Неотступный. Цена любви

Глава 10

Элисон

За спиной раздаются крики и визг тормозов вперемешку с автомобильными сигналами. Не обращая на это внимания, я быстро преодолеваю короткое расстояние и останавливаюсь около ребенка. Девочка прижимает крохотный подбородок к груди, поэтому мне приходится опуститься на корточки, чтобы она могла меня видеть.

— Эй, — ласково зову я. — Что случилось, малышка?

— Ты что, совсем из ума выжила?! — слышу разъяренный голос где-то позади.

Браун подбегает ко мне и хочет продолжить тираду, но замечает объект моего внимания. Я адресую ему строгий взгляд и он с трудом берет себя в руки. Вновь сосредотачиваюсь на девочке, которая теперь испуганно оглядывает двух стоящих перед ней взрослых.

— Не бойся, все хорошо. Почему ты плачешь? — пытаюсь успокоить ее.

Она молчит и беззвучные слезы начинают сильнее катиться по щекам.

— Тише, тише. Мы тебя не обидим. Я хочу помочь. Скажи, ты здесь с родителями?

Отрицательный кивок.

— Где твоя мама?

— Я…не знаю, — давится она рыданиями.

В растерянности смотрю на молчащего рядом Брауна и он, к моему удивлению, опускается рядом со мной. Протягивая руку девочке, он интересуется у нее спокойным, глубоким голосом:

— Сколько тебе лет?

— Ше…ик…сть, — отвечает она.

— А так и не скажешь, — преувеличенно удивляется босс. — Я думал, семь или даже все восемь. На вид ты совсем взрослая.

Малышка потихоньку успокаивается, заинтересовавшись мужчиной после подобной похвалы.

— Такие взрослые девочки плачут только если с ними случилось что-то очень-очень серьезное. Расскажешь нам?

Поджав дрожащие губки, она топчется на месте. Щеки покраснели, а светлые волосы торчат во все стороны.

— Мамочка должна меня забрать. Папа сказал, чтобы я ждала ее, — дрожащим голосом шепчет она.

Наша компания потихоньку начинает привлекать внимание прохожих, также как и дорогой автомобиль мешающий движению на дороге. Достаю из кармана салфетки и промакиваю одной из них детское личико.

— Ты знаешь, как давно здесь стоишь?

— Угу. Бабушка учила меня часам, — она стучит пальчиком по небольшому циферблату с ремешком на ее запястье. — Когда папа привез меня, большая стрелка была тут.

Я с ужасом смотрю на указанное время и понимаю, что стоит она здесь уже больше часа.

— Я хотела пойти маме навстречу, но потом испугалась машин, — застенчиво опускает глаза она. — А когда решила вернуться к обратно, не смогла найти дорогу.

— Подожди, — включается Браун. — Ты пришла сюда откуда-то еще? Отец оставил тебя не здесь?

Девочка качает головой.

Я мысленно проклинаю родителей этого несчастного ребенка. Кто из этих идиотов додумался оставить ее одну в центре города?!

— Как тебя зовут? — спрашиваю я

— Люси.

— Я Элисон, а это… — указываю на Брауна растерянно, не совсем понимая как его представить.

— Колтон, — спокойно договаривает за меня он. — Рад познакомиться с тобой Люси.

Он пожимает ее маленькую ручку и девочка расцветает от подобного знака внимания. Несмотря на ситуацию, я очень хорошо ее понимаю. Когда Колтон Браун включает свое обаяние, женщины любого возраста вряд ли могут перед ним устоять.

Мы поднимаемся в полный рост и переглядываемся. Я молча набираю короткое сообщение в телефоне и показываю ему текст на экране.

“Нужно звонить в полицию.”

Мужчина хмурится и отрицательно качает головой в ответ.

— Нам придется прождать их здесь и потом провести минимум несколько часов в участке. Это слишком долго и не самое подходящее место для ребенка.

— И что вы предлагаете? Не оставлять же все как есть!

Люси непонимающе переводит взгляд с меня на босса. Он снова обращается к девочке:

— Как ты смотришь на то, чтобы мы тебя накормили, пока ищем твою маму?

Малышка с энтузиазмом соглашается и тянется ко мне, чтобы взять за руку. Я крепко сжимаю ее ладошку и с сомнением смотрю на Брауна.

