Непредумышленное

…Кто мне поверит, что ноша невыносима?

Когда более слабый страдает по воле сильных,

Когда вместо сердца в груди перестук металла

И опять на страницах брызги, и цвет их — алый…

Что мне осталось ночью… кричать в подушку?

Ослепи меня, отче! Прошу, заложи мне уши!

Чтобы не видеть их лиц, их тяжелых взглядов,

Они же — навылет! Они же под кожу — ядом

Вонзают мне в сердце жала свои прямые,

И впору кричать: «Отче! Прошу, прими их!»

Пусть плоть исклюют вороны, изжарят черти,

Я убивал их, отче! Я предавал их смерти!

Я любил их, отче, оттого все так рвется в клочья!

Оттого вместо рыка — вой, вместо крови — щелочь,

Я терял их, отче, сплетая слова простые,

Они не безгрешны, но, отче, прошу, прости их!

Люби их, как я бы мог, пусть невыносимо.

Я убил их жестоко. А воскресить не в силах.

Приласкай их, как я не смог, но всегда пытался,

Ты увидишь, они будут славными, я старался.

Я старался их сделать лучше и ярче прочих

И я же убил их. Я сделал их жизнь короче.

Ты их обогрей, пусть они будут знать, что живы,

Пусть они никогда не станут тебе чужими!

Пусть о них сочиняют сказки пофантастичней,

Пусть они побыстрее забудут о доле птичьей

И меня забудут, я им все равно — предатель.

Такова моя роль. Не убийца. Лишь их создатель.

Это я скормил их сценарию приключений.

Пощади их, отче! Избавь от своих мучений!

Забери их с собой, пусть в другого вонзают шпаги.

Пусть станут чуть большим, чем строчками на бумаге.

Пусть оставят меня, чтоб не чувствовал их ладоней,

Не слышал, как снова на улице кто-то стонет.

Я взвалил на себя вину и с тех пор таскаю.

Я люблю их, отче! Поэтому отпускаю.

Я прощу врагов, брошу пить и отдам все займы,

Чтоб еще хоть раз без вины заглянуть в глаза им…