы не было смертей её семьи, чтобы она не была такой идиоткой! И забрать, забрать обратно! Всю ту боль, которую причиняла любимым грубыми и глупыми словами. Каждую ранку на сердце матери, что она умудрилась нанести. Каждую обиду на отца, из-за которой не разговаривала с ним неделями, теряла время, что можно было провести с любимым родителем. Она хотела исправить всё это, изменить, чтобы не было больше капризной идиотки Тильты, мечтающей быть в блеске высшего общества, и как можно дальше от «скучной провинции».

И вновь наступило ничто. Было оно длиннее или короче предыдущего — девушка не знала. Но в один ужасающе прекрасный момент она ощутила себя вновь живой. Мелкой пигалицей, не успевшей ещё натворить все те дурости, о которых Тильта так сожалела.

Юная леди, продолжая улыбаться и наблюдать за «своим» танцующим братом, тихо-тихо вздохнула. За все годы, которые Тильта провела, наслаждалась обществом своей семьи… она ничего не сделала. Всё же, несмотря на прозрение, смерть, новое прозрение, она так и осталась глупой, нерешительной девчонкой. Только мечта сменилась.

Тильта боялась всё сделать ещё хуже, ведь Евлампии укрывали у себя последнего представителя прошлой династии. Это измена. Даже если девочка раскроет личность «своего» брата нынешней власти — отца и старшего брата ждёт неминуемая казнь. Остальных… неизвестно. Матушка считает Бойла ребёнком, которого спас и укрыл у них отец. Она и не подозревает о том, к чьему роду принадлежит приёмный сын. Матушка растила Бойла, как родного и любила ничуть не меньше остальных своих детей. Она очень добрая, заботливая и обожает детей настолько, что знает по именам малышей всех слуг особняка Евлампиев.

Баронесса легко позволяла детям простолюдинов играть со своими детьми, настаивала на их образовании, а если малыши болели, то их всегда, по приказу матушки, осматривали доктора и целители, за которых платили Евлампии. Тильте даже казалось, что привези отец не одного младенца, а десяток, мама не была бы особо против. Только наняла бы больше нянек, и с удовольствием тетешкалась с ребятнёй.

Второй и третий братья тоже не знали, кем был «их» брат. Второй, на момент появления Бойла, уже полтора года был на Флоте, вернувшись в отпуск домой лишь через три месяца, удивившись и обрадовавшись «новому будущему капитану Евлампию». Третий — учился в морской академии, и тоже не был дома почти год. Единственное, чему по-настоящему удивлялись братья, так это отсутствию вестей о беременности матери в письмах. Про саму Тильту и говорить не стоит — она в те времена ещё не родилась. Только со слугами было всё непонятно, но девушка и не пыталась о них ничего узнать.

— Это леди Валуа, — с лёгким удивлением пояснил отец, прервав мысли Тильты. — Я знаю лишь то, что Бойл спас ей жизнь в той истории со степняками, что дерзко, глупо и в высшей мере напрасно попытались устроить во Дворце бедлам.

— Ну, формально — всё же устроили. Они сорвали день рождения Её Высочества, — на лице мамы легко можно было прочесть всё то неодобрение, что она испытывала к диверсантам из Великой Степи. Конечно: испортить праздник ребёнку — матушка такое весьма осуждала.

— Подлецы, — охотно поддержал супругу барон, прекрасно зная, что попытка как-то преуменьшить значимость срыва мероприятия приведёт к не лучшим последствиям. Баронесса, конечно, не устроит скандал, но разговор на полчаса о том, каким опасностям подвергался «малыш Бойл» и как тяжело должно быть милой Принцессе — гарантирован.

— Жаль Фольтест не смог прибыть, — вздохнула женщина. — Посмотрел бы, как возмужал его младший брат.

— Увы, — барон покачал головой. — Или он, или я — должны были остаться в баронстве. Не переживай, наш сын точно не будет скучать. Наша невестка не даст загрустить старшенькому.

— Похабник, — едва слышно отметила леди Евлампий, неодобрительно покосившись на мужа.

— Хах, — так же, едва заметно усмехнулся барон. — Ты читаешь леди Джирайя, а похабник значит я?

— Это… другое, — матушка сделала крайне независимое лицо, едва заметно покраснев. — И не делай вид, что не читал сам. Не поверю!

