Неотступный. Цена любви

Глава 26

Элисон

После сорвавшегося с языка признания воцаряется гробовая тишина. Колтон стоит у моих ног и не отрывает от меня немигающего взгляда.

— Когда? — наконец произносит он глухим голосом.

— Исходя из срока, получается, что мы… зачали его еще в первые дни поездки в Лондон, — сбивчиво объясняю, попутно краснея.

— Нет. Я спрашиваю, когда ты об этом узнала?

По его каменному лицу не удается определить, какие эмоции он сейчас испытывает, и от этого с каждой секундой становится все больше не по себе. Сглатываю ком в горле.

— В тот день, когда мы виделись последний раз.

— Почему ты молчала все это время? Как ты могла скрывать это больше недели?!

Действие успокоительных, поступающих через капельницу, достаточно сильное и тем не менее ощущаю прилив негодования.

— А что я должна была сделать? Прости, что не отправила в офис открытку “Поздравляю с помолвкой. Кстати, я ношу твоего ребенка”.

— Ты должна была позвонить сразу после того, как узнала об этом.

— Разве? Почему я должна делиться с тобой чем-то столь важным, когда ты весьма недвусмысленно дал понять, что между нами все кончено?

Он нависает над кроватью.

— Ты знаешь, почему должна была это сделать! Я говорил тебе. Там, в Лондоне. Чтобы не происходило между нами, я бы никогда не оставил своего ребенка!

Слезы собираются в уголках глаз и мне приходится приложить все силы, чтобы не дать им волю.

— А еще ты говорил, что любишь меня. Но это не помешало тебе оставить меня. Как же я могу верить твоим словам, Колтон? Я знаю какого это расти, будучи брошенной собственным родителем и не позволю причинить такую боль своему ребенку. Откуда мне знать, что однажды ты не решишь покинуть его, также как и меня?

За все время проведенное с ним рядом, я впервые замечаю на лице Брауна проблеск боли. Неужели его ранили мои слова?

— У тебя есть полное право злиться и не доверять мне, но ты не можешь лишить ребенка отца и сама об этом знаешь.

— Тогда где же всю прошлую неделю был его отец? Где он был, когда я плакала ночами в ожидании хотя бы одного единственного звонка?! — не собиралась признаваться даже самой себе в том, как я жаждала его объяснений, но эмоции берут верх.

Колтон приближается к изголовью кровати и хочет коснуться моей руки, но я одергиваю ее, едва не выдернув катетер.

— Я не мог приехать раньше. У меня были на это причины, о которых говорить было небезопасно, в первую очередь, для тебя.

Я невесело смеюсь.

— Знаю я эти причины. Одна из них длинноногая брюнетка в свадебном платье…

Наше внимание привлекает раздающиеся в палате щелчки. Не сразу до меня доходит, что кто-то снаружи вскрывает замок. Дверь распахивается и на пороге появляется мой лечащий врач в сопровождении охранника и Мэтта.

— Мистер Браун! Что вы себе позволяете?! Вы нарушили запрет на посещение и подвергли состояние пациентки угрозе! Немедленно покиньте палату или мы вызовем полицию!

— Рискните, — холодно откликается он и закрывает меня от взглядов присутствующих.

У меня не остается сил на очередные скандалы, поэтому даю понять персоналу, что все нормально и нет причин втягивать сюда полицию.

— Вы уверены, мисс Ховард? — с беспокойством смотрит доктор Юманс.

— Нет смысла его выгонять, все равно он теперь все знает.

— Нееет, зачем ты рассказала ему, Элли? — разочарованно стонет Мэтт и это становится ошибкой.

Браун поворачивается ко мне сузив глаза.

— Вот о чем он говорил в коридоре. Значит, он узнал об этом раньше меня?

— Если говорить точнее, он узнал об этом даже раньше меня, — устало отшучиваюсь я, но понимаю, что всем остальным не до смеха. — Это долгая история, возможно, расскажу ее как-нибудь в другой раз.