— Разве это хорошая идея? Мы не можем просто взять и увести чужого ребенка не понятно куда никому не сообщив, — взволнованно оглядываюсь по сторонам. — Если ее уже объявили в розыск, то нас запросто примут за похитителей, — уже шепотом добавляю я.

Мужчина закатывает глаза и принимается кому-то звонить. Он дает знак идти к машине, а сам остается на улице для разговора. Мне ничего не остается, как последовать его указаниям. Я никогда прежде не была в подобной ситуации, но Браун выглядит уверенным в своих действиях, так что решаю положиться на него.

— Прокатимся? — спрашиваю с улыбкой у Люси и веду ее к машине.

Девочка под изумленным взором водителя забирается на заднее сидение. Все также держа в руках свой рюкзачок, она принимается осматривать дорогой салон. Через несколько минут возвращается босс и мы наконец освобождаем проезжую часть, тронувшись с места.

— Куда едем, сэр? — уточняет Грегори и я вижу недоумение на его лице через опущенную перегородку окошка, отделяющую водителя от нас.

— В ближайший торговый центр, где можно поесть, — отвечает Браун и поглядывает на сидящую рядом с ним девчушку.

Она болтает ножками, обутыми в простые белые кеды. Синий спортивный костюм выглядит местами поношенным, но в целом достаточно чистым. А если бы она до вечера оставалась на улице? С заходом сильно холодает и мне не понятно, как девочка могла бы не замерзнуть. Более тревожные мысли роятся в голове. Это далеко не самая страшная вещь, которая могла бы с ней случиться. Гнев на безответственных родителей вспыхивает с новой силой.

— Мы должны сообщить об этом. Нельзя оставлять подобную халатность без внимания! — негодую я.

— Я позвонил знакомому из полиции. Он уведомит всех о произошедшем. Сейчас проверят списки и заявления о пропавших детях. Если совпадений не найдут, то пустят информацию о найденном ребенке по всем возможным каналам связи, — успокаивает меня Браун. — Сейчас главное накормить Люси и ждать результатов поиска.

Все еще злюсь, но понимаю, что он прав.

— А как же ваша встреча? — вспоминаю о планах босса.

— Перенес.

— Вы могли бы оставить нас с Люси в торговом центре и мы подождали бы там, пока все не прояснится, — предлагаю я.

Сложившаяся ситуация определенно выбивается за рамки обычного рабочего дня, но поскольку не является угрожающей жизни, то не требует от него дальнейшего присутствия. Все таки это я решила помочь девочке. О поступке я ни секунды не жалею, но испытываю некоторую вину за то, что втянула Брауна в эту передрягу.

— Предлагаешь мне бросить тебя одну с потерявшимся ребенком? — хмуро уточняет он.

— Нет, но вам не обязательно…

— Элисон, — он делает многознательную паузу. — Я нахожусь там, где считаю нужным. Ты меня услышала?

— Да, — кротко соглашаюсь я.

— А можно мне мороженое? — раздается взволнованный детский голосок.

Мы вдвоем улыбаемся, но Браун делает строгое лицо и поворачивается к Люси.

— Только после нормального обеда. Сначала тебе придется съесть овощи и что-нибудь мясное. Или может быть суп? Ты любишь гаспачо? — сосредоточенно перечисляет он.

Я не могу сдержать громкий смех.

— Мистер Браун, ей шесть, — прикрываю улыбку рукой. — Вряд ли она когда-нибудь ела гаспачо.

— Тогда нам придется устранить это досадное упущение, — невозмутимо отвечает он. — К хорошей еде приучают с детства.

К огромному разочарованию босса, небольшой торговый центр не располагал обилием ресторанов класса люкс, так что нам пришлось ограничиться обычным детским кафе. Браун до невозможного комично смотрится в милой обстановке с разноцветными стенами и яркими стульями.

Люси за обе щеки уплетает макароны с сыром, запивая все шоколадным молочным коктейлем. Мужчина явно не одобряет подобную еду, но мне удалось убедить его в том, что ребенок в таком возрасте вряд ли оценит гастрономические изыски, поэтому девочка сама сделала выбор.