— Хм… — пришла очередь отца выпускать на лицо независимое выражение, и всматриваться в танцующую пару. — Всё же, они очень хорошо смотрятся вместе. Удивительно, что леди Валуа в паре с нашим сыном. Из того, что я слышал…

— Больше верь сплетням, — хмыкнула баронесса. — Тем более, пока они до нас доходят, превращаются во что-то совсем уж несуразное. Посмотри на эту девушку — она же настоящий Ангел. Как можно поверить, что леди, способная улыбаться настолько слепяще-искренне, может быть какой-то мегерой.

— Беловолосая и алоглазая, — отметил барон.

— Бойл слишком прагматичен, чтобы верить в сказки черни, — матушка Тильты чуть сморщилась. — Что Храм, что маги, что учёные мужи и дамы, все твердят о абсолютной глупости и несостоятельности сказки о «детях скорби». Это мракобесие, муж мой, которое должно быть чуждо аристократу Эйрума.

— Интересно, если бы наш сын не смотрел на леди Валуа таким взглядом твоё мнение бы изменилось?

— То… другое, — баронесса позволила себе тонкую улыбку, прикрыв её веером таким образом, чтобы видели только барон и Тильта. — Как мать, я бы поддержала своего сына даже в случае, если бы он привёл в наш дом ведьму. Главное, чтобы они смотрели друг на друга… вот так.

— Ха, — барон усмехнулся, пробормотав под нос что-то о ведьмах, взглядах, и о том, что приворот — совсем не обязательно является магическими штуками.

Тильта только головой покачала, продолжая наблюдать за танцем «брата» и леди Мэрили. В прошлой жизни их вообще ничего не объединяло, а смерть «суки Валуа» потрясла столичное общество. Было много разговоров. Как ни странно, многие её жалели, даже несмотря на обиды, которые алоглазая и беловолосая дворянка нанесла некоторым аристократкам.

Они действительно выглядели весьма довольными обществом друг друга. Улыбки, взгляды, сам танец. Так не ведут себя люди, испытывающие по отношению к партнёру по танцу даже безразличие, не говоря уже о отрицательных эмоциях.

«Неужели и в этом виновата я?», — спросила себя Тильта. — «Мои письма привели к таким последствиям?».

Ведь… в этой жизни Бойл, до его раннего отъезда в столичную Академию, на факультет рыцарей, был таким же, как в прошлой. События в стране были теми же, насколько могла вспомнить девушка. Всё шло своим чередом. Единственное, что изменилось — сама Тильта. И её письма брату. Она не могла больше писать ему все те глупости, что и раньше. Поэтому, на листах бумаги было… больше слов о семье, о том, как она их всех любит, о баронстве и красоте восходов, об окружающих девушку людях и её любви к ним. Неужели это она каким-то образом что-то поменяла настолько, что её брат, казавшийся всегда благородно-величественным, столично-аристократичным, холодно-снисходительным пустил в своё сердце любовь к этой девушке?

Причём, леди Мэрили тоже явно была им очарована. И это тоже из-за Тильты? Но разве подобное возможно? Настолько изменить будущее всего лишь несколькими десятками писем? Как? Как⁈ А главное: к лучшему ли произошедшие изменения? Девушка, после всех бессонных ночей, после сотен передуманных мыслей, десятков принятых и отброшенных планов… Решила, что не сможет предать ни своего «брата», ни Истинного Короля. Евлампии остались верны монарху, поэтому и Тильта будет ему верна.

Но она должна помочь «Бойлу». Решение было… тяжелое, но единственная дочь Евлампиев хотела, после встречи с «братом», рассказать ему обо всём. Об успешности переворота, но краткости правления нового Короля. О тех, кто ему помешает, о событиях, которые она помнит! Она поможет! Поможет Его Величеству и своему роду! Маму, папу, братьев — не убьют предатели! Её «брат» и её Король спасётся сам и спасёт их!

«Все Боги, кто бы ни дал мне второй шанс, я надеюсь, что не испортила всё что можно ещё до начала действий», — тяжело вздохнула девушка, постаравшись скрыть тяжесть за восхищением. — «Но, по крайней мере, взглянув на „брата“, я уже почти не боюсь, что он разозлится».

— А это случаем не имперцы? — спросила матушка у отца, поглядывая на стоящих невдалеке леди и джентльмена, которых сопровождала юная леди, чуть постарше Тильты.