— Хорошая идея, — вклинивается доктор и подкатывает к кровати аппарат для УЗИ. — Мисс Ховард нужен отдых. Прошу всех освободить помещение, чтобы мы могли закончить с необходимыми для диагностики процедурами.

Мэтт с охраной нехотя выходит в коридор, бросив полный презрения взгляд на Брауна. Он же не двигается с места и выжидающе смотрит на доктора Юманс. Понимая, что он не собирается уходить, я киваю женщине:

— Он может остаться. Если хочет, конечно.

— Хорошо. Мистер Браун, встаньте, пожалуйста, с другой стороны кровати, иначе будете мешать.

На удивление он молча повинуется просьбе и занимает место слева от меня. Врач откидывает прикрывающее меня одеяло и задирает больничную сорочку. Пусть ничего нового Колтон там не увидит, я все же радуюсь наличию белья. Обильно смазав оголенный живот холодным гелем, она прислоняет небольшой датчик и принимается плавно водить им из стороны в сторону.

— Вот, смотрите, — говорит она, указывая на экран. — Это маленькое пятнышко внизу и есть ваш малыш.

На черно-белом и слегка размытом изображении, мелькает крошечная точка. Я прикусываю губу, чтобы не расплакаться.

— Плод еще слишком мал, чтобы мы могли разглядеть все как следует, но он уже формируется, — продолжает доктор. — Развивается как и положено, размеры соответствуют сроку три-четыре недели.

Она делает какие-то пометки, а я не могу отвести взгляд от экрана.

— С ним правда все хорошо? Я так боялась потерять его сегодня.

— Вы вовремя попали в отделение. Мы смогли снять гипертонус матки и предотвратить новые спазмы.

— А как же противозачаточные, которые я пила уже во время беременности? — нервничаю я.

Врач тепло улыбается и успокаивающе похлопывает меня по руке.

— На таких ранних сроках действует принцип “Все или ничего”. Если беременность сохраняется и продолжает развиваться, мы, с высокой долей вероятности, можем говорить о минимальных рисках развития патологий.

С моих плеч будто свалилась огромная гора и я впервые за неделю могу вздохнуть с облегчением.

— Однако, — Юманс переводит строгий взгляд на молчаливого Брауна. — Это не значит, что вы и дальше можете пренебрегать своим здоровьем. Риск прерывания беременности сохраняется на всем ее протяжении, особенно важны ранние сроки. Вы должны беречь себя и будущего ребенка. Категорически запрещается волноваться и подвергаться тяжелым физическим нагрузкам.

— Такого больше не повторится, — клятвенно обещаю я.

— Очень надеюсь. Мы продержим вас здесь еще пару дней и прокапаем необходимые для поддержания организма препараты.

Не в силах вымолвить хоть слово и оторвать взгляд от экрана энергично киваю. Поддавшись накатывающей эйфории, неосознанно хватаю за руку Колтона. Он крепко сжимает ее в ответ и переплетает наши пальцы, также завороженно наблюдая за плавными движениями на мониторе.

Мне кажется, будто я слышу, как малыш шепчет мне: "Я здесь, мама. Я люблю тебя." и это заставляет забыть обо всем, кроме маленького человечка, который растет в моем животе.

Браун уезжает практически ничего не сказав, но при этом я слышу как за дверью он о чем-то переговаривается с доктором Юманс. Не проходит и часа, как меня переводят в вип-палату со всем необходимым оборудованием.

Очевидно, кто именно приложил к этому руку и меня греет мысль, что таким способом он заботится о нашем малыше, как и обещал. Вот только…это не сильно облегчает неопределенность в наших отношениях. И пока день за днем я провожу лежа в больничной кровати, меня часто преследует мысль, как он по ночам засыпает в объятиях невесты.

