Непредумышленное

Она хрипло дышит холодным ветром, молодая, глупая, чуть живая,

Говорит мне: «Я погубила лето! Ты бы знал, как я это переживаю!

Я его разрЕзала птичьим клином, зацепила дробью последних яблок,

Отравила хмелем и нафталином, и вот если бы это исправить, я бы

Изменила к черту своим привычкам, я б сидела дома и грелась чаем,

Расплела растрепанные косички, перестала плакать над мелочами,

Я б его любила как раньше, робко, а оно, смеясь беззаботно, южно,

Обнимало всех тополиным хлопком. Ничего мне, кроме него, не нужно…

Ведь оно абсентом сжигало глотку, распускалось жаром в груди, сияло,

А вот я, беспросветная идиотка, наступив — его раздавила, смяла,

И иду тайфунами преисподней при плохой игре и плохой погоде

То в парче, то в рубище, то в исподнем, хоть наряды эти давно не в моде,

Да и мне ли мода, худой бродяге — становлюсь сезонной чужой добычей,

Букварями, армией и общагой, ОРЗ, бронхитом и гриппом птичьим,

Скорпионьим ядом, шальным паяцем, истеричной Девой в дешевом гриме,

На моих Весах — разве что кататься, впрочем, сдать отчеты необходимо…

Умоляю, верни это лето, боже, здесь же холодно даже дышать ночами,

А ему, убитому, каково же: под крестом в земле за седьмой печатью?

Уступи разок своему порядку, подари хоть ложку небесной манны…»

И духи ее пахнут фруктово-сладким, и полны каштанов ее карманы,

Она их, волнуясь, сминает в крошку, отчего в округе желтеют травы.

Только я говорю ей, моей хорошей, что уже ничего не могу исправить.

Ну такая традиция, что поделать — лето положено убивать ей…

…И я вижу вдруг, как она холодеет, как ржавеет золото ее платья,

Смотрю, не в силах себе поверить, как с нее, трясущейся крупной дрожью,

Облетают листья, а, может, перья, или даже вовсе — чешуйки кожи,

Как она, обнаженная до аорты, до предсердий — спелых гроздей рябины,

Вылетает в ночь, ни живой, ни мертвой, исходя на город соленым ливнем.

Моросит за окнами третьи сутки. Я не бог. Скорее — бездарный автор,

Но она мне прощала любые шутки, лишь теперь рискнув проявить характер.

…Выхожу в печаль ее ледяную, не забыв про зонтик и сигареты.

Просто я люблю ее. И ревную. И она каждый год убивает лето.