Я тоже не смогла удержаться от молочного коктейля. Наслаждаясь сливочным вкусом, я молча наблюдаю за Люси, отпросившуюся в игровую зону.

— Удивительно, насколько быстро адаптируется психика ребенка, — прерывает мои размышления низкий голос. — Еще два часа назад она плакала на улице, а сейчас беззаботно играет с другими детьми в компании чужих людей.

Браун также неотрывно следит за девочкой, будто ожидая, что в любой момент она может подвергнуться внезапной опасности. Я улыбаюсь. Он не такой бесчувственный, каким хочет казаться.

— Она чувствует, что с нами ей ничего не грозит, поэтому может позволить себе расслабиться, — отвечаю я, пожав плечами.

— Ты еще и эксперт в области детской психологии? — поддразнивает Браун. — Пора начинать вести список твоих талантов Элисон Ховард.

Странно, но мне гораздо больше нравится, когда он зовет меня по имени.

— Нет, просто мне хорошо знакома обратная сторона медали, — едва слышно отвечаю я.

Висок опаляет пристальный взгляд, но я не поворачиваюсь к нему.

— О чем ты?

Я не собиралась этого говорить, но какая-то часть души каждый раз невольно открывается в присутствии этого мужчины. Почему-то я знаю, что могу ему доверять.

— Когда я была ребенком в моей семье все подчинялись… определенным правилам. Многое из воспоминаний о раннем детстве уже стерлось, но ощущение беспрерывного контроля основательно въелось в сознание. Оно редко позволяло мне вести себя подобным образом, — указываю своим опустевшим стаканом в сторону Люси.

Девочка беззаботно смеется, закручиваясь на веревочной качели вместе с новой подругой. Осмеливаюсь повернуть голову в сторону Брауна и обнаруживаю в его глазах то, чего совсем не ожидала. Понимание.

— Ты единственный ребенок в семье? — задумчиво спрашивает он.

— Да, — подтверждаю я. — К сожалению или к счастью.

— До сих пор не определилась?

— Боюсь, что нет. С одной стороны, будь у меня брат или сестра, это определенно помогло бы справляться с некоторыми ситуациями, но с другой…

— Тяжело было бы еще одному человеку, — договаривает за меня он.

Медленно киваю, не отводя от него глаз. Эмоции творят с ним что-то удивительное, придавая лицу непривычное выражение мягкости. Мне вдруг до дрожи в руках хочется к нему прикоснуться, но в этот момент наш разговор прерывает звонок телефона.

— Слушаю, — отрешенно произносит он в трубку. — Понял. Хорошо. Да, с ней все в порядке. Мы в кафе торгового центра, адрес сейчас сброшу.

— Есть новости? — взволнованно спрашиваю я.

— Да. Нашлась мать Люси. Она искала ее в четырех кварталах от того места, где мы ее подобрали, но пошла в противоположном направлении. Полицейские уже везут ее к нам.

С облегчением откидываюсь на спинку пластикового стула и вновь нахожу глазами девочку. Заметив наши лица, она спешит к нам.

— Уже уходим? — с грустью интересуется она.

— Нет, милая. Мы еще немного побудем здесь, твоя мама скоро к нам приедет.

Люси радостно улыбается и слегка подпрыгивает на месте, но вскоре сникает от осознания какой-то мысли.

— А папа тоже приедет?

Мы с Брауном переглядываемся.

— Нет. Она будет одна, — отвечает он. — А ты не хочешь к папе?

Девочка стыдливо прячет глаза.

— Не очень…Мне не нравится у него дома. Там плохо пахнет и много чужих дяденек. Они странно себя ведут, если у них много разных бутылок.

От доброго Брауна не остается и следа. Сдерживая очевидную злость, он нежно гладит малышку по белокурой головке.

— Не переживай, Люси. Ты больше к нему поедешь.

— Обещаешь? — с надеждой спрашивает она.

— Обещаю.

Люси подходит ближе и обвивает тонкими ручками его шею в робком объятии. Сердце в моей груди болезненно сжимается от этой сцены. Мужчина ласково поглаживает ее спину одной рукой, после чего предлагает заказать всем еще по одной порции мороженого.