После работы ко мне пару раз ненадолго забегает Мэтт, узнать о самочувствии и привезти кое-какие вещи. Друг выглядит поникшим, а улыбка на его лице явно натянутая. Думаю, он пытается смириться с мыслью, что Браун может остаться в моей жизни.

На пятый день пребывания в больнице, доктор Юманс сообщает, что они готовы выписать меня, но только при строго соблюдаемом дома постельном режиме. Собрав вещи ближе к вечеру и получив на руки все результаты анализов, я вызываю такси и выхожу на улицу. Сделав глубокий вдох свежего осеннего воздуха, поворачиваю голову и замечаю припаркованную неподалеку черную машину.

Я бы не обратила на нее внимания, если бы не облокотившийся на нее Браун. Он смотрит на меня неотрывно и я понимаю, что сбежать незаметно не получится.

Он приближается и аккуратно забирает из моих рук сумку с одеждой.

— Тебе нельзя носить тяжести, — хмурится он.

— Там почти ничего нет, — выгибаю бровь. — Что ты здесь делаешь?

— Приехал забрать тебя после выписки.

— Откуда ты… — умолкаю на полуслове и вздыхаю. — Ну конечно, Юманс, да?

Он кивает.

— Я сказал ей держать меня в курсе всего, что происходит с тобой…вами.

В груди расцветает тепло от этих слов, но я приказываю себе угомониться. Это просто забота о здоровье его ребенка.

Мы садимся в незнакомую мне иномарку и я с удивлением отмечаю, что Браун сегодня сам за рулем. В черной рубашке с закатанными рукавами и расстегнутым воротником он выглядит расслабленным. Выезжая с парковки больницы, мускулистые руки ловко крутят руль и переключают рычаг передач. Картина непривычная и очень…возбуждающая. Щеки опаляет жаром.

“Хватит! Это всего лишь гормоны!”

Врач предупреждала о возможном обострении некоторых потребностей, но я не ожидала, что это произойдет со мной, да еще так скоро!

Браун сосредотачивается на дороге и собственных мыслях, поэтому большая часть дороги проходит в молчании. Меня злит, что он даже не предпринимает попыток поговорить обо всем, что случилось. Такое ощущение, будто все между нами было сном, а теперь я проснулась и рядом вновь сидит босс с куском льда, вместо сердца.

На очередном повороте замечаю кое-что неладное и поворачиваю голову:

— Мой дом в другой стороне.

— Знаю.

— Тогда почему ты свернул не там?

— Решил повозить тебя кругами пару часов и выяснить, правду ли говорят о тошноте беременных в дороге.

— Очень смешно, — закатываю глаза.

В ответ Колтон действительно усмехается, чем бесит еще больше.

— У меня позже назначена встреча, и часть важных документов осталась дома. Сначала заберу их, потом отвезу тебя, иначе опоздаю.

И действительно, спустя четверть часа мы паркуемся возле знакомого высотного здания. Сперва хочу подождать Брауна в машине, но он категорически против идеи оставлять меня без присмотра сразу после выписки.

В лифте он стоит слишком близко и не сводит с меня пристального взгляда. Я невольно начинаю задумываться о своем внешнем виде. На лице ни грамма косметики, которая явно пошла бы на пользу бледноватой коже. Волосы в легком беспорядке от моего ерзания по автомобильному сидению. О чем он думает, видя перед собой подобную картину?

Наверное, пытается понять как его угораздило связаться с такой неприметной девушкой, да еще и ребенка ей заделать, когда рядом крутятся женщины подобные его невесте.

Оказавшись в шикарном пентхаусе наверху, в памяти всплывают обрывки проведенного вместе времени, когда Колтон спас меня и привез к себе. Я тогда впервые проснулась в его объятиях, пусть и неосознанных.

— Элисон, подойди сюда, — раздается откуда-то из комнат.

— Зачем?

— Затем, что я попросил об этом.

