Неукротимые удовольствия

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ

Пока Доминик вёл свой внедорожник по каменистой тропе, Мила любовалась живописными видами вокруг них. Его территория, казалось, простиралась все дальше и дальше — бесконечный участок земли, сплошь покрытый величественными деревьями, крутыми горами и каменистой местностью.

— Это место огромное.

— Лес тянется на многие мили, — сказал Доминик. — Твоей кошке, вероятно, понравилось бы исследовать его.

— О, кошке определённо, — в настоящее время она была очарована огромной территорией. Мила не могла представить, каково это — иметь это место в качестве своего заднего двора. Когда члены прайда хотели перекинуться и позволить своим кошкам поиграть, они использовали сад на крыше многоквартирного дома или огромный общий двор позади него. На человеческий взгляд задний двор выглядел запущенным из-за высокой травы, густых кустарников, бессмысленных рокариев и скоплений замшелых деревьев. Но это была идеальная игровая площадка для такой, как Мила.

Манулы были очень территориальными и не любили делить своё пространство. Но поскольку члены прайда были вынуждены делать это с тех пор, как они были котятами, они привыкли к этому. Её кошке понравилось бы иметь такую территорию, по которой можно бегать.

— Видишь ту гору впереди? — спросил он, указывая. — Посмотри внимательно.

Прищурившись, Мила немного наклонилась вперёд на своём сиденье. От удивления её губы приоткрылись.

— Не может быть. Я вижу окна и балконные двери? — В склоне горы также были вырезаны узкие лестницы. — Вы живете в настоящей горе?

Он кивнул, его рот дрогнул.

— Здесь несколько этажей и огромный лабиринт туннелей, в котором поначалу бывает трудно ориентироваться, но ты привыкаешь.

Очарованная, она повернулась на сидении лицом к нему.

— Насколько там каменный век?

— Если ты имеешь в виду, есть ли у нас электричество и водопровод, то нет. Жилище такое же современное, как твой многоквартирный дом.

— Вау.

— Я возьму тебя с собой на экскурсию, но об этом позже. Я знаю, что твоей кошке не нравится находиться в переполненных комнатах, поэтому я предложил стае, чтобы мы все встретились снаружи. Мы только что закончили строить домик на дереве для детей в том месте, где мы иногда разбиваем лагерь на ночь, так что все собрались там.

Тронутая этим, она сказала:

— Спасибо. Я ценю это.

— Я не хочу, чтобы тебе или твоей кошке здесь было неуютно.

Доминик хотел, чтобы им обоим это понравилось, хотел, чтобы они возвращались снова и снова — вот почему он предупредил свою стаю, чтобы они были милыми и не бросали Миле вызов. Честно говоря, он не верил, что они будут чем-то меньшим, чем радушными, особенно учитывая, что они были так взволнованы, наконец, встречей с ней.

Он заехал на скрытую парковку у подножия горы и развернул внедорожник на свободном месте.

— Пошли. Они нас ждут.

Когда они шли рука об руку по обширному лесу, Доминик повёл её по самому живописному маршруту. Они пересекли реку, прошлись по красивому лугу и миновали пенистый водопад. Он внимательно наблюдал за ней, впитывая каждую реакцию, наслаждаясь всякий раз, когда её лицо озарялось.

— Значит, тебе здесь нравится?

— Да, мне нравится, — ответила Мила. Её кошке это понравилось ещё больше. Возбуждение кошки нарастало по мере того, как она впитывала каждый запах, каждый вид, каждый звук.

Её желудок затрепетал, Мила выдохнула. Она не нервничала. За исключением моментов перед выступлением, она никогда, никогда…

Ладно, она нервничала. Не из-за встречи со стаей как таковой, а потому, что она знала, что для Доминика важно, чтобы она им понравилась. Мэдисон и Харли заверили Милу, что стая Феникс — хорошие люди и что Мила им понравится по той простой причине, что Доминик важен для неё. Тем не менее, это не успокоило её нервы. И трепетание в животе усилилось, когда она услышала голоса и смех впереди.

Доминик ободряюще сжал её руку.

— Они будут милыми, точно так же, как твои члены прайда были добры ко мне. Ну, большинство из них были добры.

Мила резко повернула голову, чтобы посмотреть ему в лицо.

