Ненавижу тебя, но люблю! или Сказания Тар-Данарии

Глава 11

Ехидна

В этот мир меня привело воспоминание о ведьмах, что когда-то много лет назад искали у меня совета, как запечатать круг, через который проникали демоны из куда менее приятного местечка. Они не нравились даже мне, хоть я и должна была оставаться беспристрастной, чтобы сохранять равновесие.

Тогда вместе с ведьмами я побывала здесь, всего лишь однажды, а едва оказавшись снова, поняла, как сильно изменился этот мир. Время тут текло иначе, быстрее. Деревни сменились городами, повозки — электрическими машинами. А люди — люди совсем забыли магию. И ее опасность.

В груди сдавило от плохого предчувствия. Ох, Ена, кажется, ты снова ошиблась и не найдешь здесь ни ведьм, ни совета, как избавиться от любви, что причиняет лишь страдания.

На удивление, домик главной ведьмы сохранился, его до сих пор окружал жалкий огрызок леса, остальное вырубили, землю застроили и засадили. Хороший, благополучный мир, совсем не готовый к появлению зла. А ведь оно всегда… возвращается.

Домик пустовал. Я не видела никакой защиты, значит, и его последней хозяйки больше нет.

Во дворе, на бревне, которое играло тут роль лавки, сидела девчонка, лет двадцати по местным меркам. Услышав мои шаги, она резко вскочила и попятилась, но присмотрелась и расслабилась. Поправила копну белых волос, виновато улыбнулась и пробормотала:

— Извините, нервы ни к черту.

Я всмотрелась в ее лицо. Она напоминала одну из ведьм, что приходили ко мне, но не могла быть ею. Слишком молода, слишком боязлива. Я мысленно усмехнулась. Порадовалась, что она видит мои ноги, а не хвост. Почему-то меня задело то, что я могла и вовсе вызвать у нее отвращение. Еще одно доказательство того, что я не создана для любви. Ничьей.

— Не собиралась тебя пугать.

— Это не вы, — поежилась девчонка, глядя на дом. — Последнее время бред какой-то происходит.

Я невольно улыбнулась и поинтересовалась:

— Ты хозяйка этого дома?

Девчонка сморщила аккуратный носик и скептически воззрилась на окно, с той стороны задернутое плотной занавеской.

— Видимо, да, — неуверенно отозвалась она. — В наследство… кхм… достался. Тоже хотите купить землю? С утра один мерзкий тип уже звонил.

— Значит, Катриона все-таки умерла, — грустно протянула я, не вслушиваясь в то, о чем продолжала жаловаться девчонка. Подозрения оправдались.

— Вы знали ее?

— Знала. Она была удивительной ве… женщиной.

— Удивительная женщина даже не пожелала познакомиться со мной перед смертью, хотя я всю жизнь провела в приюте в двадцати километрах отсюда, — злобно пробурчала девчонка. — Я-то считала, что у меня родных нет, а они всего лишь сочли меня недостойной их любви.

— Возможно, у них были причины, — отозвалась я.

Казалось, что отвечала не ей, а Нику в своей голове. У меня тоже есть причины, даже если ему трудно их понять. Впрочем, достаточно посмотреть на меня настоящую…

— Как тебя зовут?

— Верена.

— Могу я зайти в дом, Верена? Почтить память Катрионы.

Девчонка замялась, но потом как будто собралась с силами:

— Да, конечно.

— Ты так трясешься, словно внутри затаился демон, — улыбнулась я.

— Хуже, — мрачно отозвалась она. — Там белка.

Я удивленно посмотрела на нее, и она пояснила:

— Видимо, питомец моей… кхм… бабушки. Мне надо ее забрать, иначе она с голоду помрет. Я пыталась выпустить ее в лес, клетку и окно открыла. Она, зараза, не уходит. Все пальцы мне искусала, пока я выталкивала ее на улицу, и все равно вернулась. А зубы какие… у-у-у, крыса!

Тараторила девчонка на одном дыхании, выходило так забавно, что из вежливости мне пришлось спрятать смешок.

— Оставь ее себе, — посоветовала я. — Может быть, белка вовсе не такая простая, раз не хочет тебя отпускать.

— В том то и дело, — вздохнула Верена. — Не подумайте, что у меня крыша поехала. Хотя может, и поехала. Но мне кажется, что белка со мной разговаривает.

— Пойдем посмотрим, — решила я и прошла в дом, ведь разрешение хозяйки уже получила.

На столе рядом с открытой клеткой сидела старая крыса и недобро посматривала на гостей. Я сразу вспомнила ее, а она — меня, потому что тут же обернулась белкой и распушила хвост. Истинную сущность фамильяра Катрионы дозволялось видеть только друзьям. Я протянула руку, и белка забралась ко мне на плечо, а потом принялась щелкать зубами около уха.

Там, где она только что сидела, появилась книга. Позади меня удивленно и жалобно пискнула Верена. Я сочувствовала ей, ведь ее привычный мир разваливался на глазах. Нечто подобное ощущала и я после признания Ника.

Белка разрешила мне взглянуть на книгу, и в качестве благодарности я аккуратно почесала зверька за ухом. Наклонилась над столом и быстро пролистала страницы. Книге хорошо досталось во время последнего столкновения с демонами. Часть страниц была уничтожена, выдрана или наполовину сожжена.

Ничего. Ничего, что могло излечить меня от любви.

Я тяжело вздохнула, не в силах скрыть нахлынувшее разочарование. Подняла книгу, развернулась и протянула Верене. Девчонка как загипнотизированная взяла ее, но смотрела только мне в лицо, словно боялась опустить взгляд на руки.

— Береги их, — сказала я Верене на прощание и пересадила белку ей на плечо. — В них великая сила.

И, улыбнувшись, отправилась прочь.