Спустя двадцать минут ожидания и три съеденных шарика пломбира, мы замечаем рядом с выходом женщину в сопровождении двух полицейских. В поисках чего-то она судорожно вглядывается сквозь стеклянные стены заведения. Обнаружив наш столик, она вбегает внутрь. Люси оборачивается на звук своего имени и радостно вскрикивает:

— Мамочка!

— О боже, девочка моя! — захлебывается рыданиями худая женщина, опустившись на колени перед розовым стульчиком. — Ты в порядке? У тебя что-нибудь болит?

Она лихорадочно принимается осматривать дочь и убедившись, что с той все в порядке, крепко прижимает ее к груди. Со смешанными чувствами я наблюдаю за воссоединением матери и ребенка. Лицо босса не выражает ни единой эмоции и он лишь сосредоточенно анализирует представшую перед ним женщину. Негромко прочистив горло, он привлекает ее внимание. Покрасневшие от слез глаза с опаской смотрят на нас двоих.

— С-спасибо вам…я не знаю, как вас благодарить…если бы не вы…

Незаметно подошедшие офицеры полиции просят нас пройти в сторону и побеседовать без ребенка. Один из них остается присматривать за Люси.

— Почему она оказалась на улице одна? — холодно спрашивает Браун.

— Мой бывший муж…он забрал ее повидаться и должен был сегодня привезти обратно, но почему-то позвонил и сказал, что куда-то торопится и не сможет подвезти ее прямо к дому, — с тревогой объясняет она. — Он сообщил, что оставил дочь возле какого-то магазина. Я сразу сорвалась туда, но когда приехала, Люсинды там уже не было.

В ее глазах снова отражается паника. Во мне же закипает ярость из-за абсолютно незнакомого человека. Будь он в пределах моей досягаемости, я бы придушила его собственными руками.

— Вы в курсе в каких условиях живет ее отец и где она проводит время? — едва сдерживаясь, вклиниваюсь я в разговор.

— Да. Я пыталась сделать так, чтобы они не виделись… но после развода суд обязал меня отдавать ему дочь раз в две недели. Если не буду исполнять требование, то ее могут забрать и передать ему насовсем, — она отчаянно трясет головой.

Брауна казалось бы совсем не трогает жалостливый рассказ матери и он с непоколебимой строгостью продолжает:

— Мисс…?

— Донован. Молли Донован.

— Послушайте, мисс Донован, я пообещал Люси, что она больше не вернется к отцу. И я намерен сдержать это обещание во что бы то ни стало. С вами свяжется мой адвокат и поможет решить вопрос с опекой через суд.

Женщина неверяще смотрит на Брауна и хочет что-то сказать, но тот не дает ей заговорить

— С этого дня, дальнейшая судьба девочки находится под моим контролем и я сделаю все, чтобы ей помочь. Если мне станет известно, что несмотря на все приложенные усилия, вы будете подвергать ребенка опасности, позволяя отцу вмешиваться в ее жизнь, то вы очень сильно об этом пожалеете, — произносит он, делая акцент на последнем слове. — Вы меня поняли?

Все еще пораженная Молли начинает активно кивать и принимается благодарить Брауна, но тот сдержанно ее останавливает. Еще какое-то время мы беседуем с полицейскими, чтобы уладить все формальности. Обменявшись номерами телефонов с мисс Донован, мы зовем Люси к себе, чтобы попрощаться. Видно, что девочка нежно привязана к матери, но наша компания ей пришлась по душе и сейчас она расстроено поджимает губки. Я сажусь на корточки и аккуратно беру ее за руки.

— Все будет хорошо, Люси, вот увидишь. Я была очень рада познакомиться с такой храброй девочкой. Слушайся маму и ни о чем волнуйся, — уверяю ее я. — Хорошо?

Малышка крепко обнимает меня и быстро чмокает в щеку, после чего делает несколько шагов к Брауну. Он гладит ее по макушке и нагнувшись, что-то шепчет на ухо. Та улыбается и довольно качает головой, соглашаясь с услышанным. Вновь поблагодарив нас за помощь, Молли уходит крепко держа руку дочери. Офицеры отправляются следом, чтобы подвезти их домой.