В легком недоумении иду в сторону, откуда слышится голос Брауна, пока не оказываюсь в знакомой гостиной с камином. Бывший босс кивком указывает на диван. Что-то в его лице заставляет погасить внутри строптивый огонек и молча выполнить его указание. Сам же он остается стоять в нескольких шагах от меня.

— Когда я только начинал строить бизнес, то стремился доказать самому себе и всем вокруг, что нет ничего, на что бы я не пошел ради достижения собственных целей, — заводит неожиданный разговор он серьезным голосом. — И в погоне за успехом сделал большую ошибку, вложив в руки близкого человека поводья, которыми можно было мной управлять. Долгие годы я хотел скинуть их. Точнее, мне так казалось, потому что на самом деле я не предпринимал никаких существенных попыток изменить ситуацию. Она мне не нравилась, но я терпел, будучи отвлеченным другими делами. Так было ровно до тех пор, пока в моей жизни не появилась ты.

Сердце начинает биться сильнее, однако, мне не совсем понятно к чему он клонит.

— Ты так внезапно обрушилась на меня, словно шторм в ясную погоду, — он едва заметно улыбается, глядя прямо мне в глаза. — И весь мой мнимый контроль начал рушиться, как карточный домик. Сам не заметил, как стал ждать нового дня ради очередной встречи с тобой, ради возможности узнать, на что способен твой колкий язык. Вот только когда до меня дошло, что это намного больше, чем просто увлечение, я почувствовал, как поводья натянулись.

— Колтон, я не понимаю…

— Элисон, почти десять лет я связан важным договором, заключенным с собственным отцом. Взамен на кратковременную услугу, я согласился оставить одно из условий на его усмотрение.

— Разве это не было…опрометчиво с твоей стороны? — пытаюсь подобрать слова и одновременно уложить в голове новую информацию

Он хмыкает и кивает головой.

— О да, еще как, но во мне говорил юношеский максимализм и желание доказать отцу, что нет цены, которую я бы не заплатил за успех. Думаю, мне хотелось быть в чем-то похожим на него: решительным и уверенным в своей правоте. И только спустя много лет я понял, что на самом деле он просто холодный и бесчувственный человек, готовый отдать самое дорогое в жизни ради славы и престижа в глазах общества.

Браун берет с журнального столика папку темного цвета.

— Отец выставил свое главное требование — жениться на бывшей девушке, наследнице его партнера, чтобы объединить две крупные компании в одну и тем самым предоставить ему огромное влияние на весь рынок фармацевтики в стране.

— Значит, та девушка в офисе… — шепчу я.

— Да. Она моя невеста. Если я на ней не женюсь, то отец отнимет все, что так упорно выстраивалось мной долгие годы.

Он умолкает, давая возможность переварить услышанное. В голове роятся вопросы, но не успеваю задать хоть один, как меня прошибает горестное осознание. Вот оно объяснение, которое я так жаждала. Объяснение, почему нам не быть вместе. Конечно, кто бы на его месте сделал выбор в мою пользу?

Колтон опускается передо мной на корточки и нежно поворачивает лицом к себе так, чтобы я не могла избежать его взгляда.

— Но я не такой как он, Элисон. Я не собираюсь отказываться от жизни с любимой женщиной и собственным ребенком, в угоду алчным амбициям.

В миг, когда смысл его слов достигает моего истерзанного сердца, я понимаю — он говорит правду. Искренность светится в изумрудных глазах напротив.

Тут же чувствую, как рук касается шероховатая наощупь поверхность. На моих коленях теперь покоится та самая папка в раскрытом виде. Колтон листает документы, пока не доходит до последней страницы.

— Что это? — интересуюсь я, все еще находясь в легком трансе.

— Читай.

Бегло прохожусь взглядом по напечатанным строкам один раз, а потом снова и снова, пока они не сливаются в одно размытое пятно. Не может быть, что я правильно истолковала смысл написанного.

— Я не…что это значит, Колтон?