— Думаю, это посол и его семья, — кивнул сам себе отец. — Мундир имперца похож на те, что носят посольские.

— Странная девочка, — отметила баронесса.

«И даже очень», — с беспокойством согласилась с матерью Тильта, ненавязчиво рассматривая юную леди.

Вроде обычная, красивая и милая, только вот взгляд имперки, направленный на танцующих Бойла и леди Мэрили был… наполнен каким-то непонятным страхом.

«А это ещё что значит?», — озадачилась Тильта, уже откровенно уставшая от гаданий и переживаний за эти дни. — «Может леди Мэрили её когда-то оскорбила?».

Глава, вроде, небольшая, но для меня она была очень тяжелой. Я даже глазами вспотел слегка.

Тем не менее думаю, нужно сказать пару слов о Тильте Евлампий. Собственно, «регрессия», или возврат во времени после смерти, один из так любимых шаблонов авторов манхв (я сейчас говорю именно о корейских произведениях, потому что именно их читал больше всего). Не обыграть этот шаблон в своей работе я не смог, но… стёб не получился. Вернее эволюционировал. Задумавшись над тем, что твориться в душах «регрессоров» меня понесло, и получилось довольно много «стекла» (на мой взгляд).

Приятного аппетита, кстати. (‾́ ◡ ‾́)

Обыграть всё же получилось, но без лезущего из каждой щели юмора. Он просто был бы здесь неуместен. Я потратил слишком много нервов, чтобы передать «тяжесть» произошедшего с Тильтой, после чего она стала мне… очень близким персонажем. Первоначальная задумка была в том, чтобы сделать её «комичным злодеем», персонажем, который будет вставлять палки в колёса ГЗ, но терпеть неизбежное фиаско раз за разом, не давая шаблону «всеисправляющего регрессора» отыграть, как обычно.

Но… Подумав подольше, приняв во внимание характер рождённой девушки, я решил изменить её роль в работе. Всё же, они с Бойлом чем-то похожи. Для Тильты их «роднит», как потеря семей, так и то, что они оба Евлампии. А беря во внимание, что наш Бойл — злодей неплохой, Мортимер не зря кушает бутерброды из рябчиков с соловьиной печенью и французской булкой, из-за чего Тильта, что в той жизни, что в этой, получала письма, максимально близкие к её характеру. Мне подумалось, что лучше будет сделать её «союзником» Бойла. Да, я знаю, их и так много, но большая их часть… э-э-э… с синдромом Демиурга.

Плюс, место её в повествовании будет не совсем рядом с Бойлом, да. Но это уже спойлеры.

Ну и традиционно, наверное, сразу напишу про некоторые решения девушки. Например, о том, что она прокастинировала всю жизнь, не пытаясь активно вмешаться в «будущее». Прежде чем часть читателей начнёт звать её дурой… отвечу, что она, действительно, дурочка. И имя Тильта (тильтануть) у неё не зря. Капризная и глупенькая провинциалка в прошлом. Буду спорить, многие читатели, как и я, знают парочку таких людей в реальной жизни. Эти товарищи, иногда, абсолютно ничего из себя не представляют, но рвутся к «огням» столицы (большого города), словно мотыльки, считая, что сразу окажутся «на своём месте», как только попадут туда.

Собственно, её прошлая жизнь, до регрессии, была наполнена мечтами, нарядами, сплетнями, но полезного, что для личности, что для разума там было крайне мало. Её личность эволюционировала только от огромного психологического потрясения, после чего основной императив изменился. Но стала она, снова, не «активно-пробивной», а пассивной, нацеленной на наслаждение тем, что девушка потеряла в прошлом. Плюс психологические травмы, которые её останавливали, не давали действовать активно. Страх, да. Он может не только заставить убегать, шевелиться, но и приковать к одному месту, принудив смотреть на приближение конца с наполненными ужасом глазами.

Поэтому, не стоит писать о том, что «ваще-ваще любой человек поступил бы по-другому». Это не так. Иначе Земля была бы наполнена одними толковыми личностями, а вокруг нас не было бы столько кретинов.

Кхм… «Многа букаф» получилось. Простите. Но мне нужна была маленькая разрядка. Глава была тяжелая. Не в плане «не шла», а было эмоционально сложно. Многие кого-то потеряли в жизни, поэтому воспоминания… били больно. Как и сожаления.