Взглянув на время в телефоне, я понимаю, что ехать в офис уже бессмысленно. Вечером там делать нечего, а все самое необходимое из вещей всегда при мне. Мистер Браун настоятельно предлагает мне воспользоваться услугами Грега и добраться домой с комфортом. Недолго думая, я соглашаюсь. Убеждаю себя, что это никак не связано с моим желанием побыть с боссом еще чуть-чуть. Просто экономия времени и ничего больше.

Мне немного неловко, что мужчине придется сделать крюк после такого насыщенного дня, ведь он определенно живет в более престижной части города. Покинув торговый центр мы находим машину на платной парковке неподалеку. Устроившись на своих привычных местах, мы проводим почти всю дорогу в неспешном разговоре о сегодняшнем дне.

Я узнаю, что Браун не единственный ребенок в семье. Его старшая сестра живет и работает за границей, а младший брат заканчивает колледж в этом году. Все детство ему приходилось присматривать за ними, не взирая на статус среднего ребенка. Он отзывается о них с заметной теплотой, хоть и не очень многословно, как будто не привык делиться с кем-то подобной информацией.

— Что вы сказали Люси перед ее уходом? — любопытствую я, вспоминая их прощание.

Мужчина искренне улыбается. Боже. Надо запретить ему это делать, иначе после нескольких таких улыбок, я растекусь лужицей прямо здесь. Вряд ли у меня хватит денег на химчистку такого автомобиля.

— Сказал, чтобы ела побольше овощей и поинтересовался ее мнением по одному вопросу, — лукаво отвечает он.

— Какому же?

— А вот это уже секретная информация.

Я слегка надуваюсь от невозможности утолить свое любопытство, но быстро переключаю внимание на новую тему. Не хочется терять возможность узнать босса поближе, пока тот в приятном расположении духа.

— У вас есть дети?

Это не мое дело, но мне очень хочется знать ответ на вопрос.

— Нет. Я еще не встретил… — немного отрешенно замолкает он. — Не было подходящего момента. Работа занимает все мое время, но надеюсь, однажды, судьба осчастливит меня возможностью стать отцом.

Уверена, его детям крупно повезет. Судя по тому, что я сегодня видела, для своего ребенка он готов достать звезду с неба.

Время пролетает незаметно и вот мы уже подъезжаем к моему дому. Пятиэтажный многоквартирный дом выглядит обветшало и я испытываю смущение от того зрелища, что открывается перед Брауном. Тот даже бровью не ведет при взгляде на постройку.

Он как ни в чем не бывало выходит сам и открывает мне дверь. Я не перестаю удивляться его манерам и с благодарностью принимаю теплую руку. Немного огрубевшие на ощупь пальцы удивительно нежно держат меня несколько секунд, пока я выбираюсь наружу.

— Спасибо, что подвезли.

Мужчина отмахивается от моих слов, показывая, что это пустяки.

— Я сегодня…весьма необычно провел время, Элисон. Не думаю, что хотел бы вновь оказаться в ситуации с потерянным ребенком, — саркастично посмеивается он. — Но, пожалуй, ты единственная, с кем это оказалось…интригующим. Теперь буду держать в голове, что от тебя можно ожидать чего угодно.

Я заливаюсь краской и обнимаю себя руками. Совсем вылетело из головы, что я практически на ходу выпрыгнула из машины.

— Обещаю, в следующий раз не прыгать с моста за тонущим котенком, — отшучиваюсь я, слегка сморщив нос.

— Не давай обещаний, которые не сможешь сдержать.

Он смотрит на меня таким внимательным взглядом, что я готова упасть к его ногам. Что собственно и делаю. Буквально.

Отступая на шаг в сторону, я спотыкаюсь о неровность в асфальте и с коротким вскриком падаю на землю. Резкая боль пронзает левую лодыжку и руки начинают саднить от неудачного приземления. Спасло то, что пятая точка приняла на себя большую часть удара, вот только это не спасает меня от желания провалиться от стыда.

Браун в одно мгновение оказывается рядом и опускается на корточки.

— Ты в порядке? Где болит? — обеспокоено осматривает меня он.

— Нога, — протяжно шиплю я, потирая ушибленную конечность.

— Не двигайся. Я сейчас проверю, нет ли перелома.

Он принимается бережно ощупывать ногу и после нескольких манипуляций, приходит к выводу, что обошлось без серьезных травм.

— Скорее всего небольшой ушиб, вряд ли растяжение или что похуже, но лучше показать врачу.

