Ненавижу тебя, но люблю! или Сказания Тар-Данарии

Глава 20

Ник

Миры сменялись, надежда найти нужное средство таяла. На смену отчаянию приходило новое решение. Я не собирался сдаваться. Ена — пусть она Хранительница, Великая, как нарекли её ведьмы, могущественная и бессмертная — всё-таки женщина. Она имеет право на слабость. Мне такой роскоши не нужно! Сто… тысячу кругов совершу по мирам вселенной Тар-дан, обследую каждую веточку, каждый неприметный корешок великого Древа, но найду способ сделать любимую счастливой. Кто, как ни она, достоин чуда взаимной любви?

Взаимной ли? В укромных закутках моего сознания ворочались тёмные мысли. Так ли я нужен Ехидне? Что если она общалась со мной от скуки, как Хранитель с Хранителем? Может быть, девушка страдает о другом возлюбленном, и поэтому хочет обрести свойственное обыкновенной женщине тело? Я много раз говорил, что люблю её такой, какая она есть! Не убедил, или моё мнение ей не интересно?

Нет! Прочь, глупые сомнения!

Ена сколько угодно могла притворяться равнодушной, я видел огонь страсти в её глазах! Чувствовал, как учащался пульс, как подрагивал кончик хвоста, каким глубоким становилось дыхание… Эта женщина станет моей, что бы она сама об этом ни думала! Прячется. Милая, разве можно спрятаться от Странника, даже если ты сама Ехидна?!

Сейчас мне больше всего хотелось увидеть Ену, поговорить с ней. Увы, хвастать особенно нечем. Список неудач в поисках средства исполнения её мечты — далеко не то, чем можно порадовать женщину. Планами, пока они не дали реального результата, делятся только болтуны и пустобрёхи. Мне бы принести в качестве подарка артефакт, или заклинание, или тайное знание о том, как исполнить чаяния Ехидны. Пока ничего этого нет. Так неужели я не имею права на обычное свидание? На тихую беседу под луной. Могу даже не распускать руки, хотя это безумно трудно. В своём воображении я крепко обнимал Ену, жадно вдыхал аромат её чудесных волос, касался губами нежной кожи.

Всё… так и с ума свихнуться недолго! Дело! Прежде всего — дело. Это лучшее лекарство от хандры и безнадёги. Найду любимую, полюбуюсь на неё хотя бы издали, вдохновлюсь на очередное путешествие и… Удача обязательно мне улыбнётся.

За раздумьями дорога привела меня к хутору неподалёку от деревни с аппетитным названием Ореховка. Не удивительно ли, что меня так тянет именно в этот мир? Не в первый раз посещаю Величавец, правда, в этих местах ещё не бывал. А вот Ена совсем недавно бродила неподалёку от Полыньёвки, заглядывала и в Ореховку. Я чётко улавливал магический след, оставленный Хранительницей. Быть может, любимая обходит ведьм этого мира, потому что сама ищет способ избавиться от постылого хвоста?

Я остановился и прикрыл глаза, вспоминая чудесный, сверкающий чешуёй, украшенный причудливыми узорами хвост моей Ехидны. Не я называл его постылым. Она.

Чу! Да-да… след совсем свежий. Ена побывала здесь либо накануне вечером, либо сегодня утром. А может быть, она ещё сейчас гостит в уютном домике под черепичной крышей?

Я кинулся туда, с разбегу перемахнул невысокий штакетник, пересёк засаженный благоухающими цветами палисадник, заглянул в окно.

В ту же секунду за стеклом возникла светловолосая девушка. Показалось, что это Ена. Как я мог обознаться! Воображение сыграло злую шутку, слишком долго я представлял нашу встречу, вот и принял белокожую милую девушку за предмет своей страсти. Ореховская ведьма юна, свежа, симпатична даже, но как далеко ей до неподражаемой красоты моей любимой!

Хозяйка хутора изогнула бровь, удивлённая бурей эмоций, промелькнувших на моём лице, потом кивнула, здороваясь, отодвинула щеколду и неторопливо отворила створку окна:

— Что вам угодно? Вы принесли весточку от мамы?

Какой ещё мамы? Я затряс головой и, наконец, смог говорить:

— Ищу кое-кого.

— Мою маму? Панну?

— Нет, — я ожесточённо потёр нос, собираясь с мыслями, — не знаю, кто такая Панна.

— Здешняя ведьма. Она ушла на три дня, с тех пор уже неделя миновала… — голос девушки дрогнул.

Слёз мне только не хватало! Я постарался говорить строго:

— Вернётся. Мало ли что могло её задержать.

— Да-да, — кивнула девушка, — она сильная. Не пропадёт. Просто я боюсь не справиться. — Она спохватилась, поняв, что посвящает в свои проблемы незнакомца и закусила губу.