— Кто-то из моих груб с тобой? Кто?

Её заботливость заставила Доминика улыбнуться, и ему оставалось только быстро поцеловать её в губы. Хотя он ненавидел произносить имя ублюдка, он объяснил:

— Я имел в виду Джоэла.

— О. Ну, ему не нравится большинство людей.

Брови Доминика сошлись на переносице, когда ему внезапно пришла в голову мысль.

— Он очень отличается от меня.

— Да, это правда, — согласилась Мила.

Их самое большое отличие заключалось в том, что в то время как Доминик легко сходился с людьми и мог заводить друзей в пустой комнате, Джоэл не так легко относился к окружающим и не считал многих людей друзьями.

— Судьба свела нас с кем-то, кто соответствует нашему характеру. Она свела тебя с кем-то, кто сильно отличается от меня.

Что-то в том, как он это сказал, заставило Милу нахмуриться.

— И что, ты думаешь, это означает, что у нас с тобой в долгосрочной перспективе ничего не получится?

— А ты нет?

— Нет. Адель очень отличается от меня. Милая, игривая и немного рассеянная. Тем не менее, она и Джоэл действительно дополняют друг друга во многих отношениях.

Брови Доминика взлетели вверх.

— Никогда об этом не думал.

Она покровительственно погладила его по голове.

— Что я тебе говорила о мышлении? Предоставь это мне.

Он поднёс её руку ко рту и прикусил её пальцы.

— Немного стервозная, когда есть возможность, не так ли?

— Ты осознал это только сейчас?

Запахи опилок, древесного сока, дыма и еды донеслись до Милы, как только они вышли на поляну. Несколько человек сидели на поваленных деревьях, обрамлявших искусственное место для костра. Другие развалились на стульях во внутреннем дворике или лежали на одеялах. Тарелки, чашки и различная еда были расставлены на соседнем столе для пикника.

Возле небольшого кемпинга было установлено несколько палаток. Мила предположила, что они предназначены для взрослых, которые вряд ли будут спать в соседнем домике на дереве.

Это был не обычный дом на дереве. Это было больше похоже на миниатюрную хижину, построенную на высоких толстых пнях. С одной стороны была верёвочная лестница, а с другой — винтовая деревянная лестница. В домике было переднее крыльцо, милые маленькие окна и трубчатая горка, прикреплённая к центру его основания — она предположила, что там был люк, который открывался на горку. Дети роились повсюду, как насекомые, смеялись и визжали.

Доставая банки с газировкой из огромного холодильника возле стола для пикника, Трей первым заметил её и Доминика. Несмотря на то, что её кошка встречала его однажды раньше, она была в полной боевой готовности, внимательно присматриваясь к альфе, чувствуя уровень его силы и определяя его как потенциальную угрозу.

Трей, сложенный как долбаный танк, направился к ним. Он кивнул Доминику, прежде чем кивнуть ей головой.

— Рад снова видеть тебя, Мила. Добро пожаловать на территорию стаи Феникса.

А потом вся болтовня просто прекратилась.

Доминик подавил улыбку. Было почти комично, когда все взрослые одновременно повернули головы. Когда они увидели его руку, соединённую с рукой Милы, они улыбнулись. И он знал, что если бы он заранее не предупредил их, что неразумно проявлять излишнюю щепетильность по отношению к кошке манул, они бы набросились на неё всей группой. Большинство из них в тот или иной момент приставали к нему с просьбой привести её сюда.

Трей указал на Тарин.

— Это моя пара, Тарин.

Альфа-самка помахала рукой, широко улыбнувшись.

— Привет. Я надеялась, что ты придёшь.

Когда Трей позвал детей спуститься вниз, чтобы познакомиться с Милой, заговорила Макенна.

— Действительно рада тебя видеть, Мила. Я Макенна. Башня рока и мрака позади меня — это моя пара Райан. Не обращай внимания на хмурый взгляд. Это навсегда. Рядом с ним стоит его кузен Зак. О, и эта демоница, карабкающаяся сюда, моя маленькая девочка, Сиена.

Мила улыбнулась темноволосой девушке, фотографий которой она видела много, благодаря Мэдисон.

— Она крестница Мэдисон, верно?

Макенна кивнула.