— Не думаю, что у меня остались силы провести остаток этого чудесного дня в больнице, — ворчу я, с тоской поглядывая на окна своей квартиры.

Браун хмыкает и замечает, куда направлен мой взгляд.

— Какой этаж?

— Третий.

— В доме есть лифт?

Ответом ему служит многозначительный вздох.

Не давая мне времени опомниться он придвигается ближе и просовывает одну руку под поясницу, а вторую под ноги, стараясь не задеть травмированную. Одним легким движением он отрывает меня от земли.

— Что вы делаете? — визжу я. — Поставьте меня на землю! Я могу идти сама!

Босс с сомнением смотрит на мою левую ногу и молча шагает вперед. В попытке вырваться, я случайно задеваю локтем его торс. Он недовольно ворчит.

— Еще несколько таких выкрутасов и мы оба окажемся на земле. Есть желание оказаться придавленной мной? — невозмутимо спрашивает он, перехватывая меня по удобнее. Мне ничего не остается, как перекинуть одну руку ему за спину и держаться крепче.

Жар охватывает тело при мыслях об описанной им сцене. Правда в моей голове она не имеет ничего общего с валянием на асфальте. Кое-как мы открываем дверь и Браун осторожно поднимает поднимает меня по ступенькам. Его шею прикрывает лишь короткий воротник рубашки и мой нос оказывается слишком близко к голой коже. Восхитительный запах сандала и бергамота наполняет легкие. Он становится таким привычным, что меня поражает, как я жила без него раньше.

Мы поднимаемся в полной тишине, которую разбавляют лишь звуки его размеренного дыхания и неспешных шагов. Пальцы на моей спине иногда сжимаются чуть сильнее необходимого, словно он боится уронить меня. Я завидую его стойкости и сосредоточенному лицу, ведь мое дыхание сбивается с каждой ступенькой все больше и больше. Прикрываю глаза, позволяя себе несколько мгновений наслаждаться моментом близости. Боже, пусть он этого не заметит.

Наконец, мы останавливаемся на третьем этаже и мужчина аккуратно опускает меня на пол около нужной квартиры, крепко придерживая одной рукой за талию. Мы смотрим друг другу в глаза и я замечаю, что его дыхание не такое ровное, как мне казалось.

— Ключи? — шепчет он.

Не сводя с него глаз, молча роюсь в кармане штанов и выуживаю оттуда связку, но не двигаюсь с места для того, чтобы открыть дверь. Обычно изумрудные глаза потемнели, и мне почти не видно радужки за расширенными зрачками. Воздух между нами сгущается.

— Я почти угадал, — вновь нарушает молчание Браун.

— Ч-что?

— Тогда в лифте я сказал, что с тобой встречу свое тридцатилетие в травмпункте или…

— Седым, — вспоминаю я. — У вас сегодня день рождения?

Он качает головой.

— Завтра. Я же сказал: Почти угадал.

— У меня нет для вас подарка, — тихо говорю я первое, что приходит на ум.

Он все еще стоит слишком близко, а талию по прежнему сжимает его рука. Мне это до боли напоминает другой раз, когда мы стояли вот так и не контролировали себя. Судя по лицу Брауна, его голову посещают похожие мысли.

— Думаю, один все же найдется, — хрипло бормочет он и очень медленно наклоняется ко мне.

Он дает время принять решение. Оттолкнуть его. Но проблема в том, что это последнее чего я хочу в данный момент. Теплые губы прижимаются к моему рту в мягком, почти невесомом касании и задерживаются в таком положении на несколько секунд. Ключи со звоном выпадают из руки и я осторожно касаюсь его щеки. Легкая щетина приятно покалывает ладонь.

Мужчина плавным движением проводит своим языком по моей нижней губе и сердце в груди пропускает удар. Он ласкает меня поцелуем и в то же время его правая рука опускается мне на шею, поглаживая большим пальцем чувствительную кожу под челюстью. Кожа горит от его прикосновений.

Когда воздух в легких заканчивается, Браун отрывается от меня и собирается что-то сказать, но его прерывает звук открывающейся двери. Заторможено повернув голову, замечаю стоящего на пороге Мэтта, чьи глаза способны прожечь дыру до самой преисподней.