Я уже почувствовал, что Ены в доме нет, след был недавним, но уже начал таять.

— Куда направлялась та девушка, с которой вы беседовали утром?

— Эхиноцея?

— Что? Почему ты называешь её таким странным именем?

— Она сама так представилась.

— Мы точно говорим об одном и том же … человеке?

Я споткнулся на слове «человеке», но ведьма решительно кивнула, ничуть не удивившись:

— Конечно, других здесь не было. Потом, вы же поначалу приняли меня за неё?

— Что за глупость! — я возмутился, потому что девчонка меня раскусила, а это неприятно. Нахмурился, переводя разговор: — Как тебя зовут?

— Агаша. Вы не думайте, что шучу. Я и сама, когда увидела Эхиноцею в окне, приняла за собственное отражение. Это из-за причёски.

Ведьма с самым простодушным видом коснулась пышных белых волос.

Я махнул рукой, давая понять, что не намерен обсуждать эти глупости:

— Как она выглядела? Я не о волосах спрашиваю. Вообще. Ты всю её рассмотрела?

Агаша отступила от подоконника, скрестив руки на груди, и окинула меня подозрительным взглядом. Ещё немного, и решит, что я сумасшедший.

— Почему вы расспрашиваете о ней?

— Уверен, что ты в состоянии определить, насколько чисты помыслы беседующего с тобой путника.

Ведьма кивнула:

— Чисты, да только не зря же Эхиноцея прячется от этого путника.

С трудом сдержался, чтобы не возмутиться. Помолчал, выдержав пристальный взгляд, потом признался:

— Я люблю её, она не верит. Хочу попытаться снова рассказать о своих чувствах.

Лицо Агаши стало мечтательным. Уверен, что она тоже влюблена. Тем, кто искренне любит, проще понять друг друга. Улыбнувшись мне, ведьма понизила голос, будто Ена могла нас подслушать:

— Мне показалось, что она тоже…

— Что тоже?

— Не равнодушна.

— К кому? К кому она неравнодушна! — на эмоциях я повысил голос.

Девчонка, похоже, издевалась надо мной! Пожала плечами:

— Не знаю, об одном ли человеке мы говорим.

Чуть не зарычал. Схватился за край подоконника, подтянулся, собираясь запрыгнуть в окно. Агаша испуганно отпрянула и зачастила:

— Нормально она выглядела! Обычно. Красивая девушка с ладной фигурой…

— Ноги?

— Что ноги? — удивилась ведьма. — Юбку она не задирала. Я только сапожки сафьяновые заметила. Красные.

Сапожки… красные… Значит, Ена нашла способ. Или она временно приняла другой облик? Такое возможно с одной поправкой: в моих — верхних — мирах ей трудно сохранять чуждый образ.

— Как долго вы разговаривали?

— Поговорили… — пожала плечами Агаша, — Эхиноцея расспрашивала о чудище, сказала, что гонится за ним аж от самого Зачарованного леса. Вроде как след его тут потерялся. Да только, откуда у меня в доме чудище? — ведьма обвела комнату широким жестом, предлагая заглянуть вовнутрь. — Я позволила ей всё осмотреть, убедиться, что не прячу беглеца, ну так она дальше пошла. Как бы ни к Озеру смерти.

— Это ещё зачем?

— Я кричала ей, что не надо судьбу искушать. Не послушала.

Этого ещё не хватало! Я простился с юной ведьмой и кинулся прочь. Услышал просьбу, брошенную мне вслед:

— Если маму мою увидите… Панну! Передайте, что я волнуюсь!

Да что с твоей Панной случится! Эх… мне бы Ену свою найти.

Нёсся, стараясь не потерять магическую ниточку. Ехидна была тут, и тут, и здесь. Полянки сменялись зарослями, тропинки вились вокруг болот и бугров, пахло то черникой, то грибами. Мне уже было всё равно, нашла ли Ена способ получить ноги, кто ей в этом помог, и нужна ли моя любовь этой строптивице. Лишь бы она не погибла.

«Не ходи, не ходи к озеру смерти, Ена!» — шептал я как молитву. Словно прислушавшись к моим словам, оставленный Ехидной след повернул в сторону ведьминых кругов. Надо бы радоваться, но мне вдруг стало жаль, что не удалось догнать любимую, удержать её от необдуманного шага — спасти, приголубить. Она всего лишь решила покинуть этот мир и направилась в следующий. Я остановился и сердито посмотрел назад на качающиеся за спиной ветки. Это Агаша замутила мне разум своим бессмысленным предположением. Зачем бы Хранительнице ползти к отравленному озеру? Ползти или бежать? Может, и ног никаких не было? Белобрысая девица просто посмеялась над влюблённым чужаком!