— Лазейка, — коварно ухмыляется он. — Мои юристы не зря получают те деньги, что я им плачу.

— Но тогда получается, что теперь…

— Ты владелица основного пакета акций моей компании, — подтверждает он мое умозаключение.

Я отупело смотрю на него, ожидая, когда он начнет смеяться и расскажет, как долго придумывал этот розыгрыш. Когда ни через минуту, ни через две этого не происходит и он выглядит все таким же серьезным, у меня начинают закрадываться сомнения касаемо шуток. Он вздыхает и аккуратно забирает документы из моих рук.

— Не буду вдаваться в скучные юридические аспекты, да и ты по-моему не особо хочешь в них погружаться, так что буду краток. Согласно договору, до полного погашения сторонами всех условий, я не имею права продавать компанию или контрольный пакет акций. Не знаю как, но при составлении соглашения, юристы отца упустили одну маленькую, но очень важную формулировку, — он встает в полный рост и плавно тянет меня за руки, вынуждая встать с дивана. — Не знаю, было ли это случайностью или отец просто не верил, что я смогу на это пойти, но факт остается фактом: они не поставили запрет на безвозмездную передачу активов в собственность третьего лица.

Мы выходим в коридор и он увлекает меня за собой в дальнюю часть дома.

— И, согласно законодательству, ни отец, ни кто-либо другой не имеет права претендовать на эту собственность, так как ты не являешься третьей стороной нашего соглашения, а значит не можешь отвечать по обязательствам предыдущего владельца.

— Значит…Ты просто подарил мне свою…компанию? — едва не теряю сознание я.

— Ага.

— И ты не жалеешь?

Он неодобрительно цокает языком.

— Пора бы тебе усвоить, Ховард. Все, что касается тебя — никогда не станет причиной для моих сожалений.

Мягкая улыбка сама собой расцветает на моих губах.

— И что дальше? Мне нужно будет…ей управлять? — паника отчетливо сквозит в голосе. — Не хочу показаться неблагодарной, но я не уверена, что хочу этого.

— Я и не собирался тащить тебя завтра на заседание совета директоров.

— Слава богу.

— Оно будет только в понедельник, — посмеивается он, за что получает легкий шлепок по руке.

— А если серьезно, Колтон. Что дальше? Не боишься, что я уеду и захвачу власть в твоей же компании?

— Нет, — спокойно отвечает он и останавливается возле закрытой двери. — Она твоя. В полном смысле этого слова. Ты вольна поступать с ней, как посчитаешь нужным. Это часть моего плана по обеспечению комфортного будущего для тебя и нашего ребенка. А что касается твоего первого вопроса — я надеялся, ты сама скажешь мне, что же будет дальше.

Браун плавным движением открывает дверь, позволяя увидеть, что за ней спрятано. Сначала не понимаю, куда смотреть, но в следующий миг воздух застревает в легких.

Вдоль противоположной стены, выкрашенной в мягкие светлые тона, стоит маленькая детская кроватка. Ноги сами несут меня к ней и я трепетно касаюсь светлого дерева. Это единственный предмет мебели в комнате и в остальном она полностью пуста.

— Я не удержался и выбрал ее сам, — подходит сзади Колтон. — Можешь купить другую, если посчитаешь нужным. Как и все остальное в этом доме. Но я все-таки надеюсь помочь в обустройстве детской.

Он оставляет мимолетный поцелуй на моем затылке, вынуждая повернуться к нему лицом. Стоит это сделать и я в очередной раз за вечер теряю дар речи.

Колтон стоит на одном колене, протягивая мне открытую бархатную коробочку.

— Однажды, я обещал, что буду твоим каждый день, что получится тебе дать. Позволь внести некоторые изменения, — он берет меня за руку. — Я хочу быть твоим сегодня, завтра и каждый день своей жизни до самого ее конца. Элисон Ховард, ты станешь моей навсегда?