— Верно.

— Выглядишь лучше, чем в нашу последнюю встречу, Мила, — сказал Данте. — Это моя пара, Джейми, и наш мальчик, Хендрикс.

— Я так взволнована, что наконец-то встретила тебя, — сказала Джейми, баюкая спящего ребёнка. Она кивнула подбородком в сторону людей, сидящих рядом с ней на поваленном дереве. — Это мой брат Гейб и его пара Хоуп.

Подойдя бочком к Доминику, Трей тихо сказал ему:

— Мы пытались уговорить Аллена приехать сюда, зная, что Грета вела бы себя наилучшим образом, если бы он был рядом, но он навещает семью во Флориде.

Доминик тихо выругался. Прежде чем Мила успела спросить его, не случилось ли чего, Тарин заговорила снова.

— Давайте покончим с остальными представлениями. Мальчик, который взбирается на спину Трея, наш сын, Кай. Вон там, на одеялах, у нас Лидия, Кэм, Грейс и Ретт. — Она указала на группу людей на шезлонгах. — Это Маркус и Рони, пара спаренных силовиков. Трик, ещё один из наших силовиков, рядом с ними его пара Фрэнки, которая является потрясающим скульптором. На бревне напротив Джейми сидит наш главный силовик Тао и его пара Райли, которая также является Опекуном стаи. Мальчик, взбирающийся на Тао, как на столб забора, Декстер, а маленькая девочка с косичками, свисающая с ветки над моей головой, Саванна — они принадлежат Райли и Тао. Маленькая девочка, выглядывающая из-за ноги Райли, Лайла, она дочь Грейс и Ретта.

Нахмурив брови, Тарин указала на пожилую женщину, нерешительно добавив:

— А это…

— Я Грета, рада с вами познакомиться. — Улыбаясь, пожилая женщина пожала Миле руку, сама грация и теплота.

Губы Милы растянулись в улыбке.

— Я тоже рада познакомиться. Я Мила.

— Такое красивое имя. — Грета легонько коснулась темных кудрей Милы. — И такие красивые волосы.

— Спасибо.

— Знаешь что? Я ждала, когда мой мальчик, наконец, встретит кого-то достойного. Ты не торопился, — отчитала его Грета, её глаза заблестели.

— О, так вы родственники? — спросила Мила.

— Не по крови, но я думаю о нем как о своём внуке. Он высокого мнения обо мне, так же как и я о нем. — Грета похлопала его по руке. — Теперь, Доминик, иди, найди место для своей Милы, а потом принеси ей еды и — Кай, не забирайся в фургон! — Она бросила на Милу извиняющийся взгляд. — Извините меня. — Грета подошла к фургону и попыталась согнать Кая с капота.

Почувствовав неестественную тишину, Мила оглянулась и увидела, что все уставились на старую женщину, выражения их лиц варьировались от шока до замешательства.

— Что только что произошло? — Тарин ни к кому конкретно не обращалась. — Серьёзно, что это было?

Фрэнки перевела взгляд с Милы на Грету.

— Что ты сделала? Я имею в виду, она была… мила с тобой. И она трезвая.

— Грете нравятся манулы, помните, — сказал Доминик.

Хмурый взгляд Макенны разгладился.

— Ах, это верно. Вот почему она неравнодушна к Мэдисон. Я совсем забыла.

— Можем мы теперь вернуться в дом на дереве? — Лайла спросила свою мать, которая кивнула.

Когда дети умчались, Доминик подвёл Милу к свободному шезлонгу на лужайке.

— Нет, она должна сидеть рядом со мной, — заявила Джейми.

Доминик нахмурился.

— Она будет почти напротив…

— Со мной, — настаивала Джейми. — У меня есть около часа, чтобы убедить её стать моим лучшим другом. Я не смогу этого сделать, если она будет все время там, не так ли? Работай со мной, Доминик — у меня здесь график.

Закатив глаза, он повёл Милу к упавшему дереву. Гейб и Хоуп подвинулись, освобождая место для неё и Доминика, чтобы присоединиться к ним. Вместо того, чтобы сесть, Доминик пошёл принести им еды.

Джейми лучезарно улыбнулась Миле.

