На всю жизнь

И без наглости,

и без робости,

и не мудро,

и не хитро,

как подсаживаются в автобусе,

как подсаживаются в метро,

он подсел в эту жизнь —

на всю жизнь,

и отсаживаться не захотелось.

Вместе им

и пилось, и елось.

Полностью сбылось

все, что пелось

в их сердцах,

когда, такт и честь

соблюдая

в мельчайшей подробности,

он без наглости

и без робости

ей сказал:

— Позвольте присесть!

Загрузка...