— Привет, я так хотела с тобой познакомиться. Ты можешь себе представить, мы все любим Доминика, и из-за его обсессивно-компульсивного расстройства грязных шуток мы начали думать, что он состарится в одиночестве. Ты подарила нам надежду. — Она подняла руку, когда Мила хотела сказать, что они только в начале пути. — Нет, даже если вы с ним позже расстанетесь, ты все равно дашь нам надежду. Ты живое доказательство того, что кто-то может справиться с его странностями.

Тарин кивнула, в её глазах плясали огоньки.

— Я должна тебе сказать, нам всем понравилось, что ты заставила его поработать.

Грейс подцепила вилкой кусочек картофельного салата.

— Доминику все даётся легко, особенно с его даром убеждения. И женщины всегда толпились вокруг него, готовые прыгать, скакать и ухватиться за его приказ. Но все это было поверхностно. У них не было никакого реального интереса к тому, кем он был. Им он нужен был, как красивый аксессуар.

— Или они хотели быть теми, кто смог бы приручить его — это как-то помогло бы их эго, — добавила Тарин. — Никто на самом деле не пытался узнать его получше. Никто не заглядывал дальше поверхности и не видел, что скрывается под ней. И никто никогда раньше не имел для него значения, поэтому мы все просто хотим поцеловать тебя.

Лидия кивнула.

— Правильные слова. По-видимому, даже Грета так думает.

— И позволь мне сказать тебе, получить одобрение Греты — это не так уж мало, — сказала Фрэнки.

— Она очень ревностно относится к Трею, Данте, Тао и стражам, — сказала Райли, подбрасывая сухое полено в огонь. — Называет их своими мальчиками. Не любит, когда рядом с ними находятся незамужние женщины. Каждый раз, когда один из парней находил свою пару, она делала все возможное, чтобы прогнать её… и остаётся для них ведьмой по сей день. За исключением Рони. Она любит Рони.

Рони пожала плечами.

— Что я могу сказать? Я чёртовски привлекательна.

Доминик сел рядом с Милой и протянул ей полную тарелку еды.

— Вот, детка.

— Спасибо.

Мила поставила тарелку на колени, а затем взяла банку с содовой, которую он бережно держал на сгибе локтя.

Мечтательно вздохнув, Джейми посмотрела на остальных.

— О, он называет её «деткой».

Доминик нахмурился.

— Это не станет странным, не так ли?

Данте фыркнул, осторожно обнимая Хендрикса.

— Чувак, если в этом замешана моя пара, это всегда становится странным. — Джейми фыркнула на него. — Это правда.

Мила принялась за еду, чувствуя себя на удивление расслабленной, с учётом большого количества людей. Но с другой стороны, ей было легко чувствовать себя комфортно, когда они были так приветливы и искренне рады встрече с ней. Плюс, сама территория была настолько мирной, что Мила не могла не расслабиться. Даже когда дети визжали, она все ещё могла наслаждаться безмятежными звуками потрескивания огня, щебета птиц и поскрипывания веток на ветру.

Как только её кошка перестала следить за стаей, как будто они были потенциальной угрозой, она начала давить на кожу Милы, желая вырваться и исследовать.

Банка из-под газировки зашипела, когда Тарин открыла её.

— Вероятно, мне следует быть откровенной по этому поводу, Мила, и сказать, что я так тебе завидую.

Моргнув, Мила наклонила голову.

— Почему?

— Потому что я действительно хочу быть манулом. — И альфа-самка, казалось, была сильно расстроена тем, что это не так.

Джейми усмехнулась.

— Тарин говорит это с тех пор, как увидела видеозапись, на которой Мэдисон надирает задницы трём медведицам в туалете Энигме.

— Говоря о клубах, мы были в «Бархатная гостиная» пару недель назад, когда ты там выступала, — сказала Фрэнки. — Могу я просто сказать, что у тебя прекрасный голос.

Мила улыбнулась.

— Спасибо.

— С другой стороны, — начал Тао, поджаривая зефир, — твой отец — похититель произведений искусства, Мила? Потому что ты настоящий шедевр.

Посмеиваясь вместе с остальными, Трик сказал:

— Я подумал, не был ли твой отец инопланетянином, потому что на Земле нет никого похожего на тебя.

Очередная порция смешков.

— Я подумывал позвонить Богу и сказать ему, что нашёл его пропавшего ангела, — сказал Маркус. — Серьёзно, Мила, это лестница у тебя в штанах или лестница на небеса?

Доминик сердито посмотрел на своих смеющихся товарищей по стае.

— Я знал, что вы все окажетесь придурками.

Маркус пожал плечами.

— Мы просто отплачиваем тебе тем же.

Мила со вздохом повернулась к Доминику.

— Ты отпускал в сторону их пар дурацкие реплики, не так ли? Честно говоря, GQ, я не знаю, как ты ещё дышишь.

Доминик улыбнулся.

— Сейчас я сохраняю все строки для тебя.

— Наверное, мне повезло, — пробормотала Мила. Он только рассмеялся.

Стоя у стола для пикника с Данте и Треем, Доминик пил пиво, наблюдая, как Мила помогает Декстеру складывать вещи в пластиковое ведро, привязанное к верёвке. Затем Кай и Лайла потянули за верёвку, втаскивая ведро в дом на дереве. Декстер был игривым ребёнком, но не любил болтать. Однако в тот момент детёныш гепарда все болтал о чем-то с Милой, которую он взял за мизинец, как только она покончила с едой.

Маленькая Саванна, очень заботящаяся о Декстере, целых пять минут смотрела на Милу убийственным взглядом, который пугал большинство взрослых. Доминик напрягся, когда глаза Милы стали кошачьими и она посмотрела прямо на Саванну. Но эта демонстрация силы, казалось, успокоила гадюку, потому что Саванна теперь обвилась вокруг одной из ног Милы, одновременно дёргая за ступню Сиены. Да, щенка тоже, казалось, тянуло к Миле — Сиена потребовала, чтобы её взяли на руки, и просидела на бедре Милы, по крайней мере, последние полчаса.

Кого-то другого, возможно, разозлило, что дети так толпятся вокруг них, но не Милу. Она также не казалась ошеломлённой тем, что все эти люди пытаются присвоить её время — и они действительно пытались. Она легко разговаривала с членами стаи, не выглядя неловкой или социально неуютной. Возможно, это произошло из-за того, что изо дня в день приходилось сталкиваться с потоком незнакомцев в парикмахерской.

Видя, как хорошо она ладит с женщинами его стаи, он успокоился. Не то чтобы она подстраивалась, а скорее, она вписалась в пространство, как будто была там бесчисленное количество раз до этого.

— Знаешь, это счастье, что Пирсон не заметил метку Милы, когда разговаривал с ней на днях, — сказал Трей. — Это привело бы его в полномасштабную ярость — он убеждён, что укус означает автоматическую парную связь.

Сделав ещё один глоток пива, Доминик повернулся к альфе.

— Она наносит немного консилера, когда находится на работе, чтобы избежать вопросов от клиентов-людей, но не так много, чтобы перевёртыш с их развитым зрением этого не заметил.

— Тебя не беспокоит, что она её скрывает? — спросил его Данте.

Доминик скривил рот.

— Немного, но я понимаю её рассуждения. Люди верят, что она одна из них, и они не всегда добры к людям, которых они воспринимают как «фанаток-перевёртышей». Она не хочет, чтобы парикмахерская теряла клиентов или сталкивалась с проблемами со стороны религиозных фанатиков, которые появились возле «Бархатная гостиная» несколько недель назад. Арчи скрывает свою парную метку на работе по той же причине. Манулы любят жить незаметно для людей. Пока другие перевёртыши замечают её клеймо и знают, что она моя, я могу с этим смириться.

— Что касается клуба, я говорил с Джесси ранее, — сказал Трей. — Он упомянул, что с Шарлин происходит что-то странное. Ты ничего об этом не говорил. Что случилось?

Доминик рассказал ему о предупреждениях лисы Миле, о том, как Шарлин вела себя в клубе той ночью, и о теории Джесси на этот счёт.

— Я не знаю, прав ли он, но я знаю, что она не была счастлива, когда поняла, что я пометил Милу. Она пыталась скрыть это. Улыбалась, подавая нам напитки. Но она не упомянула метку.

Данте поджал губы.

— Я бы подумал, что Шарлин была бы рада за тебя. Может быть, ей не нравятся манулы. Но теория Джесси тоже имеет смысл. Если повезёт, лиса достаточно быстро справится со своими чувствами.

— Ради неё я надеюсь, что она это сделает. Потому что я не могу представить, чтобы Мила или её кошка терпели такое дерьмо от Шарлин или кого-либо ещё. — Взгляд Трея переместился туда, где стояла Мила. — Она определённо нравится детям. Возможно, потому, что в ней есть что-то очень… успокаивающее. Я действительно не могу это объяснить.

Понимая, Доминик кивнул.

— Она очень уравновешенная… искренняя. И держит себя в руках.

Данте указал на него бутылкой.

— Тебе нужно это в партнёре. Нужен кто-то более эмоционально зрелый, чем ты. Кто-то, кто не обращает внимания на твои странности. Да, она тебе хорошо подходит. Я определённо вижу, что вы двое счастливы.

Доминик успокоился.

— Давай не будем забегать вперёд. Мы с Милой живём настоящим днём.

Данте фыркнул.

— Если ты пытаешься сказать мне, что ты действительно не видишь её на картинке, когда думаешь о своём будущем, ты только обманываешь себя.

Доминик крепче сжал свою бутылку.

— Мне нравится концентрироваться на настоящем.

— Потому что в детстве у тебя было слишком много неприятных сюрпризов, поэтому ты не видишь смысла планировать заранее. Аллегра… у неё не хватило выдержки, Дом. У неё просто не было. Но Мила другая. Сильнее.

— Я знаю это.

— Тогда не жди, что она возьмёт и уйдёт. Поверь, что у тебя хватит сил сделать кого-то счастливым. Я понимаю, что это легче сказать, чем сделать, особенно когда твои родители сказали тебе, что ты должен исправить их отношения, и все же они никогда не были счастливы. Но единственные люди, которые могли бы исправить эти отношения, были они. Тяжесть этой ответственности никогда не должна была лежать на тебе.

— Я тоже все это знаю, — сказал Доминик, слегка защищаясь.

— И все же до сих пор ты намеренно никогда не воспринимал свои связи чем-то большим или всерьёз. Ты оставляла их мелкими и тривиальными. Это не значит, что это все, на что ты способен.

— Я никогда не говорил иначе.

— Тебе не нужно было. Я знаю, как работает твой разум. Подумай об этом. — Данте сделал шаг к нему. — Я был там, когда ты впервые встретил Милу. Она слегка улыбалась, разговаривая с тобой, но я почти чувствовал её печаль. Одиночество. Это было прямо в её глазах. — Он сделал паузу, переведя взгляд на Милу. — Сейчас этого там нет.

Чувствуя себя так, словно его ударили под дых, Доминик на секунду перестал дышать. Бета ушёл, хлопнув Доминика по спине, когда тот проходил мимо.

Доминик посмотрел на свою кошку, к которой присоединились Рони и Грета. Все трое хихикали. Да, Грета хихикала. Выбросив бутылку в пакет для мусора, он подошёл к трио.

Наконец-то освободившись от детей, Мила повернулась к нему, и её лицо смягчилось.

— Привет. Грета рассказала мне несколько историй о тебе.

Доминик обнял свою кошку за талию.

— Не верь ни единому её слову.

Игнорируя оскорблённый вздох Греты, он посмотрел в глаза Милы и увидел, что Данте был прав. Тени исчезли. Она исцелялась. Все ещё есть боль в некотором смысле, но она больше не мучается эмоциями, которые когда-то окрашивали эти красивые глаза. И теперь ему нужно было побыть с ней наедине. Он достаточно долго делил её со стаей.

— Пойдём, я проведу тебе экскурсию, которую обещал тебе.

Равнодушный к протестам членам стаи, которые хотели, чтобы они остались подольше, Доминик повёл её через лес, направляясь обратно тем же путём, которым они пришли.

— Мне нравится, насколько расслабленной и успокоенной чувствует себя сейчас твоя кошка.

— Ей здесь нравится.

— Как насчёт того, чтобы мы вместе выпустили наших животных на пробежку, прежде чем я устрою тебе экскурсию по пещерам?

Глаза Милы заблестели.

— Да, ей бы это понравилось.

Они сбросили одежду и спрятали её между толстыми корнями деревьев. Ему было трудно удержаться от того, чтобы не погладить обнажённое тело Милы, но он сопротивлялся, зная, что в конечном итоге возьмёт её прямо там, если прикоснётся к ней хотя бы раз.

— Позволь мне сначала перекинуться. Мой волк хочет немного внимания от тебя.

— Хорошо.

Кости хрустнули, когда он пошевелился. Всего за несколько секунд перед Милой предстал мощно сложенный волк с мехом цвета соли с перцем.

— Вау, ты быстро меняешься. — Она присела и погладила его густую шерсть, когда он протиснулся в её пространство, потёрся челюстью о её челюсть и лизнул её в лицо. Затем он кружил и тёрся об неё, оставляя на ней свой запах. — Ты такой же собственник, как Доминик.

Отвечая на желание своей кошки быть свободной, Мила перекинулась.

Волк ткнулся носом в маленькую кошечку. Принюхался и потёрся об неё. Она выпрямилась, наблюдая за ним, её глаза сузились.

Волк наклонился, задрав зад и виляя хвостом, приглашая кошку поиграть. Выпустив когти, она ударила его с игривым шипением. Они сцепились. Набросились. Повалили друг друга на землю.

Закончив играть, они неторопливо побежали вприпрыжку по лесу. Огибали толстые деревья. Перепрыгивали через бревна. Гонялись за мелкими животными.

Кошка обнажила клыки, когда волк попытался загнать её обратно в свою одежду, но её человеческая сторона настаивала, что пора уходить. С недовольным рычанием кошка последовала за ним… но не раньше, чем укусила его за бок. Волк даже не дрогнул.

Как только они вернулись в свои человеческие формы и оделись, Доминик повёл Милу в пещеру. Она ожидала, что туннели будут темными, но стены из светло-кремового песчаника сделали их на удивление светлыми. Он показал ей каждый из уровней, дав ей представление о гостиной, кухне, детской игровой комнате и лазарете.

Кошке Милы это нравилось. Для неё дом в пещере был как настоящий каменный сад.

Остановившись перед определённой дверью, Доминик сказал:

— Это моя комната.

Она последовала за ним внутрь, удивлённая огромными размерами комнаты. Она ожидала увидеть стандартную спальню, но она больше походила на роскошный гостиничный номер. В ней не было безличного налёта отеля. Не с очаровательной земной цветовой гаммой, богатым дубовым деревом и небольшими сувенирами, разбросанными по всему помещению.

Она провела пальцами по корешкам книг, которые были втиснуты в одну из маленьких ниш в стене.

— Комната потрясающая. Я привыкла к тому, что у меня намного больше жизненного пространства, но это не кажется… стеснительным. Здесь уютно. — Но, может быть, это потому, что здесь пахло им.

Доминик подошёл к ней и привлёк к себе.

— Я уже несколько часов назад хотел остаться с тобой наедине. — Он завладел её ртом в медленном, ленивом поцелуе. — Мне не нравится делить твоё внимание.

Она усмехнулась.

— Сопляк. Я слышала, ты очень хорошо умеешь делиться.

Зная, что она имеет в виду женщин из его сексуального прошлого, он сказал:

— Это была не ты. — Он прикусил её нижнюю губу. — Я говорил тебе, что никогда не буду делить тебя.

Она склонила голову набок, когда он покусывал и лизал её шею.

— Но прошлой ночью ты сказал, что существуешь, чтобы исполнить каждую мою фантазию. Что, если бы мне захотелось секса втроём?

Ей этого не хотелось, но было забавно дразнить его. Мила вздрогнула, когда он сильно укусил её за пульс.

— Ни один другой мужчина не прикоснётся к тебе, Мила. — Он пососал губами её пульсирующую жилку, успокаивая жжение.

— Кто сказал, что это должен быть парень? — Мила съязвила. — А что, если я захочу секса втроём с женщиной?

Она ожидала, что он одарит её озорной ухмылкой и скажет, что у него все получится. Вместо этого он небрежно пожал плечами, его лицо было серьёзным.

— Тебе просто нужно задействовать своё воображение. — Он швырнул её на кровать. — Теперь давай снимем эти джинсы. Я хочу попробовать то, что принадлежит мне. Только мне.